Выдержал, или Попривык и вынес.
Глава XV.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Выдержал, или Попривык и вынес. Глава XV. (старая орфография)

ГЛАВА XV.

Страна эта изобилует ночными грабежами и смертоубийствами джентилей. Я не могу себе представить ничего приятнее, как вечер, проведенный нами в Соленом-Озере, в одном доме у джентиля; мы сидели и курили трубки, слушая рассказы, как Бертон прискакал к беззащитным и несчастным "lorisites" и убил всех, как собак, мужчин и женщин, и как Биль Гикман, "Падший Ангел", застрелил Дроуна и Арнольда зато, что они подали иск на него, так как он им был должен, и как Портер Роквиль сделал такия-то и такия-то ужасные вещи, и как легкомысленные люди, приезжавшие в Утах, позволяли себе делать свои замечания насчет Бриггэма, полигамии и некоторых других святынь, и на другое утро, на разсвете, их непременно находили в каком-нибудь глухом месте убитыми.

Потом, как интересно сидеть и слушать разсуждения этих джентилей о полигамии; о том, как толстая, старая лягушка из старшин, или из их епископов, женится на девушке - любит ее, женится на её сестре - любит ее, женится на другой её сестре - любит ее, берет другую девушку - любит ее, женится на её матери - любит ее, женится на её отце, на деде и прадеде и, несмотря на все это, ему все мало и требует еще. Как одиннадцати-летняя вострушка вдруг делается любимою женою, а её родная почтенная бабушка должна отступить на задний план в чувствах их общого мужа и волей-неволей должна спать на кухне, и как ужасно это общее сожитие нечестивого гнезда - матери с дочерьми, и превосходство дочери над своею матерью; все это мормонския женщины переносят и допускают потому, что их религия учит, что чем больше у человека жен на земле и чем больше он производит детей на свет, тем выше место оне все займут в грядущем мире, а может быть и теплее, но оне об этом ничего не говорят. По словам нашего знакомого джентиля, в гареме Бриггэма Юнга было двадцать или тридцать жен. Некоторые из них уже состарились и не считались на действительной службе, но их хорошо содержали и о них заботились в их птичнике или Львином доме (Lion House), как оно странно называлось. С каждой женой жили её дети, всех 50 человек. Дом всегда был в чистоте и порядке; когда дети вели себя смирно, они все ели в одной комнате, и это считалось счастливою и уютною семейною жизнью. Никто из нас не имел случая обедать с м-р Юнгом, но джентиль Джонсон однажды завтракал в Львином доме. Он рассказал нам потом, как бранились из-за булок друг на друга и как подрались за гречневые сухари, но, я полагаю, все это сильно преувеличено. Он говорил, что м-р Юнг рассказывал ему смешные выходки его малолеток, и с гордостью объявил, что в течение многих лет он был крупным данником специально в магазине детских вещей; потом он хотел показать м-ру Джонсону одну из своих любимиц-малюток, которая недавно отличилась остроумной выходкой, но он не мог найти ребенка. Он внимательно осматривал лица всех детей и никак не мог решить, которая это была; наконец, он оставил поиски, вздохнул и сказал: "Я думал, я узнаю малютку, но нет". Далее м-р Джонсон сказал, что м-р Юнг находил жизнь тяжелою, очень тяжелою, потому что радость каждого нового супружества легко могла омрачиться смертью предыдущей жены, и м-р Джонсон рассказывал, что пока он и м-р Юнг вели между собой приятный разговор, вошла одна из мистрисс Юнг и стала просить себе брошку, так как узнала, что он уже подарил брошку No 6-му, и она не намерена спокойно переносить такое пристрастие. М-р Юнг напомнил ей, что здесь находится посторонний человек, мистрисс Юнг ответила, что если постороннему человеку не нравится присутствовать при их семейном объяснении, то он может уйти. М-р Юнг обещал ей купить брошку, и она ушла. Через минуту или две другая мистрис Юнг вошла и просила себе тоже брошку. М-р Юнг начал было ей возражать, но она его быстро обрезала и сказала, что No 6 уже подучил брошку, а No 11-му она уже обещана, и что "он от нея не отвертится, она знает хорошо свои права". Он ей пообещал, и она ушла. И вдруг ввалились еще три мистрисс Юнг, набросились на своего супруга и разразились слезами и упреками. Оне все знают про No 6, No 11 и No 14. Еще три брошки было обещано. Не успели оне выйти, как девять новых мистрисс Юнг заступили их место, и опять буря разразилась над бедным пророком. Еще девять брошек было обещано и Парки вылетели. Еще одиннадцать - плач, вой, скрежет зубов. Одиннадцать брошек купили спокойствие.

могу вспомнить сейчас её имени, я дал ей брошь, которая всего-то стоила 25 долларов, но ультиматум остальных жен сделал то, что она стала гораздо дороже. Вы сами слышали, как понемногу цена её дошла до 650 долларов, и, увы, это еще не конец, потому что мои жены живут по всей территории Утаха. У меня целые сотни жен, нумера которых я даже и не помню, не справившись с фамильной Библией. Мои жены разсеяны далеко по горам, по долинам моего королевства, и заметьте, каждая из них узнает про эту проклятую брошку и каждая из них захочет иметь такую же, или умереть. Брошка No 6 будет стоить мне 2.500 долларов, и я даже не предвижу конца расходам. К тому же оне станут сравнивать их и если одна из них покажется лучше других, оне все бросят мне их в лицо, и я должен буду заказать новую серию брошек, чтобы сохранить спокойствие в семье. Сэр, вы, конечно, не знали, но все время пока вы были с моими детьми, каждое ваше движение было замечено моими бдительными слугами, и если бы вы предложили одному из детей 10 центов или сахарный леденец, или какой-нибудь пустяк в этом роде, вас немедленно же выгнали бы из дома, прежде чем вещь успела бы попасть в руки ребенка. В противном же случае вам было бы необходимо сделать одинаковые подарки всем моим детям, а зная по опыту важность этого вопроса, я бы стоял около и лично наблюдал бы, чтобы все это было сделано, и сделано бы добросовестно. Однажды один джентльмэн дал одному из моих детей оловянный свисток, сущее изобретение сатаны, сэр, изобретение, к которому я питаю страшную ненависть, что было бы, поверьте, и с вами, если бы у вас было 80 или 90 человек детей дома. Но грех был сделан, а джентльмэн улизнул. Я знал, какие будут последствия, и жаждал мщения; я нарядил отряд "Падших Ангелов" и они искали этого джентльмена повсюду, далеко в горах Невады, но не могли его найти. Я не злой, сэр, я не мстителен, если только меня горько не оскорбят, но если бы я его поймал, сэр, то, помоги мне Жозеф Смит, я бы запер его в детскую, пока бы ребята не засвистали его до смерти! Клянусь заколотым телом св. Парлей Прэтта (да простит его Бог), что ничего подобного не было на земле. Я знал, кто дал свисток ребенку, но не мог заставить ревнивых матерей поверить мне, оне думали, что это я дал, и вышло то, что и нужно было предвидеть: я должен был заказать 110 свистков, мне помнится, у нас тогда было в доме 110 детей, теперь некоторые из них находятся в школе; я должен был заказать 110 этих режущих ухо игрушек, и отсохни мой язык, если мы могли говорить между собою, иначе как мимикой, до тех пор, пока детям не надоели свистки. И если кто-нибудь еще позволит себе дать моему ребенку свисток, и я его поймаю, то я его повешу выше, чем Гаммона, вот мое слово! Клянусь тенью Нефи! Нет, вы не знаете, что значит быть женатым! Я богат, и все знают это. Я добр, и все пользуются этим. У меня сильно развито отцовское чувство и всех найденышей подбрасывают мне. Всякий раз, как женщина хочет хорошо устроить своего ребенка, она ломает себе голову, как бы добиться, чтобы ребенок попал в мои руки. Да что говорить, сэр, раз пришла женщина сюда с каким-то на вид болезненным ребенком (и она была такая же) и стала уверять, что ребенок мой и что она моя жена, что я женился на ней тогда-то, и тогда-то, и в таком-то, и в таком-то месте, но она забыла свой нумер, а я, конечно, не мог вспомнить её имени. Она начала, сэр, уверять меня, что ребенок весьма похож на меня, и действительно мне самому показалось, что есть сходство, очень обыкновенная вещь в территории; и кончилось тем, что я ребенка отослал в детскую, и тогда она ушла. Клянусь тенью Орсон Гайна, что когда вымыли ребенка, то краска с него сошла и он оказался индейцем! Нет, вы положительно не знаете, что значит быть женатым. Это просто собачья жизнь, сэр, настоящая собачья жизнь. Вы не можете надеяться сделать какие-нибудь сбережения, это положительно немыслимо. Я пробовал, экономии ради, иметь всегда на-готове полный подвенечный наряд, но и это ни к чему не повело; то я женюсь на худенькой, которая тонка, как жердь, то попадется такая толстая, что можно подумать, что у нея водяная, и тогда приходится надставлять подвенечное платье. Вот как живется, сэр, и вспомните еще об расходах на стирку (простите за откровенность), 984 штуки в неделю! Нет, сэр, экономия невозможна в таком семействе, как в моем. Да возьмите хотя одне люльки, сколько их! А слабительных порошков! А успокоительных сиропов! Колец для прорезания зубов! А "папашины пасы", с которыми бэбэ должны играть! А глупые игрушки, которыми портят мебель! А люциферовы спинки, которые они могли бы есть, и кусочки стекла, о которые они могли бы обрезаться! Да на эти одни кусочки стекол можно бы было содержать всю вашу семью, сэр, я в этом убежден. Я выжимаю соки отовсюду, где только можно, и всетаки не могу поправить свои обстоятельства. Поверите ли, сэр, одно время, когда у меня в этом доме было 72 жены, я просто измучился с ними. Каждая тащила деньги к себе в кровать, в 72 тюфяках было зашито несколько тысяч долларов, когда деньги эти могли приносить проценты; я решил пожертвовать всю эту серию кроватей на благотворительные дела и устроил одну общую в 7 футов длины и в 96 футов ширины, но и это вышло неудачно. Я не мог спать. Оказалось, что все 72 жены храпят в одно время, рев был страшный, да кроме того опасность была немалая, и это меня напугало; оне все разом вдыхали столько воздуху, что видно было, как стены надвигались, когда же выпускали дыхание, то стены выпячивались наружу горбылем, и слышно было треск балок и стропил. Мой друг, послушайте совет старика, не обременяйте себя большой семьей, смотрите, я вам говорю, не делайте этого. В маленькой семье и только в маленькой вы найдете всегда ту уютность и то душевное спокойствие, которые можно считать единственным благом сего мира; ни скопление богатств, ни слава, ни власть, ни величие не могут вам заменить его. Поверьте мне, 10 или 11 жен будет для вас совершенно достаточно, никогда не берите больше.

нами из какого-нибудь другого источника. Он был как раз контрастом этим молчаливым мормонам.