Принц и нищий.
Глава IX. Празднество на реке.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Принц и нищий. Глава IX. Празднество на реке. (старая орфография)

ГЛАВА IX.
Празднество на реке.

В девять часов вечера весь обширный фасад дворца, выходивший на реку, сверкал огнями. Сама река, сколько можно было охватить ее глазом но направлению в городу, была покрыта яликами и большими парадными лодками, разукрашенными разноцветными фонарями. Тихонько колыхаясь от волнения, фонари эти казались громадным сверкающим цветником, по которому пробегал легкий летний ветерок. Интересное зрелище представляла также и громадная каменная терраса, спускавшаяся ступеньками к реке и достаточно обширная для того, чтобы на ней могла выстроиться целая армия какого-нибудь германского княжества. Теперь на этой терассе стояла стройными рядами вооруженная бердышами дворцовая стража в блестящих стальных латах. Целые толпы придворных слуг, в великолепных костюмах, сновали взад и вперед по ступенькам лестницы, спеша закончить, без сомнения, очень важные приготовления.

Но вот раздалось громкое приказание, и в одно мгновение ока на ступеньках решительно никого не осталось. В воздухе словно нависло томительное ожидание. Поскольку можно было окинуть реку взглядом, взор везде останавливался на десятках тысяч людей, которые вставали со своих сидений в лодках и пристально смотрели по направлению к дворцу, защищая глаза руками от света факелов и фонарей.

знаменами и флагами из драгоценных тканей, штофа и парчи с вышитыми на них гербами. К некоторым из флагов было прикреплено множество маленьких серебряных колокольчиков, весело звеневших в веянии ветерка. Другие флаги и штандарты обнаруживали еще большие притязания, так как развевались на баржах, принадлежавших вельможам, непосредственно состоявшим на службе у принца Уэльского. Борта этих барж были живописно изукрашены щитами с разными геральдическими эмблемами. Каждую парадную баржу вел на буксире большой баркас, на котором, кроме гребцов, находился хор музыкантов и несколько воинов в блестящих стальных шлемах и латах.

Первые ряды процессии, появления которой ожидали с таким нетерпением, показались, наконец, из главных дворцовых ворот. Это был взвод дворцовой стражи, вооруженной бердышами. Гвардейцы, служившие в этой страже, носили коричневые брюки с черными полосками, бархатные тапочки, украшенные с обеих сторон серебряными розетками, и кафтаны из темнокрасного сукна с синими отворотами, на которых спереди и сзади вышиты были золотом три пера, включенные в герб принца. Древки аллебард, обтянутые алым бархатом, прикрепленным вызолоченными гвоздиками, украшались золотыми кистями. Развернувшись направо и налево, гвардейцы выстроились в два длинных кордона, тянувшихся от дворцовых ворот до нижних ступенек спуска на реку. В промежутке между двумя рядами гвардейцев, лакеи, в красных с золотом ливреях наследного принца, раскинули и уложили пышный полосатый ковер. Вслед затем из-за дворцовой ограды послышался сигнал, поданный трубачами. Музыканты с баркасов тотчас же подхватили этот сигнал и начали исполнять оживленную, веселую прелюдию. Тем временем, двое церемониймейстеров с белыми жезлами вышли медленным, величественным шагом из дворцовых ворот. За ними следовали оруженосцы лондонского лорда мэра: один с булавою, а другой с мечом, несколько сержантов городской гвардии в полной парадной форме, с шевронами на рукавах, герольд ордена Подвязки в парадном своем облачении, несколько командоров ордена Бани, с белыми кружевами на рукавах, кавалеры этого же ордена, судьи в красных своих плащах и шапках, лорд верховный английский канцлер, в красном плаще, открытом спереди и подбитом горностаем, депутация эльдерменов, тоже в красных плащах, и старосты разных лондонских гильдий и цехов в парадных одеяниях. За ними шли двенадцать французских дворян в великолепных костюмах, а именно: куртках из белого штофа с золотыми полосами, епанчах из алого бархата, подбитых фиолетовой тафтой, и бархатных же коротких брюках тельного цвета. Дворяне эти принадлежали к свите французского посла. Потом начали спускаться с лестницы двенадцать кавалеров испанского посла в костюмах из черного бархата без всяких украшений. Позади них шли несколько знатных английских вельмож с дворянами своей свиты.

Трубачи в ограде дворца начали играть почетную встречу. Дядя принца Уэльского, получивший впоследствии титул герцога Сомерсета, вышел из ворот в черном камзоле, шитом золотом, сверх которого накинут был плащ из алого атласа с золотыми цветами и серебряными полосками, образовавшими в совокупности как бы сетку. Пройдя несколько шагов, он обернулся лицом к дворцу, снял свою шляпу со страусовыми перьями, отвесил низкий поклон и принялся идти задом наперед, кланяясь на каждом шагу. Снова зазвучали трубы и раздалась громкая команда: "Дорогу высокому и могущественному лорду Эдуарду, принцу Уэльскому!" Длинная линия красных огненных языков с грохотом вырвалась из бойниц, прорезанных в верхней части дворцовых стен. С лодок, запрудивших собою всю реку, ответила им целая буря приветственных возгласов, и Том Канти, герой и первопричина всего торжества, выйдя на террасу, слегка наклонил августейшую свою голову.

на голубой атласной подкладке. На плаще были вышиты золотом же три эмблематических пера. Он был осыпан жемчугами, драгоценными каменьями и застегивался бриллиантовой пряжкой. На шее у Тома красовались: орден Подвязки и несколько царственных иностранных орденов. Драгоценные каменья, которыми он был осыпан, ярко сверкали в ответ на каждый луч падавшого на них света. Том Канти, родившийся в конуре, и выросший в грязи водосточных канав на лондонских улицах, одевавшийся незадолго еще перед тем лишь в лохмотья нищеты, представлял собою теперь поистине великолепное зрелище.