Принц и нищий.
Глава XXIII. Король под арестом.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Принц и нищий. Глава XXIII. Король под арестом. (старая орфография)

ГЛАВА XXIII.
Король под арестом.

С трудом удерживаясь от улыбки, Гендон нагнулся к королю и шепнул ему на ухо:

- Пожалуйста потише, ваше величество! Говорите осторожнее, а лучше всего воздержитесь совсем от лишних слов. Доверьтесь мне, и я постараюсь, чтобы все благополучно окончилось.

Затем он присовокупил уже про себя:

- Он назвал меня сэром Мильсом! Чорт возьми! А я-то совсем забыл, что меня пожаловали в бароны! Как это странно, однако, что мальчик так хорошо запоминает все, состоящее так или иначе в связи с пунктом его помешательства... Баронский мой титул просто-на-просто мыльный пузырь, или, лучше сказать, игра воображения, не имеющая действительной подкладки, но всетаки мне до известной степени лестно, что я его заслужил. Я нахожу для себя почетнее быть призрачным бароном в его царстве грез и теней, чем наделать достаточно подлостей для того, чтобы получить графское достоинство от некоторых настоящих королей.

Толпа разступилась, чтобы пропустить полицейского, который, подойдя к королю, хотел уже положить ему руку на плечо. Гендон, однако, остановил констебля замечанием:

- Потише, приятель! Не дотрагивайтесь до него. Он и так пойдет. Я ручаюсь за это! Показывайте дорогу! Мы последуем за вами.

Полицейский пошел вперед с бабою и её свертком; Мильс и король шли непосредственно позади, а за ними следовала по пятам целая толпа мужичья. Король обнаружил было наклонность возмутиться, но Гендон сказал ему потихоньку:

- Подумайте, государь, о том, что ваши законы являются, так сказать, благодатным дыханием собственной вашей царственной власти. Августейшая ваша особа является источником закона и права. Если вы сами будете сопротивляться закону, таким же образом можно будет требовать уважения к нему от ваших подданных? Очевидно, что в данном случае один из этих законов нарушен. Когда король снова возсядет на престоле, ужели ему будет неприятно вспомнить, как в бытность свою, якобы частным лицом, он подавал гражданам пример безропотного поклонения закону и преклонялся перед его авторитетом?

- Довольно! Ты совершенно прав! Ты увидишь, что если английский король требует чего-нибудь от своего поданного во имя закона, то он и сам этому подчинится, находясь в роли поданного!

В камере мирового судьи баба показала под присягой, что приведенный в суд мальчик был именно тем самым лицом, которое совершило кражу. За отсутствием свидетелей, которые могли бы опровергнуть её показание, король являлся уличенным в воровстве. Развернув сверток, там нашли маленького, жирного, уже выпотрошенного поросенка. Судья, очевидно, смутился, Гендон же побледнел как смерть и по его телу безпрерывно пробегала дрожь. Маленький король, благодаря счастливому неведению законов, оставался совершенно спокоен. Наступило тяжелое молчание, в продолжение которого судья погрузился в глубокую задумчивость. Пробудившись наконец от нея, он спросил у бабы:

- Сколько по твоему стоит твое имущество?

Баба отвечала с поклоном:

- Ровнехонько три шиллинга и восемь пенсов, ваша честь. Клянусь Богом, я не могла бы уступить даже и гроша!

Судья, окинув недовольным взглядом толпу, шептавшуюся в зале, кивнул головою полицейскому констеблю и сказал:

- Очисти залу заседания и запри двери!

Приказание это было выполнено; после чего в зале остались только судья, констебль, обвиняемый, обвинительница и Мильс Гендон. Храбрый воин стоял, выпрямившись во весь рост; крупные капли холодного пота выступили на помертвевшем его челе и струились по бледному лицу. Судья снова обратился к бабе и сказал тоном искренняго сострадания:

- Этот бедный невежественный мальчик, по всем вероятиям, был очень голоден. Для таких несчастливцев, как он, времена теперь ведь очень тяжелые. Вглядись в него хорошенько и ты увидишь сама, что лицо у него честное. По крайней мере на меня он вовсе не производит впечатления закоренелого мошенника. Голод ведь не свой брат. Знаешь ли ты, почтенная женщина, что если похищенная вещь стоит дороже тринадцати с половиною пенсов, английские законы приговаривают вора к смертной казни на виселице?

Маленький король вздрогнул, широко раскрыв глаза от изумления и ужаса. Тем не менее он сохранил достаточно самообладания для того, чтобы воздержаться от протеста, навертывавшагося ему на уста. Напротив того, баба чуть не помешалась от страха. Она вскочила со скамьи и дрожа всем телом воскликнула:

- Ах, я, несчастная, что я наделала! Бог видит, что я ни под каким видом не хочу губить этого бедняжку. Меня всю жизнь стало бы мучить сознание, что его из-за меня повесили. Избавьте меня от этого, ваша честь! Научите, что именно могла бы я для этого сделать?

Судья, сохраняя авторитетную свою серьезность, объяснил:

- Решение по делу еще не постановлено и оценка похищенной вещи не записана в протокол. Тебе, как пострадавшей стороне, несомненно разрешается исправить эту оценку, если находишь ее ошибочной!

- Тогда, ради Бога, напишите, что поросенок стоит всего лишь восемь пенсов. Ваша честь не можете представить, как я рада, что освободила свою совесть от такого страшного бремени!

ушла со своим поросенком. Отворив бабе дверь, полицейский констебль последовал за нею вниз, а судья тем временем записывал в свою книгу протокол разбирательства дела. Гендону, державшемуся всегда на-стороже, захотелось узнать, чего ради констебль пошел за женщиной. Потому он в свою очередь тихонько проскользнул в темную прихожую и начал прислушиваться. Ему удалось уловить следующий разговор:

- Поросенок твой жирный и будет очень недурен, если его отварить под хреном. Получай за него восемь пенсов!

- Экий, подумаешь, ты шутник! Проваливай со своими восемью пенсами! Я сама заплатила за него три шиллинга и восемь пенсов полновесной старинной серебряной монетой, до которой покойник Гарри, да помянет его Господь Бог во царствии Своем, не успел дотронуться и пальцем. Это не то, что нынешния деньги, в которых больше меди, чем серебра. Оставь у себя свои восемь пенсов, а поросенка изготовлю ужь я сама под хреном, или иначе, как мне вздумается.

- Так вот какую песенку ты запела! Ладно!.. Ты значит дала под присягой ложное показание, объявив, что поросенок стоит всего восемь пенсов! Пойдем-ка сейчас назад к его чести! Пусть-ка он засудит тебя за клятвопреступление. Ну, а маленького воришку тогда, разумеется, повесят!

- Помилуй, голубчик меня, глупую бабу! Не говори таких страшных слов! Дай мне восемь пенсов, бери себе поросенка и отпусти меня с миром.

и после того прочел королю мудрую, добродушную нотацию. Затем он приговорил мальчика к кратковременному заключению в местной тюрьме и к публичному наказанию розгами. Изумленный король раскрыл рот и, без сомнения, немедленно же отдал бы высочайшее повеление отрубить судье голову, но, заметив поданный Гендоном знак, закрыл рот, не произнеся ни слова. Гендон поклонился судье и, взяв мальчика за руку, направился вместе с ним под конвоем констебля но направлению к тюрьме. Выйдя на улицу, раздраженный монарх остановился, выдернул у Гендона руку и воскликнул:

- Ты положительно идиот, если воображаешь, что я позволю посадить себя в тюрьму! Нет, живой я туда не войду!

Гендон нагнулся к королю и довольно резко заметил ему вполголоса:

- Угодно вам будет довериться мне? В таком случае благоволите держать себя смирно и не ухудшать столь опасными речами имеющихся у нас вероятностей благополучно выпутаться из этого затруднительного положения. Что предопределено Господом Богом, то и случится. Ты не можешь изменить Господней воли, или же ускорить её осуществление, а потому терпеливо жди. Когда судьба твоя совершится, тогда лишь наступить время сокрушаться о ней или радоваться.