Простодушные у себя дома и за границею.
Часть первая. Простодушные у себя дома.
Глава XXI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Простодушные у себя дома и за границею. Часть первая. Простодушные у себя дома. Глава XXI. (старая орфография)

ГЛАВА XXI. 

День субботний. - Девичьи забавы на Сандвичевых островах. - Странные торговцы. - День "gala". - Туземные танцы. - Церковь и её члены. - Кошки и люди. - Поразительное открытие.

Проходя по базарной площади, мы подметили отличительную черту острова Гонолулу при самых благоприятных для него обстоятельствах, а именно: субботний день во всем его блеске, - как он и празднуется у туземцев. Здешния девушки, по две, по три, по шести человек или целыми отрядами, разъезжают верхом по городу и их пестрые, яркие наряды развеваются по ветру, как знамена.

Такой отряд безпечных и ловких всадниц в родной им обстановке, то есть - в седле, представляет действительно веселую и красивую картину. Их амазонки, о которых я уже сказал выше, просто на-просто очень широкие и длинные шарфы ярких цветов, как скатерть на трактирном столе; этот шарф обертывают вокруг бедер, затем, повидимому, продевают его между ног и перебрасывают через плечо, где он и развевается позади, хлопая, как флаг над хвостом лошади, по обе стороны её. Продев пальцы ног своих в железные стремена, туземная девушка садится попрямее в седле и вытягивает грудь вперед, как настоящий кавалерист лихо мчась, как ветер.

Здесь девушки нацепляют на себя все свои прикрасы, когда наступает день субботний; оне наряжаются в черные шелковые платья, или в особенно широкия и такия яркия, что вам больно глазам на них смотреть; одне носят платья белые, как снег; другия предпочитают такия, которые могут поспорить с переливами радужных цветов. Волосы оне носят в сетках; на голове у них веселенькия шляпы с живыми цветами, а вокруг своей смуглой шеи оне надевают самодельные ожерелья из алых цветов "Охайи".

Толпы девушек наполняют базарную площадь и прилегающия к ней улицы своим блеском и своей пестротой, распространяя вокруг себя запах тряпичной фабрики, если бы она загорелась: этот возмутительный запах происходит от кокосового масла, которым оне мажутся.

Иногда вам случится встретить дикаря южных морей с далеких, знойных островов; лицо и шея у него покрыты татуировкой так, что он похож на обычный тип нищого попрошайки, пострадавшого от взрыва в рудниках Уошу. Некоторые из таких дикарей покрыты татуировкой мертвенно-синяго цвета, которая спускается вниз по лицу до верхней губы и таким образом образует как бы маску, оставляя при этом нижней части лица её нетронутую желтую натуральную окраску, как у всех обитателей Микронезии. У некоторых нарисованы на лице разные крупные знаки с обеих сторон, а посередине тянется полоса от природы желтой кожи в два дюйма ширины, внизу от середины лица, на подобие решетки с выбитой перекладиной. У некоторых и все лицо обезцвечено общераспространенной краской для вытравления и оживлено лишь двумя-тремя узкими полосками естественно-желтого цвета, которые идут волнообразно поперек лица, от одного уха до другого; а из этого мрака сверкают под широкими полями шляп оживленные глаза, как сверкают звезды в ночной полумгле, при лунном свете.

Двигаясь в толпе суетливого народа, вы дойдете до торговцев "пои", которые сидят на корточках, в тени, совсем по туземному, на своих же окороках и колбасах, а вокруг них стоят покупатели. Обитатели Сандвичевых островов всегда сидят скорчившись на окороках и (почем знать?), быть может, они и есть те самые, которые считаются настоящими, первыми "копчеными окороками"? Эта мысль исполнена глубочайшого интереса.

"Пои" имеет вид обыкновенного мучного теста и хранится в больших сосудах, вроде чаш, сделанных из особого вида тыквы; в них помещается от трех до четырех галлонов.

"Пои" - главнейший из питательных продуктов туземцев и приготовляется из растения "таро". Корень этого растения имеет вид толстого или, если хотите, мясистого, сладкого картофеля по своему наружному облику, но если его сварить, он принимает слегка пурпуровую окраску и в вареном виде в довольно удовлетворительной степени заменяет хлеб.

Канаки пекут этот корень в земле, потом хорошенько толкут его пестиком из лавы, подмешивают к нему воду, пока он не обратится в тесто; затем отставляют его в сторону и выжидают, пока тесто не начнет подниматься; почти безвкусное, пока оно не начало еще бродить, после брожения оно оказывается черезчур кислым для того, чтобы нравиться. Но зато ничто не может быть питательнее его. Однако, если его есть отдельно, оно действует возбуждающим образом, и этот факт достаточно говорит в пользу предположения, что в этом, может быть, отчасти кроется причина юмористического настроения канаков.

Относительно ловкости в обращении с тестом "пои", мне кажется, что её надо иметь, столько же, как и в еде палочками.

Указательный палец суют в общую массу теста и им быстро мешают все кругом, кругом, несколько раз под-ряд; потом вдруг так же быстро вынимают палец, густо облепленный тестом, как фарш в пироге; закинув голову назад, в рот кладут свой палец, обмотанный тестом, и, закрыв глаза, предаются наслаждению втягивать в себя тесто, медленно глотая.

Множество самых разнообразных пальцев окунается в одну и ту же миску с тестом, и множество самой разнообразной грязи, самых разнообразных вкусов примешивается к личным достоинствам её содержимого.

У маленькой лачуги собралась толпа туземцев, покупавших корень так называемого "а-уа". Говорят, что если бы не этот целительный корень, все население вымерло бы несравненно значительнее, нежели теперь, благодаря чужеземным заразным болезням, которые завезли сюда иностранцы; но другие говорят, что, напротив, это одно только воображение. Но все сходятся на том, что "пои" может помолодить человека, который уже истощен, что, наоборот, жизнеспособность почти совершенно уничтожается пьянством; сходятся еще и на том, что в некоторого вида недугах, корень "а-уа" может вообще возвратить больному здоровье и после того, как лекарства ничего не могли поделать. Но не все допускают, что "а-уа" действительно обладает всеми преимуществами и достоинствами, которыми его наделяют. Туземцы выделывают из него опьяняющий напиток, последствия которого ужасны, если его употреблять постоянно. Тело того, кто себе разрешает эту слабость, покрывается сухой, белой чешуйчатою корой; глаза его воспаляются; наступает преждевременная дряхлость.

Мы остановились перед заведением, где продаются корешки "а-уа"; его владелец должен платить пеню в 800 долларов ежегодно за исключительное право продажи этого растения, но говорят, что, несмотря на это, он в конце года наживает целый небольшой капиталец. Между тем, содержатели "салонов", которые платят по тысяче долларов в год за право держать водку и т. п., могут лишь с трудом перебиваться.

Мы пошли на рыбный рынок и нашли, что он запружен толпами людей, потому что туземцы здесь чрезвычайно любят рыбу: они едят ее "сырую и еще живую".

Однако, прошу вас, переменимте предмет разговора...

В былые времена, "день субботний" был здесь и в самом деле высокоторжественным днем. Все туземное население города Гонолулу оставляло свою работу, а все окрестные жители отправлялись в город. Тогда уж "белым" приходилось сидеть по домам, потому что все улицы без исключения были загромождены толпами всадников и всадниц, которые неслись, как в атаку; было почти невозможно пробить себе дорогу сквозь ряды этих воинственных отрядов, не рискуя сделаться навек калекой.

ног, головы и всего туловища, а также и строжайшее однообразие и точность в темпе.

Эту пляску исполняли группы девушек, на которых не было никакой одежды, достойной этого названия. Оне проделывали целый ряд разнообразнейших движений и фигур без репетиций, без особой торопливости, а между тем так верно держали такт, в таком совершенстве, так дружно двигались оне, что, когда становились в ряд по прямой линии, их руки, плечи, туловища голов и все члены вообще махали, качались, округлялись и вертелись, как если бы они принадлежали лишь одному и тому же человеку. Глядя на них, трудно было поверить, чтобы оне двигались иначе, как посредством какого-нибудь искуснейшого, утонченнейшого механизма.

Впрочем, за последние годы день субботний потерял свои прежния, отличительно-торжественные черты. Это еженедельное паническо-стремительное блуждание туземцев целыми стадами слишком мешало занятиям и интересам белого населения, поэтому вводя в употребление то тут какой-нибудь закон, то там распространяя подходящия проповеди, то, наконец, различными иными способами, они постепенно уничтожили его.

Пляску хула-хула, как такую, которая имеет развращающее действие, было воспрещено исполнять иначе, как по ночам при закрытых дверях, в присутствии лишь немногих зрителей и только с особого разрешения, добытого от начальства известным, установленным порядком с платою по десяти долларов за это право. В настоящее время весьма немногия девушки в состоянии танцовать в высшей степени совершенства этот древний танец.

Миссионеры окрестили туземцев и дали им образование. Все они теперь принадлежат к христианской церкви, и нет ни одного из них такого, который, по достижении восьмилетняго возраста, не умел бы читать и писать совершенно свободно на своем родном языке. Жители Гонолулу - самый образованный народ за стенами Китая. У них много книг, которые напечатаны на туземном языке "канаков", и все туземцы любители чтения. Они в то же время ревностные посетители церковного служения: ничто не может им в этом помешать. Такое благотворное влияние образованности, наконец, вызвало в туземных женщинах глубокое уважение к целомудрию... в других. Но, может быть, об этом вопросе ужь довольно?.. Народный грех вымрет окончательно вместе с самим народом, но, быть может, никак не раньше. Впрочем, нет сомнения, что этого рода очищения от грехов ужь не так далеки от нашего времени, стоит только припомнить, что соприкосновение с цивилизацией и с "белыми", за период времени немногим больше восьмидесяти лет, успело низвести численность туземного населения с четырехсот тысяч (показанных капитаном Куком) всего на какие-нибудь пятьдесят тысяч человек!

естественное желание узнать, на какой вы почве можете иметь с ним дело, для того, чтобы распознать, что за человек ваш незнакомец, поступайте прямо и смело, обращаясь к нему, величайте его "капитаном". Наблюдайте зорко и пристально, и если по его наружности вам будет заметно, что вы идете по ложному следу, спросите его, в каком округе он состоит проповедником. Можно побиться об заклад наверняка, что он или миссионер, мы капитан китоловного судна. Я сам в настоящую минуту знаю семьдесят двух капитанов и девяносто шесть миссионеров. Все здешние капитаны и миссионеры составляют добрую половину всего населения Гонолулу; третья четверть его состоит из простолюдинов, туземных "канаков" и мелких иностранцев-ремесленников с их семействами и, наконец, последняя четверть из высших государственных сановников Гавайи. А кошек здесь как раз довольно для того, чтобы на каждого из жителей их приходилось по три штуки.

Какой-то незнакомец внушительного вида повстречался мне на-днях в предместье города Гонолулу и проговорил:

- Здравствуйте, ваше преподобие! Вы, вероятно, служите тут же по соседству, вон в той каменной церкви?

- Нет, я не священник.

- В самом деле? Прошу прощенья, капитан! Надеюсь, ваше плавание прошло благополучно. А сколько ворвани?..

- О, прошу тысячу раз прощения, ваше превосходительство! Генерал-маиор внутренней охраны? Или, по всей вероятности, министр внутренних дел? Военный секретарь? Главный камер-юнкер? Или коммиссионер правительства...

- Чепуха! Я вовсе не сановник. Я даже не имею ничего общого с государственным управлением.

- Господи, помилуй!.. Но кто жь вы таковы? Что вы за птица и как вы (чорт возьми) сюда попали и откуда попали?

увы, это наверно сон? А между тем, такая благородная осанка, такое открытое выражение лица... такие умные глаза... такая голова, внушительная по своей величине и неспособная... неспособная на... на... ни на что такое... Вашу руку! Дайте мне руку, блестящий отщепенец! Простите мне невольные слезы! Целых шестнадцать лет я горячо стремился дожить до такой радостной минуты, как эта, и вот...

Но тут он больше ужь не мог превозмочь свои чувства и потерял сознание.

Я до глубины души пожалел это несчастное созданье. Я был тронут до глубины души и пролил над ним несколько горючих слез; затем я подарил его материнским поцелуем, забрал всю мелочь, какая у него нашлась и... поспешил "отчалить".