Простодушные у себя дома и за границею.
Часть первая. Простодушные у себя дома.
Глава XXVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Простодушные у себя дома и за границею. Часть первая. Простодушные у себя дома. Глава XXVI. (старая орфография)

ГЛАВА XXVI. 

Бухта Килакекуа. - Смерть капитана Кука. - Памятник ему. - Из чего он сделан - На шкуне.

В четыре часа пополудни мы начали спускаться с горы, которая сплошь покрыта темною лавой по направлению к морю; таким образом, мы закончили свое путешествие по суше. Эта лава накопилась здесь веками; её огненные потоки (в прежния времена) скатывались вниз по горе один за другим, поднимая естественный грунт острова все выше и выше. Внизу находились пещеры. В таких местах было бы напрасным трудом рыть колодцы: вода в них не удержалась бы, да к тому же её и негде было бы достать. Следовательно, плантаторы зависели всецело от цистерн.

Последнее извержение лавы произошло столько лет назад, что никого из его свидетелей не осталось в живых. В одном месте оно выжгло целую кокосовую рощу; и там, где некогда стояли стволы дерев, виднелись только углубления от пней. Падая в огненный поток и отчасти утопая в нем, они оставили прекрасный отпечаток каждого своего нароста, каждой ветки, каждого листка и даже каждого ореха и, таким образом, доставили любителям памятников старины возможность любоваться ими и удивляться им. Надо полагать, что в ту пору не мало канаков стояло здесь на часах, но на лаве их лица не оставили отпечатка, как это было, например, с останками римских часовых в Геркулануме и Помпее. Это совершившийся факт, хоть это очень жаль, потому что подобные вещи действительно чрезвычайно интересны. Если римляне и выказали больше мужества, зато канаки превзошли их здравым разсудком.

Вскоре мы увидели известный каждому школьнику залив Килакекуа, где сто лет тому назад туземцы убили великого мореплавателя, кругосветного путешественника, капитана Кука. Солнце ярко освещало эту местность, шел летний дождь, а в нем отражались две великолепнейших радуги. Двое из нас, скакавшие впереди, пересекли одну из них и вдруг вся их одежда заблистала царственной красой. И как это капитан Кук тогда же не догадался присвоить своему же открытию название "Радужных Островов"!? Здесь вы повсюду заметите это прекрасное явление природы; на каждом шагу, на всех островах вы можете видеть радугу, нередко даже ночью. Но это не та серебристая дуга, которую мы видим у себя, в Соединенных Штатах, при лунном освещении. Нет! Это истинное дитя солнца и дождя, до того ярки и роскошны все её цвета! На этой широте вы зачастую видите, что небо усеяно радужными клочками, вроде разноцветных стекол в окнах собора, и моряки называют их "дождевыми собачками".

Залив Килакекуа представляет собою небольшую выемку, похожую на ту, какая обыкновенно бывает у раковин: он глубоко врезывается в сухую землю и, повидимому, имеет не больше одной мили в ширину, считая от одного берега до другого. С одной стороны, с той, где было совершено убийство Кука, берег ограничен небольшою плоскою равниной вместе с находящимися на ней домиками и кокосовою рощей. Крутая стена из лавы, вышиной в тысячу футов в верхней своей части и около трех-четырех внизу, спускается с горы к его краям. Эта стена дала название всей местности; на туземном наречии "Килакекуа" означает "Путь богов". Туземцы говорят и продолжают твердо верить, вопреки наставлениям христианской религии, что их величайшее божество "Лоно", жившее на склоне этой горы, всегда отправлялось этим путем, когда спешные и неотложные дела призывали его вниз, к морскому прибрежью.

Когда красное солнышко, скользя по тихим водам морей, проглянуло меж высоких, гладких стволов кокосовых дерев, подобно распухшему от водки лицу, промелькнувшему за решеткой городской тюрьмы, я подошел к самому краю воды и остановился на той же самой скале, на которой некогда стоял капитан Кук, когда ему был нанесен смертельный удар. Я силился себе его представить в роковой схватке с ожесточенными дикарями, когда люди, оставшиеся на корабле, сбились все в кучку на одной стороне судна, с ужасом и тревогой глядя по направлению к берегу, к... Но тут же убедился в том, что мои усилия представить себе эту картину - напрасны.

Между тем, начинало темнеть и стал накрапывать дождик. Вдали виднелся "Бумеранг", который не мог подойти к берегу, благодаря водворившемуся затишью. Поэтому, я удалился в маленький, как ящик, и неуютный пакгауз и уселся там, предаваясь раздумью, как бы хорошо было, если бы наше судно подошло поскорее к берегу: уже десять часов под-ряд мы ничего не ели и нас разбирал сильный голод.

Простая, неприкрашенная историческая правда лишает романтической окраски злодеяние, совершонное над капитаном Куком, а взамен того изрекает сознательный и строгий приговор над этим довольно извиняемым убийством. Куда бы он ни являлся на этих островах, обитатели их встречали его радушно и дружелюбно, в изобилии снабжая его корабли провиантом. Он же отплатил им за их доброту и ласку оскорблениями и дурным обращением.

Видя, что народ принимает его за давно исчезнувшого и оплакиваемого бога Лоно, Кук старался подержать в них это заблуждение, которое давало ему неограниченную власть над ними. Во время знаменитого возстания в этих краях, когда он сам и его товарищи были окружены пятнадцатитысячной толпою дикарей, Кук был ранен и выдал свое земное происхождение тем, что застонал. Это обстоятельство повлекло за собою его смертный приговор. Немедленно поднялся крив:

- Он стонет, он не бог!

Обманщика окружили и отправили на тот свет.

Мясо его содрали с кожей и сожгли все, за исключением тех девяти фунтов, которые были препровождены на корабли. Его сердце было повесили в одном из жилищ туземцев, но там оно было найдено и съедено тремя детьми, которые приняли его за собачье. Один из этих ребят дожил до глубокой старости и всего только несколько лет тому назад умер в Гонолулу. Кости Кука были отысканы и опущены в морскую бездну офицерами кораблей.

Нельзя особенно винить туземцев в убиении Кука. Они обходились с ним хорошо, он же отплатил им за это оскорблением и жестокостью. А он сам, и его люди в разное время подвергали многих из них телесным наказаниям и убили не менее троих, прежде чем туземцы отомстили им с соответственною жестокостью.

его основание, и весь он сверху до низу был покрыт грубыми, выцветшими листами меди, какими обшивают суда. На каждом из листов была выцарапана (очевидно, гвоздем) грубая надпись. Вообще, это было во всех отношениях невзрачное сооружение по своей отчаянно-грубой работе. В большинстве случаев эти надписи гласили о посещениях этой местности командирами английской морской службы, но в одной из них заключалась целая легенда:

"Близ этого места пал
КАПИТАН ДЖЕМС КУК,
Знаменитый кругосветный мореплаватель,
Открывший эти острова в 1778 году по P. X.".

перерезав его, оставило в целости лишь один этот пень.

Каким одиноким и печальным показался он нам в сереньком освещении дождливого дня, но другого памятника капитану Куку здесь не имеется.

Правда, поднявшись на вершину горы, мы проехали мимо большого огороженного места, похожого на просторный свиной хлев, и обложенного глыбами лавы: здесь некогда было содрано и сожжено мясо с тела Кука, но это не был еще памятник в настоящем значении этого слова, так как его воздвигли сами туземцы и не столько для того, чтобы воздать почести мореплавателю, сколько в видах удобнее обставить сожжение его трупа. Над этим хлевом виднелась дощечка, прибитая к высокому столбу, на ней когда-то находилось описание события, ознаменовавшого это место, но от ветра и от солнца эта надпись выцвела и сделалась неразборчивой.

Около полуночи потянул с моря сильный ветер; шкуна вскоре после того вошла в залив и стала на якорь. За нами приехала лодка, и немного спустя ветер разогнал и дождь, и тучи. Луна своим тихим блеском освещала море и сушу, а мы, оба, растянувшись на палубе, предались освежающему сну и и тем сновидениям, которые посещают только людей утомленных и праведных.