Похождения Тома Сойера.
Глава двадцать четвертая

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

Въ жизни всякаго мальчика наступаетъ такая пора, когда его охватываетъ непреодолимое желанiе отправиться на поиски какого-нибудь зарытаго клада. Въ одинъ прекрасный день такое же желанiе почувствовалъ и мой герой, Томъ Сойеръ. Онъ решилъ переговорить объ этомъ съ Джо Гарперомъ, но последнiй куда-то исчезъ; Бена Роджерса также не оказалось дома: онъ отправился ловить рыбу. Наконецъ, Томъ встретилъ случайно Гека. Финна и, за неименiемъ лучшаго компаньона, решилъ посвятить его въ свои замыслы. Онъ отозвалъ его въ пустынный переулокъ и разсказалъ ему о своихъ планахъ. Гекъ охотно согласился на предложенiе Тома. Онъ всегда былъ готовъ принять участiе въ любомъ предпрiятiи, которое могло доставить удовольствiе, но не требовало затраты капитала: свободнаго времени у него было сколько угодно, денегъ же, разумеется, ни гроша.

-- Где же мы будемъ искать кладъ? - спросилъ Гекъ.

-- Да везде, где только будетъ возможно.

-- Везде? Но разве везде есть клады?

-- Конечно, нетъ! Ихъ зарываютъ всегда въ какихъ-нибудь особенныхъ местахъ: напримеръ, на пустынномъ острове или подъ старымъ, полусгнившимъ деревомъ. Но чаще всего клады находятъ подъ поломъ въ старыхъ заброшенныхъ домахъ, где водятся привиденiя.

-- Кто же зарываетъ эти клады?

-- Кто? Конечно, разбойники, а не учителя изъ воскресныхъ школъ.

-- Я этого не знаю. Но во всякомъ случае, ужь я-то не сталъ бы зарывать кладъ, если бы онъ у меня былъ. Я тратилъ бы деньги и жилъ бы въ свое удовольствiе.

-- Я тоже. Но разбойники почему-то поступаютъ иначе и зарываютъ свои сокровища въ землю.

-- И никогда не приходятъ за ними?

-- Нетъ. То-есть они, можетъ-быть, и хотели бы вырыть кладъ обратно, но обыкновенно забываютъ место или умираютъ. Вотъ кладъ и лежитъ въ земле, иногда целое столетiе, а потомъ кто-нибудь находитъ старую пожелтевшую отъ времени бумагу съ описанiемъ места, где зарытъ кладъ. Такую бумагу приходится разбирать иногда целую неделю, а то и дольше, потому что она написана не обыкновенными буквами, а таинственными знаками и iероглифами.

-- Іеро... какъ ты говоришь?

-- Іероглифы - это разныя каракульки, рисунки и тому подобное; съ перваго взгляда они какъ-будто ничего и не означаютъ.

-- А у тебя есть такая бумага, Томъ?

-- Нетъ.

-- Какъ же ты узнаешь, где зарытъ кладъ?

-- Для этого мне такой бумаги не нужно. Я отлично знаю, что клады зарываютъ или въ старыхъ домахъ съ привиденiями, или на пустынныхъ островахъ, или подъ старыми сухими деревьями. Мы уже осматривали Джексоновъ островъ; можно будетъ еще разъ съездить туда. Потомъ тамъ, подъ горой, есть старый заброшенный домъ съ привиденiями. Кроме того, здесь есть пропасть высохшихъ деревьевъ.

-- И подъ каждымъ зарытъ кладъ?

-- Да нетъ же! Ты все спрашиваешь какiя-то глупости.

-- Очень просто: мы будемъ копать ямы подъ всеми деревьями.

-- Да ведь на это, Томъ, у насъ уйдетъ целое лето!

-- Чтожъ изъ этого! Ты подумай только, что мы можемъ найти сундукъ съ целой сотней долларовъ или мешокъ съ бриллiантами!

Глаза Гека заискрились.

-- Вотъ-то было бы хорошо! Съ меня было бы довольно однехъ денегъ, а бриллiанты ты можешь взять себе.

-- Хорошо, я отъ нихъ не откажусь. Есть такiе бриллiанты, что за одну штуку платятъ больше двадцати долларовъ, и нетъ ни одного дешевле двухъ-трехъ долларовъ.

-- Неужели?

-- Конечно, это знаетъ всякiй младенецъ. Ты никогда не виделъ бриллiантовъ, Гекъ?

-- Нетъ.

-- А вотъ у королей - такъ целыя груды этихъ камней.

-- Я никогда не видалъ королей, Томъ.

-- Я это знаю. Вотъ, если бы ты поехалъ въ Европу, тогда ты увиделъ бы целыя толпы королей.

-- Толпы? Разве они ходятъ толпами?

-- Конечно, нетъ.

-- Такъ что же ты говоришь?

-- Я хочу только сказать, что ихъ тамъ очень много. Напримеръ, ты увиделъ бы тамъ стараго горбатаго Ричарда.

-- Ричарда... а какъ его зовутъ по фамилiи?

-- Онъ - просто Ричардъ. У королей нетъ фамилiй; ихъ зовутъ только по имени.

-- Правда?

-- Я же говорю тебе, что да.

-- Я и самъ хорошенько не знаю. Попробуемъ поискать подъ старымъ деревомъ на холме?

-- Хорошо.

Мои герои немедленно раздобыли старую сломанную кирку и лопату и отправились въ путь. Пройти имъ пришлось около трехъ миль. Придя на место, они такъ устали, что прилегли отдохнуть въ тени большого вяза. Закуривъ трубки, мальчики начали болтать.

-- Тутъ хорошо, - началъ Томъ.

-- Да.

-- А скажи, Гекъ: если мы найдемъ кладъ, что ты сделаешь со своей долей?

-- Я? О, тогда я буду есть каждый день пироги и паштеты и запивать ихъ виномъ и содовой водой. Потомъ я буду ходить въ циркъ каждый разъ, какъ онъ будетъ прiезжать сюда. Славное будетъ тогда житье!

-- А копить ты не хочешь?

-- Копить? Для чего же?

-- Чтобы тебе хватило денегъ на всю жизнь.

-- Ну, этого не стоитъ делать, Томъ. Мой отецъ наверное вернется въ эти края, и, если у меня останутся къ тому времени деньги, онъ отберетъ ихъ у меня и пропьетъ. А ты что хочешь сделать съ своими деньгами, Томъ?

-- Я? Я куплю себе новый барабанъ, хорошую саблю, красный галстукъ и молодого бульдога и женюсь.

-- Ты женишься?

-- Конечно.

-- Томъ, да ты съ ума сошелъ?

-- Нисколько. Подожди, придетъ время - и ты начнешь думать о женитьбе.

-- Ну, Томъ, глупее этого трудно что-нибудь придумать. Возьмемъ хотя бы моего отца и мою мать. Они только и делали, что дрались; я хорошо помню это.

-- Это ничего не доказываетъ. Девушка, на которой я женюсь, не дерется.

-- Не думаю: все оне другъ друга стоятъ. Ты сначала хорошенько подумай, Томъ, а потомъ ужь увидишь, стоитъ ли тебе жениться. А какъ зовутъ эту девчонку?

-- Это не девчонка, а барышня.

-- Когда-нибудь скажу, но не теперь.

-- Ну, ладно. Жалко только, что когда ты женишься, я опять останусь одинъ.

-- Нетъ, ты будешь жить со мной. А теперь, Гекъ, пора приниматься за работу.

Мальчики начали рыть яму и проработали около получаса. Результата никакого. Еще полчаса напрасныхъ усилiй. Наконецъ, Гекъ сказалъ:

-- Неужели клады всегда бываютъ такъ глубоко зарыты?

-- Иногда - да. Но обыкновенно рыть такъ глубоко не приходится. Я думаю, что мы копаемъ не на томъ месте.

Мои кладоискатели перешли на другое место.

Теперь работа шла не такъ быстро, какъ вначале, но все-таки подвигалась впередъ. Проработавъ некоторое время, Гекъ оперся рукой на лопату, вытеръ рукавомъ потъ, струившiйся съ его лица, и спросилъ:

-- А куда мы пойдемъ, когда кончимъ рыть эту яму?

-- Я думаю, къ дереву на Кардифскомъ холме, позади дома вдовы Дугласъ.

-- Хорошо. Но вдова не отберетъ у насъ клада? Дерево ведь стоитъ на ея земле.

-- Отберетъ? Пусть только попробуетъ! Клады всегда достаются тому, кто ихъ нашелъ; а на чьей земле онъ найденъ - это безразлично.

Гекъ успокоился, и работа опять закипела. Наконецъ, Гекъ воскликнулъ:

-- Ахъ; чортъ побери! Мы, наверное, опять копаемъ не на томъ месте. Какъ ты думаешь, Томъ?

-- Странно... Намъ, вероятно, мешаетъ какая-нибудь колдунья. Это, говорятъ, случается.

-- Вздоръ! Днемъ колдуньи ничего не могутъ сделать.

-- Твоя правда; я не подумалъ объ этомъ. А! Теперь я знаю, въ чемъ дело! Какiе же мы дураки съ тобой! Ведь нужно сначала узнать, куда падаетъ тень отъ дерева въ полночь, съ той стороны дерева и следуетъ копать яму.

-- Стало-быть, наша работа пропала даромъ? Нечего делать: придется придти сюда ночью. Ты можешь убежать изъ дому?

-- Конечно. И намъ нужно быть здесь непременно сегодня ночью, потому что если кто-нибудь увидитъ ямы, то тотчасъ же догадается въ чемъ дело и украдетъ кладъ прямо изъ-подъ нашего носа.

-- Хорошо, я согласенъ. Ночью я приду къ твоему окну и буду мяукать.

Около полуночи Томъ и Гекъ были уже на месте. Имъ было немного жутко: казалось, что въ этотъ таинственный часъ и въ этой пустынной местности, куда, доносился лишь глухой лай собакъ и отдаленный крикъ совы, въ густой листве деревьевъ шептались духи и во всехъ темныхъ уголкахъ и закоулкахъ ютились привиденiя и оборотни. Просидевъ молча около четверти часа, мальчики решили, что полночь ужъ наступила. Они отметили место, куда падала тень дерева, освещеннаго луной, и начали рыть землю. Теперь они были уверены, что ихъ усилiя увенчаются успехомъ. Любопытство разгоралось въ нихъ все сильней и сильней, и чемъ дальше, темъ усерднее копали они яму. Последняя становилась все глубже и глубже; каждый разъ, когда кирка ударялась обо что-нибудь твердое, сердца моихъ героевъ замирали отъ радостнаго ожиданiя, но - увы! - ихъ ожидало одно только разочарованiе: каждый разъ оказывалось, что твердый предметъ былъ или камнемъ или кускомъ дерева. Наконецъ, Томъ потерялъ терпенiе:

-- Бросимъ, Гекъ! Это опять не то место.

-- Не можетъ быть, Томъ. Мы обчертили тень совершенно точно.

-- Я знаю. Но дело не въ этомъ.

-- Въ чемъ же?

-- А въ томъ, что мы узнали время наугадъ. Когда мы отмечали тень, полночь, быть-можетъ, уже прошла, а, можетъ-быть, еще и не наступала.

Гекъ опустилъ лопату.

-- Да, такъ, наверное, и было, - сказалъ онъ. - Я думаю, что не стоитъ больше копать. Какъ мы можемъ узнать въ точности, когда наступаетъ полночь? А кроме того... тутъ очень жутко ночью. Мне все кажется, что сзади меня стоитъ какой-нибудь духъ или привиденiе, а обернуться страшно: можетъ-быть, передо мной тоже стоитъ какая-нибудь ведьма и ждетъ только удобной минуты, чтобы вцепиться въ меня. У меня все время, съ техъ поръ, какъ мы пришли сюда, бегаютъ по спине мурашки.

-- Мне тоже страшновато, Гекъ. Знаешь, когда зарываютъ кладъ, то въ яму очень часто кладутъ мертвеца, чтобы онъ стерегъ сокровища.

-- Господи помилуй!

-- Да, да! Я часто слышалъ объ этомъ.

-- Томъ, я очень не люблю иметь дело съ мертвецами; съ ними шутки плохiя.

-- По-моему тоже лучше не трогать ихъ. Подумай только: вдругъ изъ этой ямы высунется белый черепъ и заговоритъ съ нами?

-- Не говори этого, Томъ! Лучше не думать о такихъ ужасахъ.

-- Да, мне тоже страшно подумать объ этомъ, Гекъ.

-- Хорошо; но...

Томъ подумалъ съ минуту и прибавилъ:

Можно будетъ попробовать поискать кладъ въ нежиломъ доме подъ горой. Это будетъ самое подходящее место.

-- Ужь не знаю. Я не люблю домовъ, где являются привиденiя. Привиденiя, пожалуй, хуже мертвецовъ. Мертвецы, правда, могутъ вдругъ заговорить и перепугать человека на смерть, но за то они не бродятъ кругомъ, какъ тени, въ своихъ саванахъ, не наклоняются неожиданно надъ людьми изъ-за плеча, не скрипятъ зубами и не стучатъ своими костями. Этого я не могъ бы выдержать, Томъ, - никакой человекъ не вынесетъ этого.

-- Это правда. Но ты самъ знаешь что все боятся подходить къ этому дому даже днемъ, не только ночью.

-- Ну, это просто потому, что тамъ когда-то убили человека. Даже ночью никто никогда не замечалъ чего-нибудь страшнаго около дома; разве только то, что въ окнахъ иногда мелькалъ синiй огонекъ.

-- Вотъ въ этомъ-то и дело. Ужь если ты увидишь где-нибудь синiй огонекъ, такъ значитъ тамъ есть и духъ. Это всемъ известно: только у духовъ есть такiе огоньки.

-- Можетъ-быть. Но во всякомъ случае днемъ они не покажутся, поэтому намъ бояться нечего.

Болтая такимъ образомъ, мальчики дошли до подножья холма. Внизу по самой середине долины, залитой голубоватымъ светомъ луны, одиноко стоялъ покинутый домъ. Заборъ, когда-то окружавшiй его, давнымъ-давно обвалился; на ступеняхъ крыльца и на пороге входной двери росла сорная трава, дымовая труба развалилась, окна были безъ рамъ и безъ стеколъ, часть крыши провалилась. Мальчики въ теченiе несколькихъ секундъ смотрели на мрачныя развалины, ожидая, что вотъ-вотъ въ оконныхъ отверстiяхъ замелькаютъ синiе огоньки. Затемъ они далеко обошли таинственный домъ и направились домой, пробираясь черезъ лесъ, покрывавшiй склонъ Кардифскаго холма, обращенный къ городку.