Книга снобов.
Глава XXI. Континентальные Снобы.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Книга снобов. Глава XXI. Континентальные Снобы. (старая орфография)

ГЛАВА XXI.
Континентальные Снобы.

Теперь, когда наступил сентябрь и прекратились парламентския обязанности, никто из представителей снобизма не процветает более континентальных Снобов. Я ежедневно наблюдаю за их отъездом с Фолкстонского берега и, внутренно завидуя им, говорю: "Прощайте, друзья, вы не подозреваете, что человек, смотрящий на вас на краю моря, ваш историограф и собрат".

Я сегодня проводил моего хорошого приятеля Снукса на пароход "Французская Королева", где уже гуляла по палубе целая толпа Снобов. Спустя четыре часа они будут в Остенде, а на следующей неделе наводнят континент, знакомя все европейския страны с английскими Снобами. Я не увижу их там, но мысленно буду с ними, так как едва-ли есть страна в образованном мире, где бы я не встречался с этой разновидностью Снобов.

пустыне, или на пикнике у подножия пирамиды Хеопса. Приятно подумать, что в эту самую минуту, как я пишу эти строки, многие Снобы в отеле Мерис, в улице Риволи, высунувшись в окно, кричат: "garèon du rang", или торжественно маршируют по Толедской улице в Неаполе, или ожидают на Остендском моле прибытия Снукса и других Снобов на "Французской Королеве".

Посмотрите на маркиза Карабаса и его жену: они взяли с собой на пароход два экипажа, и маркиза, явившись на палубу, гордо, дерзко озирается по сторонам, а потом быстро спешит в свой экипаж, так как считает невозможным находиться в среде других Снобов. В этом экипаже она будет сидеть во все время морского перехода и перенесет морскую болезнь по секрету, наедине. Я полагаю, что если бы она отправлялась не в Остенде, а на тот свет, то приказала бы взять для себя отдельное купе и заранее нанять лучший номер в тамошнем отеле. За маркизой и её маленькой болонкой ухаживают курьер с денежной сумкой через плечо, высокий ливрейный лакей, ловкая французская горничная, в удивительном дорожном костюме, который только могло бы описать женское перо, и несчастная компанионка. Они бегают взад и вперед с стклянками eau-de-cologne, кружевными носовыми платками и всякого вида подушками, которыми они наполняют все углы в карете маркизы.

Её муж между тем с смущенной физиономией гуляет по палубе под руку съдвумя худощавыми дочерьми, а рыжий наследник этой аристократической семьи курит в носовой части парохода, удивляя всех своим клетчатым сьютом, лакированными ботинками и рубашкой, с вышитыми розовыми змеями. Трудно сказать, почему все путешествующие Снобы непременно надевают какие-нибудь курьезные костюмы и с утра появляются арлекинами. Вон молодой Альдерманбюри, торговец сальными свечами, надел на себя такой курьезный дорожный костюм, что в нем видны только зияющие со всех сторон карманы, а юный Том Тэпворм, адвокатский писец, сияет от удовольствия, что ему дали трехнедельный отпуск и что на нем с иголочки новый охотничий костюм.

Помпей Гикс громко дает инструкции своему слуге: "Девис, где дорожный несессер?" - "Девис, снесите ящик с пистолетами в каюту". На что этому, едва вышедшему из детства, Снобу дорожный несессер, когда ему еще нечего брить на своем лице, в кого он будет стрелять из своих пистолетов и на кой чорт ему в путешествии лакей? - Я решительно отказываюсь ответить на эти вопросы.

Взгляните на Нафана Гаундсдича, его жену и маленького сына. Каким гордым самодовольством сияют лица этих Снобов восточной расы. Какие на них туалеты. Отец блестит золотыми кольцами, тяжелыми цепочками, бриллиантовыми запонками и золотым набалдашником своей палки. Его маленький сын также надменно вертит трость с золоченой и мозаичной ручкой, а жена и мать этих любопытных экземпляров сверкает всеми цветами радуги. На ней зеленая шаль и пестрая шелковая шубка, светлые сапоги, желтые перчатки и бесконечное количество пуговиц всякого сорта и размера; а в руках у нея розовый зонтик с белой подкладкой и блестящей драгоценной ручкой. Вообще эта семья режет глаза своей живописной, но нелепой пестротой.

дерзкими манерами; но все-таки я полагаю, что он величайший Сноб из всех окружающих его Снобов. Во время лондонского сезона он всюду обедает, но живет на чердаке близ своего клуба. За-границей он бывал везде, знает, в какой гостиннице каждой европейской столицы лучшее вино, якшается с лучшими представителями английского общества на континенте, бывал во всех дворцах и картинных галлереях от Мадрида до Стокгольма, болтает на шести языках и в сущности ничего не знает. Он охотится на континенте за английскими аристократами и служит им чем-то в роде любителя-курьера. Он непременно познакомится с стариком Карабасом и напомнит ему, что он двадцать лет тому назад встречался с ним в Вене и угощал его рюмкой водки на Риги. Я сказал, что Булл ничего не знает, но ему доподлинно известны гербы и генеалогия всех английских пэров, а также все скандальные анекдоты об англичанах на континенте. Он может со всеми подробностями рассказать, как граф Тавровский увез мисс Багс в Неаполе, как толстая мисс Смигсмаг убежала с молодым Корнишоном, из французского посольства во Флоренции и т. д. Если он не может изловить лорда, то довольствуется баронетом, или даже каким-нибудь модным безбородым юношей, которому покажет жизнь в различных тайных трущобах разврата. Этот подлый старик может только сказать в оправдание своих позорных инстинктов, что у него никогда не было совести. Он круглый дурак, но веселый малый. Он считает себя приличным и почтенным членом общества, а в сущности его единственное доброе дело в жизни заключается в том, что он представляет собою пример, которому не надо следовать, пример отвратительного старого Силена, живущого среди разврата и умирающого на своем чердаке в безпомощном одиночестве. Посмотрите, он уже ухаживает за маркизом Карабасом. Я это предвидел заранее.

На другом конце палубы сидит старая леди Мери Макскрю и её старые девы дочери; оне будут разыскивать в Бельгии и на Рейне такия дешевые меблированные комнаты с пансионом, за которые можно заплатить дешевле, чем ей стоит во время сезона лакей, и все-таки она будет требовать, чтобы встречающиеся там английские Снобы оказывали ей всякого рода уважение, так как она дочь лорда Гашстуна. Подле этой семьи развалился на скамье широкоплечий мужчина, с большими баками и в безупречных белых перчатках: это мистер Фелим Кланси, который называет себя де-Кланси, старается английским акцентом скрыть свое ирландское происхождение, и если вы сядете с ним играть в карты, то я готов биться об заклад, что он вам проиграет первую игру, а выиграет все остальные.

Пожилая дама с четырьмя дочерьми и только что вышедшим из университета сыном - мистрисс Кези, жена известного адвоката. Она скорее умрет, чем отступит от моды, и у нея в саквояже непременно лежит справочная книга английских пэров, но эта почтенная дама совершенно бледнеет перед мистрисс Квод, женой лондонского стряпчого, у которой дорожный экипаж, более блестящий, чем карета маркизы Карабас, а курьер отличается более громадными баками и более колоссальной денежной сумкой, чем должностное лицо того же калибра у маркизы. Она теперь разговаривает с мистером Спаутом, недавно вступившим в парламент в качестве представителя Джаборо. Он отправляется на континент для изучения финансовых операций таможенного союза с целью в будущую сессию предложить лорду Пальмерстону целый ряд вопросов об отношении Англии к торговле неаполитанским мылом, немецким деревом и т. д. В Брюсселе он посетит короля Леопольда, с которым будет разговаривать покровительственным тоном, поместит в лондонских газетах целый ряд корреспонденций и вполне разсчитывает, что его позовет обедать каждый европейский государь, во владениях которого он будет находиться.

По близости от Спаута... Но вот раздается звонок и я, наскоро простившись с моим другом Снуксом, возвращаюсь на берег и оттуда любезно махаю рукой пароходу, увозящему за-границу целый груз Снобов.