Книга снобов.
Глава XXVIII. У провинциальных Снобов.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Книга снобов. Глава XXVIII. У провинциальных Снобов. (старая орфография)

ГЛАВА XXVIII.
У провинциальных Снобов.

- К чорту всех ваших аристократов! - сказал Понто, разговаривая со мной о семье Карабас, с которой он находился в ссоре: - когда я впервые поселился в этом графстве, то маркиз, он был тогда лорд Сент-Манкельс, окружил меня и мою жену таким любезным вниманием, что я благодарил судьбу, пославшую мне такого прекрасного соседа. Старый лицемер посылал нам ананасы и фазаны, а, встречаясь со мной, любезно говорил: "Понто, когда вы придете ко мне поохотиться", или: "Понто, у нас фазанов слишком, постреляйте-ка их". А его жена настоятельно требовала, чтобы мистрисс Понто оставалась у них ночевать и подводила меня под бесконечные расходы на турбаны и бархатные платья. Ну, сэр, наступили парламентские выборы и хотя я был всегда либералом, но из дружбы к этому лицемеру я подал голос за него и его выбрали в депутаты. На следующий год мистрисс Понто настаивает на том, чтобы мы поехали в Лондон на сезон; делать нечего, мы берем меблированную квартиру в Кларидж-стрите по 10 фунтов в неделю, нанимаем карету и заказываем всем новые платья. Конечно, наш первый визит был в Карабас-Гант; нас не приняли, а милэди хотя и возвратила визит, но, видя из кареты мою жену в окне, послала карточку с лакеем и уехала. После этого мы еще четыре раза были у них, но они не только не приняли нас, но даже не возвратили визитов. Лэди Сент-Майкельс дала в этот сезон девять обедов и четыре завтрака, но не пригласила нас ни разу и не узнала нас в опере, хотя моя Бетси мигала ей в продолжение всего вечера. Мало этого, моя жена написала ей, прося прислать билеты на Альмакские вечера и получила в ответ, что у нея не было более свободных билетов, а своей горничной проклятая аристократка сказала, что она удивляется, как люди с таким положением к свете, как мы, лезут в порядочное общество. Эти слова горничная передала нашей служанке. С тех пор наша нога не была в доме дерзкого, надменного банкрота. Я его от всей души презираю.

После этого Понто подробно познакомил меня с финансовыми делами лорда Карабаса. Он, повидимому, был должен всем, раззорил плотника Джюкса, не платил ни гроша шестерым лакеям, и кучеру, который бросил свой парик к ногам лэди Карабас. Но все эти рассказы только усилили мое любопытство и желание повидать карабасский замок, а потому я решился обозреть его в отсутствии хозяев. Провожая меня туда, Понто сказал:

- Дайте привратнице шиллинг; она, бедная, уже давно не видала денег.

Справедливо-ли было это ядовитое замечание или нет, но старуха, отворившая мне ворота карабасского парка, очень низко присела при виде серебряной монеты. Конечно, эти ворота были украшены гербом Карабасов, а по обеим их сторонам красовались два сторожевых домика в виде дорических храмов в самом классическом стиле. "Бедная привратница, - подумал я, - проникая в жилище лорда Карабаса, ты не подозреваешь, что пропустила историографа Снобов". Передо мной открылся большой зеленый парк, окаймленный серой каменной стеной; посредине вдоль двух рядов старых лип вела дорога к замку. Сделав несколько шагов, я увидал большой пруд, или озеро, покрытое плесенью и заросшее тростником; среди его красовался островок с античным храмом, которого можно достичь в полусгнившей лодке, стоявшей в полуразвалившемся сарае на берегу. На зеленых полянах по обе стороны виднелись купы вязей и дубов. Конечно, маркиз давно бы срубил их, если бы имел на это право, но закон ему в этом препятствовал.

Долго шел я по длинной аллее, на семьдесят девятом дереве которой по левой стороне повесился мясник, доведенный маркизом до банкротства. Я не удивлялся этому самоубийству, - такое мрачное впечатление производила окружающая местность. Более полторы версты я шагал в самом мрачном настроении и думал только о смерти.

Замок все время находился у меня в виду; это было громадпое, унылое, четыреугольное, кирпичное здание с башнями но углам. Посреди главного фасада возвышался готический портик, к которому ведет широкая, мрачная лестница. Всех этажей три и в каждом по восемнадцати окон, обделанных вокруг камнем. В известной книге "Виды Англии и Уэльса" находится картинка этого замка и на ней изображено несколько золоченых карет, стоящих перед лестницей и группа гостей в париках и фижмах, подымающихся по ступеням. Но подобные открытые лестницы не служат обычным входом в старинные дома и первая лэди Карабас (они только восемьдесят лет пэры), выйдя из своей золоченой кареты промокла бы до костей, если бы стала подниматься по ступеням до верхней площадки, украшенной четырьмя статуями: Мира, Изобилия, Веры и Патриотизма. В этот и подобные ему дворцы входят задними дверями. "Через задние двери добились Карабасы своего пэрства", - саркастически заметил по моем возвращении Понто.

Я позвонил у низенькой боковой двери и долго колокольчик уныло дребезжал, прежде чем дверь приотворилась и выглянуло лицо экономки. Но увидав деньги у меня в руках, она быстро отворила дверь. "Бедная, одинокая экономка, - подумал я, - Робинсон не был более одиноким на своем острове".

- Это боковой вход в сени. Крокодил над камином привезен адмиралом Сент-Майкельс, который служил капитаном у лорда Рансона. На всей мебели гербы семьи. (Сени отличались комфортом, а из них по опрятной задней лестнице мы достигли маленького корридора, который привел нас в большую залу). Вот большая зала; в ней семьдесят два фута длины, пятьдесят шесть ширины и тридцать восемь высоты, камины изваяны Ван-Чизломом, знаменитейшим из скульпторов нашего века и страны, а представляет его работа рождение Венеры и Геркулеса. На потолке Калиманко нарисовал Живопись, Архитектуру и Музыку, вводящих первого лорда Карабасав храм Муз. Над окнами украшение Вандерпита. Пол из патагонского мрамора, а средняя люстра подарена старому лорду Карабасу Людовиком XVI, которому французы отрубили голову. Теперь перейдем в южную галлерею. В ней сто сорок восемь фут длины и тридцать два в ширину. Она украшена избранными произведениями Гарта. Вот портрет сэра Андрю Катца, основателя рода Карабасов и банкира принца Оранского. Это - теперешняя маркиза Карабас - работы Лоренса. Того же - лорд Сент-Майкель, сидящий на камне в бархатных панталонах. Вот здесь - Моисей в тростнике, Поля Поттера; особенно хорош тростник. Рядом туалет Венеры - Фантаски, фламанские быки на водопое - Ван-И'инумса, Юпитер и Европа - Горна, Большой канал в Венеции - Капделетти и Итальянские разбойники - Сальватора Розы.

Таким образом добрая женщина переходила из комнаты в комнату, из голубой гостиной в желтую, из желтой в большую гостиную, из большой - в будуар, объясняя все диковины и поднимая по временам чахлы, чтобы показать старинную поблекшую мебель.

разделено на покои для всех членов карабасской семьи. В одном конце этой кровати можно было совершить убийство, а жильцы противоположного угла спали бы спокойно, ничего не подозревая.

Я не мог выдержать зрелища этого мрачного величия. Я сошел бы съума, если бы находился на месте экономки, так удручает один вид этих громадных галлерей, этой одинокой библиотеки, к книгам которой никто не смеет прикасаться и где на столе красуется громадная чернильница, похожая на гроб ребенка. Я не удивляюсь, что маркиз редко живет в этом доме; необходимо тут держать две тысячи лакеев, чтобы придать веселый вид угрюмому зданию. Я также не удивляюсь, что кучер бросил свой парик, что хозяева несостоятельны, а слуги погибают в подобном унылом жилище.

не имеет выбора. Судьба бросила его сюда, как она бросила Наполеона на остров св. Елены. Если бы природе было угодно, чтобы я и вы, читатель, были маркизами? Я полагаю, что мы от этого не отказались бы и взяли бы вместе с титулом замок с долгами, глупой надменостью, унизительными изворотами и мишурным, фальшивым блеском.

Читая во время будущого сезона в газетах описания великолепных приемов лэди Карабас и встречая бедного банкрота верхом в парке, я буду думать о них с сожалением. Бедный старый великосветский Сноб! Катайся по парку и думай, что весь свет стоит на коленях перед Карабасами! Подымай нос, несчастный пэр, который должен своим лакеям и обманывает своих поставщиков. А мы, братья Снобы, будем счастливы, что нам легче живется вдали от надменгого нахальства и непостижимой подлости, которыми вынуждена отличаться эта старая жертва снобизма.