Книга снобов.
Глава XXXIII. Снобы и брак.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Книга снобов. Глава XXXIII. Снобы и брак. (старая орфография)

ГЛАВА XXXIII.
Снобы и брак.

Каждый человек средняго класса, сочувственно смотрящий на своих товарищей по жизненному пути и проболтавшийся по свету три или четыре десятка лет, должен очень печально размышлять о судьбе ежедневных жертв общества, или снобизма, заклятых врагов любви, простоты и добродушия. Люди не смеют быть счастливый и не смеют любить из боязни Снобов. Честные, благородные сердца сохнут и умирают от тирании Снобов. Доблестные, великодушные юноши, сияя молодостью, становятся старыми холостяками и околевают как собаки. Нежные, прелестные девицы чахнут и гибнут в одиночестве, благодаря тому, что снобизм лишил их естественного нрава быть счастливыми. Мое сердце надрывается, видя печальные плоды снобизма, и я пылаю гневом против Снобов. Выходи на кровавый бой, чудовище, говорю я, и, вооружившись мечем и простившись с моей семьей, я иду походом на страшного дракона, обитающого в замке снобизма и держащого под своим гнетом столько невинных сердец.

Когда "Пунч" сделается королем, то я заранее объявляю, что не будет ни старых дев, ни старых холостяков, а доктора Малтуса будут ежегодно сжигать вместо Гай Фокса. Люди неженатые и невыходящие замуж будут отдаваемы в рабочий дом. Для самого последняго бедняка будет стыдом, если его не любит какая-нибудь хорошенькая девушка.

Эти мысли возбудила во мне прогулка с моим товарищем, Джаком Спиготтом, который быстро превращается из цветущого юноши в старого холостяка. Он был одним из красивейших людей во всей Англии, когда мы служили с ним в шотландском пехотном полку, но я давно покинул армию и с тех пор потерял его из вида.

О, как он переменился! Он носит набрюшник и начал уже красить усы. Его розовые щеки все в прыщах, а блестящие глаза стали мутными.

- Вы женаты, Джак? - спросил я, помня, что он был безумно влюблен в свою кузинку Летти Ловлас, когда наш полк стоял в Стратбунго двадцать лет тому назад.

- Нет, - отвечал он, - у меня недостаточно для этого денег. Я едва содержу себя на пятьсот фунтов в год. Пойдем в мой клуб, там лучшая в Лондоне мадера.

Мы с ним пообедали очень хорошо и выпили много вина. Счет подали Джаку чрезвычайно большой, но он с улыбкой сказал:

- А что делает Летти Ловлас? - спросил я.

- Летти Ловлас? - отвечал Джак, нахмурив брови, но тотчас прибавил, разражаясь громким хохотом, - она все еще Летти Ловлас, но какая она стала старуха, сухая как спичка, с красным носом и черными зубами. Она всегда больна и принимает пилюли, ссорится с своей семьей и постоянно поет гимны. Нечего сказать, большое счастье, что я на ней не женился. Выпьем-ка теперь грога.

Мы однако, невольно стали, вспоминать старое доброе время, когда Летти была сияющей красавицей и послушать её пение, посмотреть, как она танцовала было уже счастием, а Джак носил всегда в золотом медальоне её волосы, которые во время попоек вынимал и целовал при всех товарищах, с завистью смеявшихся над ним.

- Наши отцы не могли поладить, - отвечал Джак на мой вопрос, почему у них разстроилась свадьба - её родитель не хотел дать более шести тысяч приданого, а мой отец требовал восемь. Они поругались и дело разстроилось. Но, друг мой Сноб, не наливайте слишком много коньяку в ваш грог. После значительной дозы вина это верное средство опьянеть.

живу зимой в Италии, август провожу в Шотландии, остальное время болтаюсь по лондонским клубам и возвращаюсь домой на разсвете.

"Две жизни погибли! - подумал я, простившись с Джаком Спиготтом: бедная веселая Летти! Бедный красавец Джак!"

Отчего судьба отвернулась от них? Какой проклятый мороз оледенил их сердца, побудив ее остаться безплодной девой, а его старым эгоистичным холостяком? Все это дело проклятого снобизма, говорящого нам: "Ты не будешь любить и не выйдешь замуж, если не можешь иметь экипажа и горничной; ты не женишься и дети не будут играть на твоих коленях, если твоих средств не хватит на пажа с крупными пуговицами на ливрее и на французскую няньку. Ты пойдешь к чорту, если у тебя нет лошадей; а попробуй жениться бедным и общество тебя проклянет, родственники перестанут знаться с тобой, а тетки начнут со слезами рассказывать, что Том или Гарри погубил себя. Вы, молодая девушка, можете без стыда продать себя старому мужу, а вы, юноша, можете жениться без любви на мешке с золотом. Но если вы оба бедны и женитесь по страсти, то горе вам. Общество, проклятое снобское общество, приговорит вас к погибели. Сохни, бедная красавица, на своем чердаке, пропадай, бедный холостяк, в своем клубе.

Когда я вижу этих неестественных монахов и монахинь ордена Вельзевула {Все это, конечно, относится к тем холостякам и старым девам, которые из боязни Снобов и снобских идей о богатстве не исполнили естественного долга человека жениться; а женщины выйти замуж. Но многие обречены на холостую жизнь не по своей вине и грешно их осуждать. Помня, как жестоко обошлась со мной мисс Отуль, я не хочу обвинять подобных холостяков, но это уж личности и частные дела.}, то моя ненависть к снобам, к их идеям и к их идолам переходит все границы. Я убью этого ужасного дракона, кричу я в изступлении и с мужеством Том Нуса бросаюсь на бой с чудовищем Снобом.