Базар житейской суеты.
Часть первая.
Глава XV. Мимолетный выступ таинственного супруга на сцену.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Базар житейской суеты. Часть первая. Глава XV. Мимолетный выступ таинственного супруга на сцену. (старая орфография)

ГЛАВА XV. 

Мимолетный выступ таинственного супруга на сцену.

Читатели, снабженные от природы неистощимым запасом патетических порывов сильного чувства (с другими читателями мы не желаеме иметь дела), были, без малейшого сомнения, приведены в трогательное умиление поэтической картиной, которою мы имели счастие закончить последний акт нашей маленькой драмы. В самом деле, что может быть восхитительнее изображения Любви на коленях перед Красотой.

Но лишь-только роковое признание, относительно замужества, вырвалос из уст обожаемой Психеи, Купидон диким вепрем припрыгнул на ковре и быстро выпрямился во весь рост, произнося громогласные восклицания, которые поразили ужасом и страхом бедную Психею.

- Замужем! Вы шутите! заголосил баронет после первых взрывов бешенства и отчаянного изумления. Вы издеваетесь надо мною, Бекки, какой дурак захочет жениться на девушке, у которой нет ни пенни за душой?

- О, да, замужем я, сэр Питт, замужем! голосила несчастная Ребекка; заливаясь потоком слез.

Её голос взволновался, руки задрожали, грудь заколыхалась, колени подкосились, глаза подернулись туманом, и, готовая упасть в обморок, она грациозно прислонилась к камину, представляя из себя прелестнейшую фигуру душевной грусти, способную разжалобить и растопить самое чугунное сердце.

- О, сэр Питт, добрый, великодушнейший, милый сэр Питт! Думаете ли вы, что я неблагодарна за все ваши благодеяния и ласки? О, я чувствую, глубоко чувствую все, что вы сделали для бедной сироты, и только одно ваше великодушие могло вырвать из моей груди эту ужасную тайну.

- А разве мне легче от этого-то великодушия, чорт бы его побрал? заревел сэр Питт. За кого же вы изволили выйдти, мисс Бекки? Кто ваш муж? Где он?

- Позвольте мне воротиться с вами, сэр, на "Королевину усадьбу"! Позвольте мне служить вам верой и правдой, как прежде, как всегда! О, не разлучайте меня с вашими прелестными осиротелыми малютками!

- Эхма! Так он бросил вас, этот шалопай, мисс Бекки? сказал баронет, начиная, как ему казалось, понимать сущность дела. Ну, Бекки, марш на "Королевину усадьбу", если вам угодно. Вы не будете есть даром чужую требуху. Мое дело сторона; я вам сделал предложение и получил отставку. Пеняйте на себя. Воротитесь гувернанткой, если хотите, это пожалуй, не сделает большой разницы.

Она протянула ему свою миньятюрную ручку, и расплакалась навзрыд, причем её густые локоны в поэтическом безпорядке разсыпались до её лицу и по мраморной полке камина, куда она преклонила свою горемычную голову. Сэр Питт умилился сердцем и душою.

--Так этот негодяй улизнул от вас... на другой день после свадьбы - э? говорил он; обнаруживая отвратительную попьггку на утешение беззащитной сироты. Ничего, Бекки, ничего, моя милая, будет дождь, будут и грибки. Я беру вас на свое попечение, Бекки.

- О сэр! если вам приятно пользоваться услугами вашей маленькой Ребекки, я с гордостью готова воротиться на "Королевину усадьбу", и принять под свое покровительство прелестных малюток. Поверьте, сердце мое переполняется невыразимым чувством благодарности, когда я думаю о том, что вы благоволили предложить мне сию минуту. Я немогу быть вашею женою, сэру, позвольте же мне быть... о, позвольте быть мне вашей дочерью!

Сказав это, Ребекка стала на колени в самой трагической позе, и взяв костистую чорную лапу сэра Питта в свой собственные ручки, белые как снег и мягкия как атлас, устремила на его лицо свой глаза с выражением чудно-изящного пафоса дочерней любви, как вдруг... вдруг дверь отворилась, и на сцену выступила мисс Кроли.

Мистрисс Фиркин и мисс Бриггс, которым пришлось случайно стоят у дверей, когда баронет и Ребекка вошли в залу, увидели, тоже совершенно случайным образом, через замочную скважину, как старик припал к ногам гувернантки, и услышали собственными ушами, как он великодушно предложил ей на вечные времена свою руку и сердце. И лишь-только произнес он свою вступительную речь, как мистрисс Фиркин и мисс Бриггс бросились со всех ног на лестничные ступени, взбежали наверх, перегоняя одна другую, ворвались в гостиную, где мисс Кроли читала французский роман, и мигом сообщили этой старушке оглушительную весть, что сэр Питт изволил стоять на коленях, делая формальное предложение гувернантке. Теперь, если вы примете на себя труд сделать математическую выкладку относительно времени для произнесения целиком упомянутой речи, и сообразите, сколько требовалось времени для того, чтобы взбежать на лестницу двум тяжеловесным дамам, и если притом возьмете в расчет, что озадаченная мисс Кроли не вдруг бросила свой интересный романчик, и не слишком скоро спустилась с лестницы в нижний этаж, то вы увидите сами, как точень этот расказ, и поймете, что мисс Кроли должна была появиться в зале в ту самую минуту, как Ребекка приняла свою патетически-скромную и, может-быть, несколько-унизительную позу.

- Это что? На коленях не джентльмен, а женщина! сказала мисс Кроли тоном величайшого презрения. Мне сказали, что это вы, сэр Питт, стояли на коленях: стань еще разок, и дай мне полюбоваться на тебя. Какая милая чета!

- Я считала своей обязанностью отблагодарить великодушного сэра Питта, вымолвила Ребекка, вставая на ноги, и отирая свои слезы, я сказала ему, что... что мне нельзя принять титул леди Кроли.

- Отказ! воскликнула мисс Кроли, отуманенная теперь гораздо более, чем прежде. Ему отказала!

- Верить ли мне своим ушам, сэр Питт? спросила оконтуженная старушка. И вы решительно ей делали déclaration en forme?

- Решительно, отвечал лаконически баронет.

- И она отказала вам?

- Отказала, проговорил сэр Питт, ухмылясь при взгляде на свою сестру.

- Это, однакожь, сколько я вижу; не сокрушило вашего сердца, заметила мисс Кроли.

- Ни-ни, ни на йоту, отвечал баронет с такою холодностию и вместе добродушием, что мисс Кроли почти обезумела от неописанного изумления.

Старый джентльмен, богач и представитель известнейшей фамилии, становится на колени перед нищей гувернанткой, и потом смеется как осел, когда ему дали чистую втставку! Нищая гувернантка отказывается выйдти за баронета, у которого четыре тысячи фунтов стерлингов годового дохода! Нет, все эти вещи решительно превышали разумение мисс Кроли, и такой запутанной интриги она не находжла даже в своем любимом Пиго ле-Брёне, которого читала.

- Очень рада, братец, что тебе вздумалось, на старости лет, сыграть эту детскую шутку, сказала она, продолжая смотреть довольно дико на веселого баронета. Ведь это была шутка?

- Предиковинная! сказал сэр Питт. Кто бы мог подумать! И какой лисой она прикидывалась все это время! бормотал он про себя, осклабляясь от душевного удовольствия.

- Кто бы мог подумать... что? закричала разгневанная мисс Кроли, притопнув своей джентльменской ножкой. Ради Бога, мисс Шарп; не ужь то вы ожидаете, чтоб из-за вас развелся какой-нибудь принц; если вы находите, что титул миледи Кроли слишком мал для вас! Неужели наша фамилия не в состоянии удовлетворить вашим честолюбивым планам?

- Милостивая государыня, положение, в котором вы застали меня при входе в эту комнату, говорит красноречивее всего, уважаю ли я высокую чест, предложенную мне этим великодушным джентльменом, отвечала Ребекка с большим достоинством. Неужели вы думаете; что я женщина без сердца? Вы полюбили меня все, вы были добры и ласковы к бедной, безприютной сироте, и разве я могу не чувствовать всех этих благодеяний? О, друзья мои, благодетели мои! Могу ли я не посвятить вам всех чувствований своего сердца, всех порывов и восторгов любви, чтобы сколько-нибудь заслужить ту лестную доверенность, которой вы удостоили меня? Или вы запретите мне; мисс Кроли, питать даже чувства благодарности в отношении к фамилии вашей? Но это было бы слишкомь... мое сердце так полно... полно...

И она упала в кресла с таким торжественным пафосом, что все присутствующия особы умилились душевно и сердечно при взгляде на эту неподдельную грусть, выражавшуюся во всех её чертах.

- Будете ли вы моей женой или нет; сказал разнеженный сэр Питт, я всегда говорил и буду говорить, что вы добрая девушка, а я - вам вечный друг и пекровитель.

С этими словами он взял свою траурную шляпу, и быстро вышол из дверей, к величайшему утешению и облегчению Ребекки, так-как теперь становилось совершенно очевидным, что мисс Кроли еще не открыла её тайны, и впереди она выигрывала потребное количество времени для необходимых соображений и расчетов.

Приставя батистовый платочек к своим заплаканным глазам, кивнув отрицательно на честную мисс Бриггс, которая хотела-было сопровождать ее наверх, Ребекка молча пошла в свою комнату, между тем как Бриггс и мисс Кроли, доведенная до крайней степени оглушительного изумления, остались потолковать между собою об этом удивительном событии, а мистрисс Фиркин, не менее взволнованная, унырнула тотчас же в кухонный комитет, намереваясь расказать о совершившемся чуде компании мужской и женской. Этого мало: действуя под влиянием живейших впечатлений, мистрисс Фиркин в тот же вечер отписала и отправила писмьмецо в пасторат на "Королевину усадьбу", извещая что "вот, дескать, так и так, был у нас на Парк-Лене сэр Питт, и предлагал свою руку мисс Шарп; но - непостижимые чудеса творятся на белом свете", и прочая.

В столовой еще раз мисс Кроли и титулярная её наперсница, мисс Бриггс, выражали друг перед другом свой мнения и догадки относительно непостижимого поведения Ребекки, отказавшейся от блистательного счастья, какое когда либо выпадало на женскую долю. Бриггс весьма благоразумно держалась собственно того предположения, что было, вероятно, в предшествующей судьбе Ребекки какое-нибудь непреодолимое препятствие, связавшее её волю, иначе, разумеется, ни одна благоразумная женщина не была бы в состояний отказаться от эксцентрического предложения сэра Питта.

- Вы бы, я думаю, не дали и договорить сэру Питту; не правда-ли; Бриггс? сказала мисс Кроли ласково-шутливым тоном.

- Еще бы! Упустить случай сделаться сестрицой мисс Кроли! Разве я с ума сошла?

- Ну, и то сказать, Бекки могла бы с достоинством и честью принять и поддержать титул миледи Кроли, заметила мисс Кроли, умиротворенная отказом молодой девицы. Должно заметить, что она отличалась редким великодушием, как-скоро не требовали от нея какой-нибудь жертвы. Ребекка - преумная девушка, и в одном её пальчике гораздо больше мозга, нем во всей вашей голове, бедняжечка мисс Бриггс. Её манеры облагородились и сделались изящными с той поры, как я взяла ее под свой непосредственный надзор. Она из породы Монморанси более на своем месте, чем эта несчастная дочь торговца.

- Ваша правда, сударыня; только и думаю с своей стороны, что у мисс Ребекки... знаете... может-быть давнишняя пассия.....

- Я так и думала: у вас вечно на уме какой-нибудь tendre ami, голубок с розовыми щочками, сказала мисс Кроли: эти горемычные создания не переделываются ни временем, ни местом, ни окончательною переменою обстоятельств. Вы сами некогда, моя милая, пылали нежнейшей страстью к какому-то учителю чистомарания; не плачьте, Бриггс: кчему тут слезы, когда его больше нет на свете? весьма немудрено, что и эта бедняжка Бекки привязала свое сантиментальное сердечко к какому-нибудь конторищку за прилавком в модном магазвне. Все может случиться от вашей глупой сестры!

- Бедняжечка! воскликнула мисс Бриггс.

Воображение перенесло эту деву за двадцать четыре года назад, и живо нарисовало перед её умственным взором молодого чахоточного учителя каллиграфии, от которого до сих пор хранилось в её шкатулке густой локон золотых волос в серебряном медальйоне и связка писем, весьма замечатeльныxъ по превосходнейшему почерку кудреватого фасона.

- Бедная сиротинка! повторила еще мисс Бриггс с глубочайшим вздохом.

Еще раз она превратилась в розо-ланитую девицу восемнадцати дет, и фантазия завела ее в скромную хижину, где некогда, перелистывая ученическия тетради, они вместе прислушивались в унылым звукам фортепьяно.

- После такого поведения со стороны Ребекки, сказала мисс Кроли с большим одушевлением: фамилия наша обязана для нея сделать что-нибуд. Постарайтесь розыскать, мисс Бриггс, кто этот счастливый голубок. Я могу доставить ему практику, заказать свой портрет на первый случай; или, смотря по обстоятельствам, могу рекомендовать его ректору оксфордского университета. Ребекке мы дадам приданое, и устроим чудесную свадьбу на Парк-Лене. Вы, Бриггс, будете невестиной подругой, и займетесь приготовлением праздничного обеда.

Такие планы несказанно обрадовали мисс Бриггс, и она даже побожилась, что не было в целом мире создания великодушнее и добрее мисс Кроли. Затем, она побежала в комнату Ребекки, и старалась утешить ее своей болтовней, распрашивая в тоже время обо всех подробностях предложения и отказа, пробудившого великодушные намерения в сердце мисс Кроли.

- Все к-лучшему, мой друг, сказала она под конец своей умилительной речи. Свет божий уж решительно так устроен, что мы никогда не можем знать, где что найдем, и где что потеряем.

- О, да, мисс Бриггс, никогда, никогда! воскликнула патетически мисс Ребекка.

- Теперь скажите, мой ангел, кто этот счастливый молодой человек, овладевший вашим сердцем?

Но Ребекка, отвечавшая на все вопросы с почтительною нежностью, сказала теперь, что этл глубочайшая тайна её души. Впрочем, мы почти уверены, что ключ к этой тайне был бы отыскан, еслиб мисс Бриггс осталась минутой подольше в комнате Ребекки; но на беду, среди этой одушевленной беседы явилась сюда сама мисс Кроли, делая таким образом неслыханную честь покровительствуемой девице. Дело в том, что нетерпение обуяло теперь взволнованные чувства доброй старушит; и она не могла выждать спокойно медленных операций своей посланницы: вот почему она явилась персонально в комнату Ребекки, и немедленно приказала выйдти своей титуляргой компаньйонке.

Собственные её операции начались тем, что она вполне одобрила поведение Ребекки, и попросила расказать ей все подробности оригинального свидания, не упуская из вида загадочных обстоятельств, которые, без сомнения, должны были предшествовать этому изумительному предложению сэра Питта.

Ребекка отвечала, что с некоторого времени ей дейетвительно нельзя было не заметить решительного предпочтения со стороны сэра Питта, потому-что великодушный джентльмен имел похвальное обыкновение выражаться напрямик, ничем не затемняя своих чувств и мыслей.

- Но, продолжала Ребекка: - не говоря об особенных причинах, которыми в настоящее время я не смею безпокоить вас, мисс Кроли, возраст сэра Питта, его положение в свете и привычки делают, в моих глазах, подобный брак совершенно невозможным. Да и может ли женщина, с некоторым уважением к себе самой и к приличиям света, выслушивать хладнокровно déclaration en forme в такую минуту, когда еще не успели похоронить покойную супругу жениха.

- Глупости, моя милая, вы бы никогда не отказали сэру Питту, еслиб не было других, более существенных препятствий, сказала мисс Кроли, разом приступая к делу. Раскажите мне эти особенные причины. Я хочу знать, что это за особенные причины. Кто-нибудь перешол дорогу моему брату; кто этот счастливый соперник, властитель вашего сердца?

Ребекка потупила глазки и призналась, что сердце её навеки отдано другому.

- Вы угадали, mademoiselle, пролепетала она робким и чрезвычайно нежным тоном. Но вам ли, мисс Кроли, удивляться, что бедная девушка осмелилась питать в своей душе привязанность к молодому человеку? Я никогда не слыхала, что бедность может нас защищать от влияния нежных чувств. О, еслиб это было возможно!..

- Бедное дитя мое! воскликнула мисс Кроли, всегда готовая разнежиться, при первом удобном случае, стало быть он не разделяет вашей страсти - а? Мы тоскуем в тихомолку, и тайна крушит наше сердце, так-ли? Скажите мне все, все, и дайте мне утешить мою бедную малютку!

И она приютила свою голову на-плече мисс Кроли, и зарыдала так жалобно, так наивно и с таким умилительно-раздирательным эффектом, что старушка, проникнутая невольным чувством симпатии, обняла ее почти с материнскою нежностью. Затем, выражая свою ласку и движениями, и словами, она принялась разглаживать её локоны, и произнесла торжественную клятву, что любит ее как собственную дочь, для которой готова сделать все на свете.

- Теперь, мой ангел, кто же этот друг твоего сердца? не братец-ли мисс Седли? Кажется, вы что-то говорили о нем. Я приглашу его, моя милая. Мы устроим это дело: будь спокойна.

- Не распрашивайте меня об этом предмете, отвечала Ребекка. Скоро вы узнаете все, непременно узнаете. Добрая мисс Кроли, милый друг мой, смею ли я называть вас этим именем.

- Всегда называй, дитя мое, сказала старушка, цалуя ее в лоб.

- Я слишком несчастна, но теперь ничего не могу сказать вам, милая мисс Кроли, потому-что тайна, которую храню я в своем сердце, зависит не от меня одной, продолжала рыдающая Ребекка. Но, о! люибите меня всегда... обещайте, что вы будете любить меня всегда.

И среди взаимных слез, вымаливаемое обещание еще раз скреплено было торжественною клятвой, так-как чувства молодой женщины отразились в груди старухи электрическими ударами симпатии. Еще несколько минут усладительной беседы, и мисс Кроли оставила свою малютку-protegée, напутствуя ее материнескими благословениями, и удивляясь ей, как милому, безхитростному, нежному, непостижимому созданию, рожденному для украшения человеческих обществ.

Оставленная наедине в своей комнате, юная героиня могла теперь привольно разсуждать о чудных и внезапных событиях этого дня, о том, что было и о том, что могло бы быть. На какой же пункт, думаете вы, устремлены были мысли и чувства мисс - нет, просим извинить - мистрисс Ребекки? Если, за несколько страниц повыше, автор этой незатейливой истории присвоил себе привиллегию заглянуть тайком в спальню мисс Амелии Седли, и пересмотреть, с дерзостью романиста, заветные скрижали её невинного сердца, то почему, на основании такого же права, он не может объявить себя поверенным Ребекки, властителем её тайн, и хранителем печати от её сердечных помышлений?

Итак - просим прислушать. Во первых, мистрисс Ребекка дала полный простор искренним и трогательным сожалениям относительно того, что судьба, так-сказать, сама навязывалась к ней с своим счастьем, и однакожь, по воле той же судьбы, она должна была уклониться от предложенного счастья. Всякая живая и благоустроенная душа, я уверен, найдет очень естественным такое движение мысли в моей героине. Неужели добрая мать не решится пособолезновать о безприданной девственнице, принужденной выпустить из рук целые четыре тысячи фунтов годового дохода? Какая благовоспитанная леди на всем базаре житейской суеты не будет проникнута сокрушнием сердечным при взгляде на умную, достойнейшую девушку, которой, как нарочно, делают почетное, выгодное, блистательное предложение в ту самую минуту, когда нет более никаких средств воспользоваться им? Ведь это то же самое, что стоять в воде по горло и умирать от томительной жажды. Право, милостивые государыни, я уверен, что несчастье приятельницы моей, Бекки, заслуживает вашего соболезнования и нежнейшей симпатии.

Раз, помнится, мне случилось быть на базаре вечерней порой. Это, что называется, было подторжье, или, если угодно, une soirée intime. В числе гостей я заметил и давнишнюю свою знакомку, старушку мисс Тоди, любившую до страсти все возможные подторжья. Это бы еще ничего; но вот где запятая: старушка мисс Тоди, к великому моему изумлению, принялась в этот вечер ухаживать изо всей мочи за маленькой мистрисс Брифлесс, женой адвоката, которая, спора нет, происходила от честных и благородных родителей, но зато была до крайности бедна, как все мы это знали.

"Что за притча? подумал я во глубине своей собственной души, чем объяснить эту нежную предупредительность со стороны мисс Тоди? Неужъто господин Брифлесс получил должность прокурора, или супруга его разбогатела от неожиданного наследства?" К счастию, мисс Тоди сама потрудилась объяснить все дело с таким простосердечием, которое составляет прекраснейшую черту в её нравственной натуре.

- Вы, может-быть, не знаете, сказала она, что мистрисс Брифлесс приходится внучкой сэру Джону Редганду!

- Ну, так вот изволите видеть, продолжала добродушная старушка, - сэр Джон опасно болен в Чельтнеме, и доктора предсказывают ему смерть через полгода. Папенька мистрисс Брифлесс заступит его место, и стало-быть... вы понимаете?... она будет дочерью баронета.

И мисс Тоди пригласила к себе на обед будущую дочку баронета с её супругом и детьми.

Чтожь? Если одна только перепектива, сомнительная, отдаленная и тусклая перспектива сделаться баронскою дочерью может доставить известной особе весьма лестные и завидные почести в этом мире; то уж, конечно, мы можем и должны уважать тоскливое состояние духа в молодой женщине, которая выпустила из рук блистательный титул супруги баронета.

И, право, кто бы мог подумать, что леди Кроли умрет так скоро? разсуждала Ребекка, тоскуя о своем горе. Она принадлежала к разряду тех слабонервных женщин, которые чахнут иной раз лет двадцать сряду... И была бы я миледи Кроли! И водила бы я за нос этого старикашку, который не осмелился бы при мне иметь своей воли? Ох, как бы я отблагодарила эту мистрисс Бьют за её покровительственный тон, и этого ханжу, мистера Питта, за его нестерпимое чванство и снисхождение ко мне! Я омеблировала бы вновь городской дом сэра Питта, и могла бы, известно куда. Все это могло бы быть, но теперь все вокруг меня - мрак, сомнение и тайна.

- Но, что прошло, того воротить нельзя. Кчему безполезно предаваться жалобам и тщетной грусти? Прочь, прочь несбыточные химеры!

И Ребекка, с удивительной энергией и твердостью духа обратила все свое внимание на будущую судьбу, которая, так или иначе, могла в известной степени зависеть от её собственных соображений и расчетов. Она обозрела свое положение и принялась твердою рукою взвешивать свой опасения, надежды, вероятные удачи и успехи.

Во первых, она замужем: это великое дело. Сэр Питт знал это. Ее застигли в расплох, и тайна едва не вырвалась из её груди. Однакожь, рано или поздно, надобно открыть ее... что мешает открыть ее теперь? Ужь за-одно бы: семь бед один ответ. Джентльмен, изъявивший доброе желание жениться на ней сам, будет по крайней мере молчать, когда узнает, кто настоящий её муж. Но как мисс Кроли примет эту весть? вот задача. Ребекка погрузилась в глубокое раздумье; но тут припомнила она все, что говорила мисс Кроли, припомнила великодушные мнения старушки, романтическия наклонности, привязанность её к племяннику и несомненную любовь к ней самой.

объяснения, будут, разумеется, истерические принадки, сцена, большая сеора, и потом - торжественное примирение. Во всяком случае, отсрочкой не выиграешь теперь ничего, Зачем медлить? Жребий брошен, и ныньче или завтра, следствия решительно одни и те же.

Под влиянием этой думы она взяла перо и начертала следующее письмо:

"Милый друг!

"Великий кризис, о котором мы так часто. разсуждали, наступил. Моя тайна известна вполовину и, перебирая в своей голове одну мысль за другою, я убедилась окончательно, что теперь, именно теперь, пришло время открыт Сегодня поутру я имела счастие видеть сэра Питта лицом к лицу, и он сделал мне... что бы ты думал?... декларацию по всей форме. Подумай об этом!..

"Бедная моя головушка! Я могла бы быть леди Кроли. Как бы перебесилась мистрисс Бьют, да и если бы я поверсталась с нею в этих изящных салонах! Тогда была бы я чьей-нибудь маменькой, между тем как теперь... о, я трепещу, трепещу когда думаю, что дело идет к окончательной развязке и нам надобно открыться во всем, во всем.

"Сэр Питт знает; что я замужем, но неподзоревая кто мой муж, еще не очень разсердился на меня; но ma tante решительно сердита, что я отказала сэру Питту. Впрочем, она воплощенная снисходительность и доброта. Мисс Кроли выразилась откровенно и великодушно, что я могла бы осчастливить её братца в качестве миледи Кроли, и поклялась торжественно, что будет питать материнскую любовь к вашей маленькой Ребекке.

"Что жь такое? Легко станется, что весть о нашей женитьбе произведет на время некоторое потрясение в её слабых нервах; но можем ли мы бояться чего-нибудь, кроме её минутного гнева? Думаю, что нет: я даже уверена в этом. Она просто обожает вас, о, негодный, ничего не значущий повеса! - до такой степени, что готова простить вам всякую дурь... Ну, а после тебя (это ужь не подлежит ни малейшему сомнению) первое место в её сердце принадлежит вашей покорнейшей слуге, и без меня, мисс Кроли, смею сказат, бый бы прежалкое создание. Милый! внутренний голос говорит мне, что судьба готовит нам блистательную победу. Ты возьмешь отставку, бросишь эту проклятую игру, ненавистный бильйярд, остепенишься и будешь, одним словом, bon garèon. Мы заживем на Парк-Лене, и великодушная тётушка оставит нам все свой деньги.

"Завтра в три часа я пойду гулять в обыкновенное место. Если мисс Бриггс навяжется со мной, ты должен непременно прийдти к обеду и принести свой ответ, который можешь положить в третий том "Бесед Портея". Во всяком случае, жду тебя с нетерпением.

На конверте стоял адресс:

"Мисс Элизе Стайльс,

"подле Рыцарского моста, дом седельщика Барнета."

молодецкие усы огромного размера. Читатель догадался, что это, собственно говоря, был капитан Родон Кроли.