Попенджой ли он?
Глава XXIII. Маркиз видится с братом.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Попенджой ли он? Глава XXIII. Маркиз видится с братом. (старая орфография)

Глава XXIII.
Маркиз видится с братом.

Когда лорда Джорджа пригласили в Кросс-Голд, он не смел не поехать. Леди Сара сказала ему, что это его обязанность и он не мог опровергать этого уверения. Но он был очень сердит на брата, и не имел ни малейшого желания видеть его. Он не думал, чтобы свидание могло сделать легче ту страшную задачу, которая рано или поздно будет возложена на него - разузнать законное происхождение сына брата. Были и другия причины, заставлявшия его не желать уехать из Лондона. Ему не хотелось бы оставлять свою молодую жену. Разумеется, она была теперь замужняя женщина, и имела право оставаться одна по законам света; но она была еще такой ребенок и так любила играть в бильярд с Джеком Де-Бароном! Он ничего не мог найти в ней дурного, хотя она жаловалась не раз, что он бранит ее. Он предостерегал ее, просил держать себя сериозно, читать ученые книги и растолковывал ей торжественность брачной жизни. Таким образом он сдерживал её веселость на несколько часов. Потом эта веселость опять вырывалась наружу, а тут являлся Джек Де-Барон и бильярд.

Но всех этих горестях он утешался советами мистрис Гаутон. Постепенно он стал говорить мистрис Гаутон почти все. Читатель может быть вспомнит, что была минута, когда лорд Джордж решился не бывать более на Беркелейском сквере; но теперь все это изменилось. Он бывал там почти каждый день, и советовался с Аделаидой обо всем. Ей удалось даже заставить его говорить открыто об итальянском мальчике, выражать свои подозрения и намекать на неприятные обязанности, которые может быть достанутся ему. Она усиленно советовала ему ничему не верить. Если звание маркиза можно было приобрести посредством старательных разысканий, она думала, что его не следует лишаться посредством безпечного доверия. Дружба такого рода была очень приятна лорду Джорджу, особенно потому, что в этом не было ничего дурного, как он говорил себе. Конечно, её рука иногда лежала в его руке несколько минут, а раз или два он даже обнял ее. Конечно, ему приходило в голову, что она не очень удерживала его от этого. Но он приписывал это её невинности.

Наконец, по её совету; он просил, одну из своих сестер, приехать в Лондон побывать с Мери во время его отсутствия. Этот совет Аделаида подала ему, уверив его раз десять, что опасаться нечего. Мери тотчас согласилась с условием, чтобы была приглашена младшая из трех сестер. Письмо, разумеется, было написано леди Саре. Все поподобные письма писались леди Саре. Леди Сара ответила, что вместо Амелии приедет леди Сюзанна. А Сюзанну, из всех членов Джерменской фамилии, Мери любила меньше всех. Но делать было нечего. Она не решалась сказать, что не хочет принять Сюзанну, потому что не она была приглашена.

- Я нахожу, что леди Сюзанна будет лучше, сказал лорд Джордж: - потому что у нея характер гораздо тверже.

- Характер тверже! Ты говоришь как будто уезжаешь на три года и оставляешь меня среди какой-нибудь опасности. Ты наверно вернешься дней чрез пят. Право я могла бы обойтись и без Сюзанны... Характер тверже!

Это была её месть, но леди Сюзанна все-таки приехала.

- Она настоящее золото, сказал лорд Джордж, который сам был тише воды ниже травы - но есть один молодой человек, которого я не желаю, чтобы она видела слишком часто.

Вот что он сказал леди Сюзанне.

- Неужели! Кто же он?

- Капитан Де-Барон. Ты не должна предполагать, чтобы она хоть капельку интересовалась им.

- О, нет! я уверена, что ничего подобного быть не может, сказала леди Сюзанна, которая чувствовала себя такой же энергичной как Цербер и такой же стоглазой как Аргус.

- Смотри же теперь в оба, мистер Джек, сказала мистрис Гаутон своему кузену: - послали за дуеньей.

- Дуеньи вечно снят и любят попивать; с ними можно справиться.

- Боже! Можно ли себе представить леди Сюзанну под хмельком! Мне кажется, что она никогда в жизни не спала с закрытыми глазами, и убеждена в душе, что каждому мужчине, который скажет хоть одно вежливое слово, следует отрезать язык.

- Желал бы я знать как она примет если я буду говорить вежливости ей самой?

- Можете попробовать; но что касается мадам Мери, вам лучше подождать пока воротится мосье Джордж.

Лорд Джордж, оставив свою жену на попечении леди Сюзанны, отправился в Кросс-Голл. Он приехал в суботу после того первого воскресенья, в которое маркиз посетил свою мать. Вся неделя прошла без всяких приключений. В тайны Манор-Кросса никто не порывался проникнуть. Декан не был даже в Кросс-Голле. Гольденоф не делал никаких попыток после приема - или лучше сказать отказа - оказанного его жене. Старик Де-Барон приехал и видел маркиза. Он пробыл там около часа, и насколько было известно мистрис Тоф, маркиз был очень к нему вежлив. Но Де-Барон, хотя родственник, не принадлежал к партии Джерменов.

Но в суботу мистрис Тоф явилась в Кросс-Голл с важным известием, что ее выгнали. Она, более чем триддать лет распоряжавшаяся в Манор-Кроссе всем, начичиная от фамильных портретов до кухонной утвари, была приглашена убраться вон. Это сообщил проклятый курьер; тогда она настояла на свидании с маркизом. Милорд, говорила она, поднял ее на смех.

Тогда она намекнула на то, что ее не предупредили заранее, и маркиз предложил ей такое денежное вознаграждение какое пожелает она.

- Но я не хотела взять ничего лишняго, миледи, а только то, что мне следовало до нынешняго дня.

Так как такую старую слугу как мистрис Тоф действительно выгнать никто бы не подумал, и так как она только переселилась из Манор-Кросса в Кросс-Голл, она не сделала себе большого ущерба, отказавшись от сделанного ей предложения.

Надо сказать правду, что маркиз имел право отказаться от мистрис Тоф, которая была шпионкой в его лагере, и разумеется его прислуга скоро это приметила. Её ежедневные путешествия к Кросс-Голл были известны, и разумеется маркиз и его жена не могли не считать врагом эту старуху, которой не дозволили видеть ребенка, между тем как она знала все предшествующее поколение детьми. Конечно, в другой крепости, должны были бы по справедливости отделаться от другой шпионки, но маркизе, которая обещала рассказывать все своему сыну, нельзя было предложить денежное вознаграждение и выпроводить вон.

Среди волнения, возбужденного этим последним происшествием, лорд Джордж приехал в Кросс-Голл. Он ехал мимо парка и остановился у замка сказать, что он зайдет на следующее утро, тотчас после обедни. Он сделал это после зрелых размышлений, которые заставили его убедиться, чти он не должен покоряться ни своей старшей сестре, ни декану. Он переговорил обо всем этом с мистрис Гаутон, и она посоветовала ему заехать в замок по дороге в Кросс-Голл.

Сестрам трудно было объяснить ему зачем оне вызвали его, потому что оне приняли его в присутствии матери. Вероятно, леди Сара не говорила себе, что мать её шпионка, но она примечала, что неблагоразумно разсуждать обо всем при ней.

- Конечно, тебе следует видеться с ним, сказала леди Сара.

- Непременно, подтвердила старушка.,

- Если бы он дал мне знать, я разумеется встретил бы его, сказал брат: - но он все сделал скрытно.

- Ты знаешь, что он на других не похож. Ты ссориться с ним не должен. Он глава фамилии. Если мы с ним поссоримся, что будет с нами?

- Что будет, с ним, если все его бросят, вот о чем я думаю, сказала леди Сара.

Тотчас после этого все происшедшие ужасы - ужасы, которые нельзя было решиться описать в письме - были рассказаны лорду Джорджу. Маркиз оскорбил Паунтнера, не заплатил визит епископу, обошелся с деканом с запальчивой дерзостью и отказался принятия своего зятя Гольденофа, хотя Гольденофы всегда принадлежали к обществу графства! Объявил, что никто из его родственников не будет представлен его жене, никому до сих пор не показывал Попенджоя, сказал, что никто из них не должен безпокоить его в Манор-Кроссе, и объяснил свое намерение бывать в Кросс-Голле только в отсутствие сестры своей Сары.

- Мне кажется он должен быть помешан, сказал младший брат.

- Вот что выходит, когда живешь в такой безбожной стране как Италия, сказала леди Амелия.

- Вот что выходит, когда пренебрегаешь своими обязанностями, сказала леди Сара.

Но что было делать? маркиз объявил о своем намерении поступать по своему желанию, и, конечно, никто не мог помешать ему. Если он имел намерение запереть себя и жену в большом доме, он мог это сделать. Это было очень неприятно, но никто не имел права запрещать ему странности. Конечно, все думали, что может быть эта женщина не жена его и ребенок незаконный. Но даже между собой они не могли решиться обвинить брата в таком великом преступлении.

Церковь была в парке, недалеко от замка, но ближе к той калитке, которая вела к Бротертону. В это воскресенье утром, маркиза с младшей дочерью ездила к обедни в экипаже, и должна была проезжать мимо лицевой двери замка.

- Ах, Боже мой! если бы я могла войти и посмотреть на милого ребенка, сказала маркиза.

- Вы ведь знаете, что вам нельзя, мама, сказала Амелия.

- Это все виновата Сара, потому что вздумала ссориться с ним.

Лорд Джордж был не в духе, не хотел завтракать и громко позвонил, сделав тот же вопрос. Слуга опять ушел и не возвращался. Лорд Джордж только что решился уйти и никогда не возвращаться, когда явился курьер проводить его в комнату брата.

- За коим чортом ты так торопишься, Джордж, сказал маркиз, вставая с кресла: - ты забываешь, что не все встают в одно время.

- Теперь уже третий час.

- Очень может быть; только я не знал, чтобы существовал закон, заставляющий человека одеваться именно в это время.

- Слуга мог сказать мне об этом.

- Не шуми, старикашка. Когда я узнал, что ты здесь, я встал как можно поспешнее. Я полагаю, что твое время уже не так драгоценно.

Лорд Джордж пришел к брату с намерением не ссориться, но он уже почти поссорился. Каждое слово брата было в сущности оскорблением, потому что это были первые слова, сказанные после продолжительной разлуки. В них была преднамеренная дерзость, вероятно с умыслом заставить его уйти. Но если что-нибудь можно было выиграть из этого свидания, то лорд Джордж хотел не допускать выгнать себя. Он должен был исполнить обязанность, обязанность важную. Он менее всех в Англии был способен подозревать незаконность наследника без основательных причин. Кто должен верить брату, если не брат? Кто должен поддерживать честь знатной фамилии, если не один из её отпрысков? А между тем, кто был более обязан заботиться о том, чтобы главой фамилии не был сделан самозванец? Этот ребенок был или настоящий Попенджой, который должен быть для него, лорда Джорджа, священнее всех других мальчиков на свете, и к благосостоянию которого он должен способствовать всеми своими силами, или ребенок до такой степени гнусный и неприятный, что он обязан с неусыпным старанием отстранить его нечестивые притязания. В этом было что то очень сериозное, очень трагичное; что-то такое, требовавшее отложить в сторону весь гнев и все оскорбления для пользы дела, которое он держал в руках.

- Разумеется, я мог подождать, сказал он: - только я думал, что слуга мог мне сказать об этом.

- Дело в том, Джордж, что у нас здесь двойное хозяйство. Одни слуги говорят по-итальянски, другие по-английски. Я единственный переводчик в доме, и это страшно надоедает мне.

- Да, это должно быть хлопотливо.

- Чтоже я могу сделать для тебя?

Сделать для него! лорд Джордж вовсе не желал, чтобы его брат сделал для-него что-нибудь. "Жить прилично английскому вельможе и не оскорблять своих родных." Вот единственный правдивый ответ, какой он мог дать на такой вопрос.

- Я думал, что ты пожелаешь увидеть меня после твоего возвращения, сказал он.

- Ты вздумал немножко поздно; но впрочем оставим это. Итак ты нашел себе жену.

- Так же, как и ты.

- Именно. Я нашел себе жену. Моя жена происходит из самой старинной и благороднейшей фамилии во всей Европе.

- А моя, внучка содержателя конюшен, сказал лорд Джордж с оттенком истинного величия: - и благодаря Бога, я могу гордиться ею во всяком английском обществе.

- Вероятно, и особенно потому, что она имеет деньги.

- Да; она имеет деньги. Я не мог жениться на бедной. Но я думаю, что когда ты ее увидишь, тебе не будет стыдно признать ее своей невесткой.

- Она живет в Лондоне, а я здесь.

- Она дочь бротертоиского декана.

После этого наступило молчание, лорд Джордж находил трудным продолжать разговор без ссоры.

- Сказать по правде, Джордж, я не желаю больше видеть твоего декана, он был здесь и оскорбил меня, вскочил и засуетился по комнате за то, что я не поблагодарил его за честь, которую он сделал нашей фамилии своим родством. Пожалуста, Джордж, помни, что чем менее ты будешь говорить о декане, тем лучше. У меня ведь нет никаких денег из конюшен.

- Деньги моей жены не из конюшни, а из лавки продавца свечей, сказал лорд Джордж, вскочив, точь в точь, как декан.

В обращении его брата было что то еще хуже слов, что он, решительно, не мог переносить. Но он опять сел, а брат сидел и смотрел на него с колкой улыбкою на лице.

- Я не могу предположить, сказал он: - чтобы ты желал разсердить меня.,

- Конечно, нет. Но я желаю, чтобы мы совершенно поняли друг друга.

- Могу я засвидетельствовать мое уважение твоей жене? смело спросил лорд Джордж.

- Мне кажется тебе известно, что мы так отделились друг от друга в наших браках, что ничего хорошого не может выйти из этого. Кроме того, ни ты не можешь говорить с нею, ни она с тобой.

- Могу я видеть Попенджоя?

Маркиз помолчал, а потом позвонил.

- Я не знаю, что ты выиграешь чрез это, но пусть его принесут.

газету, а сам закурил папироску и пил шеколад. Таким образом прошло больше часа, потом в комнату вошла няня, итальянка с мальчиком, который показался лорду Джорджу лет двух. Его несла на руках няня, но лорд Джордж подумал, что он мог бы и сам итти. Ребенок был одет нарядно, в разноцветных лентах, но был некрасивый, смуглый мальчишка, с большими черными глазами, впалыми щеками, и высоким лбом, совсем не похожий на такого Попенджоя, какого было бы приятно видеть лорду Джорджу. Лорд Джордж встал, подошел в ребенку, наклонился и поцеловал его в лоб.

- Бедненький, миленький мальчик, сказал он.

- Ну, бедненьким то он, надеюсь, не будет, сказал маркиз. - А относительно того, что он миленький, я сомневаюсь. Если он уже тебе не нужен, она может унести его.

Лорду Джорджу он нужен не был и его унесли.

- Видеть, значит, верить, сказал маркиз: - это единственная хорошая сторона.

В эту минуту к дверям подъехала открытая коляска.

- Если хочешь сесть на запятки, сказал маркиз: - я могу отвезти тебя в Кросс-Голл, так как я еду к матери. Может быть ты вспомнишь, что я желаю быть с нею наедине.

Лорд Джордж выразил свое предпочтение к прогулке пешком.

- Да, по твоему и Сары. Ты не можешь ожидать, чтобы я забыл об этом, Джордж, вот и все.

Тут он вышел из комнаты, не дав брату время ответить ему.