Попенджой ли он?
Глава XLIII. Истинная любовь.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Попенджой ли он? Глава XLIII. Истинная любовь. (старая орфография)

Глава XLIII.
Истинная любовь.

- У него ужасно разстроенный вид, сказала мистрис Гаутон своему кузену.

- Мне в жизни не случалось встречаться с таким страшным дураком, сказал Джек.

- Я не вижу, чтобы он был дурак - по-крайней-мере он не глупее всех других мужчин. Никто из вас не способен оставлять при себе свои неприятности. Вы сами не умнее других.

- У меня нет неприятностей... такого рода.

- У вас нет жены - но вы скоро будете принуждены жениться. А когда вам нравится жена другого, то вы не можете скрыть это от всех.

- Все могут знать о моих отношениях к леди Джордж, сказал Джек. - Разумеется, она мне нравится.

- Несколько.

- Так же, как и вам.

- Нет; она мне не нравится, сер. Она совсем мне не нравится. Это глупая, ничтожная штучка, в которой ничего нет хорошого, кроме красивого цвета лица. Она теперь не хочет меня знать, потому что её муж приходит поверять мне свои горести. Для него я была к ней добра.

- А я нахожу ее милейшим существом на свете, с энтузиазмом сказал Джек.

- Всем в Лондоне известно, что вы это думаете - и что сообщили ей свои мысли.

- Никто в Лондоне ничего подобного не знает. Я не говорил ей ничего такого чего не мог бы слышать муж.

- Джек!

- Никогда не говорил.

- Я удивляюсь, как вам не стыдно признаваться в таком простодушии, даже мне.

- Нисколько не стыдно; но мне стыдно, что я некоторым образом способствовал к нанесенному ей вреду. Разумеется, я люблю ее.

- Несколько, как я сказала прежде.

- Разумеется, вы этого желали.

- Я желала, чтобы вы позабавились. Пока вы добры ко мне, я буду добра к вам.

- Приторная, вялая, и невинная, как младенец.

- Что она невинна, в этом я уверен. Но она не приторна и не вяла. Она превеселая и преостроумная женщина.

- Вам всегда нравились дуры. Джек.

- Так каким же образом я так пристрастился к вам?

В ответ на это она состроила ему гримасу.

- Не прошло и трех дней после моего знакомства с нею, продолжал он: - а я уже понял, что ей невозможно сказать ничего такого, что говорить не следует.

- Всегда на свете так, сказала мистрис Гаутон. - Когда мужчина влюбится в женщину, он делает ее такой богиней, что не смеет и заговорить с ней. Из этого выходит то, что женщины должны довольствоваться обществом мужчин, которые в них не влюблены - или самим объясняться с ними - но тогда, увы! оне перестают быть богинями.

- Конечно это очень смешно, сказал Джек уныло: - я совсем вышел не такой, каким мне следовало бы быт после тех преимуществ, какими я мог воспользоваться в обществе таких друзей, как вы.

- Если вы будете строго судить обо мне, я поссорюсь с вами.

- Я говорю не строго, а совершенно искренно. Мужчина да и женщина также должны выбирать себе роль в свете. Невинность и чистота соединяются с хождением в церковх. и заботою о том, чтобы рожицы детей были вымыты. Это немножко скучно, но тянется долго и помогает хорошему пищеварению на старости лет. Мы с вами выбрали себе не это.

- Вы хотите сказать, что я не невинна?

- С другой стороны приятно пользоваться полною свободою распущенной совести. Но с этим сопряжены некоторые неудобства. Это стоит денег и разстраивает здоровье.

- Мне казалось, что вы никогда не чувствовали последняго неудобства.

- Разумеется, деньги уходят прежде. Это довольно ясно. Человек должен решиться и не колебаться между тем и другим.

- А я думала, что вы твердо решились.

- Я сам так думал, Аделаида, пока не познакомился с леди Джордж. Я скажу вам, что чувствую к ней теперь. Если бы я мог надеяться, что он умрет, я поступил бы в какое-нибудь исправительное заведение, чтобы сделаться достойным быть вторым её мужем.

- Великий Боже!

- Это одно, а другое состоит в том, чтобы перерезат ему горло и попробовать счастия с вдовой. Это единственная женщина, которая нравилась мне.

- Вы говорите мне это, зная что я думаю о ней.

- Зачем мне вам не говорить? Ведь вы не желаете, чтобы я объяснялся вам в любви?

- Женщины не любят слышать похвал другой.

- Не похожа ли она скорее на крапиву.

- А когда она смеется, невольно вспомнишь о целомудренной Венере.

- Боже! сказать вам, Джек, что вам следует сделать?

- Повеситься.

- Сказать ей все, что вы сказали мне. Вы тогда сейчас узнаете, что она совсем не святая.

- Вы думаете?

- Разумеется, думаю. Меня только приводит в недоумение то, что вы, Джек Де-Барон, поддались такому обожанию. Почему ей не походить на других? Отец её жадный к деньгам, старый эгоист, родился в конюшне. Она вышла за первого, которого ей подсунули, и никогда его не любила, потому что он не хохочет, не пляшет и не веселится по её вкусу. Не думаю, чтобы она была способна очень любить кого-нибудь, но вы нравитесь ей больше других. Видели вы ее после шума на бале у мистрис Джонс?

- Нет.

- Так вы не были там?

- Нет.

- Почему?

- Я думал, что она не желает видеть меня, сказал Джек: - все это должно было взволновать ее.

- Она все в Лондоне, а он уехал в Бротертон. Он приезжал сюда, вероятно, вследствии ссоры декана с его братом. Желала бы я знать, что действительно случилось.

- Говорят, что была драка, в которой пастор одержал верх. Посылали за полицией. Должно быть маркиз сказал ему какую нибудь грубость.

- Или он маркизу, что гораздо вероятнее. Ну, прощайте, Джек.

Они подошли к дому на Беркелейском сквере.

- Не входите, теперь здесь Гаутон. Но послушайтесь моего совета и отправляйтесь тотчас в Мюнстер-Корт, и поверьте мне, когда вы узнаете одну женщину, вы узнали почти всех. Разница небольшая.

Было шесть часов, а Джек знал, что в Мюнстер-Корте обедали не прежде восьми. Было еще время короткому знакомому для утренняго визита. Слова его кузины не убедили его. Если бы ему опять пришлось высказать свои мысли об этой женщине, он повторил бы тоже самое. Она была для него тоже самое, что текучий ручей для человека, долго купавшагося в стоячей воде. Но отвратительные доктрины, которые преподавала ему кузина, не остались без действия. Такая ли она, как другия - то-есть, как Аделаида Гаутон - если нет, почему ему не узнать правды? Ему было хорошо известно, что он нравился ей. Она открыто показывала ему это. Почему ему не сказать слова, которое могло бы показать ему, куда дует ветер? Тут он вспомнил несколько своих слов, которые были приняты так невинно, что несмотря на их коварное значение, остались невинными. Даже вещи нечистые очищались от прикосновения с нею. Он был убежден, совершенно убежден, что мнение его кузины ошибочно. Он знал, что Аделаида Гаутон не могла узнать и оценить чистую женщину. Но все-таки, жаль не сорвать сливы, потому что не смеешь тряхнуть дерево. Особенно, когда вы известны, как записной вор слив.

Он взял кеб и поехал в Мюнстер-Корт. Подъехав к дому, он посмотрел на часы и увидал, что уже половина седьмого. Было уже почти поздно для визита. Потом то, что он намеревался сделать, требовалось обдумать более чем он мог сделать до сих пор. Не лучше ли иметь что-нибудь святое, несмотря на дьявольския наущения, так сильно действовавшия на него? Он передумал и поехал в клуб.

- Оказалось, что когда декан пошел к Бротертону в гостиницу, сказал майор Микмак, как только Джек вошел: - Бротертон начал называть леди Джордж всякими гнусными именами.

- Очень может быть, этот негодяй способен на все, отвечал Де-Барон.

- Мне всегда нравился декан.

- Говорят, что он силен как Геркулес, продолжал Микмак: - но он лишится своего места.

- Вздор!

- Представьте себе, что отец не сделает этого, когда маркиз отозвался дурно о его дочери, сказал Джек Де-Барон.