Попенджой ли он?
Глава LVIII. Письмо мистрис Джонс.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Попенджой ли он? Глава LVIII. Письмо мистрис Джонс. (старая орфография)

Глава LVIII.
Письмо мистрис Джонс.

За несколько дней до Рождества, Мери получила длинное письмо от своей приятельницы мистрис Монтакют-Джонс. В это время в Манор-Кроссе опять начались треволнения. Лорд Джордж находился в отсутствии уже две недели, а причины его отъезда еще не были объяснены маркизе. Она теперь знала, что он не будет дома на Рождество, и выводила из этого свои заключения. Он должно быть поссорился с сестрами! Все уверяли ее, что между ним и ни одной из них не было неприятного слова. Стало быть он поссорился с женой.

- Право он не ссорился, сказала Мери: - он никогда не ссорился со мною и не поссорится никогда.

Так зачем же он уехал? Зачем он не будет на Рождество? Тогда сочли необходимым сказать старушке ложь, что Бротертон велел ему оставить дом; конечно это была ложь, потому что последния распоряжения Бротертона были совсем другого рода.

- Уж не оскорбил ли он чем-нибудь опять брата? сказала маркиза. - Желала бы я знать не на счет ли это Попенджоя?

Среди всех этих треволнений, ум бедной старушки немножко ослабел.

Мери тоже была недовольна, зачем если муж её в Лондоне, ей не позволяют ехать туда. Но, так как прежде было решено, что её городская жизнь начнется после Рождества, то теперь она не могла поставить на своем. Она и вся семья находились в этом неприятном положении; когда письмо мистрис Монтакют-Джонс утешило леди Джордж. Мистрис Монтакют-Джонс любила писать письма, и имела привычку сообщать много подробностей своим друзьям и знакомым о тех и о других. Все удивлялись откуда мистрис Джонс узнавала столько сведений; и никто не мог этого сказать.

Кёрри-Голл, декабря 12-го, 187--.

"Дорогая леди Джордж, - мы здесь уже шесть недель живем очень спокойно, слишком спокойно для меня, но на три или четыре зимних месяца я принуждена немножко уступать мистеру Джонсу. У нас здесь Мильдмеи, потому что кажется им некуда было ехать. Но баронессу я отстранила. Я слышала, что она теперь подает просьбу на тетушку Джу, которая к несчастию написала письмо, убедившее эту женщину приехать в Англию. Бедная тетушка Джу находится в ужасном положении и хочет, чтобы её брат заплатил деньги этой женщине, что вероятно ему и придется сделать. Вот что значит, душа моя, когда вмешаешься в женския права. Я не вмешиваюсь. Мистер Джонс создан мужчиной, а я женщиной. Я и покоряюсь этому, и надеюсь вы делаете тоже самое.

"Мистер и мистрис Грин также здесь, и останутся до Рождества. Тогда приедут Джиблеты. Свадьба была прехорошенькая, и после того они объехали половину Европы. Мне говорили, что он счастливейший человек на свете и прекрасный муж. Старику Гослингу это совсем не понравилось; но имение все укреплено за сыном, и говорят, что у старика подагра скоро перейдет в желудок, так что все окончится самым благоприятным образом. Сам лорд Джиблет громко жалуется на отца, спрашивая всех, возможно ли, чтобы в таких вещах он не следовал своим наклонностям. Надеюсь, что он выкажет признательность ко мне, но свет неблагодарен и, вероятно, они оба забудут что я сделала для них.

"А теперь я желаю узнать ваше мнение о другом друге. Не находите ли вы, что Джеку лучше бы жениться на бедной, милой Августе? Она здесь, и право я нахожу, что она ужасно огорчена. Разумеется, мы с вами знаем о чем Джек думал последнее время. Но когда ребенок плачет оттого, что не может схватить луну, то все-таки ему лучше дать, какую-нибудь игрушку. Вы знаете о чем плакал он. Но я уверена, что мы с вами его любим и думаю, что можем сделать для него что-нибудь. Мистер Джонс дает им внаймы за ничтожную плату маленький домик в нескольких милях отсюда, и я полагаю, что старик Мильдмей может сделать что-нибудь. Они почти помолвлены, она мне все рассказала. Я просила его приехать на Рождество и предложила взять его лошадей, если он хочет охотиться.

"А теперь, душа моя, я желаю знать что вы слышали в Манор-Кроссе о лорде Бротертоне. Разумеется, мы все знаем как он поступил с лордом Джорджем. На месте лорда Джорджа я не обращала бы на него ни малейшого внимания. Но мне сказали, что он находится в весьма плохом состоянии - никого не видит кроме своего курьера и не выходит из дома. Разумеется, вы знаете, что он положил своей жене на содержание, и не хочет видеть ее. Судя по тому что я слышала, мне кажется он проживет недолго. Какое было бы это счастие! Это слишком откровенное мнение - но это было бы действительным счастием! Некоторые люди живут так, что всем будет лучше после их смерти. У меня разорвалось бы сердце, если бы кто-нибудь желал моей смерти.

"Как это было бы прекрасно! Молодая и прелестная маркиза Бротертонская! Я уверена, что вы думаете об этом менее всех других, но это было бы прекрасно. Желала бы я знать захотите ли вы знаться с такой бедной старухой, как я, с фамилией без титула. Тогда тотчас был бы Попенджой! Только если вдруг окажется вместо Попенджоя слабое создание без всяких прав. Но мы все пожелаем вам лучшого счастия в следующий раз. Кто этого не пожелает такой прелестной маркизе? Я уверена, что ваш отец раз двадцать считал по пальцам весь доход. Кажется он составляет более сорока тысяч в год, после того, как стали разрабатывать уголь в Попенджое, и как бы ни был расточителен настоящий маркиз, он имения разстроить не мог. Он не проживал и дохода. В Италии жены и другия вещи в этом роде не стоят так дорого, как в Англии.

"Пожалуста пишите мне обо всем. Я буду в Лондоне в феврале и, разумеется, увижу вас. Я говорю мистеру Джонсу, что не могу выдержать Кёрри-Голла более чем три месяца. Он не приедет в Лондон прежде мая, и может быть, когда наступит май, он забудет. Он очень любит овец, и не интересуется ничем больше, разве может быть имеет маленькую наклонность к поросятам.

только бы Это случилось честным образом, чтобы муж женился, как следует, а не был пойман так, как лорд Джиблет. Какая судьба ожидала ее - если только действительно ожидала - что так рано в жизни она заняла такое высокое место. Тут она решила в душе, что если это случится, то она будет смиренна и кротка; и что не будет желать этого, пока это не случится само собой.

Но ее привело в негодование, что о маркизе говорят таким образом, если он действительно умирает! Слишком откровенное мнение! Да, действительно. Но такое откровенное мнение очень ужасно. Эта старуха может говорить и о подагре в желудке другого человека, как будто, действительно, этого надо желать. Потом этот намек на итальянских жен! Бедная Мери покраснела, думая об этом.

Но в письме был параграф, интересовавший ее столько же, как и известие о лорде Бротертоне. Следовало ли заставлять Джека Де-Барона жениться на Августе Мильдмей? Мери этого не думала, она знала, что он не любит Августу Мильдмей. Сначала эта мысль приходила ей самой; но теперь, с тех пор как её дружба с Джеком была усилена его поступком в саду её отца, Мери думала, что он может лучше устроить себя, чем послушаться мистрис Джонс и жениться на Августе Мильдмей. Разумеется, она вмешиваться не могла, но надеялась, что Джек Де-Барон не поедет на Рождество в Кёрри-Голл. Она очень мило ответила на письмо мистрис Джонс. Она выражала надежду, что лорд Джиблет будем счастлив с своей женой, если даже отец его и выздоровеет от подагры. Она с большим сожалением услыхала о болезни лорда Бротертона. В Манор-Кроссе ничего о нем не знали, кроме того, что он дурно поступал со всеми. Она удивлялась, что кто-нибудь может так дурно поступать. Если ей придется когда-нибудь занять высокое место, она надеялась, что будет добра ко всем. Она знала, что больше всего будет любить тех, кто к ней был добр, а к ней никто не был так добр, как мистрис Монтакют-Джонс. Потом она заговорила о наступающем событии.

"Не шутите со мною об этом, милая мистрис Джонс, меня все здесь волнуют, вечно говоря об этом, хотя с добрым намерением. Но мне кажется это так сериозно. Я желала бы, чтобы никто не говорил со мною об этом, кроме Джорджа, а он кажется ничего не думает об этом".

Потом она перешла к тому параграфу, который заставил ее так скоро ответить на письмо мистрис Джонс.

"Не думаю, чтобы следовало уговаривать кого-нибудь жениться. Для лорда Джиблета это может быть ничего не значит, так как он не умен, и уверена, что мис Грин будет для него очень хорошею женою; но вообще я нахожу, что мужчины должны выбирать сами. Не думаю, чтобы тот, о ком вы говорите, любил ее, и в таком случае они будут несчастны".

Она ни за что не хотела назвать капитана Де-Барона; но думала, что мистрис Джонс поймет ее.

Разумеется, мистрис Джонс поняла ее - поняла даже больше чем желала Мери. Рождество прошло, и Мери была в Лондоне, когда получила ответ мистрис Джонс, но мы приведем его теперь.

"Ребенок, желавший схватить луну, здесь, и мне кажется останется доволен подобной игрушкой. Я старше вас, душа моя, и опытнее. Наш приятель очень хороший человек в своем роде, но зачем же и ему не подставить шеи под ярмо. Вы, конечно, находите в нем много достоинств. Он, по-крайней-мере, умеет молчать, потому что оценил ваш характер".

Мери, читая это, узнала, что даже мистрис МонтакютДжонс не могла знать всего.

"Но я не нахожу, чтобы он в сущности был лучше других, и думаю, что мис Мильдмей должна получить награду за свое постоянство".

Но это было написано после Рождества, а до тех пор случились другия происшествия. Нокс уведомил лорда Джорджа двадцатого декабря, что его брат, который был тогда в Неаполе, получил паралич, и по совету Нокса, лорд Джордж тотчас отправился в южную столицу Италии. Эта поездка была для него очень неприятна, но он ни за что на свете не хотел пренебречь этой обязанностью. Известия эти были сообщены в Манор-Кросс, и леди Сара сказала об этом матери. Бедную старушку, повидимому, это не очень огорчило.

- Конечно, я не могу ехать к нему, сказала она.

Когда ей подтвердили, что об этом не может быть и речи, она опять сделалась спокойна, сочтя еще необходимым оказывать Мери еще более внимания, потому что она вполне понимала, что все это увеличивало возможность для её ребенка сделаться Попенджоем.

Лорд Джордж спешил в Неаполь, и там узнал, что его брат живет в вилле за восемь миль от города. Он узнал прежде чем поехал к нему, что маркизу лучше, что к нему возвратилось употребление языка и других членов. Все-таки, будучи в Неаполе, лорд Джордж счел себя обязанным поехать в виллу, но брат не захотел принять его. Он старался узнать от доктора о здоровье брата; но доктор был итальянец и лорд Джордж не мог понять его. На сколько он мог узнать, доктор считал болезнь опасной; но пока больной на столько оправился, что понимал что делал. Лорд Джордж поспешил вернуться в Лондон, после весьма неприятного путешествия. Что ни случилось бы, он не имел более намерения безпокоиться посещать своего брата. Все путешествие его и пребывание в Неаполе заняли менее трех недель, и когда он вернулся, начался новый год.

Джордж наверно разсердился на нее. Тогда надо было сказать ей всю правду. Бротертон так дурно поступил с братом, что лорд Джордж не хотел даже входить в парк. Бедная старушка очень огорчилась, смутно чувствуя, что лишилась обоих сыновей.

- Джордж никогда не хотел обходиться с братом как следует, и я не удивляюсь, что Бротертон чувствует это. У Бротертона всегда было много чувства. Я не знаю, зачем Джорджу ревновать, потому что Попенджой родился. Почему старшему брату также не иметь сына?

Ей предложили поехать в Бротертон, чтобы видеться с Джорджем у декана, но её нежелание быть у декана было так же велико, как и лорда Джорджа быть в доме брата.

Мери, разумеется, была в восторге, когда настал час её освобождения. Ей казалось особенной жестокостью, что ее держат в Манор-Кроссе, когда её муж живет в Лондоне. Конечно, её жалобы были остановлены поездкой мужа в Неаполь, подробности которой она узнала только, когда очутилась с ним в вагоне.

- И он не хотел принять тебя!

- Он должен быть очень дурной человек.

- Он целую жизнь потворствовал себе, и теперь не умеет сдержать ни одной мысли, ни одной страсти. Вот до чего доводит богатство иногда.

- Но ты сам скоро будешь богат, Джордж.

- Не думай об этом Мери, не ожидай этого. Богу известно, что я никогда этого не желал. Твой отец этого жаждет.

- А все-таки это нехорошо. Это не сделает счастливее ни тебя, ни меня.

- Но, Джордж, когда ты думал, что этот мальчик не Попенджой, ты так же как и папа желал разузнать все.

- Поступать справедливо следует всегда, сказал лорд Джордж после некоторого молчания. - Я никогда не желал, чтобы мальчик оказался не тем, кем его называли, но когда была причина к сомнению, я думал, что это следует доказать.

- Теперь, я полагаю, это непременно перейдет к тебе.

- Не говори таким образом, Джордж.

- Он будет, если у тебя родится девочка. И Бротертон может прожить долго. Меня до такой степени истерзало все это, что мне опротивели и титул и именье. Я никогда не завидовал ему ни в чем, а видишь как он поступил со мною.

Тут Мери сделалась к нему очень любезна и старалась утешить его, говоря, что судьба по-крайней-мере дала ему любящую жену.