Попенджой ли он?
Глава LXII. Завещание.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Попенджой ли он? Глава LXII. Завещание. (старая орфография)

Глава LXII.
Завещание.

Лорд Джордж поспешил вернуться в Англию вместе с печальным предметом, который следовало поставить в склеп Манор-Кросской церкви. В Лондоне он остановился на несколько часов. Нокс увидался с ним в конторе Стокса, и там лорд Джордж - он оставался лордом Джорджем до похорон - узнал, что его брат, делавший много завещаний в своей жизни, написал последнее пред отъездом из Лондона, по возвращении из Рудгамского парка. Стокс отвел лорда Джорджа в сторону, и сказал ему, что он найдет завещание неблагоприятным.

- Я думал, что имение укреплено, сказал лорд Джордж очень спокойно.

Стокс подтвердил неприкосновенность фамильных десятин и домов, но прибавил, что деньгами и мебелью маркиз мог распорядиться, как хотел.

- Это решительно все равно, сказал лорд Джордж, действительно не сожалевший о потере мебели и денег.

Рано на следующее утро отправился он в Бротертон. Теперь он мог войти в дом, где родился, где жили его мать, сестры и жена, и откуда никто не мог его выгнать.

- Кончено, наконец, были первые его слова жене.

Начинавшееся величие казалось ему не так важно, как окончание его унижения.

Похороны происходили со всею пышностью, какую только могли придать им подрядчики, но провожали гроб только лорд Джордж, Де-Барон приехавший из Рудгамского парка, и фермеры, давно жившие в поместье, между которыми был Прайс. Был еще один человек, неожидаемый никем - Джек Де-Барон.

- О нем упомянуто в завещании, сказал Стокс лорду Джорджу: - и вероятно вы позволите мне пригласить его присутствовать при чтении.

Лорд Джордж позволил, хотя никогда не подумал бы сам пригласить его в Манор-Кросс. Однако он его принял с сериозной вежливостью.

- С какой стати, ты здесь? сказал старый Де-Барон своему родственнику.

- Не имею ни малейшого понятия! Получил приглашение от какого-то поверенного.

- Уж не отказал ли он тебе денег, Джек?

- Хотите держать пари? спросил Джек.

Хотя Де-Барон очень любил спекуляции всякого рода, однако на этот раз пари не стал держать.

После похорон, которые были очень грустны, хотя не было пролито ни одной слезы, завещание было прочтено в Манор-Кросской библиотеке в присутствии лорда Джорджа, Нокса, Стокса и обоих Де-Баронов. Декану может быть хотелось бы присутствовать при этом, но он написал утром зятю дружелюбное письмо, извиняясь, что не будет на похоронах.

"Мне кажется вы знаете, писал он: - что я готов сделать для вас все, но к несчастию то, что произошло между мной и покойным маркизом сделало бы мое присутствие насмешкой."

Завещание было очень коротко и состояло только в том, что все наличные деньги, оставшияся после смерти маркиза, дом его в Комо, и мебель в трех домах были отказаны нашему приятелю Джеку Де-Барону.

- Я взял смелость, сказал Стокс: - разъяснить его сиятельству, что если он умрет прежде жены, то его вдова будет иметь право на третью часть его личного состояния. Он отвечал, что пусть его вдова требует этого по закону. Я упоминаю об этом, так как капитану Де-Барону может быть будет благоугодно, чтобы вдова покойного маркиза тотчас считалась имеющей право на третью часть отказанного ему.

- Совершенно верно, сказал Джек, который вдруг сделался торжествен и мрачен, как сам Стокс.

Он теперь должен был жениться на Августе Мильдмей!

Когда торжественное чтение кончилось, лорд Джордж, или маркиз, как его следует называть теперь - поздравил молодого наследника чрезвычайно любезно.

- Я последнее время так был далек от брата, что не знал о вашей дружбе с ним.

- Я никогда не видал его до встречи с ним в Рудгаме, сказал Джек. - Я был вежлив к нему, потому что он казался, нездоров. Он раз послал меня за десятифунтовым билетом, мне показалось это странно, но я пошел. После этого он был со мною очень любезен.

- Вам не следует думать, что вы отнимаете от нас, ничего этого мне не нужно, конечно, я этого бы и не получил.

- Вы очень добры, сказал Джек, мысли которого однако были так полны Августой Мильдмей, что он не мог вполне насладиться своим неожиданным счастием.

- Стокс говорит, что заплатив вдове и что следует в казну, тебе останется двадцать-восемь тысяч фунтов, шепнул Де-Барон своему родственнику. - Право ты счастливчик!

- Да, я довольно счастлив.

- Это составит четыреста фунтов в год, если ты хорошо поместишь твои деньги. Теперь ты женишься наверно?

- Полагаю, сказал Джек. - Надо же этим кончить. Я знал, отправляясь в Рудгам, что из этого выйдет какая-нибудь чертовщина. Разумеется, я ужасно рад. Стокс сказал мне, что я должен обратиться к нему чрез месяц, а я думал, что могу завтра получить!

- Я могу дать сотни две, если тебе нужно, сказал Де-Барон, который до-сих-пор не давал взаймы своему родственнику даже шиллинга.

Стокс, Нокс, Де-Барон и наследник уехали, и тогда Мери получила третье нравоучение, когда сидела прислонившись к плечу мужа.

- По-крайней-мере ты теперь не будешь уезжать, сказала она ему: - тебя так давно не было со мною.

- Это ты захотела ехать к отцу по отъезде из Лондона.

- Знаю. Разумеется, тогда я желала видеть папашу. Я не желаю больше об этом говорить. Только ты теперь не уедешь?

- Если поеду, ты поедешь со мной.

- Это будет зависеть от твоего здоровья, душа моя.

- Я чувствую себя очень хорошо. Ты поедешь верно чрез месяц.

- А может быть и чрез два.

- Куда же мы поедем, в Мюнстер-Корт?

- Как только дом будет готов на Сент-Джемском сквере, мы поедем туда.

- О, Джордж! я ненавижу этот дом. Я никогда не буду там счастлива. Он похож на тюрьму.

Тут он прочел ей нравоучение.

- Душа моя, ты не должна ненавидеть вещи необходимые.

- Но почему дом на Сент-Джемском сквере необходим?

не обращаясь за помощью к твоему отцу.

- Он любит, когда к нему обращаются, сказала Мери: - мне кажется он любит это более всего.

- Душа моя, ты ничего не понимаешь в депежных делах, но надеюсь, что современем будешь понимать. Это будет твоей обязанностью. Дом в Мюнстер-Корте не приличен для леди Бротертон.

Мери надулась и сделала гримасу.

- Я по характеру не честолюбив, продолжал маркиз: - сам я добровольно не выбрал бы для себя такого положения. Но мужчина обязан исполнять свою обязанность в том положении, в котором он находится - так же, как и женщина!

- Может быть дом сделается не так гадок; но жить там, конечно, ты обязана. И если ты любишь меня, Мери...

- Ты хочешь, чтобы я сказала люблю ли я тебя?

- Любя меня, ты не будешь пренебрегать твоей обязанностью. Ты никогда не должна забывать теперь, что ты маркиза Бротертонская.

- Никогда не забуду, Джордж.

Из этого нравоучения Мери поняла только то, что непременно должна жить в доме на Сент-Джемском сквере; но сознаваясь в этом самой себе, она приняла намерение, что там много должны переделать, а на это потребуется значительное время.

Когда она услыхала, в чем состояло завещание покойного маркиза, она очень удивилась, вероятно, даже более, чем сам Джек. Зачем такой дурной человек отказал, свои деньги такому... такому... такому хорошему человеку, как Джек Де-Барон? Этот эпитет она предпочла всякому другому. И что он сделает теперь? Джордж сказал ей, что сумма составится очень большая, и что, разумеется, он может жениться, если захочет. По-крайней-мере он не поедет в Перим. Мысль, что он должен ехать в Перим, тревожила ее. Может быть, ему лучше жениться на Августе Мильдмей. Она будет не совсем приличная для него жена, но он обещал это при известных обстоятельствах. Эти обстоятельства случились и он должен сдержать слово. Мери было грустно думать, что он должен жениться на Августе Мильдмей.

Вскоре после этого, она получила безчисленное множество вещей заказанных для нея с её вензелем и маркизской короной. Короны на носовых платках казались без конца. Потом она получила письмо от отца с её титулом на конверте. Ей почти было страшно распечатать это письмо.