Первые люди на Луне.
Глава 14. Попытка объясниться с селенитами

Глава 14
ПОПЫТКА ОБЪЯСНИТЬСЯ С СЕЛЕНИТАМИ

Когда мы, наконец, кончили есть, селениты снова крепко сковали нам руки, но ослабили цепи на ногах и закрепили их так, чтобы дать нам возможность двигаться. Затем они сняли цепи у нас с туловища. Обращались они с нами непринужденно, иногда они наклонялись близко к моему лицу, и мягкие щупальца дотрагивались до моей головы или шеи. Однако я не пугался и не чувствовал отвращения от такой близости. Я думаю, что наш неизлечимый антропоморфизм заставлял нас и тут представлять человеческие лица под этими масками. Кожа их, как и все остальное, казалась голубоватой, - вероятно, от освещения; она была жесткая и блестящая, как надкрылья у жуков, отнюдь не мягкая, влажная и волосистая, как у позвоночных животных. Вдоль головы от затылка до лба тянулись поросли игл, такие же иглы торчали по обеим сторонам над глазами. Развязывавший меня селенит пускал в ход и челюсти, помогая рукам.

- Они, повидимому, освобождают нас, - сказал Кавор. - Помните, что вы находитесь на Луне; не делайте резких движений.

- А вы не пустите в ход свою геометрию?

- Если представится случай; они могут сами начать первые.

Мы держались пассивно. Селениты, кончив возиться с цепями, стали позади и, казалось, наблюдали за нами. Я сказал "кажется" потому, что глаза у них были сбоку, а не спереди, и направление их взглядов было так же трудно определить, как, например, у курицы или у рыбы. Они разговаривали друг с другом звуками, похожими на шелест тростника, - звук этот невозможно воспроизвести или точно определить. Дверь позади нас раскрылась шире, и, заглянув через плечо, я увидал широкое пустое пространство, где стояло несколько селенитов, чем-то, повидимому, взволнованных.

- Может быть, они хотят, чтобы мы воспроизвели эти звуки? - спросил я Кавора.

- Не думаю, - возразил он.

- Мне кажется, что они пытаются что-то нам растолковать.

- Я не могу повторить ни одного из их жестов. Вы заметили, как один из них все время вертит головой, точно человек в узком воротничке.

- Давайте и мы кивнем им головой.

Мы закивали головой, но это не оказало никакого действия; тогда мы попытались подражать другим движениям селенитов. Это как будто их заинтересовало, - во всяком случае, они стали повторять одни и те же движения. Но так как это, повидимому, ни к чему не привело, то мы прекратили свои эксперименты, и они тоже начали пересвистываться друг с другом. Затем один из них, поменьше и потолще, с большим ртом, неожиданно лег около Кавора, сложил свои конечности, точно они были скованы, и затем быстро встал,

- Кавор, - догадался я, - они хотят, чтобы мы встали.

Кавор глядел на них, раскрыв от удивления рот.

- Очевидно, - согласился он.

С большим усилием, со стоном, так как руки у нас были скованы, мы попытались встать. Селениты очистили место для наших неуклюжих движений и защебетали еще быстрей. Когда мы встали, тучный селенит подошел к нам, похлопал каждого из нас щупальцами по лицу и двинулся вперед к раскрытой двери. Мы поняли и последовали за ним. Мы заметили, что четверо селенитов, стоявших в дверях, были выше остальных ростом и одеты совершенно так же, как те, которых мы видели в кратере: в игольчатые шлемы и цилиндрические латы. Каждый из них держал копье с острием на конце и эфесом из того же темного металла, как и чаши. Они окружили нас, как стража, и мы вышли из темного склепа в освещенную пещеру.

Мы не рассматривали пещеру, так как все наше внимание было занято наблюдением за движениями и поведением селенитов и необходимостью контролировать собственное наше движение: иначе мы могли бы встревожить их излишней стремительностью. Впереди шел маленький толстый селенит, который показал нам, - что надо встать. Он жестами как бы приглашал нас следовать за ним. Его похожее на желоб лицо поворачивалось то к одному из нас, то к другому, с быстротой, в которой чувствовалось любопытство. Некоторое время, я повторяю, мы интересовались только поведением селенитов.

Наконец, перед нами открылась обширная площадь, и мы поняли, что тот гул, который мы слышали как только пришли в себя после отравления грибами, исходит от множества движущихся машин. Их взлетающие и вертящиеся части неясно виднелись над головами и между туловищами окружавших нас селенитов. Эти машины наполняли воздух не только волнами звуков, но и странным голубым светом, озарявшим всю площадь. Нам показалось совершенно естественным, что подземная пещера освещается искусственным светом; только потом, когда мы опять вступили в темноту, понял я значение этого света. Систему и устройство этого гигантского аппарата я не смогу объяснить, так как никто из нас не изучал его работу. Огромные металлические цилиндры мелькали один за другим в центре, их концы описывали, как мне показалось, параболу. Каждый из них, поднявшись до высокой точки взлета, выпускал поршень и погружал его в вертикальный цилиндр, увлекая вниз. Вокруг аппарата копошились фигурки селенитов. Когда каждый из трех поршней опускался, раздавались звон, рев, и из вершины вертикального цилиндра вытекало светящееся вещество, которое озаряло всю площадь, переливаясь через край, как кипящее молоко из кастрюли, и струилось сверкающим потоком в блестящий бассейн внизу. Холодный голубой свет походил на фосфорический, но блестел более ярко. Из бассейна он растекался по трубам.

Тук, тук, тук, тук, - отстукивали поршни этого непонятного аппарата, и светящееся вещество шипело и переливалось. Сначала аппарат не поразил меня своими размерами, но потом я заметил, как малы были рядом с ним селениты, и понял, как колоссальна пещера и машина. Я невольно с уважением посмотрел на селенитов, и мы с Кавором остановились, чтобы рассмотреть удивительный механизм.

- Поразительно! - воскликнул я. - Что это такое?

Озаренное голубоватым светом, лицо Кавора выражало глубокое раздумье.

- Нет, это не сон! Неужели эти существа... люди не могли создать ничего подобного. Взгляните на эти рычаги! Есть ли у них шатуны?

Толстый селенит прошел вперед, затем вернулся обратно и встал между нами и громадной машиной. Даже не взглянув на него, я понял, что он торопит нас идти. Он снова двинулся вперед, потом вернулся и ощупал наши лица, чтобы обратить на себя внимание.

Мы с Кавором молча переглянулись.

- Нельзя ли как-нибудь показать ему, что мы заинтересованы машиной? - проговорил я.

- Что ж, - ответил Кавор, - попробуем.

Он обернулся к нашему проводнику и улыбнулся, показывая на машину; потом показал на свою голову и на машину. Неизвестно почему, он решил, что ломаный английский язык может дополнить его жесты.

- Мой глядит на него, - заговорил Кавор, - мой думает его очень сильный, да?

в придачу к оловянному наряду, как у всех остальных, обвил талию Кавора своим слоновым хоботом и осторожно потянул его вслед за проводником, который снова двинулся вперед.

Но Кавор воспротивился.

- Мы можем сейчас с ними объясниться; они, быть может, воображают, что мы какая-нибудь новая порода животных, новый сорт лунных чудовищ, чего доброго. Нужно показать им, что мы разумные существа и интересуемся окружающим.

Кавор отрицательно покачал головой.

- Нет, нет, - говорил он, - мой не пойдет одна минута. Мой смотрит на него.

- Может, о параболе, - начал он, но вдруг пронзительно вскрикнул и отпрыгнул на шесть футов. Один из стражей кольнул его копьем. Я с угрожающим жестом обернулся к копьеносцу, стоявшему позади меня. Он отступил. Это вместе с неожиданным криком и прыжком Кавора смутило селенитов. Они отступили, разглядывая нас. В течение нескольких мгновений, которые показались нам вечностью, мы стояли, возбужденные, среди нечеловеческих существ.

- Я видел, - отозвался я.

- Проклятые! - обратился я к селенитам. - Мы не будем этого выносить! За кого вы нас принимаете?

Своды как бы подгибались под тяжестью каменных глыб, державших нас взаперти. Ни одного выхода из этого подземелья. Вокруг - неизвестность, и эти безобразные существа с копьями и щупальцами и два беззащитных человека!