Борьба миров.
Книга II. Земля под владычеством марсиан.
II. Что мы видели из разрушенного дома.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Борьба миров. Книга II. Земля под владычеством марсиан. II. Что мы видели из разрушенного дома. (старая орфография)

II.
Что мы видели из разрушенного дома.

Подкрепив свои силы, мы вернулись в кладовую и здесь я должно быть опять вздремнул, потому что, очнувшись, не нашел возле себя своего спутника. Звонкий стук за стеной продолжался с утомительным однообразием. Я несколько раз шепотом звал священника, но он не откликался; тогда я снова нащупал дорогу в кухню. Там было еще светло и я увидал его на другом конце комнаты, лежавшим на полу у трехугольной дыры, выходившей наружу: плечи его были подняты вверху так, что головы не было видно.

В кухне стоял невообразимый шум и звон, словно на механическом заводе; уцелевшая часть здания вся вздрагивала от непрерывных ударов молота. Сквозь отверстие в стене мне видна была вершина дерева, позолоченная лучами заходящого солнца, и голубой кусочек безоблачного неба. Я постоял минуты две, наблюдая за священником, потом направился к нему, нагибаясь и ступая с величайшей осторожностью между черепками, устилавшими пол.

Я взял священника за ногу; он вздрогнул так сильно, что от толчка снаружи обвалился большой кусок штукатурки. Я схватил его за руку, боясь, как бы он не вскрикнул, и мы долгое время оставались неподвижны. Наконец, я осмотрелся вокруг: от нашего укрепления осталось немного; после обвала штукатурки в стене образовалась вертикальная щель; осторожно придерживаясь за банку, я заглянул в эту щель и увидал то, что вчера еще было мирным деревенским ландшафтом; теперь он стал неузнаваем.

Пятый цилиндр упал должно быть как раз посередине дома, который мы посетили первым. Здание это было буквально стерто с лица земли, разрушено и развеяно в прах. Цилиндр ушел в землю гораздо ниже фундамента, вырыв яму значительно более глубокую, чем та, которую я видел в Уокинге. Земля вокруг вся расплескалась от этого страшного удара - расплескалась тут самое подходящее слово - и лежала кучами, скрывавшими очертания соседних домов. Произошло совершенно тоже, что при сильном ударе молотком по грязи. Наш дом осел назад; лицевая часть его, вплоть до фундамента, была совершенно разрушена, кухня и кладовая случайно каким-то чудом уцелели и были теперь погребены под развалинами, обнесенные земляным валом со всех сторон кроме той, где лежал цилиндр. Мы находились на самом краю большой ямы, искуственно расширенной марсианами. Стук раздавался очевидно позади нас; от времени до времени отверстие, в которое мы наблюдали окрестность, заволакивалось ярко-зеленым паром.

Цилиндр, находившийся в середине ямы уж открылся; на дальнем краю ямы, среди поломанных и засыпанных камнями кустов, стоял высокий треножник, очевидно покинутый своим обладателем.

В начале я почти не замечал ни ямы, ни цилиндра, хотя их следовало бы описать прежде всего; все мое внимание было обращено на какой то необычайно блестящий механизм, выбрасывающий землю из ямы, и на странных существ, медленно и с трудом карабкавшихся по куче земли. Больше всего меня заинтересовала машина. Это был один из тех сложных механизмов, которые получили потом такое большое распространение на земле и дали большой толчок человеческой изобретательности. В первую минуту он мне представился чем-то вроде металлического паука с пятью подвижными, суставчатыми ножками, к телу которого было прикреплено огромное количество суставчатых рычагов, перекладин и щупальцев. Тремя длинными щупальцами он выуживал из цилиндра множество шестов, пластинок и перекладин, которыми были выстланы и, может быть, укреплены стенки цилиндра. Все эти предметы складывались один за другом в кучу на земле. Машина работала так быстро и аккуратно, что в начале я даже не признал ее за машину, несмотря на металлический блеск её поверхности. Уж боевые машины марсиан поражали соответствием своих частей и как бы сознательным своим действием, но они не могли идти в сравнение с этой. Кто никогда не видал таких машин и судить о них лишь по наброскам художников и неполным описаниям таких очевидцев, как я, тот едва ли может представить себе ясно подобный живой механизм.

Помню, к одному из памфлетов, описывавшему борьбу двух миров, был приложен рисунок, изображавший такую машину, прозванную потом "многоручной"; художник не съумел ничего изобразить, кроме высокого треножника с крышкой, не высокого и не гибкого, малоподвижного, способного лишь к однообразному действию. Этот памфлет очень распространен, и я упомянул о нем лишь для того, чтобы предупредить читателя от неправильного впечатления. Сохранившееся изображение марсиан похоже на живых марсиан, виденных мною за работой, не больше, чем голландская кукла на человека. В начале я даже принял этот механизм не за машину, а за живое существо вроде крабба с блестящей оболочкой; фигура марсианина, легкими движениями щупальцев управлявшого действием машины, показалась мне вначале просто головой крабба. Но вскоре я заметил сходство этой мнимой головы, покрытой серобурой, лоснящийся оболочкой, с другими существами двигавшимися в яме и понял, кто был на самом деле этот искусный механик. После этого я стал с большим интересом разглядывать эти существа, т. е. марсиан в их природном виде, не связанных с машиной. Я уже видел их мельком раньше, и отвращение не мешало мне теперь наблюдать: к тому же я был обречен на неподвижность, молчание и бездействие

Это были чрезвычайно странные существа, не имеющия на земле себе подобного. Представьте себе огромное круглое тело, или вернее голову, около четырех футов в диаметре и впереди этого тела лицо. На лице нет ноздрей - марсиане, повидимому лишены чувства обоняния, - во есть пара огромных темных глаз и под ними какой-то мясистый нарост. Сзади этой головы, или тела, - уж и не знаю, как назвать, - узкая поверхность, затянутая перепонкой; наши анатомы признали в ней ухо, хотя в более плотной атмосфере нашей планеты оно, вероятно, не могло оказать никаких услуг своему обладателю. Вокруг узкого клинообразного рта расположены шестнадцать тонких, как веревки, щупальцев в две группы, по восьми в каждой. Эти щупальцы известный анатом проф. Хаусс довольно удачно окрестил руками. Уже. первые виденные мной марсиане пытались приподняться на этих руках, но разумеется при большей силе тяготения на земле это оказалось невозможным. Есть основание предполагать, что за планете Марс они довольно легко передвигаются при помощи своих щупальцев.

Заметим кстати, что внутреннее устройство их организма не менее просто как это показали вскрытия. Больше всего места занимает мозг, от которого идут толстые, как канаты, нервы к глазам, уху и щупальцам, затем легкия, имеющия непосредственное сообщение со ртом, сердце, - ют и все органы марсиан. Вредное действие на легкия более плотной земной атмосферы и большей силы притяжения наглядно проявлялось в конвульсивных движениях наружных покровов.

Может показаться странным, что марсиане совершенно лишены сложного пищеварительного аппарата, который составляет центр тяжести нашего тела. Они не едят и потому не переваривают пищи. Вместо того они впрыскивают себе в жилы свежую кровь других живых тварей. Я сам видел, как это делается, но не в состоянии описывать то, на что не мог даже смотреть, - пусть меня хоть подымут на смех за мою брезгливость... Довольно, если я скажу, что кровь, взятая у еще живого животного, и чаще всего у человека, переливалась с помощью маленькой пипетки прямо в приемник...

Самая мысль об этом противна для нас, но разве наш способ питания не показался бы отвратительным и кровожадным интеллигентному кролику?

Физиологическия преимущества такого переливания крови неоспоримы, если принять в расчет, сколько времени и энергии тратит человек на еду и пищеварительные процессы. Наше тело наполовину состоит из желез, трубок и органов, преобразующих пищу в кровь. Пищеварительный процесс реагирует на нервную систему, поглощает наши силы, омрачает дух наш. Человек чувствует себя счастливым, или несчастным, смотря по тому, здорова ли его печень, хорошо ли действуют его желудочные железы. Марсиане же выше этих органических колебаний настроения духа и эмоций.

При выборе живых существ для переливания крови, марсиане несомненно оказывали предпочтение людям; это отчасти объясняется сходством человека с останками жертв, которых марсиане перенесли на землю с своей планеты. Судя по съеженным и сморщенным останкам, попавшим в наши руки, существа эти двуногия, с ноздреватым, рыхлым строением костей и слабой мускулатурой, около шести фут росту, с круглыми прямыми головами и большими глазами, сидящими глубоко в глазных орбитах. В каждом цилиндре находилось, повидимому, два-три таких существа, и все были убиты раньше, чем цилиндры упали на землю. Оно и лучше, потому что, при первой же попытке встать на ноги на нашей планете, у них поломались бы все кости.

опасных существах.

Физиологическое устройство их отличается от нашего еще в трех вещах. Во-первых, они не спят, как не спит сердце человека, вероятно, потому, что у них нет развитой мускулатуры, которая нуждалась бы в периодическом отдыхе, и не знают устали. На земле каждое движение стоило им усилий, а между тем они работали без перерыва по двадцать четыре часа в сутки, как муравьи.

Затем, как это ни странно, марсиане - существа абсолютно безполые и, следовательно, не подверженные бурным волнениям, вытекающим из различия между людьми. Не подлежит сомнению, что во время войны на земле прибавился один марсианин и найден был на теле своего родителя в виде почкообразного нароста; совершенно так же размножаются лилии и пресноводные полипы.

Высшия породы земных животных не знают такого способа размножения, но, несомненно, было время, когда этот первобытный способ практиковался и на земле, у низших животных, на ряду с похожим методом, но затем последний взял верх. Но Марсе, очевидно, имела место обратная эволюция.

Интересно, что один остроумный мыслитель, пользовавшийся репутацией quasi памяти Pall Mall Budget'е; помню и каррикатуру, появившуюся по этому поводу в Punch'е, одном из лучших юмористических журналов того времени. Он шутливо предсказывал, что впоследствии усовершенствованные механические приборы заменят людям члены, что химия в конце-концов упразднит пищеварение, что такие органы, как волосы, наружная часть носа, зубы, уши, подбородок, мало-по-малу утратят всякое значение для человеческого тела и, путем естественного подбора, исчезнут, как ненужные. Останется только мозг, да руки - "слуги и наставники мозга". Все тело будет постепенно уменьшаться; руки, наоборот, развиваться и рости.

Марсианин - живое воплощение победы разума над животной жизнью организма, духа над плотью. Я охотно готов допустить, что марсиане произошли от существ человекоподобных, путем постепенного развития мозга и рук, мало-по-малу превратившихся в два пучка чувствительных щупальцев, за счет остальных частей тела. Мозг, освобожденный от тела, от всех эмоции, свойственных человеку, несомненно должен был сделаться вместилищем разума, высоко развитого и холодно-эгоистичного.

Наконец, третье, в чем марсиане отличаются от нас, может показаться иным весьма мелкой подробностью. Микроорганизмы, причиняющие столько вреда на земле, никогда не появлялись на Марсе, или же уничтожены столетия тому назад санитарной наукой марсиан. Поэтому сотни болезней, от которых страдаем мы, люди, - лихорадки, горячки, чахотки, рак, опухоли и т. под. - им совершенно неизвестны и не нарушают течения их жизни.

Кстати, по поводу разницы между жизнью на Марсе и на земле, не мешает упомянуть о красной траве.

Ползучия растения, выросшия из них, скоро завяли; немногие люди и видели их. Зато так называемая "красная трава" быстро привилась и теперь соперничает с земными растениями. Особенно быстро и пышно росла она в первое время. На третий или на четвертый день после падения пятого цилиндра, она покрыла все стены ямы, примыкавшей к нашей тюрьме, и по беги её, похожие на ветви кактуса, свесились красной бахромой по краям нашего трехугольного окошечка. Впоследствии, я находил ее во многих местах, особенно по берегам ручьев и протоков.

То, что мы считаем слуховым органом марсиан, есть не более, как круглое отверстие на задней стороне головы - плотно затянутое барабанной перепонкой; устройство их зрительного аппарата мало чем отличается от нашего, с тою разницей, что, по мнению Филиппса, синий и фиолетовый цвета кажутся им черными. Большинство думают, что они сообщались между собой с помощью звуков или прикосновения щупальцев; так полагает, например, автор памфлета, о котором я уже упоминал, - остроумного, но слишком поспешно составленного и не основанного на личных наблюдениях; очень жаль, что этот памфлет служит главным источником сведений о марсианах. Из людей ни один не имел возможности так близко и так долго наблюдать марсиан, как наблюдал их я. Ничуть не думаю ставить это себе в заслугу, но это - факт. Я наблюдал их часами, изо дня в день, видел по четыре, по пяти, однажды даже шесть марсиан за раз, выполнявших самые сложные работы, не обмениваясь ни звуком, ни жестом. Характерный крик, издаваемый ими, обыкновенно предшествовал принятию пищи; это был звук без модуляции, и я вовсе не считаю его сигналом; по моему, они просто выпускали воздух из легких, перед тем, как всасывать кровь. Я имею претензию на по крайней мере элементарное знание психологии и твердо убежден, что обмен мыслей происходит у марсиан непосредственно, путем телепатическим. Я уверился в этом, несмотря на сильное личное предубеждение против телепатической теории, которое, если припомнит читатель, я не раз и довольно энергично высказывал в своих сочинениях.

Марсиане совсем не носят одежды. Их понятия о красоте и приличии по необходимости должны розниться от наших; притом же они, очевидно, не только менее нас чувствительны к переменам температуры, но и перемены давления не влияют серьезно на их здоровье. Они отстали от нас в эстетике, зато ушли гораздо дальше нас по пути пользы и удобства. Мы, люди, с нашими велосипедами и коньками, с воздушными шарами и пушками, только начинаем эволюцию, которая у них уже закончена. Они на практике сделались интеллектами, облекающимися, смотря по надобности, в разные тела, как мы меняем платье, садимся на велосипед, когда торопимся, или берем зонтик, когда идет дождь.

В устройстве их приборов есть одна поразительная особенность: мы нигде не встречаем в них колеса. оси. Во всех их машинах действует сложная система рычагов, соединенных между собою на подобие суставов и приводимых в движение электричеством. Электрический ток идет через диски, обтянутые эластической оболочкой и представляющие собой некоторое подобие искусственных мышц; при прохождении тока, диски поляризуются, с силой сокращаются и приводят в действие рычаги. Вот почему эти машины, с первого взгляда, можно принять за живые существа.

Именно так устроена была крабообразная машина, на моих глазах распаковывшая цилиндр. Она несравненно больше походила на живое существо, чем сами марсиане, гревшиеся на солнышке, расправляя свои вялые щупальца, и медленно передвигавшиеся с места на место.

Я не мог оторвать от них глаз, отмечал в уме каждую особенность их внешняго вида, как вдруг кто-то сильно дернул меня за руку. Это священник напомнил мне о своем присутствии. Я обернулся и увидал мрачное, нахмуренное лицо и красноречивый взгляд. Он хотел, чтоб я пустил его к щели; её было достаточно только для одного. Пришлось отойти и уступить ему место.

Когда снова пришла моя очередь, неутомимая машина уже повытаскала из цилиндра все отдельные части механизмов и теперь составляла из них аппарат, весьма похожий на нее самое. Кругом ямы по-прежнему бегал маленький аппаратик, методически углубляя дно и обравнивая бока её. Он шипел и свистел, и поминутно с шумом выбрасывал струи зеленого пара; отсюда-то и происходили ритмические удары, от которых вздрагивали стены нашего полуразрушенного убежища. Насколько я мог судить, он действовал совершенно самостоятельно; при нем не было ни одного марсианина.