Борьба миров.
Книга II. Земля под владычеством марсиан.
VI. Что произошло за эти две недели.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Борьба миров. Книга II. Земля под владычеством марсиан. VI. Что произошло за эти две недели. (старая орфография)

VI.
Что произошло за эти две недели.

Несколько времени я простоял на холме, забывая даже о том, что меня могут увидеть. В темной норе, где я провел эти две недели, я мог думать только об одном - о собственной безопасности, и не делал никаких догадок насчет того, что происходило в это время с землею, и зрелище, открывшееся моим глазам, поразило меня своей необычайностью. Я ожидал увидать Шин в развалинах, - передо мной был мрачный ландшафт, перенесенный с другой планеты.

В эти минуты я испытывал чувство, неведомое обыкновенному человеку, но слишком хорошо знакомое бедным животным, которых мы подчинили себе. Такое чувство, вероятно, испытывает кролик, когда, вернувшись в своей норе, он вдруг видит на её месте яму, выкопанную для закладки дома. Впервые в эти минуты в уме моем мелькнула мысль, которая потом выяснилась, приняла определенную форму и долго мучила меня - сознание, что меня свергли с престола, что я уже не царь творения, не господин, но такое же животное, как все животные, прижатое пятою марсиан, - что теперь мне предстоит, как животному, прятаться, подстерегать, лукавить и спасаться бегством, - что владычество человека миновало навсегда.

Но лишь только я уяснил себе эту мысль, как она исчезла, и остался главный импульс - голод. Невдалеке от ямы, за стеной, обвитой красной порослью, я увидал нетронутый уголок сада и пошел туда, иногда по колени, иногда и по шею в красной траве. Это мне было даже приятно, так как я чувствовал себя в безопасности. Стена была футов в шесть вышины, я попробовал влезть на неё и не мог. Я пошел в обход и наткнулся на камень, который помог мне взобраться на гребень стены, а оттуда я кубарем скатился в сад. Здесь нашлось несколько гряд и на них зеленый лук, сельдерей и множество незрелой моркови. Я поел, нарвал овощей про запас и, вылезши через отверстие в стене, пошел по направлению к Сью. По бокам дороги стеной стояли алые и малиновые деревья, - словно гигантския капли крови. Два побуждения руководили мной - добыть себе пищи и выбраться поскорее из проклятого района марсианской ямы.

Несколько дальше, на полянке, поросшей сочной травой, мне попались грибы, которые я также съел и еще дальше неглубокая темная лужа с проточной водой, на том месте, где еще недавно были луга. Вначале меня удивило появление этой лужи, тем более, что лето стояло сухое и жаркое, но потом я встречал еще много таких же и понял, откуда оне взялись. Всему причиной была красная трава. Встретив воду, она начинала рости с необычайной быстротой и плодовитостью. Семена её попали в волны Вэя и Темзы; быстро разросталсь, она увлекала с собой воду и в конце концов заставила обе реки соединиться.

В Путни из-за красной травы не видно было моста; в Ричмонде Темза, под напором её, выпустила из себя широкий и мелкий ручей, протекавший по лугам Гемптона и Твикенгэма. Чем дальше разливался ручей, тем гуще разросталась по берегам его красная трава, покрывая собой следы разрушения; в ней потонули все развалины дач в долине Темзы.

Скажем кстати, что красная трава погибла так же быстро, как и заполонила землю. На нее навала какая-то болезнь, вроде ржавчины. Земные растения, путем естественного подбора, выработали себе способность противодействовать бактериям и погибают только после долгой борьбы; красная же трава бороться не умела и лишь только на листьях её появлялись белые пятна, они съеживались, становились хрупкими и отпадали, как мертвые, при малейшем прикосновении. Те же ручьи, которые были вызваны наружу её быстрым ростом, унесли остатки её в море...

Подойдя к луже, я, конечно, первым делом напился вдосталь. Жажда была утолена, зато голод стал мучить меня еще сильнее; съеденные мной овощи только раззадорили аппетит. Я стал было жевать листья красной травы, но они были водянисты и с неприятным металлическим вкусом. Тогда я пошел по воде, находя это более безопасным, но ноги мои путались в красной траве; к тому же ручей, чем ближе к реке, тем становился глубже. Пришлось повернуть к Мортлоку. Стараясь держаться в стороне от дороги, крадучись вдоль разрушенных дач и изгородей, я, наконец, добрался до вершины холма, с которого виден Рогэмптон, а оттуда вышел на Путнийский луг.

с опущенными жалюзи, как будто обитатели их уехали на день, или же мирно спали. Красной травы здесь было меньше и по стволам деревьев она не вилась. Я поискал ягод, но не нашел, обшарил два-три дома, но здесь уже видимо побывали раньше меня и выбрали все, что только было можно. Остаток дня я пролежал в кустах, слишком усталый и ослабевший, чтобы двинуться дальше.

два человеческих скелета, - именно скелета, а не трупа, притом образцово очищенных. В лесу валялись разбитые кости кошек и кроликов и череп барана. Я поглодал было косточку, но это мало помогло, так как на ней не было и признака мяса.

После заката солнца, я опять выбрался на дорогу, ведущую в Путни, и в одном саду нашел изрядное количество незрелого картофелю, которым несколько утолил свой голод. Из сада видны были местечко Путни и река. Там марсиане должно быть пустили в дело тепловой луч. Вся местность, особенно в сумерки, имела необычайно унылый вид: черные деревья, черные руины домов; у подножия холма вздувшаяся река с красной водой. И кругом - безмолвие. Неописанный ужас охватил меня, когда я вспомнил, как скоро наступила эта печальная перемена.

Одно время я думал, что род человеческий стерт с лица земли, и что я единственный человек, оставшийся в живых. У вершины Путни-Хилля я наткнулся на второй скелет, с оторванными руками, валявшимися поодаль от тела. С каждым шагом я все более убеждался, что люди, - по крайней мере, население Англии, - все уничтожены, за исключением отдельных единиц, вроде меня, и марсиане ушли искать себе пищи в другом месте. Быть может, теперь они опустошают Берлин или Париж, или же двинулись дальше на север...