Похоронный марш.
Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

Он не смог, - вот и все! Убить способен не каждый. Для этого надо иметь особое расположение. Убийца должен быть либо бессовестным злодеем, либо героем.

Вечером госпожа де Ла Боалль, оправившаяся после своего утреннего нездоровья, ждала возвращения охотников на яхту. Фред Праэк увидел ее издалека, - за полмили от яхты. Она стояла на палубе и смотрела на них в подзорную трубу. Быть может, она подсчитывала возвращающихся, Фред Праэк опустил голову от стыда.

Через четверть часа, когда он проходил мимо нее, она сделала вид, что не замечает его. Под предлогом большого утомления он скрылся на весь вечер и даже не вышел ужинать.

Настроение царило веселое. Поль де Ла Боалль, которого все поздравляли с большим успехом, - он убил двух попугаев из пяти, подстреленных за всю охоту (которую, кстати сказать, нельзя было назвать особенно удачной), - торопился описать со множеством подробностей великолепный выстрел этого необычайного Праэка, убившего птицу на лету.

-- Я только что перед тем стрелял в нее, но промахнулся, - добавил он, - а Праэк как раз находился за мною в десяти шагах. Я бы никогда не поверил, что можно попасть в летящую птицу на таком расстоянии. И, Боже, как тогда посыпались перья - целый дождь перьев! Мне кажется, я тогда даже закричал от волнения. Я - ничто, нуль по сравнению с Праэком.

Мадам де Ла Боалль пристально посмотрела на него:

-- Дорогой мой, я не совсем поняла вас... Вы сказали, что Фред Праэк в течение некоторого времени находился позади вас всего лишь в нескольких шагах?..

-- Да, так оно и было!

-- Как это опасно! Ведь он же мог попасть в вас!

-- Конечно! - подтвердил Поль де Ла Боалль. - Я бы не был особенно доволен, если бы на его месте находился другой, менее опытный стрелок. Я уж не говорю о заурядных любителях, которые подстрелили бы меня прежде, чем я успел бы ахнуть.

-- Случается всегда только то, что должно случиться, - заметил Фернандо Воклен с неожиданной серьезностью в тоне.

Затем, глядя на Изабеллу де Ла Боалль, он добавил:

-- Мадам, вам, наверное, сегодня утром не приходило в голову, какому риску вы подвергаете себя, отпуская вас на охоту одних. Ведь стоило только произойти маленькой случайности... маленькой несчастной случайности... и вы оказались бы... вдовой!

-- О! - воскликнул Поль де Ла Боалль, принуждая себя смеяться.

Но госпоже де Ла Боалль было не до смеха.

-- Надо всегда быть готовой ко всему, - сказала она серьезно, безо всякой улыбки.

-- И одному я тоже давно научилась: что на этом подлом свете нельзя полагаться ни на обстоятельства, ни на людей.

Это было сказано очень многозначительно и с откровенным презрением по адресу "людей". Фернандо Воклен, чрезмерно склонный к увлечениям, но совсем не глупый человек, почувствовал себя глубоко уязвленным.

Еще сильнее эти слова подействовали бы на Фреда Праэка, если бы он был здесь. Поль де Ла Боалль, быть может, был несколько заинтересован странным тоном Изабеллы, но счел нужным скрыть свое удивление.

Фернандо Воклен, весь покрасневший от стыда, посмотрел на госпожу де Ла Боалль:

-- Как странно вы говорите, мадам! - пробормотал он, кусая губы.

-- Дорогой друг! - возразила госпожа де Ла Боалль тем же тоном. - Я говорю только то, что думаю.

Все молча прислушивались. Фернандо Воклен сделал нетерпеливый жест:

-- Вы слишком уверенно говорите, мадам. Есть разные люди даже на этом подлом свете. И я знаю людей, на которых можно положиться.

-- А я, - сказала мадам де Боалль, - таких людей не знаю.

-- Ну что же! - ответил Воклен, быть может, чересчур уж живо. - Это показывает только, как вы молоды, мадам. Подождите немного - и вы увидите!

срок.

Поль де Ла Боалль взглянул сначала на Фернандо Воклена, потом - более долго и пристально - на свою жену. Казалось, в первый раз перед ним раскрылось множество вещей, о которых он раньше не думал.

Во всяком случае, у него было о чем поразмыслить, когда вечером он покинул остальное общество под тем предлогом, что хочет навестить юного друга, уединившегося в своей каюте. Вскоре после ухода Перико Арагуэса разошлись и все другие.

Море по-прежнему оставалось неподвижным. Яхта возвращалась с юга обратно на север - с Табаго на Мартинику. Ничто не изменилось: на небе все так же сверкали звезды, вода все так же светилась фосфорическим блеском. След корабля на морской поверхности по-прежнему тянулся, как огромная полоса черного бархата с зеленой вышивкой. Границы моря и неба постепенно стирались под величественным покровом ночи. Но на этот раз гости Фернандо Воклена, утомленные ли охотой или по какой-нибудь другой причине, разошлись по своим каютам. Палуба всю ночь оставалась пустой.