Лондонские тайны.
Часть II. Львиная пасть.
Глава пятьдесят девятая. Смерть Лу

Глава пятьдесят девятая
СМЕРТЬ ЛУ

Несколько минут спустя Бриан вошел в дом доктора, Раулей встретил его любезно.

-- Прошу вас сесть, милорд, - сказал он с необыкновенной любезностью, - а я сейчас пойду за доктором.

-- Не беспокойтесь, - ответил Ленчестер.

-- Почему же? Та, та, та! Что же вам надо?

-- Я прошу вас сказать Тиррелю, что один человек желает с ним переговорить!

-- Кто это мистер Тиррель? - спросил Раулей.

-- Тиррель или Спенсер, это все равно.

-- Спенсер? Но я не знаю его. Ах, виноват! Это тот самый Спенсер, который года два назад купил аптеку.

-- Но мне говорить много некогда, мистер! - вскричал Бриан. - Под каким бы именем он не скрывался, но я хочу его видеть.

-- Зачем вы желаете меня видеть, - спросил Тиррель, входя в комнату.

Бриан обернулся. Тиррель узнал его и со страхом отступил.

-- А! - произнес он. - Везде неудача!

-- Я имею за вами долг, мистер Измаил, - вскричал Бриан.

-- Сосчитаемся, милорд. Но что вам угодно?

-- Прошу вас сказать мне имя отца Сюзанны.

-- Еще что?

-- Я требую от вас, чтобы вы сказали.

-- Опасайся меня, Измаил!

Жид презрительно покачал головой.

-- Я лучше советую вам опасаться меня, - ответил он дерзко. - Вы помните, что если захочу, то не выпущу вас.

-- О! Я давно это знал, и потому принял меры.

-- Но послушайте, милорд, даром ведь я не открою этой тайны.

-- Не беспокойтесь, я заплачу вам.

-- Неоткуда, милорд! Рука, дававшая вам золото, теперь в цепях.

-- Вы знаете!

-- Знаю, милорд, и все-таки этой тайны не продам. Но вас ожидает громадное состояние, так как ваш братец, Вейт-Манор, сошел с ума.

-- Что!

Тиррель расхохотался.

-- Вам жалко? Но вы потрудились, кажется, много для этого.

Бриан опустил голову перед укором собственной совести.

-- Быть может, вам желательно знать причины недуга вашего сиятельного братца? Представьте себе, что он беспрестанно видит перед собой вас и это сводит его с ума.

-- Замолчи!

-- Надо сознаться: вы прекрасно вели дело.

-- Замолчи же, говорят тебе! Имя отца Сюзанны?

-- Мало ли чего хотелось бы нам знать! Мне, например, очень бы приятно было узнать ту волшебницу-фею, которая освободила вас из Бедлема. - Спенсер говорил спокойно и хладнокровно.

-- Спенсер! Трудно дважды избежать виселицы!

-- Дай слово, что я сейчас же отправлюсь в полицию, если ты не скажешь мне имени Сюзанны.

-- Но кто, милорд, сказал вам, что вы выйдете отсюда?

-- В таком случае, готовься на виселицу.

Тиррель смотрел на него спокойно.

-- Не смею противиться более, милорд. Будьте добры, присядьте, и я открою вам. Милорд, - продолжал Тиррель, - через вас повесили. Вы причиной того, что я не миллионер теперь. Вы украли у меня Сюзанну, мое незаменимое сокровище. Но у меня, милорд, есть средство отомстить вам за все. Вам угодно знать, имя отца Сюзанны? Хе, хе, хе! Неужели вы его не знаете?

Лицо Тирреля светилось адскою радостью и зверским торжеством. Сердце Бриана сжалось.

-- Не знаю, нет, не знаю!

-- Неправда, милорд! Вы догадались... И вы не ошиблись! Она дочь его, и вы не можете жениться на ней!

Бриан тихо пошел к двери.

-- Есть, впрочем, средство, милорд, - кричал вслед ему Тиррель. - Закон Моисея позволяет дяде жениться на племяннице.

Сюзанна вскрикнула, когда к ней подбежал расстроенный Бриан.

-- Миледи! Сюзанна!.. Я не могу ехать с вами... Прощайте.

Вечером Сюзанна получила следующую записку:

"Я не должен видеть вас более, Сюзанна, потому что я брат вашего отца и люблю вас. Забудьте меня. Вас я уже не забуду и постараюсь отыскать вашу мать. Бриан".

Сюзанна упала без чувств.

В одной из стойл уже описанной нами таверны сидел Педди О'Крен за кружкой джина. За перегородкой находились Снелль, Медж, Лу и Мич. Еще далее сидел Боб с Темперенсой, а в самом углу - Доннор.

-- А славная была бы пожива, - говорил Снелль. - Мое место было из первых. Мич, мой зятюшка, налей-ка джину Лу, она дышит тяжело.

Лу взяла стакан, но он вывалился у нее из рук и разбился.

-- Умрет кто-нибудь! - сказал Мич.

Лу приподнялась на локтях, кашлянула и застонала.

-- Посмотри-ка, мое сокровище, - говорил Темперенсе Боб, - до чего доводит злоупотребление джином.

-- Ну, ну, милашка, налей-ка мне еще стаканчик.

Лу открыла глаза.

Доннор невольно подошел к ней.

-- Открой рот, сестра, - сказал Снелль.

Но она вдруг вскочила и с вытаращенными глазами стала кружиться по комнате, крича:

-- Пить! Пить!

-- Здравствуй, дедди, - закричал Снелль. - Медж, кланяйся же своему тестю.

Капитан Педди выставил из-за перегородки голову и закричал:

-- Гадкий дьяволенок! Ты начал какую-то историю.

-- Сейчас, сейчас, долговязое чучело, почтеннейший капитан! Я должен был бежать, когда нагрянули солдаты. Вдруг какое-то оборванное страшилище смотрит на Темзу и напевает какую-то шотландскую песенку. "Смотри, смотри! - закричало вдруг это страшилище. - Видишь? Вот Груфф с женой. Клара и Анна! Они, они! Ферджус, мой дорогой Ферджус!.." Кругом никого не было.

-- Дальше? Я чуточку струсил сначала, но потом смело смотрел ему в глаза. А он вот дуралей-то, как завоет, как зарыдает! "Умерли!" - закричал вдруг и бух в воду... Вода была чересчур холодна, я и подумал: пускай тонет дурак, если охота есть! С четверть часа он плыл как чурбан, не шевеля ни руками, ни ногами... Тише, тише - я не видел и не слышал ничего.

-- А Груфф?

-- Я пошел в гостиницу Груффа. Там никого. Подле люка кровь - вот и все.

-- Жалко! Славные были ребята!

-- Горит! Жжет! - хрипела она. - Бога ради, погасите огонь! Вот здесь!

Доннор опустился перед ней на колени.

-- Ничего, дедди! - говорил Снелль. - Это пройдет! Нужно джину!

-- Дедди, дедди! Господь сжалился надо Мной и послал вас сюда! Загасите огонь!

Девушка отрицательно покачала головой:

-- Дедди! Как я рада, что вы здесь! Ах, дайте мне вашу руку, вот так. Как хорошо, не жжет больше. Как мне хорошо! Я... - Она замолчала, глаза у нее закрылись.

Доннор заплакал и поцеловал ее в лоб.

-- Что, дедди?

Он поднял дочь и со своей ношей вышел из таверны.

-- Вот до чего доводит неумеренность, - говорил Боб.

-- Да, мой Бобчик, я также умру, если ты не прикажешь еще бутылку джина, - ответила Темперанса.

-- Медж! - говорил Снелль. - Мужчине стыдно плакать, но Лу мне сестра. Бе... бе... бедная Лу!

На улице послышался сильны шум. Все "члены семьи" невольно вскочили. Дверь растворилась от сильного, яростного толчка, и вошел Тернбулль.

-- Приговор произнесен!

-- Какой! - закричал Педди.

Все окружили Тома, который с горестью опустился на скамью.

-- Но если бы я мог спасти его.

-- Он приговорен? - спросил Педди.

-- К смерти.