Автор: | Филдинг Г. |
Категория: | Роман |
Книга третья
Глава VIII
Супружеский разговор, происходивший между Джонатаном Уайлдом, эсквайром, и его женой Петицией утром четырнадцатого дня после празднования их бракосочетания и закончившийся более мирно, чем это обычно бывает при такого рода дебатах
Джонатан. Дорогая моя, мне хотелось бы, чтобы сегодня ты подольше полежала в кровати.
Летиция. Право, не могу. Я пригласила на завтрак Джека Стронгбоу.
Джонатан. Не понимаю, почему Джек Стронгбоу вечно околачивается в моем доме. Знаешь, мне это не совсем приятно. Хоть я и не беру под сомнение твою добродетель, но это вредит твоей репутации в глазах моих соседей.
Летиция. Буду я еще волноваться из-за соседей! Если я у мужа не спрашиваю, с кем водить компанию, то и они мне не указ.
Джонатан. Хорошая жена не станет водить компанию с человеком, раз это неприятно ее мужу.
Петиция. Могли бы, сэр, подыскать себе хорошую жену, если вам это было нужно; я не стала бы возражать.
Джонатан. Я думал, что нашел ее в тебе.
Летиция. Ты думал? Премного обязана, что ты считаешь меня такою жалкой дурой! Но, надеюсь, я докажу тебе обратное. Вот как! Ты, должно быть, принимал меня за простоватую, безмозглую девчонку, которая понятия не имеет, что проделывают другие замужние женщины?
Джонатан. Не важно, за что я тебя принимал. Я тебя взял, чтобы делить с тобой счастье и горе!
Летиция. ха-ха!
Джонатан. Надеюсь, сударыня, вы не воображаете, что это было не в моей власти или что я женился на вас по какой-либо необходимости?
Летиция. О нет, сэр; я не сомневаюсь, что дур на свете хватает. И вовсе я не собираюсь обвинять вас в том, что вам так уж необходима жена. Я думаю, вы вполне удовольствовались бы и холостым состоянием: мне не приходится жаловаться, что я вам уж слишком нужна; но этого, вы знаете, женщина не может заранее предугадать.
Джонатан. Мне невдомек, что ты мне ставишь в вину, потому что, думается мне, ты меньше всякой другой женщины вправе жаловаться на недостаточную любовь своего мужа.
Летиция. Значит, многие женщины слишком высоко ценят любовь своих мужей. Но я-то знаю, что такое настоящая любовь. (При этих словах она тряхнула головой и приняла многозначительный вид.)
Джонатан. Хорошо, сладость моя, я так тебя буду любить, что большего и желать невозможно.
Летиция. Прошу вас, мистер Уайлд, без этих грубых приемов и отвратительных слов! Да, я хочу, чтоб вы меня любили! Я просто не понимаю, какие вы мне приписываете мысли. У меня нет желаний, не подобающих добродетельной женщине. Их не было бы даже и тогда, когда бы я вышла замуж по любви. А тем более теперь, когда меня, надеюсь, никто не заподозрит в подобной вещи.
Джонатан. Чего же ради ты вышла замуж, если не по любви?
Летиция. Вышла потому, что мне это было удобно, да и родители принуждали.
Джонатан. Надеюсь, сударыня, вы все-таки не скажете мне в лицо, что вы меня использовали для собственного вашего удобства?
Летиция. Ничуть я вас не использовала. И не имею чести в вас для чего-то нуждаться!
Джонатан.
Летиция. Это понадобилось тебе; еще раз повторяю, ты на мне женился по своему желанию, не по моему!
Джонатан. Ты должна чувствовать ко мне благодарность за такое желание!
Летиция. Ля-ля, сэр! Точно только вы один домогались меня. Я не отчаивалась найти мужа. У меня были другие предложения, и даже лучшие.
Джонатан. От души жалею, что ты их отклонила.
Летиция. Должна вам заметить, мистер Уайлд, что не следует так грубо обходиться с женщиной, которой вы стольким обязаны. Однако у меня достанет ума пренебречь этим и пренебречь вами за такое ваше обращение. В самом деле, хорошо вы мне платите за то, что я имела глупость предпочесть вас всем остальным! Я льстила себя надеждой, что со мною будут хоть учтиво обращаться. Я полагала, что выхожу замуж за джентльмена, но убедилась, что вы во всем презренный человек и не стоите того, чтобы мне из-за вас огорчаться.
Джонатан. Черт вас побери, сударыня! Разве у меня не больше оснований жаловаться, когда вы говорите, что вышли за меня только удобства ради?!
Летиция. Очень красиво! Неужели это достойно мужчины - клясть женщину? Но стоит ли говорить об обиде, когда она исходит от жалкого человека, которого я презираю?
Джонатан. Не повторяй так часто это слово. Я тебя презираю, уж верно, не меньше, чем ты меня. И, сказать по правде, женился я на тебе тоже только удобства ради - чтоб удобней было насытить свою страсть. Теперь же я ее насытил, и, по мне, можешь убираться ко всем чертям.
Летиция. Весь мир узнает, как варварски обращается со мной этот мерзавец!
Джонатан! А мне и утруждать себя не надо, чтобы весь мир узнал, какая ты с…а, - об этом ясно говорят твои поступки.
Летиция. Чудовище! Советую тебе не слишком полагаться на мой слабый пол и не дразнить меня через меру: я могу причинить тебе немало зла - и причиню, раз ты смеешь так меня поносить, мерзавец!
Джонатан. нанесу я.
Летиция. Обходитесь со мной как хотите, но, черт меня возьми, больше я вам никогда не дам обходиться со мной как с женщиной. Будь я проклята, если когда-нибудь снова лягу с вами в одну постель!
Джонатан. Будь я проклят, если таким воздержанием вы не окажете мне величайшего одолжения! Заверяю вас честью, ваша особа - вот все, что мне было от вас нужно; а теперь она мне в той же мере омерзительна, как раньше была приятна. Уважать вас я никогда не уважал.
Летиция. Мы сходимся с вами как нельзя лучше, потому что ваша особа была мне омерзительна всегда; а что до уважения, то можете не сомневаться: я его к вам никогда не питала.
Джонатан. Что ж, раз между нами установилось полное понимание и раз нам нужно жить вместе, может быть, чем ссориться и браниться, мы договоримся быть друг с другом вежливыми?
Летиция. Я - со всей душой!
Джонатан. Значит - по рукам! И с этого дня мы не живем как муж и жена: то есть не бранимся больше и не занимаемся любовью.
Летиция. Согласна. Но все-таки, мистер Уайлд, почему с…а? Как вы позволили себе произнести такое слово?
Джонатан. Стоит ли об этом вспоминать?
Летиция. Итак, вы разрешаете мне встречаться, с кем мне заблагорассудится?
Джонатан. Без всякого контроля. И та же свобода предоставляется мне?
Летиция. Если я вмешаюсь, пусть меня постигнут все проклятия, какие вы можете на меня призвать!
Поцелуемся на прощанье, и пусть меня повесят, если это не будет для меня самым сладким вашим поцелуем!
Летиция. Но почему - с. а? Мне, право, хотелось бы знать, почему с…а?
На этом ее слове он вскочил с кровати и послал к черту ее и ее нрав. Она ответила такой же бранью, и обмен любезностями продолжался все время, пока Джонатан одевался. Тем не менее они уговорились твердо держаться своего нового решения. И, радуясь этому оба, они в конце концов весело разошлись, хотя Летиция не утерпела и в заключение спросила еще раз:
- Почему с…а?