По туманным следам.
Глава VI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: По туманным следам. Глава VI. (старая орфография)

VI.

В то время, когда Кловис брал билет из рук привратника, он нечаянно взглянул на часы, висевшие против него на стене.

Через несколько минут должен был окончиться срок, назначенный поверенным хозяйки артисту.

- Однако мне надо идти к себе на верх, сказал он. Скоро должен явиться за деньгами Травуазо.

- Ах! Да это правда... так до свиданья.

С билетом в руке, Кловис вышел из комнатки привратника и быстро поднялся в первый этаж; но перед дверью мадам Дюрье он замедлил шаги и задумался, вспомнив о своем недавнем свидании со вдовой

- Любопытна до невероятия, но поразительно хороша! сказал он себе, резюмируя таким образом свои впечатления.

Вполне поглощенный приятными воспоминаниями, он продолжал подниматься по лестнице. В четвертом этаже он посторонился, чтобы пропустить спускавшуюся женщину, в которой он узнал Флору, хотя она и отвернула лицо к степе.

Очевидно, субретку несправедливо обвиняли в побеге из дому, тогда как она и не думала уходить.

Наконец, гравер достиг пятого этажа и оставив в двери ключ, сел перед рабочим столом, безсознательно повторяя:

- Да, поразительно хороша!

Несколько минут просидел он таким образом, разсеянно глядя перед собой, попрежнему думая о хорошенькой владелице дома.

Вдруг его мечты были прерваны раздавшимся на пороге мансарды голосом.

- Извините; что я позволил себе войти. Я уже два раза стучал, но вы так были поглощены работой, что не слышали.

Вошедший был Гравуазо.

При виде его, артист тотчас же вспомнил о своем настоящем положении и его первая мысль была о билете, который он все еще держал в руке.

- Не дам этому коршуну подцепить его, подумал он. Эти деньги необходимо возвратить Гренгуару.

Он поспешно поднял один из кусков дерева, которыми был завален его стол, и спрятал под ним билет.

Между тем Гравуазо вошел в мансарду с квитанцией в руке и продолжал своим медоточивым голосом:

- Два часа прошли, и я явился, как уже имел честь предупредить вас, чтобы спросить в последний раз, согласны-ли вы уплатить за квартиру...

- Два часа тому назад я сказал вам, что не имею ни малейшей возможности уплатить вам.

Гравуазо вынул из кармана бумажник и положил в него квитанцию.

- Но вы кажется думаете, что и не плачу не по недостатку денег, а по совершенно другой причине?

- О! сказал сурово Гравуазо, будьте уверены, я хорошо знаю артистов. Они умеют находить деньги на удовольствия и кутежи... Что же касается до платы за квартиру, то это совершенно другое дело... они считают смешным платить.

Эти слова были произнесены таким презрительным тоном, что артистом начал овладевать гнев.

- А! вот как, сказал он себе, это животное, кажется, хочет получить уплату пощечинами.

Однако он удержался и отвечал спокойным тоном:

- Уж не вы ли дали мне в долг денег, милостивый государь?

- Я никогда не одолжаю денег. Знайте это наперед!

- Тогда я не вижу с какими деньгами мог я кутить последния недели, когда я не мог заработать ни одного лиарда. Я свихнул правую кисть и не могу до сих пор держать резец.

- Да, да! сказал иронически Гравуазо. Для платы за квартиру болит рука... но она здорова когда надо достать денег на удовольствия.

- Положительно я обломаю ему бока! подумал гравер выходя из терпения.

Но Гравуазо неожиданно спасся от хорошого урока.

- Я знаю, что говорю... и особенно что видел, сказал он.

- Что вы видели? спросил с удивлением Кловис.

- Когда я вошел, вы были так заняты, что даже не слышали, как я стучал. Заметив меня, вы что то поспешно спрятали... наверное вашу работу. Переверните-ка это дерево, держу пари что это начатая гравюра.

С этими словами Гравуазо поднял кусок дерева, под которым артист спрятал билет Гренгуара.

Увидя билет, Гравуазо бросил на Кловиса торжествующий взгляд и сказал насмешливым тоном:

- А! у вас нет ни одного су?... Что же это такое?... Я говорил, что я хорошо знаю артистов... Эти пойдут в счет уплаты.

Кловис хотел возвратить билет Гренгуару. Он взял его, как мы видели, только для того, чтоб помешать привратнику сжечь его.

Он хотел было уже силой отнять у Гравуазо захваченные им деньги, кап вдруг ему пришла в голову безумная мысль.

- А! подумал он, так-то ты третируешь артистов, негодяй; подожди, я устрою тебе штуку, ты мне отдашь этот билет.

В ту же минуту он дрожа бросился на колени перед Гравуазо и вскричал испуганным голосом:

Этот неожиданный взрыв отчаяния поразил изумлением Гравуазо.

- Что с вами? спросил он в недоумении.

- Не губите меня! повторил молящим голосом артист. Да, я признаюсь, я великий преступник, но я был так несчастлив... вы знаете, бедность дурной советник... тогда я поддался ужасному соблазну... Я знаю этот род гравюры... Я позабыл, что строгое наказание грозит подделывателям... нужда давила меня, я взял мой резец и...

Как бы стыдясь признаться в своей вине, молодой человек замолчал не докончив фразы.

Услыша признание артиста, Гравуазо подскочил на месте от изумления.

- Вы говорите что он фальшивый? В самом деле фальшивый? вскричал он. внимательно разглядывая билет со всех сторон.

- Фальшивый! отвечал Кловис Вы понимаете теперь, почему я спрятал его когда вы вошли... отдайте его мне... это первый... он будет и последним, клянусь вам!

- Правда? сказал строгим тоном Гравуазо, пряча, однако, билет в карман.

- Даю вам слово!

- Мне жаль вас, несчастный. Ваше раскаяние спасает вас. Я возьму этот билет чтобы вы не поддались искушению пустить его в обращение. Вот вам его цена!

С этими словами Гравуазо бросил на стол луидор.

- Пусть эти деньги, продолжал он, помогут вам покинуть путь порока и приняться снова за честную работу... а чтобы бедность не побудила вас к преступному употреблению вашего таланта, я даю вам два месяца отсрочки для уплаты за квартиру.

И Гравуазо, суровый и величественный, вышел из мансарды.

Едва затворилась за ним дверь, как Кловис разразился взрывом хохота.

- Билет или луидор, все равно! по крайней мере мне можно будет отдать долг Гренгуару! вскричал он весело. Без моей выдумки, денежки непременно уплыли бы в карман хозяйки дома. Ловко ж попался этот любезный Гравуазо! Еще он дал мне отсрочку... право я не ожидал от него этого!

Спустя четверть часа, когда артист все еще продолжал восхищаться своей выдумкой, дверь мансарды отворилась и вошел снова Гравуазо.

Чтобы понять это возвращение, надо знать, что сделал поверенный хозяйки, по выходе из мансарды.

Сходя с лестницы, он не переставал повторять, разсматривая билет:

- Фальшивый! Это просто невероятно!

Выйдя на улицу, он направился к ближайшему меняле.

- Скажите пожалуйста, годится этот билет? спросил он.

- Если у вас есть на сто тысяч таких фальшивых билетов, несите сюда, я все разменяю.

Гравуазо вышел поспешно из лавки и вернулся домой, бармоча:

- Однако у него хороший талант!

Увидя входящого Гравуазо, артист снова принял отчаянный вид.

- Неужели вы раскаяваетесь в вашем милосердии! вскричал он.

Не отвечая на это восклицание, Гравуазо пристально взглянул на артиста, печально качая головой.

- Когда я подумаю, сказал он, что вы рисковали попасть на галеры из-за несчастного билета в двадцать франков! Конечно я не извинил бы вас, но, может быть, понял бы, еслибы дело шло, ну хоть о билете в тысячу франков... Почему не взялись вы за эти билеты?... При удаче вы могли разсчитывать на обогащение.

- О! причина этому, очень проста!

- Какая-же?

- Не смотря на мою бедность, двадцати-франковый билет был моделью, которую я легко мог достать... для подделки билетов в тысячу франков, мне также надо было достать настоящий, а это было невозможно, при моих скудных средствах.

Гравуазо молча взглянул на Кловиса и вынул из бумажника тысячефранковый билет.

- Вот вам модель, сказал он, положив его на стол: принимайтесь за работу и мы разделим. А чтобы придать вам бодрости, вот росписка в получении денег за квартиру, прибавил он, подавая Кловису квитанцию.

- О! каналья! подумал артист.

Его до такой степени поразила неожиданная выходка, что он не смел взглянуть в лицо тому, кто предлагал ему такую низость.

Гравуазо принял это за колебание, и чтобы победить его, продолжал:

- Да, мы разделим... и я возьму на себя пустить ваши... наши билеты в обращение. Вы видите, что я буду подвергаться такой же опасности, как и вы.

Наконец гравер очевидно, принял какое-то решение. Он поднял голову и взглянув на негодяя, сказал с недоверчивым видом:

- Вы говорите, что будете подвергаться одинаковой со мной опасности, позвольте мне не согласиться с вами.

- Почему это?

- Предположим, что мы попадемся... Тогда вы от всего отопретесь и вам поверят, тем легче, что у вас шестьдесят тысяч франков дохода, стало быть вам нет никакой нужды выпускать фальшивые билеты. Вы скажете, что они попали к вам случайно, что вы не знали что они не настоящие...

- Значит, все хорошо сойдеть для нас.

- Надо быть логичным, молодой человек, заметил. покачав головой, Гравуазо. Вы говорите, что благодаря моим шестидесяти тысячам дохода, никто и не заподозрит меня в фабрикации фальшивых билетов, но тогда, скажите, какой же опасности можете вы подвергаться, скрываясь за мной, так как ведь выпускать билеты буду я, а не вы?

- Э! хорошо если бы все было так, как вы говорите! заметил недоверчиво Кловис.

- Почему же оно не будет так.

- А что, если попавшись с фальшивыми банковыми билетами в руках, вы потеряете голову?... Если вы в смущении проговоритесь, что получили их он меня?... Я гравер и этого будет достаточно, чтобы возбудить подозрение...

- Неужели вы считаете меня способным на донос? спросил с оскорбленным видом Гравуазо.

- О! Боже мой!... Кто вам это говорил? Но, знаете, в такую минуту трудно вполне владеть собой... Может быть вы смутитесь, увидя себя пойманным... против этого то смущения, я и хочу гарантировать себя.

- Я вижу, что вы меня не знаете, сказал пожав плечами Гравуазо, иначе у вас не было бы этой детственной боязни, что я смущусь.

- Все это очень возможно, но в делах лишняя осторожность никогда не мешает. Я был бы вполне спокоен, если бы у меня было несколько строчек написанных вашей рукой, которые вас очень компрометировали бы. Это придало бы вам хладнокровия в минуту опасности.

Гравуазо был слишком опытный плут, чтобы согласиться на условия гравера.

- Я не напишу ничего подобного! сказал он, сухим тоном.

Артист сделал вид, что не понял решительности этого отказа.

- О! сказал он, я не требую, чтобы вы сейчас писали... Вы решитесь, когда я представлю вам первый поддельный билет, чтобы вы могли судить о моем искусстве.

При этих словах гравера, Гравуазо подумал, что тот кончив свою работу, поддастся искушению и сам будет просить его о помощи, не думая уже ни о каких условиях.

- Вы угадали, сказал он. Если я колеблюсь, так только оттого, что я не знаю, удастся-ли вам довести дело до конца.

- Совершенно справедливо! согласился артист. Отложим заключение условия до того дня, когда я покажу вам первый фальшивый билет.

- А когда это будет?

Гравировка банкового билета требует целых месяцев; но невежество Гравуазо было так велико, что Кловис мог отвечать с апломбом:

- Не ранее двух недель...

- Так долго!

- И когда я говорю две недели, я подразумеваю, что я только и буду заниматься этой работой, чего, на самом деле, невозможно.

- Почему?

Гравуазо на минуту задумался, потом, со вздохом, вынул бумажник и, достав два сто-франковые билета, положил их на стол.

- Вот вам на еду в эти две недели, сказал он, чтобы вы могли посвятить себя вполне нашей работе. Значит, я могу разсчитывать, что она будет кончена в две недели?

- Да, конечно.

- И вы позволите мне, от времени до времени, приходить взглянуть на работу?

- А! что касается до этого... нет. Видите ли, ваше присутствие помешает мне углубиться в работу, а вы знаете, что одна неверная черта и все пропало.

- Да, я понимаю. В таком случае, я отказываюсь от моего намерения.

- И хорошо делаете... Две недели скоро пройдут... Я убежден, что вы будете в восторге от моей работы... Завтра же я приступаю к ней.

- Безполезно говорить, заметил, уходя, Гравуазо, что если вы будете аккуратны, я отдам вам, в виде награды, настоящий билет, который служит вам моделью.

- В таком случае вы можете заранее проститься с ним, сказал Кловис, провожая гостя до дверей мансарды.

Оставшись один, Кловис далеко небыл расположен смеяться. Его ужасало поведение лицемерного негодяя, и невольно первая мысль его была о мадам Дюрье.

- Хотя она и отказала мне в отсрочке, сказал он себе, все-таки всегда следует принимать сторону хорошенькой женщины. Я должен предупредить ее. Этот плут, кажется, вполне завладел её доверием...

Да, но что же из этого выйдет? у меня нет никаких доказательств. Какое несчастие, что я не мог уломать этого мошенника заключить со мной условие.

Ну, да через две недели придумаю какую нибудь штуку, которая заставит Гравуазо попасть в ловушку, из которой ему не выйти.

Собрав лежавшие на столе билеты, Кловис запер их в один из ящиков.

- Однако, прошептал он, у меня все-таки всего на всего сорок семь су, несмотря на эти тысячу двести франков.

А еще хозяйка говорила, что поцелуй дочери её кухарки принесет мне счастье! продолжал он смеясь. Хорошо счастье, если оно состоит в предложении, которое сделал мне этот Гравуазо!

Только что он успел запереть ящик, как дверь мансарды отворилась и на пороге показался Гренгуар, держа руку за спиной, как бы пряча что нибудь.

- Знаете, генерал, сказал ему Кловис, а ведь мы ошиблись оба в Гравуазо. Мы считали его хуже чем он на самом деле. Он дал мне отсрочку на два месяца.

- А!... отсрочку... право... я об этом и не думал, отвечал Гренгуар.

Не отвечая на вопрос артиста, Гренгуар спросил. по прежнему держа руку за спиной:

И прежде чем Кловис успел открыть рот, он прибавил показывая ему письмо.

- Вот это сейчас принесли вам.

- Да, вам. Ваше имя, занятие, адрес, все написано на конверте. Комиссионеру сказали, что это очень спешное.

- Кто же это может мне писать?

- Самое лучшее средство узнать это, прочитать письмо.

Кловис разорвал конверт и вскрикнул от удивления.