Домна-Розанда.
III. Сватовство польских господчиков.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Домна-Розанда. III. Сватовство польских господчиков. (старая орфография)

III.

Сватовство польских господчиков.

Когда волохский господарь Лупула через отправленного в Варшаву посла известил польского короля Владислава о помолвке старшей дочери своей Елены, тогда король в свою очередь отправил посла в Яссы с поздравлением господаря с предстоящим браком {St. Albrechti Radzivil rerum gestarum под числом 31 декабря 1644 года. "Памяти. Альбрехта Станислава Радзивила", т. II, стр. 154.}. По многим поводам послом назначен был молодой человек, Петр Потоцкий, староста смятынский, воеводич брацлавский, сын Николая Потоциого, впоследствии великого гетмана. В выборе посла руководствовались, между прочим, тем соображением, что Потоцкий приходился сродни как Янушу Радзивилу, так и нареченной его невесте. Правда, что родство между этими домами было слишком далекое, но в те времена даже самая слабая тень родства имела более веса в глазах людей, нежели впоследствии близость двух родных братьев.

Отец брацлавского воеводича, гетман Николай Потоцкий, был родной племянник Стефана Потоцкого, известного во всей польокой короне браком с одною из четырех дочерей господаря волохского Иеремии Могилы: по этим родственным связям домов Потоцкий поставлен был в необходимость защищать интересы своих шуринов, потомков Могилы, и поплатился за это заточением в башне Эдыкул, на берегах Черного моря. Вступавший теперь в брак со старшею дочерью Лупулы, Радзивил, несмотря на свои молодые годы, был уже вдовцом. Его первая жена, Мария Потоцкая, с которою он прожил недолго" была дочерью выше сказанного Стефана Потоцкого и Марии, княжны волохской, а стало-быть и внукою Могилы, прежнего господаря волохского. Таким образом Петр Потоцкий находился в родстве с обоими домами новобрачных, и считалось вполне приличным назначить его, предпочтительно перед другими, представителем свадебного посольства.

Была впрочем другая, более уважительная, причина желать назначения Потоцкого на этот пост. Его родные, в том числе и Януш Радзивил, думали этим назначением открыть старосте смятынскому доступ к господарскому двору и ввести его в семейный круг господаря волохского. Исполнив представительство короля при бракосочетании старшей господарской дочери, послу можно было заискивать младшую. Внуку Могилы до всему подобало искать себе невесту из того же дома Могилы. У короля Владислава выпросили назначение воеводича в Яссы, но не одно только людское доброжелательство прокладывало ему путь к счастью, и сам он своею наружностию, важностию осанки, личными качествами и рыцарскими доблестями представлял из себя безукоризненного жениха.

Появление воеводича брацлавского в салонах господаря вполне согласовалось с видами его родни. После оффициальных визитов королевского посла начались визиты и посещения частные. Господарь и его супруга оказывали полное внимание гостю. Розанда рада была видеть молодого рыцаря из Польши но она была еще так молода, что не признавалось нужным торопиться решать её судьбу. Притом нужно было вести дело весьма осторожно, так как Порта вовсе не желала, чтобы дочери господаря выходили замуж за польских панов, а прежде времени распространенные слухи об искательстве воеводича могли уничтожить самое дело. Не дошло еще до формальной помолвки, а ужь во всех знатных домах Польши говорили о предстоявшей женитьбе Потоцкого на Домне-Розанде и слухи эти находили место в газетах французских {Gazette de France, 1650 г., "Известия из Варшавы", стр. 1573 и 1610 от 6 и 16 ноября.} и немецких.

Между тем неожиданно явился при дворе волохском знатный юноша, которого ни имя, ни личность никому не были известны. Имя, под которым он явился, признавалось всеми вымышленным и во всех его поступках просвечивала какая-то неразгаданная таинственность. Барич, как было видно, по воспитанию и по происхождению, он сразу открыл себе доступ в салоны княжеского дворца, не привыкшого соблюдать строгого этикета в выборе гостей. Таинственный гость, по примеру своих предшественников, умевших не раз проникнуть во дворец господарей, успел расположить к себе весь княжеский двор и пользовался полным вниманием князя и его супруги. Юная княжна находила несказанное удовольствие в обществе молодого человека и, как не связанная никакими положительными обещаниями относительно Потоцкого, видимо склонялась к нему влечением сердца.

Вишневецкого, внук, по боковой линии, князя Михаила, мужа Регины Могилянки, и правнук князя Дмитрия, известного претендента на волохский престол. Род Вишневецких через посредство брака с Региною Могилянкою был кровно связан с господарями, царствовавшими прежде и ныне в Волощине, а смерть князя Дмитрия и Михаила в войне за Волощину, постигшая их вследствие трудов и лишений или в заточении, еще теснее связала род Вишневецких с судьбою Волощины. При одном имени князя отворились бы настеж двери всех домов волохских и двери дворца самого господаря Лупулы по преимуществу.

Но удальцу хотелось прежде всего убедиться в силе личных своих достоинств. Словно наперекор воеводичу брацлавскому, Петру Потоцкому, который, благодаря протекции короля и родных, обратил на себя внимании в Яссах, князь Дмитрий порешил отбросить в сторону все призанятые орудия и собственными силами добыть себе счастие. Как кто зачастую случается, задуманное дело приняло для смельчака вначале весьма счастливый оборот. При известии о его настоящем имени и намерениях относительно княжны Розанды, семья господаря сохранила к нему прежния свои доброжелательные отношения. Осмотрительный Лупула продолжал принимать князя в своем доме с прежнею любезностию, предоставляя себе в будущем окончательное решение дела. Искательство воеводича из Потока шло своим чередом, и как прежде легко распространялись слухи о женитьбе Петра Потоцкого на Розанде, так точно теперь все толковали о браке князя Вишневецкого с Домною-Розандою {Каховский: "Annalium Poloniae Clim." - "История царствования Иоанна Казимира", В. Каховского. Познань 1859 года, т. I, стр. 115. - "Памятники царствования Сигизмунда III, Владислава IV, Иоанна Казимира", издал из рукописи Войцицкий. Варшава 1841 года, т. II, стр. 134.}.

Явился еще из Польши и третий искатель руки княжвы волохской. В искателях золотой руки княжны не было недостатка. С разных мест являлись сыновья князей и сенаторов, молодые паны и заурядная шляхта, молодежь и сильно помятые вдовцы. У всех проявились корыстолюбивые поползновения к богатству и приданому из господарской сокровищницы: для одних сокровища эти служили только прикрасою того рыцарского риска, который неразлучно был связан со сватовством, а для других само богатство могло удовлетворить тщеславию. Соперники обыкновенно действовали вдали друг от друга, стараясь сохранить тайну, чтобы на случай неудачи не подвергнуться безполезной огласке и насмешкам злых и завистливых людей. Часто однако соперники неожиданно сталкивались между собою и тогда между искреннейшими друзьями, между ближайшими родственниками, между почтенными опекунами и молодежью, порученною их попечению, происходили самые забавные столкновения.

Тот же самый князь Януш Радзивил, вторым браком сочетавшийся с сестрою Розанды, в первый раз (как сказано выше) был женат на дочери Стефана Потоцкого и Марии, дочери господаря из дома Могилы. Хотя дочь воеводы Потоцкого приходилась только внучкою господарю и не была особенно богата, при всем том много было у нея поклонников и искателей руки. Между ними были весьма опасные соперники князю Янушу, так как он был диссидент, последователь учения Кальвина, а невеста - строгая католичка. Для достижения цели необходимо было заручиться протекцией кого-либо из именитых католиков. Такую протекцию оказал князю Янушу родной его дядя, Альбрехт Радзивил, великий канцлер литовский, человек почтенный, довольно преклонных лет, вдовец, известный во всей стране своим умом и притом ревностный католик. Несмотря на различие вероисповедания, члены дома Радзивилов всегда были готовы поддерживать друг друга, когда дело шло об интересах их рода. При такой поддержке канцлера, князь Януш не сомневался в счастливом исходе своего сватовства. И действительно очень счастливо удалось это сватовство переговорами в Варшаве. Набожный дядюшка сообщил влюбленному племяннику весьма приятные вести о результате переговоров с матерью невесты. Решено было ускорить дело и князь-ваицлер должен был на другой день утром сделать формальное предложение. Желая проведать об успехе предложения, наш молодой кальвинист побежал на следующий день в костел по. иезуитов в полной уверенности, что застанет там во время утренняго богослужения дядюшку. Но как же был поражен молодой человек, когда услышал от своего благочестивого свата следующия слова: "Мой возлюбленный племянник! да будет тебе известно, что вчера я горячо поддерживал тебя и твое предложение. Но сегодня ночью Пресвятая Богородица, которой я усердно молился, повелела мне жениться на твоей избранной. Не пеняй на меня, по что Бог мне внушил, тому я следовать должен".

Спустя несколько времени обнаружилось, что князь-канцлер при первом разговоре с матерью невесты предлагал в женихи её дочери не племянника, а себя лично. Дядюшка и племянник в одинаковой степени соблазнялись желанием породниться с домом Могилы. Однако канцлеру не удалось отбить невесту у молодого князя. Благодаря участию посторонних лиц, князь Януш после долгих искательств взял верх над богатым дядюшкою и женился на панне Потоцкой {Весь этот случай описал сам князь Януш Радзивил в письме из Варшавы к отцу от 15 октября 1637 г. "Жизнь князя Януша Радзивила", из четырех дочерей Иеремии Могилы.

Вас Анна, так и все три её сестры вышли замуж за поляков. На Анне женился один из Пржерембских, Ян-Максимилиан, воевода ленчицкий, сын кастеляна серадского. После смерти своего первого мужа Анна вышла замуж за Яна Сендзивая Чарнковского. Когда умер и второй муж, у вдовушки нашелся новый жених, Владислав Мышковский, воевода краковский. Потеряв и этого мужа в 1658 г., Анна вышла за четвертого - Станислава Ревера Потоцкого, великого коронного гетмана. Это была самая блестящая её партия. Ревер родился в 1579 году, а его нареченная родилась приблизительно в 1608 году. Таким образом стала пред алтарем весьма почтенных лет чета: восьмидесятилетний жених и невеста слишком пятидесяти лет. При ярком блеске волохских сокровищ сглаживались морщины на полувековых лицах Могилянок, молодели сердца и дряхлых старцев.

В догонку за молодыми племянниками и свояками спешили с любезностями с дочерям господарей волохских и убеленные сединами дядюшки. Никого это не удивляло, как мы уже видели в приведенном выше примере, когда сватали прежде всего внучку господаря Марию Потоцкую и человек весьма почтенных лет, и его племянник, и сватали несколько раз Анну, - и тем более не поражало теперь никого, когда явились со всех сторон искатели самой молодой и самой богатой из Могилянок - Домны-Розанды. Рядом с двумя молодыми искателями её руки из Потока и Вишневца выступил третий самый несчастливый из соперников, человек почтенный по летам и по сану.

По современным известиям, несчастным соперником между искателями руки Розанды был воевода черниговский, польный коронный гетман, Мартын Калиновский. Владетель обширных земель в Польше, Покутье и Подоле, Калиновский, как сосед Волощины, находился издавна в тесных с нею сношениях. В эту же Волохскую страну, как в настоящее, так и в прежнее время, устремлялись его сердечные мечты и желания. Гетман был несколько лет уже вдовцом, после смерти жены Елены Корецкой, родной сестры известного князя из Корца, по имени Самуила. Князь Самуил был женат на Екатерине, одной из четырех дочерей Иеремии Могилы. Эти княжны несколько раз вдовствовали и вновь выходили замуж. По жене гетман был в свойстве с Корецким и потому был сродни Иеремии Могиле. Связанный родством с двумя домами, Калиновский принимал деятельное участие в усилиях всех зятей Иеремии Могилы, поддерживал их тестя и его сыновей. В этой борьбе погиб в бою лютою смертью князь Самуил Корецкий и почти в то же самое время Бог даровал Калиновскому сына, рожденного от сестры погибшого. В память шурина, единственный сын и наследник гетмана наречен был Самуилом: имя памятное страданиями из-за Волощины.

уступил бы свое место сыну в ряду соискателей волохских, но судьбе иначе было угодно. В то самое время, когда князь Януш Радзивил искал руки старшей сестры Розанды, молодой Калиновский горячо полюбил дочь канцлера Оссолинского, на которой он женился спустя 14 месяцев после брака Радзивила. Брак этот был образцом любви и супружеского счастия {Доказательством этому служат её заботы об освобождения мужа из мнимой неволи. Слух о неволе татарской оказался ложным. Каховский; "Annalium Polania Clim", т. I, стр. 399. "История царствований Яна-Казимира", Каховского. Издание Эдуарда Рачинского из рукописи 1840 г. Вновь исправлена и издана в Познани 1859 г., т. I, стр. 162.}. Ничего другого не оставалось гетману, как благословить сына и пожелать ему счастья, а самому подумать о Волощине и завести сватовство с родителями Розанды.

Взявшись серьезно за это дело, старик гетман явился опасным соперником прочих искателей руки Розанды {"Мемуары Николая Емиловского от 1648 по 1679 г.", стр. 33. Хмельницкий имел взрослого сына Тимофея, задумать женить его на дочери волохского господаря и приобресть ему владение в земле Волохской. Узнав об этом, Калиновский, коронный гетман, пожелал этому воспрепятствовать, так как сам, как вдовец, имел виды на дочь господаря.}, но, увы, сам гетман очутился в более щекотливом положении, нежели его соперники. Чем более женихов являлось у дочери Лупулы, тем труднее становился выбор и волею-неволею приходилось откладывать решением со дня на день. Под переменчивым небом юго-восточных земель, в которых шла безпрерывная борьба разных религиозных верований, народностей, нравов и умственного развития, не было ничего опаснее, как нерешительность и выжидание. Ежеминутно в этих порубежных степях, среди враждебных стихий, могла возникнуть от самых ничтожных причин буря, которая, направив свой полет в возлюбленную всем Волощину, грозила опрокинуть исподволь подготовленные планы и цели. В ожидании возможных гроз и ударов, некогда было господарю медлить с решением вопроса о судьбе Розанды, - время не ждало, и даже не подождало настолько, чтобы Розанда успела достигнуть девичей зрелости. Прежде нежели юная дочь Лупулы достигла тех лет и красы, когда уже нельзя было отказывать искателям её руки, ссылаясь на молодость невесты, берега Днепра и Днестра задрожали от такого ужаснейшого взрыва обычной тем краям бури, который нагнал господарской дочке новых сватов и искателей её руки.