Суд о Вольтере

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Суд о Вольтере (старая орфография)

Суд о Вольтере.

Справедливые критики, заметили что в Вольтере были два человека: один богатый остроумием, вкусом, ученостию; а другой с качествами противными. Едва ли гений Вольтера мог равняться с Расиновым; но разум его был разнообразнее, и воображение гибче. К сожалению мера наших способностей и сил не всегда соответствует мере исполнения дел наших. Если бы дух Вольтера пылал любовию к вере, по изящному примеру Расина; если бы он посвятил себя, подобно ему, строгому изучению древности и священного писания; если бы он не писал во всех родах и о всех предметах, то его поезия имела бы несравненно более силы, a проза его приобрела бы ту благопристойность и ту важность, которых нет в его сочинениях. К несчастию, Вольтер провел жизнь свою в кругу ревностных почитателей, которые осыпали похвалами его дарования, не остерегали его от пороков. В обществе Паскаля, Арно, Николя, Боало, Расина он был бы принужден переменить язык и тон: там общее негодование осудило бы его дерзкия шутки против веры; там не любили сочинений невыработанных и наскоро написанных; там безпрестанно вычищая слог и мысли, авторы стыдились выдавать в публику такую поему, которая бы не стоила по крайней мере двенадцатилетняго неусыпного труда.

Не в такой школе образовался дух Вольтера. Сей двоякий дух заставляет ему удивляться и его ненавидеть. Он творит и разрушает; подает примеры и наставления одне другим противоречащия; до небес возносит век Лудовика XVI, и в то же время опровергает славу великих мужей того столетия; то хвалит, то осмеивает древних; в продолжение шестидесяти Томов не перестает вооружаться странными угрозами на христианскую религию; a лучшия места, лучшия красоты своих творений почерпает в учении святой веры. Тот час после его очаровательного воображения, вас пленяющого, сыплются пустые блестки ложного умствования, которое разрушает волшебство, опускает дух и ограничивает зрение. Кроме некоторых превосходных творений, он имеет дар показывать только смешную сторону вещей и времен, и нередко представлять в безобразно-веселом виде человеку. Его легкость пленяет и утомляет вас; вы любуетесь и скучаете; не льзя определить его свойств и мыслей; он был бы совершенный безумец, еслибы не являлся в нем такой остроумный мудрец, и был бы злодеем, если бы в жизни его не оказывались многия черты благотворения. Среди его богохулений видно, что он ненавидел софистов. По его пламенной любви к изящным искусствам, к словесности, к наукам, ко всему великому, обнаруживается в нем не редко уважение к Римскому двору. Одно самолюбие побудило его принять на себя и во всю жизнь свою играть такую ролю, для которой природа его не сотворила; душа его была гораздо выше сей низкой роли. Он не имел ничего общого с Дидеротами, Реналями, Гелвециями. Светскость его, тонкость в обращении, чистота вкуса в общежитии, a особливо дух человеколюбия сделали бы его без сомнения врагом революционных мнений. Везде приметна его наклонность в пользу гражданского порядка, его, и что его сочинения (кроме мелких стихотворений) недостойны столь превосходного дарования: пример страшный для того, кто идет стезею писателя. Вольтер носился среди заблуждений и неравностей слога, от того что не имел великого перевеса религии; и доказал примером своим, что Музы любят не столько блестящее дарование, сколько здравые нравы и бласочестивые мысли.