| Автор: | Шекспир У., год: 1609 |
| Категория: | Драма |
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Поле между лагерями римлян и британцев. Входит Постум, держа в руках окровавленный платок.
Постум
| Я сберегу тебя, платок кровавый: |
| Я сам желал, чтоб ты кровавым стал! |
| Нет! Не казнят мужья, как я, за грех |
| Ничтожный жен, которые невинней, |
| Чем мы, мужья. Пэзаньо верный, ты |
| Не каждый мой приказ был должен слушать, |
| А только правый. Если бы карали |
| Меня вы, боги, за вину, то я |
| Не дожил бы до этой пытки: дали б |
| Вы срок жене раскаяться, свой гнев |
| Лишь на меня, виновного, обрушив! |
| Иных к себе за малый грех берете, |
| Из жалости, большой предотвратив; |
| Другим даете зло за злом свершать вы, |
| Чтоб, став чудовищем, блаженно жили. |
| Мне ж дайте силу покориться вам! |
| Я римлянами привезен сюда |
| Разить мое отечество. Британья! |
| Тебя не раню я! Внемлите, боги: |
| Сняв римские одежды, наряжусь |
| Простым британцем; буду тех сражать я, |
| Кем привезен сюда; таким умру |
| Я за тебя, супруга! Без тебя мне |
| Мой каждый вздох и жизнь моя - что смерть |
| Неведомый, в крестьянском одеянье, |
| Ни ненависть, ни жалость не снискав, |
| Я подвигам себя отдам в войне! |
| Мощь Леонатов, боги, дайте мне, |
| Дух доблестный под скромною одеждой! |
| Хочу, чтоб мир мишурный пристыдить, |
| Не внешний блеск, а внутренний явить! |
(Уходит.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Поле сражения. Под гром труб и барабанный бой входят с одной стороны Люций, Иахимо и римские воины, с другой - британское войско, за которым, как простой воин, следует Постум. Они уходят за сцену. Шум битвы. Возвращаются, сражаясь, Иахимо и Постум. Постум побеждает и, обезоружив Иахимо, уходит.
Иахимо
| Грех мерзкий душу тяготит мою, |
| Лишая мужества. Оклеветал я |
| Дочь короля Британьи. Воздух здешний, |
| Как будто мстя, меня лишает сил. |
| Когда б не так, то варвар неумелый |
| В бою, где я и мастер и знаток, |
| Верх надо мною б одержать не мог! |
| О край! Коль воины твои сильнее, |
| Чем тот простолюдин, как он сильней |
| Всех лордов, - здесь лишь боги, нет людей!.. |
(Уходит.)
Шум битвы продолжается. Британцы бегут. Цимбелин взят в плен. Бэларий, Гвидерий и Арвираг спешат на помощь.
Бэларий
| Стой!.. Поле битвы - наше!.. И ущелье |
| У нас в руках!.. Вам малодушный страх |
| Велит бежать!.. |
Гвидерий и Арвираг
| Смелей дерись! Отважней! |
Через некоторое время появляются Люций, Иахимо и Имоджена.
Люций
| Из войска, мальчик, прочь!.. Здесь убивают |
| Свои своих! Царит переполох, |
| Как меж слепых. |
Иахимо
| Пришло к ним подкрепленье! |
Люций
| Все неожиданно! Коль помощь к нам |
| Не подойдет - бежать придется! |
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Другая часть поля. Входят Постум и британский вельможа.
Вельможа
| Оттуда ты, где враг отброшен? |
Постум
| Да! |
| Вы ж - из числа бежавших с поля? |
Вельможа
| Да! |
Постум
| Нельзя винить вас! Ждало пораженье, |
| Но небеса вступились. Сам король |
| Отрезан был в смятении от войска. |
| Спасавшихся в ущелье. Враг в отваге, |
| Упившись кровью и грабеж почуяв, |
| Имея больше пред собой труда, |
| Чем рук, способных этот труд закончить, - |
| Одних сражал, других он ранил, третьи |
| Кидались сами на землю от страха. |
| Проход был полон раненными в спину |
| И теми, кто себе на посрамленье |
| Спас жизнь свою. |
Вельможа
| Но где же то ущелье? |
Постум
| У поля битвы. Ров пред ним и вал. |
| Ущелие использовал старик, |
| И честный, и достойный долгой жизни, |
| Как утверждают седины его. |
| Он и два юноши (казалось, им бы |
| Играть в горелки, а не быть в бою! |
| Их лица нежны, чище лиц девичьих, |
| И юноши с ним защищали вход |
| В ущелье и кричали убегавшим: |
| "Не муж, один олень смерть ищет в бегстве! |
| Пойдут в ад души трусов!.. Стой!.. Мы вас, |
| Бегущих стадом, как враги, зарежем! |
| Лицом к врагу опять!.. Лишь так спасетесь! |
| Смелее! Стой!" Казалось, пред нами |
| Три легиона, а не три героя, |
| Что рать бездельников заменят в деле. |
| И трое криком - "стой", отвагой, прялку |
| Способной превратить в копье, сумели |
| Стыдом окрасить лица беглецов, |
| Поддавшихся примеру бледных трусов. |
| Позор такой пример в бою подавшим! |
| Тогда, стыдясь, солдаты осмелели, |
| Рыча, как львы, пошли на вражьи копья, |
| Враг растерялся и замедлил шаг. |
| Бой страшный вспыхнул. Тот, кто побеждал, |
| Бежал теперь испуганным цыпленком |
| Недавний трус сражается отважно, |
| Став нужен, как в пути далеком - пища. |
| Открылся тыл врага, и наше войско |
| Ударило по раненым, живым, |
| По мертвецам, бушуя, точно море. |
| Кого один мог в бегство обратить, |
| Тот гнал теперь перед собою двадцать. |
| Кто раньше смерть предпочитал борьбе, |
| Теперь драконом стал, несущим гибель |
| В сраженье. |
Вельможа
| Ряд случайностей чудесных! |
| Ущелие, два юноши, старик!.. |
Постум
| Что странного?.. Про подвиги чужие |
| Привычней вам судить, чем самому |
| Их совершать. Коли на случай вирши |
| Нужны вам для забавы - вот они: |
| "Два юноши, старик, ущелье гор,- |
| ". |
Вельможа
| К чему ваш гнев? |
Постум
| Я вовсе не сержусь! |
| "Согласен - пусть мне другом будет трус: |
| Рожденный знать один лишь только страх, |
| Он убежит от дружбы впопыхах". |
| Вот и стихи! |
Вельможа
| Вновь сердитесь? Прощайте! |
(Уходит.)
Постум
| Вновь убежал! О трус! На поле битвы |
| Он лишь расспросами про битву занят! |
| Сегодня много тех, кто, честь отдавши, |
| Спасали шкуру, от врага бежав, |
| Но все ж - погибли!.. Горем я спасен |
| От смерти; смерть не мог найти я |
| Там, где царила смерть. На мягком ложе, |
| Пособников старательных, чем здесь |
| Среди мечей. Но все же смерть найду я! |
| За бриттов дравшись, я британцем быть |
| Впредь не хочу; вновь стану тем, кем прибыл |
| Сюда. Не стану драться; молча сдамся |
| Рабу, что руку на плечо положит. |
| Рим славно побеждал, но так же славно |
| Британец Риму отомстил!.. О смерть, |
| Будь искупленьем за вину ты мне! |
| Я жизнь на той иль этой стороне |
| Хочу отдать свою и непременно |
| Расстанусь с нею ради Имоджены!.. |
Входят два британских военачальника и воины.
Первый
| Хвала богам! Взят Люций в плен, а старца |
| И двух сынов за ангелов сочли. |
Второй
| Четвертый был! В простом наряде!.. Очень |
| Помог победе он! |
| Был, говорят, |
| Но он не найден. Стой! Скажи: кто ты? |
Постум
| Я римлянин! |
| Найдя подмогу, я б не стал уныло |
| Бездействовать! |
Второй
| Схватить собаку! В Рим |
| Никто из римлян не придет с рассказом, |
| Как вороны клевали их! Он - знатный, |
| Коль хвастает. Ведите к королю! |
Входят Цимбелин, его свита, Бэларий, Гвидерий, Арвираг, Пэзаньо и взятые в плен римляне.
Военачальники подводят Постума к Цимбелину, который приказывает передать его тюремщику.
Все уходят.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Тюрьма. Входят Постум и два тюремщика.
Первый
| Ты, спутанный, пасись, коль сыщешь травку, |
| Чтоб пощипать! |
| Иль подведет живот. |
(Уходит.)
Постум
| Привет, тюрьма! Ты - путь к освобожденью! |
| Счастливей я больных, что предпочтут |
| Стон вечный свой, чем исцеленье смертью, |
| Врачом, имеющим в руках ключи |
| От всех замков. Ты окована, о совесть, |
| Сильней, чем тело! Пусть освободит |
| Ее раскаянье мое! Тогда |
| И я освобожден навеки буду! |
| Для этого довольно ль только скорби? |
| Ведь скорби детские порой смягчают |
| Земных отцов, а боги - милосердней. |
| Свою вину мне легче искупить |
| В цепях и в добровольном заключенье... |
| В расплату, кроме главного - свободы, |
| Земную оболочку вы, о боги, |
| Возьмите! Вы добрей ростовщиков, |
| Чтобы должник мог вновь разбогатеть... |
| За жизнь жены всю жизнь мою возьмите! |
| Она не так ценна, но все же жизнь!.. |
| Когда на деньгах есть чекан, не взвесив, |
| Берут их; жизнь мою (изображенье |
| На ней - мое, но вам оно подобно!) |
| Взять от меня в уплату согласитесь |
| И долг мой уничтожьте, силы неба!.. |
| О Имоджена! Хоть безмолвно, я |
| С тобой мой разговор продолжу! |
(Засыпает.)
Торжественная музыка. Появление призраков: Сицилий Леонат, отец Постума, величавый старец в воинских доспехах, ведет за руку пожилую женщину, мать Постума. Им предшествует музыка; затем звучит другая музыка, и появляются два молодых Леоната, братья Постума; у обоих на груди раны, так как они пали в бою; все окружают спящего.
Сицилий
| Стрел, громовержец, не мечи |
| На жалких мух земных! |
| С Юноною ты спор веди! |
| Ты множеством измен своих |
| В ней порождаешь гнев! |
| В чем виноват мой сын? Его |
| Я умирал, в утробе он |
| Рожденья ждал свой час. |
| Коль правда то, что ты - отец |
| Сирот, спаси его |
| И охрани от бед земных |
| Ты это существо! |
Мать
| Люцина мне не помогла: |
| Во время самых мук |
| Был Постум взят, и с детства он |
| Видал врагов вокруг! |
| Как не жалеть дитя! |
Сицилий
| Но доблесть предков, гордый дух |
| Так возрастали в нем, |
| Что были все должны признать |
| Меня - его отцом. |
Первый брат
| Едва он возмужал - себе |
| Соперников не знал |
| И столько благ вмещал, |
| Что справедливо мужем он |
| Для Имоджены стал. |
Мать
| Насмешка злая - этот брак! |
| В чужих краях, один, |
| Лишен наследия отцов, |
| Без Имоджены сын |
| В изгнанье жизнь влачит! |
Сицилий
| Зачем Иахимо злому ты |
| Позволил обратить |
| Его в игрушку, и хитро |
| В нем ревность воспалить, |
| И ядом ревности всю жизнь |
| У сына отравить?! |
Второй брат
| Вот почему из тишины |
| Пришли отец, и мать, |
| И мы, два брата, кто в бою |
| Тенанция и честь страны |
| Желая отстоять! |
Первый брат
| Слугою доблестным служил |
| У Цимбелина брат. |
| Юпитер! Отчего ты тем, |
| Кто честностью богат, |
| Одни страдания даешь |
| Взамен иных наград?! |
Сицилий
| Открой кристальное окно |
| И кары отмени |
| Для тех, кто в славе и добре |
| Свои проводит дни. |
Мать
| Наш сын достоин, и его |
| Жестоко не гони! |
Сицилий
| Да, не гони! Иль, тени, мы, |
| В ком плоти нет следа, |
| Для жалобы тогда! |
Второй брат
| Дай помощь! Иль мы все уйдем |
| От твоего суда! |
Среди грома и молний, сидя на орле, спускается Юпитер и пускает огненную стрелу. Призраки падают на колени.
Юпитер
| Как смеете вы слух наш оскорблять?! |
| Молчать, страны подземной рой теней! |
| Меня винить?! Моей стрелой смирять |
| Умею возмущение людей. |
| Назад, в Элизий! И покойтесь там |
| На ложе из невянущих цветов! |
| До дел земных нет дела, тени, вам! |
| Так предоставьте их царю ботов! |
| Того я испытую, кто мне мил: |
| От замедленья счастье возрастет. |
| Воспрянет сын ваш, что унижен был, |
| И, кончив муки в жизни, расцветет. |
| Прочь! Был рожден он под звездой моей, |
| Он встретится с супругою своей, |
| И с ней безоблачно жить будет он! |
| Вот свиток их! К нему на грудь сюда |
| Кладите свиток. В нем - судеб залог! |
| Прочь! Впредь не вызывайте вы мой гнев |
| Упреками, что суд мой правый - строг! |
| Орел! Лети в кристальный мой чертог! |
(Улетает.)
Сицилий
| Средь молний и громов он к нам слетел |
| И серою дышал; так быстро мчался |
| Орел - как будто нас крушить; взлетел |
| В чертог кристальный, вид такой имея, |
| Как будто нам хотел сказать, что снова |
| Юпитер милостив. |
Все
| Юпитер! Слава! |
Сицилий
| В дворец под свод лазурный он вернулся. |
| Как он велел, исчезнем! Долг для нас - |
| Исчезают. Постум просыпается. |
Постум
| Сон, ты - мой предок; даровал мне вмиг |
| Отца, и мать, и братьев двух! Насмешка! |
| Чуть родились, они уже исчезли, |
| Как сладкое исчезло забытье. |
| Все бедняки, кто верит в милость свыше, |
| Проснувшись, не находят ничего. |
| На многих не мечтающих найти |
| И недостойных - вдруг нисходит благо. |
| Так, для меня негаданно приснился |
| Сон неожиданный и золотой. |
| Не волшебство ль? Пергамент! В переплете |
| Чудесном он! Не будь, как то бывает |
| У царедворцев: лишь снаружи блеск |
| И пустота внутри. Ты обещанье |
| Сдержи, пергамент! |
(Читает.)
"Когда львенок, не ведающий, кто он такой, обретет то, чего он не искал, и будет охвачен струей теплого воздуха; когда ветви векового кедра, который всем казался погибшим, вновь зазеленеют на старом стволе, - тогда окончатся и беды Постума. Британия снова будет счастлива, и в ней расцветут мир и богатство".
| Безумца, потерявшего рассудок? |
| Сон это или бред? Иль, может быть, |
| Ни то, ни это? Может быть, ничто? |
| Но это так на жизнь мою похоже, |
| Что в памяти его я сберегу! |
Входят тюремщики.
Тюремщик. Ну, приятель, подготовился ли ты к смерти?
Постум. Даже слишком подготовился! Чем скорей, тем лучше!
Тюремщик. Речь идет о виселице. Итак, ты для нее не только поджарился, но и пережарился?
Постум. И все же, если это блюдо будет по вкусу зрителям, то оно оправдает себя!
Тюремщик. Тяжелая расплата! Особенно для тебя, дружище! Тебя может порадовать только то, что тебе уж больше не придется платить по счетам. Ты даже не увидишь этой трактирной цифири, которая напоследок, перед уходом, отравляет грустью полученное удовольствие. Как же: когда ты входишь в трактир, у тебя кружится голова от голода, а когда уходишь - от вина, и тебе досадно, что ты так много взял и так много отдаешь! И кошелек и мозг - пусты: мозг тяжел потому, что ты был слишком легкомыслен, а кошелек легок потому, что тяжел желудок. С этого дня ты, приятель, огражден от всех этих неприятностей. Веревка, хоть вся-то цена ей один грош, ценна своим милосердием: она навек прекращает все невзгоды. Нет лучшего счетовода, чем она: он сводит к нулю все прошлые, настоящие и будущие расходы. Для этого счетовода твоя шея, дружище, - расчетный лист!
Постум. Для меня больше радости в смерти, чем для тебя в жизни.
Тюремщик. Ясно: кто спит, у того зуб не болит! Но мне кажется, что тот, кто должен уснуть таким сном, как ты, да еще лечь в постель с помощью палача, - тот охотно поменялся бы своим местом с палачом. Никогда не знаешь, какая дорога предстоит тебе после смерти.
Постум. Свою дорогу я вижу ясно!
Тюремщик. Смерть обычно изображают безглазым черепом, но если ты видишь свою посмертную дорогу, так, значит, у тебя смерть глазастая, хотя я никогда не видал, чтоб ее изображали зрячей. Обычно после смерти идешь или за проводником, уверяющим, что он знаток в загробных путях, или же наугад, не зная, что ждет тебя впереди. Ну, а о том, как ты дойдешь до конца этого пути, ты уж не вернешься нам рассказать.
Постум. Вот что, старина: у всех есть глаза, чтоб отыскать ту дорогу, по которой предстоит идти. И не видят ее только те, кто бредет, закрыв глаза.
Тюремщик. Вздор! Кто же, имея глаза, будет ходить, закрыв их? Впрочем, виселица заставит закрыть глаза кого угодно.
Входит гонец.
Гонец. Сними с него цепи и отведи его к королю!
Тюремщик. Этому не бывать, или пусть меня повесят!
Постум. Если тебя повесят, ты будешь свободнее, чем теперь! Мертвец свободней тюремщика: для него нет никаких запоров и засовов. (Уходит с гонцом.)
Тюремщик. Сдается мне, что даже тот, кто хочет жениться на виселице, не станет стремиться к ней так страстно, как этот! Хотя он и римлянин, но на свете немало негодяев куда больших, чем он, которые цепляются за жизнь, но все же иногда умирают по принужденью. Если б я был на месте этого римлянина, я поступил бы, как один из этих негодяев. Мне хотелось бы, чтоб в этом отношении все люди пришли к одному выводу, и притом к хорошему. Тогда плохо было бы только виселице и тюремщику. Я сам браню выгоду моего ремесла, но мое желанье, если оно осуществится, принесет всем счастье. (Уходит)
СЦЕНА ПЯТАЯ
Шатер Цимбелина. Входят Цимбелин, Бэларий, Гвидерий, Арвираг, Пэзаньо, вельможи, воины и свита.
Цимбелин
| Богами вы ниспосланы спасти |
| Мой трон! Как жаль, что тот не найден воин, |
| Что с вами рядом был; простой одеждой |
| Своей он пристыдил блеск лат вельмож |
| И голой грудью шел на вражьи копья. |
| Коль наша милость - счастье, счастлив будет, |
Кто воина найдет.
Бэларий
| Я не встречал |
| Такого благородства в жалких людях. |
| По виду нищий и забитый, он |
| Героем был! |
Цимбелин
Пэзаньо
| Среди убитых и живых - нигде |
| Не найден он. |
Цимбелин
| В наследство благодарность, |
| Что заслужил, оставил нам. Ее |
| Мы вам даем, душа и мозг Британьи. |
| Да! Вы спасли наш край! Скажите нам, |
| Кто вы такие? |
Бэларий
| Мы, король, дворяне |
| Из Камбрии. Иные похвальбы |
| Неправы и нескромны будут. Люди |
| Мы честные. |
Цимбелин
| Колена преклоните! |
| Теперь вы - рыцари мои. Вставайте! |
| Вы в свите будете моей, и почесть |
| По сану вашему дарую вам. |
| О чем печаль? Встречаете победу |
| С таким вы видом, что на римлян вы |
| Похожи, а не на британцев наших! |
Корнелий
| Прерву я вашу радость грустной вестью |
| О смерти королевы. |
Цимбелин
| Не пристала |
| Такая весть врачу... Хоть может длить |
| Лекарство жизнь, но даже врач от смерти |
| Им не спасен! Как умерла она? |
Корнелий
| В безумии, как дней жила остаток.., |
| Ко всем жестока средь жестоких мук. |
| Коль разрешите, я ее признанья |
| Вам передам. Пусть дамы, что рыдали |
| При смерти королевы, обличат |
| Меня, коль я солгу. |
Цимбелин
Корнелий
| Не вас она любила, а величье, |
| Что вы давали ей; вас ненавидя, |
| Она женой была престола, мужем |
| Ей был ваш сан. |
Цимбелин
| То знала лишь она! |
| Не будь ее признание предсмертным, |
| Я ей бы не поверил. Продолжай! |
Корнелий
| Любя притворно вашу дочь, питала |
| К ней ненависть в душе, как к скорпиону, |
| И если бы не скрылась ваша дочь, |
| Ее бы отравила королева. |
Цимбелин
| Коварный демон! Кто бы разгадал, |
| О сердце женское, тебя! Но дальше! |
Корнелий
| Есть худшее. Ведь у нее для вас - |
| Он медленно, но неуклонно вас |
| Точил бы, и пока бы вы хворали, |
| Слезой и лаской утвердивши власть |
| Свою над вами, миг найдя удачный, |
| Заставила б вас Клотэна назначить |
| Наследником престола. Принц исчез |
| Таинственно, расстроив план; в безумье |
| И злобствуя на небо и людей, |
| Она открылась в помыслах, жалея, |
| Что рухнул план злодейский! И безумной |
| Она скончалась. |
Цимбелин
| Вы слыхали тоже? |
Дамы
| Да! |
Цимбелин
| Взор мой не виновен, красотой |
| Ее пленен, а слух пленен был лестью; |
| Душа - вид внешний сущностью сочла. |
| Но мог ли я не верить? Имоджена! |
| Ты можешь, испытав, что испытала, |
| Когда б я мог исправить все, что было! |
Входят Люций, Иахимо, прорицатель и другие римляне под стражей. За ними Постум и Имоджена в наряде пажа.
| Не дань пришел ты, Люций, получать! |
| Мы сбросили ее мечами, впрочем |
| Немало храбрых потеряв. Их семьи |
| Казнить вас требуют, чтоб успокоить |
| Усопших тени. Казнь я повелел! |
| Так взвесь свою судьбу! |
Люций
| Ты также взвесь превратности войны. |
| Случайно победили вы. Будь с нами |
| Победа, хладнокровно пленных мы |
| Не стали бы казнить. Но если боги, |
| Как выкупа, убийства ждут, пусть смерть |
| Придет! Как римляне, умрем достойно! |
| Наш Цезарь жив, и смерть запомнит он. |
| Я только об одном прошу: позволь мне |
| Пажа - британца юного - спасти |
| И выкупить его. Пажей иных он |
| Скромней, усердней и трудолюбивей. |
| Достоинствам его души поверив, |
| Ты просьбу не отвергнешь, государь! |
| Пусть он у римлянина был слугою, |
| Но зла британцам он не причинил. |
| Спаси его, а прочих римлян можешь |
| Ты не щадить. |
Цимбелин
| Его лицо знакомо!.. |
| Его я где-то видел... Этот взгляд |
| Мне в душу врезался! Ах, сам не знаю |
| Я почему, но говорю - живи! |
| Что хочешь, у меня проси! Коль просьбу |
| Смогу исполнить, я ее исполню |
| Для радости твоей, хотя бы ты |
| Потребовал, чтоб стал свободен пленник |
| Знатнейший. |
Имоджена
| Государь! Благодарю! |
Люций
| Моей не требуй жизни, паж! Хоть знаю, |
Имоджена
| Нет! У меня |
| Мольба иная. Горе! Что я вижу?! |
| Пусть жизнь твоя хлопочет за себя |
| Сама. |
Люций
| Паж мною пренебрег, предав |
| Меня судьбе!.. Кто молодости верит, |
| Тех кратки радости. Но почему |
| Он так смущен? |
Цимбелин
| Чего ты, мальчик, просишь? |
| Ты все милее мне! Обдумай просьбу!.. |
| Тебе знаком тот, на кого глядишь? |
| Иль родственника ты спасти желаешь? |
Имоджена
| Он римлянин и меньше мне родной, |
| Чем я для вас. Как подданный британский, |
| Я ближе вам. |
Цимбелин
| Что ж так глядишь в упор? |
| Наедине могу сказать вам правду, |
| Коль внемлите? |
Цимбелин
| Я слушаю тебя |
| С вниманьем. Как тебя зовут, мой мальчик? |
Имоджена
| Фидельо! |
Цимбелин
| Мне отныне будь пажом! |
| Наедине откройся без стесненья! |
Отходят и беседуют.
Бэларий
| Из мертвых он воскрес! |
Арвираг
| Нет, две песчинки |
| Не схожи так, как этот паж с Фидельо, |
| Что умер подле нас и был нам мил. |
Гвидерий
| Умерший ожил! |
| Он нас не узнаёт. Бывают сходства! |
| Будь это он - он с нами б начал речь! |
| Молчи и жди! |
Гвидерий
| Мы труп его видали! |
Бэларий
| Посмотрим! |
Пэзаньо
(про себя)
| Это - госпожа моя! |
| Она жива! Пусть будет то, что будет! |
Цимбелин и Имоджена подходят.
Цимбелин
| Стань возле нас и вслух задай вопросы |
| Ты сам ему! |
(Иахимо.)
| Эй, пленник! Отвечай |
| Пажу правдиво, иначе клянусь я |
| Венцом и саном, что сумеем мы |
| В твоих словах. Ну, вопрошай, Фидельо! |
Имоджена
| Хотел бы знать я, от кого им перстень |
| Получен был? |
Постум
(про себя)
| Зачем же знать ему? |
Цимбелин
| Ответь: откуда бриллиант, что носишь |
| На пальце ты? |
Иахимо
| Ты пыткой мне за ложь грозил, но правда |
| Была бы пыткою тебе! |
Цимбелин
| Как? Мне? |
Иахимо
| Готов открыть я тягостную тайну. |
| Обманом перстень добыт мной. Владел |
| Им Леонат, тот Леонат, что изгнан, |
| Достойней никого. Сильней, чем я, |
| Печалиться ты должен! Продолжать? |
Цимбелин
| Все знать хочу я! |
Иахимо
| Чудо - дочь твоя!.. |
| Лишь вспомню я, мой лживый дух в смущенье, |
| А сердце точит кровь... Прости... Мне плохо! |
Цимбелин
| При чем здесь дочь?.. Приди в себя! Живи, |
| Пока позволит жизнь!.. Не умирай, |
| Пока всего не знаю. Говори же! |
Иахимо
| Я в Риме был... Будь проклят этот час!.. . |
| Будь проклят дом, где все происходило! |
| Был пир... О, почему отраву повар |
| Мне в пищу не подсыпал!.. Добрый Постум!.. |
| Он слишком добр, чтоб меж дурными быть! |
| О, между славных он бы был славнейшим! |
| Красоток итальянских и их прелесть, |
| И рядом с нашим пышным хвастовством |
| Любое хвастовство бледнело вмиг! |
| Казался стан их нам прекрасней стана |
| Венеры и Минервы (хоть досель |
| Природа лучшего не создавала!), |
| Душа - достойной, красота же их - |
| Извечной удочкой, что ловко ловит |
| Мужей... |
Цимбелин
| Как на горячих углях я! |
| Скорей! |
Иахимо
| О, слишком скоро я продолжу! |
| Иль хочешь скорбь узнать свою скорей?! |
| Как должно всем дворянам и влюбленным |
| В принцесс, наш Постум возражал учтиво |
| И, не хуля тех, кто хвалим был нами, |
| Так вдохновенно стал живописать |
| Одно нам ясно: иль мы - дураки, |
| Иль восхищаемся с таким восторгом |
| Мы прачками... |
Цимбелин
| Скорей к концу!.. Скорей! |
Иахимо
| Когда же речь коснулась Имоджены, |
| Он нам сказал, что страстные мечты |
| Слетают даже к девственной Диане, |
| И только дочь твоя чиста! Тогда, |
| Ему не веря, золото в заклад |
| Я предложил против кольца, что было |
| На пальце у него, и утверждал, |
| Что я вкушу блаженство с Имодженой, |
| Ее паденьем выиграв наш спор. |
| Как рыцарь, он, уверенный в супруге, |
| Мой вызов принял. И поставить мог бы |
| Карбункул с колесницы Феба *, даже |
| Будь он дороже колесницы всей. |
| Вам памятен приезд мой? Ваша дочь |
| Меж похотью и подлинной любовью |
| Мне указала разницу, лишив |
| Надежд, но не желания победы. |
| Мой хитрый мозг придумал гнусный план, |
| Который прямо к цели вел меня!.. |
| Короче: план удался. В Рим вернулся |
| Я с ложью доказательств, и с ума |
| Свел ими Леоната, и разрушил |
| Уверенность в невинности жены. |
| Речь о коврах и о картинах в спальне |
| И ловкостью доставшийся браслет, |
| Слова о тайной родинке на теле - |
| И веры нет... Решил он, что жена |
| Нарушила со мною клятву брака, |
| Честь потеряв... Ах, словно предо мной |
| Он сам!.. |
Постум
| Он здесь, о демон итальянский! |
| Чудовище и вор! Мне дайте клички |
| Злодеев прошлых, нынешних, грядущих! |
| Веревку дайте, нож и яд! Отправьте |
| К свирепому, но правому судье, |
| Отдайте палачам, искусным в пытке! |
| Таких, как я, чудовищ мир не видел! |
| О государь! Я - Постум!.. И - убийца |
| Я дочери твоей! О нет! Я лгу! |
| Не я ее убил! Другой мерзавец, |
| Но лучше он, чем святотатец я! |
| О Имоджена! О невинный храм! |
| Сама невинность ты! В лицо мне плюйте, |
| Камнями, грязью бросьте вы в меня! |
| Травите псами! Пусть преступник каждый |
| Зовется "Постум" впредь! Он все же лучше, |
| Чем я! Жена, моя царица, жизнь! |
| О Имоджена!.. |
Имоджена
| Мой супруг! Послушай... |
| Скорбь в шутку обращать я не позволю! |
| Прочь, дерзкий паж! |
(Ударяет Имоджену, которая падает без чувств.)
Пэзаньо
| На помощь госпоже! |
| Ты не тогда, а лишь теперь, о Постум, |
| Ее убил! О, помогите ей... |
| О госпожа! |
Цимбелин
| Вокруг идет все кругом! |
Постум
| Схожу с ума! |
Пэзаньо
| Очнитесь, госпожа! |
Цимбелин
| Ты, небо, радостью меня желаешь |
| Убить? |
Пэзаньо
| Теперь, принцесса, лучше ль вам? |
| Прочь с глаз моих, коварный! |
| Ты яд мне дал. Близ королей дышать |
| Не смей ты! Прочь! |
Цимбелин
| То голос Имоджены! |
Пэзаньо
| О госпожа! |
| Пусть боги серой опалят меня, |
| Коль тот состав, что дан был королевой, |
| Мог не лекарством счесть, а ядом я! |
Цимбелин
| Что слышу? |
Имоджена
| То был яд! |
Корнелий
| Забыл, о боги, |
| Я об одном признанье королевы, - |
| Ты им оправдан! Ведь она шептала: |
| "Коль передал Пэзаньо ей состав |
| Крысиным ядом". |
Цимбелин
| Объясни, Корнелий! |
Корнелий
| Под видом любознательности часто |
| Покойная просила королева |
| Яд приносить, твердя, что нужно опыт |
| Над кошками и псами сделать ей. |
| Боясь преступных целей, я ей дал |
| Состав такой, который несомненно |
| В умершего больного превратит |
| Для окружающих на срок недолгий, |
| Но возвратит для жизни скоро вновь. |
| Состав, принцесса, выпили вы мой? |
Имоджена
| Да, и меня сочли умершей! |
Бэларий
| Это |
| Нас, дети, обмануло! |
Гвидерий
Имоджена
| Зачем жену ты оттолкнул? Представь, |
| Что на скале мы! Сбрось меня с нее! |
(Обнимает Постума.)
Постум
| О нет! Как плод на дереве живущем, |
| Ты будь на мне! |
Цимбелин
| От плоти плоть моя! |
| Иль я всего лишь зритель? Не находишь |
| Слов для меня? |
Имоджена
(встав на колени)
| Отец, благослови! |
Бэларий
| Мои птенцы, о, как вы были правы, |
| Ее любя! |
Цимбелин
| О, стань святой водой, |
| Слыхала ты? |
Имоджена
| Мне жаль ее, отец! |
Цимбелин
| Она была так зла! Она виновна, |
| Что мы так странно встретились с тобой!.. |
| Пропал куда-то также Клотэн. |
Пэзаньо
| Ныне |
| Мой страх прошел, и правду я скажу!.. |
| Узнав про бегство госпожи, принц Клотэн |
| Взмахнул мечом и с пеною у рта |
| Грозил убить, коль не открою места, |
| Где Имоджена. Я владел письмом |
| От господина. Принц, прочтя записку, |
| За госпожою ринулся в Мильфорд. |
| Разгневанный, в наряде господина |
| (Заставил принц меня наряд отдать!), |
| Принц поскакал, составив план преступный: |
| Лишить насильно чести госпожу. |
Гвидерий
| Рассказ докончу. Клотэн мной в горах |
| Убит. |
Цимбелин
| О боги! Было б мне обидно |
| За подвиги тебя на смерть обречь! |
| О храбрый юноша! Ты отрекись |
| От слов своих! |
Гвидерий
| Что я сказал, то сделал! |
Цимбелин
| Но он был принц!.. |
Гвидерий
| Он был наглец!.. Похож на принца не был, |
| Когда меня обидел!.. Если б море |
| Ревело так, ему я отрубил бы |
| Башку. Принц обезглавлен мной, и рад я, |
| Что он не может хвастать здесь, что им |
| Я обезглавлен! |
Цимбелин
| Тебя обрек, и должен по закону |
| Ты умереть! |
Имоджена
| За мужа - труп безглавый |
| Я приняла! |
Цимбелин
| Преступника связать!.. |
| С глаз увести! |
Бэларий
| О государь, терпенье! |
| Он лучше, чем убитый, и тебе |
| Он родом равен. Оказал услугу |
| Он больше, чем сто Клотэнов, стране. |
| Не троньте рук, что созданы природой |
| Не для цепей! |
Цимбелин
| Старик! Свои заслуги |
| Ты хочешь умалить, не получив |
| За них наград и гнев наш вызвав! Как же |
Арвираг
| Хватил он через край! |
Цимбелин
| Нет, он умрет! |
Бэларий
| Мы все умрем, но прежде |
| То, что о первом я сказал, скажу |
| И о втором. Открыть я должен тайну, |
| Что, угрожая мне, вам принесет |
| Конец счастливый. |
Арвираг
| Мы умрем с тобою! |
Гвидерий
| У нас все общее! |
Бэларий
| Был у тебя. |
| О государь, вассал; он назывался |
| Бэларием? |
Цимбелин
| Он изгнан мной. |
Бэларий
| Он тех же лет, что я; |
| Да, изгнан я, но до сих пор не знаю |
| За мной измен! |
Цимбелин
| Схватить его! Ничто |
| Его спасти не может! |
Бэларий
| Не спеши же! |
| Мне заплати, что сыновей твоих |
| Я вырастил! Потом бери обратно |
| Все то, что дашь! |
Цимбелин
| Как? Сыновей моих? |
Бэларий
| Я слишком груб и дерзок, но, колено |
| Склонив, не встану, юношам не дав |
| Их сан высокий. А потом карайте |
| Меня отцом считают, государь, |
| Но их отец - не я, как полагают, |
| А ты! |
Цимбелин
| Не может быть! Я - их отец? |
Бэларий
| Как ты - сын своего отца! Хоть ныне |
| Зовусь я Морган, но Бэларий - я, |
| Тобою изгнанный. Твое желанье |
| Меня изгнать - лишь в этом я преступен, |
| И в этом вся измена, а вина - |
| В том, что страдал ни в чем я не повинный. |
| Воспитывал я много лет двух принцев, |
| Прекрасных телом, так же как душой, |
| Им дав все то, что знал. Их Эврифила |
| Похитила, моей женою став. |
| Так я велел, наказанный безвинно |
| За свой позднейший грех! Я изгнан был |
| За преданность - и стал тогда изменник! |
| Ты горевал, и радовался я, |
| Я вновь дарю единственных друзей, |
| Что я имел, - тебе. Благословенье |
| Сияющих небес пусть окропит |
| Росой счастливой их. Они достойны, |
| Как звезды яркие на небесах, |
| Сиять. |
Цимбелин
| Ты говоришь и горько плачешь! |
| А помощь вас троих еще чудесней, |
| Чем твой рассказ. Я потерял сынов; |
| Чего ж еще желать, коль эти двое |
| Мои сыны. |
Бэларий
| Еще немного слов! |
| Вот старший принц - Гвидерий; Полидором |
| Он прозван мной. А Арвирагом был |
| Принц младший - Кадвал. Был он в одеяло, |
| Что выткано покойной королевой, |
| Их матерью, - закутан. Я могу |
| Чтоб верил ты. |
Цимбелин
| Гвидерий мой имел |
| Чудесный знак - багряную звезду |
| На шее. |
Бэларий
| И звезда до этих пор |
| На шее принца для того, наверно, |
| Чтоб легче мог ты, Цимбелин, его |
| Признать. |
Цимбелин
| Я, словно мать, что разродилась |
| Вмиг тройнею. Похищенные дети |
| Вновь возвращаются в свой отчий дом, |
| Но братья похищают, Имоджена, |
| Теперь навек твой царственный венец. |
Имоджена
| Но мне за то два мира возвращают. |
| О братья, вновь нам встретиться пришлось!.. |
| Меня, сестру, вы называли братом, |
| А я вас, братьев, братьями своими |
| Звала! |
Цимбелин
| Так разве вы уже встречались? |
Арвираг
| Встречались! |
Гвидерий
| С первых встреч ее любили, |
| Пока ее умершей не сочли. |
Корнелий
| От яда королевы. |
Цимбелин
| О природа! |
| О, как мне все узнать?! Событий столько |
| Переплелось, что объяснить их надо |
| Подробней, чем рассказ твой объяснил. |
| Где ты жила? Как римский знатный пленник |
| Тебя на службу взял? Как повстречалась |
| Зачем бежала из дворца? Куда? |
| О, множество задать вопросов надо! |
| Хочу понять стеченье обстоятельств, |
| Случайностей чудеснейшую связь! |
| Не время и не место для расспросов |
| Теперь... Наш Постум возле Имоджены |
| Свой бросил якорь, а она сверкает, |
| Как молния безвредная, свой взор |
| Кидая мне, и братьям, и супругу, |
| И нас ответным пламенем даря. |
| Идем! Пусть дым от жертв наполнит храмы. |
(Бэларию.)
| Ты братом будь отныне навсегда. |
Имоджена
| А мне отцом! Я с помощью твоею |
| До счастья добрела. |
Цимбелин
| Здесь, кроме пленных, |
| Все рады. Пусть они ликуют так же, |
Имоджена
(Люцию)
| Теперь, мой господин, помочь |
| Готова вам. |
Люций
| Будь счастлива, принцесса! |
Цимбелин
| Как жаль, что воин доблестный исчез, |
| Не дав мне отблагодарить, как должно, |
| Его. |
Постум
| В простой одежде воин - я! |
| Вблизи трех храбрецов я дрался. Надо |
| Мне было так одеться. Иахимо |
| Вам подтвердит, кто этот воин был!.. |
| Поверженный лежал ты, и я мог бы |
| Тебя убить. |
Иахимо
(склоняясь)
| Вновь падаю во прах!.. |
| Теперь меня повергла наземь совесть, |
| Ты жизнь возьми, кольцо возьми с браслетом |
| Невиннейшей принцессы и вернейшей |
| В любви супруги. |
Постум
| Не склоняй колен! |
| Прощая - мщу. Добром я торжествую! |
| Живи! С другими ты честнее будь, |
| Чем был со мной. |
Цимбелин
| Вот благородный суд: |
| Великодушным быть он учит нас. |
| Прощаю всех! |
Арвираг
| Как брат, ты помогал нам, |
| Мы - ваши братья. |
Постум
| Я, принцы, ваш слуга! О римский вождь! |
| Зови кудесника! Я в сновиденьях |
| Что на землю спустился на орле. |
| Проснувшись, на груди нашел пергамент, |
| Значение которого темно |
| И непонятно мне. Пускай кудесник |
| Свое нам и искусство. |
Люций
| Филармон! |
Прорицатель
| Я здесь, начальник! |
Люций
Прорицатель (читает). "Когда львенок, не ведающий, кто он такой, обретет то, чего он не искал, и будет охвачен струей теплого воздуха, когда ветви векового кедра, который всем казался погибшим, вновь зазеленеют на старом стволе - тогда окончатся и беды Постума. Британия снова будет счастлива, и в ней расцветут мир и богатство".
| Ты - львенок, Леонат, рожденный львом, |
| Что будет по-латыни: Leo natus, |
| А ласковая воздуха струя - |
| То дочь твоя - ведь mollis aer значит |
| "Нежнейший воздух", mulier - "супруга", |
| Вернейшая из жен. Был прав оракул. |
(Постуму.)
| Она ж тебя, как самый нежный воздух, |
| Овеявши, взяла в свои объятья! |
Цимбелин
| На правду все похоже! |
| Цимбелин - |
| Кедр вековой, а сыновья, что были |
| Похищены Бэларьем, - это ветви; |
| Они казались мертвыми, но ныне |
| Стволе. В стране опять цветут богатства |
| И мир. |
Цимбелин
| Прекрасно! С мира мы начнем! |
| Власть Цезаря и Рима признаем |
| И дань платить обычную согласны. |
| От дани отказались мы по воле |
| Злой нашей королевы, но теперь |
| Суд праведный небес. |
Прорицатель
| Небесный перст настраивает струны |
| На мирный лад. Сон, Люцию раскрытый |
| Орел, из Рима, с юга и на запад |
| Стремивший свой полет, все уменьшаясь, |
| Чтобы исчезнуть в солнечных лучах, |
| Нам предвещал, что Цезарь венценосный |
| С тобою, Цимбелин наш лучезарный, |
| Сияющий на западе лучом! |
Цимбелин
| Хвала богам! Пусть благовонный дым, |
| Поднимется до их ноздрей. Известьем, |
| Что мир настал, мы подданных своих |
| Обрадуем! Идем! Пусть плещут в ряд |
| Британские и римские знамена! |
| И, пиршествуя, дружно в Люд войдем! |
| Еще с мечей не вытерли мы кровь - |
| Войне конец! Она не вспыхнет вновь!.. |
Уходят.
Конец