| Автор: | Шекспир У., год: 1602 |
| Категория: | Комедия |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Конец всему делу венец. Действие четвертое. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
СЦЕНА I.
Окрестности флорентинского лагеря.
Входит первый дворянин с несколькими солдатами.
1-й дворянин. Он непременно пройдет мимо этого плетня - другой дороги нет. Когда нападете на него, говорите на самом странном языке, какой только придумаете. Хоть и вы сами не поймете своих слов - это все равно: нам надо только показать этому господину, что, за исключением одного из нас, которого мы выдадим за переводчика, никто не понимает его языка.
1-й солдат. Капитан, позвольте мне быть переводчиком.
1-й дворянин. А ты не знаком с ним? он не знает твоего голоса?
1-й солдат. Ручаюсь вам, что нет.
1-й дворянин. На каком же тарабарском языке ты будешь разговаривать с нами?
1-й солдат. На том же самом, на котором и вы со мной.
. Надо, чтоб он принял нас за шайку чужеземцев, служащих в неприятельском войске. Он кое-как болтает на всех соседних языках; поэтому, каждый из нас должен сочинять свои слова так, чтобы один не понимал другого и только показывал вид, что понимает. Мы должны только помнить наш план. Будет ли наш разговор воронье карканье или безсмысленная болтовня - все равно. А ты, переводчик, смотри, действуй, как можно политичней. Но - тише! по местам! Вот он идет, чтобы часа два проспать, а потом, вернувшись с какою-нибудь сочиненной небылицей, клясться, что это правда. (Солдаты прячутся).
Входит Пароль.
Пароль. Десять часов; через три часа можно будет смело вернуться домой. Что ж я отвечу, когда меня спросят - что я сделал? Надо придумать что-нибудь очень правдоподобное. Они начинают уже раскусывать меня, и в последнее время немилости слишком часто постукивали в мою дверь. Я нахожу, что мой язык уж черезчур смел, тогда-как сердце постоянно боится Марса и его служителей и не отваживается поддержать розсказни языка.
1-й дворянин (в сторону). Вот первая правда, в которой первый раз в жизни провинился твой язык.
Пароль. Какой дьявол подбил меня взяться за возвращение барабана, когда мне было известно, что это невозможно и что я совсем не имел этого намерения? Надо будет нанести себе несколько ран и сказать, что я получил их в битве. Но, ведь, легкия раны меня не выручат; они скажут: "как это вы отделались так легко?" а ранить себя сильно я не решусь. Что ж делать? О, язык мой, если твоя болтовня вовлекает меня в такия опасности - я буду принужден вложить тебя в рот торговки маслом, а себе купить другой у Баязетова мула.
1-й дворянин (в сторону). Это невероятно: он знает, кто он, и остается таким же!
Пароль. Не убедятся ли они, если изрежу свое платье или сломаю мой испанский меч? Вот было бы хорошо!
1-й дворянин (в сторону). Нет, этого с нас недостаточно.
. Или если я сбрею бороду и скажу, что это была военная хитрость?
1-й дворянин (в сторону). Тоже не годится.
Пароль. Или же если утоплю свое платье и объявлю, что меня ограбили?
1-й дворянин (в сторону). Едва ли это поможет.
Пароль. Уж не поклясться ли, что я выпрыгнул из окна крепости?
1-й дворянин (в сторону). С какой высоты?
Пароль. С высоты в тридцать сажень.
1-й дворянин (в сторону). Давай хоть три крупные клятвы - едва ли кто-нибудь поверит.
. Хоть бы мне найти какой-нибудь неприятельский барабан! Тогда бы я поклялся, что возвратил свой.
1-й дворянин (в сторону). Ты сейчас услышишь его. (За сценой барабанный бой и шум).
Пароль. Что это? Неприятельский барабан!
1-й дворянин (бросаясь на него с солдатами). Трока мовозус, карго, карго, карго!
Солдаты. Карго, карго, карго, виллианда паркорбо кар! (Солдаты схватывают его и завязывают глаза).
Пароль. О, пощадите, пощадите! Не завязывайте мне глаз!
1-й солдат. Боскос тромульдо боскос!
Пароль.
Я знаю - вы из Мускоса полка
Мне ваш язык. Коль между вами есть
Какой-нибудь голландец, итальянец,
Иль датчанин, иль немец, иль француз -
Пусть он со мной заговорит: открою
Тогда ему я много кой-чего,
Чем погубить возможно флорентинцев.
1-й солдат. Боскос вувадо - я понимаю тебя и могу говорить на твоем языке. Керелибонто, подумай о спасении души твоей, потому что семьдесят кинжалов приставлены к твоей груди.
Пароль. Ай!
1-й солдат. О, молись, молись, молись! Манка реваниа дулке!
1-й дворянин. Оскорбидулкос воливорко!
1-й солдат.
Наш генерал согласен жизнь твою
Помиловать пока и, не снимая
Повязки с глаз, велит тебя вести
К допросу; там ты, может быть, откроешь
Такое нам, что может и совсем
Пароль.
О, пощадите только
Вы жизнь мою - и я разоблачу
Все лагерные тайны, наши планы,
Число солдат; открою вам такия
Дела, что вы придете в изумленье.
1-й солдат.
И не наврешь?
Пароль.
Пусть буду проклят я,
Коли солгать решусь!
1-й солдат.
Акордо линта!
Ну, марш! Тебе дозволено итти.
(Уходит с Паролем и несколькими солдатами).
1-й дворянин
(одному из оставшихся солдат).
Ступай сейчас - и графу Руссильону
И брату моему скажи, что дрозд
Держать в сетях, покамест не придет
К нам весть от них.
2-й солдат.
Исполню приказанье.
1-й дворянин.
Уведомь их, что нам же выдать нас
Решился он.
2-й солдат.
Все передам.
2-й дворянин.
Что будет
Он до тех пор в потемках, под ключом.
(Уходят).
СЦЕНА II.
Флоренция. Дом вдовы.
Входят Бертрам и Диана.
Бертрам.
Диана.
Нет, граф, меня зовут Дианой.
Бертрам.
Имя
Вы носите богини, но достойны
И более прекрасного. Ужель,
Прелестное созданье, в вашем теле
Прекраснейшем нет места для любви?
О, если вам не согревает сердца
Живительное пламя юных лет -
Статуя вы, не девушка. По смерти
Вы будете такою ж, как теперь,
Затем что вы теперь и неподвижны,
И холодны; а надо бы вам быть
Такою же, какой была, мой ангел,
В час вашего зачатья ваша мать.
Диана.
Она была честна в то время.
Бертрам.
Честной
И вы могли б остаться тоже.
Диана.
Ведь, мать моя лишь долг свой исполняла,
Тот самый долг, которым, граф, и вы
Своей жене обязаны.
Бертрам.
Ни слова
Об этом. Я прошу вас не итти
Против того, что я поклялся сделать.
С ней связан я насильственно; тебя ж
Я полюбил по сладкому насилью
Одной любви и вечно буду всем
Тебе служить.
Диана.
Да, вы обыкновенно
Нам служите, пока мы служим вам;
Но только вы сорвете наши розы,
Как нам шипы оставите; о них
Мы колемся, а вы еще смеетесь
Над нашею печальной наготой.
Бертрам.
Но сколько раз я клялся...
Диана.
Не много клятв, а лишь один обет,
Обет простой, но вышедший из сердца.
Ведь, только тем, что свято на земле
Клянемся мы, и Бога призываем
В свидетели. Но если бы я вам
Величием Всевышняго поклялась,
Что нежно вас люблю - скажите, граф,
Ужели бы вы этим страстным клятвам
Поверили, когда б коварно вас
Любила я? Безмысленна та клятва,
Которая дается лишь затем,
Чтоб повредить тому, кому клянешься.
Вот почему все ваши клятвы, граф,
Одни слова, пустые увещанья,
Без всякого скрепления. Таков
На это все мой взгляд, по крайней мере.
Бертрам.
Перемени, перемени его!
Не будь такой жестокою, святою!
Тех хитростей, в которых обвиняешь
Ты всех мужчин. Не убегай меня,
Отдайся мне - и страсть моя больная
Воскреснет вновь. Скажи, что ты моя -
И как теперь тебя я обожаю,
Так обожать и вечно обещаю.
Диана.
Я вижу, граф, что в этаких делах
Мужчины нас раскачивать умеют
Над бездною. Прошу вас это вот
Кольцо мне дать.
Бертрам.
На время дам, мой ангел,
Но подарить его не вправе я.
Диана.
Отдать его вы не хотите?
Бертрам.
Это
Кольцо у нас из рода в род идет,
Служа всегда залогом чести дому.
Утратою его, поверь, себя
Диана.
И честь моя - такое же кольцо.
Сокровищем семейным непорочность
Считаем мы; из рода в род идет
Она у нас; утратою его
И я себя позором величайшим
Покрыла бы. Так ваша мудрость, граф,
Призвала честь, чтоб мне она защитой
Могла служить от ваших нападений
Безплоднейших.
Бертрам.
Вот, вот мое кольцо!
Мой дом и честь, и даже жизнь пусть будет
Все, все твоим, а я - твой вечный раб!
Диана.
В полночный час придите постучаться
В мое окно. Я так распоряжусь,
Чтоб матушка не слышала. Теперь же
Вы истиной должны поклясться мне,
Что, завладев моим девичьим ложем,
Вы только час останетесь со мной
Важнейшия на это у меня;
Вы после их узнаете, когда я
Вам возвращу кольцо; а ночью вам
На палец я свое кольцо надену,
Чтоб в будущем могло для нас служить оно
Свидетелем того, что прежде свершено.
Пока прощайте. Вы во мне жену добыли,
Хоть быть женой мою надежду сокрушили.
Бертрам.
В твоей любви обрел я рай земной!
(Уходит).
Диана.
И дай вам Бог жить долго, чтобы Небо,
Да и меня благодарить. А тем
Окончится, пожалуй... Слово в слово
Мне матушка сказала наперед,
Что будет он мне говорить, как-будто
В его душе она была. От ней
Узнала я, что очень схожи клятвы
У всех мужчин. Он клялся, что, по смерти
Поэтому я разделю с ним ложе,
Когда улягусь в гроб. О, если всех проводят,
Французы так, как он, то замуж пусть выходят
Кто хочет, а уж я умру, как и живу -
Девицей, и грехом совсем не назову
Того, что обмануть решилась я мужчину,
Который, чтоб прельстить, надел и сам личину.
(Уходит).
ФЛОРЕНТИНСКИЙ ГЕРЦОГ XV ВЕКА И ЕГО СВИТА.
Фреска знаменитого Беноццо Гоццоли (Benozzo Gozzoli, 1420--1468) во дворце Медичи во Флоренции; представляст въезд герцога Козьмы I Медичи.
СЦЕНА III.
Флорентинский лагерь.
Входят два французские дворянина и несколько солдат.
1-й дворянин. Вы еще не отдали ему письма от матери?
2-й дворянин
1-й дворянин. Он навлек на себя справедливое негодование многих тем, что отвергнул такую добрую жену, такую милую женщину.
2-й дворянин. Особенно сильно и навсегда разгневался на него король, который только что настроил свою благосклонность так, чтобы она напевала ему счастие. Я сообщу вам еще кое-что, но вы должны не разглашать эту новость.
1-й дворянин. Когда вы скажете ее - она умрет, и я буду её могилой.
2-й дворянин. Он обольстил здесь, во Флоренции, молодую девушку, известную своим целомудрием - и сегодня ночью насытит свою страсть похищением её чести. Он отдал ей свое родовое кольцо и очень счастлив тем, что устроил эту безнравственную сделку.
1-й дворянин. Сохрани нас, Господи, от греха! И во что мы превращаемся, когда отдаемся ему во власть?
2-й дворянин. Превращаемся в изменников самим себе. И как случается со всеми изменами, что оне сами обличают себя, прежде чем достигают своей отвратительной цели - так и он, этим поступком вступающий в заговор против собственного благородства, сам выводит из берегов взбаламученный им поток.
1-й дворянин. Как преступно мы поступаем, когда сами становимся герольдами наших противозаконных замыслов? Значит, сегодня ночью мы не увидим его?
2-й дворянин. Если увидим, то только после полуночи, потому что ожидающее его угощение назначено в полночь.
1-й дворянин. Этот час приближается. Мне бы очень хотелось, чтобы он присутствовал при разоблачении своего товарища и убедился, на сколько справедливо его суждение, на основании которого он так странно переоценил эту фальшивую монету.
2-й дворянин
1-й дворянин. А покамест скажите, не слыхали ли вы чего-нибудь нового о нашей войне?
2-й дворянин. Я слышал, что приступлено к мирным переговорам.
1-й дворянин. А я даже могу уверить вас, что мир заключен.
2-й дворянин. Что ж теперь будет делать граф Руссильон? Отправится ли он странствовать дальше, или вернется во Францию?
1-й дворянин. Из этого вопроса я заключаю, что вы не из числа его приближенных.
2-й дворянин. Боже меня упаси от этого - иначе мне пришлось бы принимать деятельное участие в его проделках.
1-й дворянин. Его жена, месяца два тому назад, бежала из дому под предлогом желанья отправиться на богомолье к святому Иакову. Этот святой обет она выполнила с самым строгим благоговением; но в то время, когда она жила там, нежность её натуры сделалась добычею её горя; наконец, она испустила последнее дыхание и теперь поет на небе.
2-й дворянин. Чем подтверждена достоверность этого известия?
1-й дворянин. Самая важная часть его - её собственными письмами, которые свидетельствуют о справедливости этого рассказа до самой минуты её смерти. А смерть её, о которой она сама не могла засвидетельствовать письменно, подтверждена местным священником.
2-й дворянин
1-й дворянин. Знает во всех подробностях, от слова до слова - знает все мелочи, вполне подтверждающия истину этого известия.
2-й дворянин. Мне очень прискорбно, что это может радовать его.
1-й дворянин. Какое сильное утешение находим мы иногда в своих потерях!
2-й дворянин. И с другой стороны, в каких горьких слезах мы топим иногда свои приобретенья! Громкая слава, которую он добыл здесь своею храбростью, будет встречена на родине таким же громким позором.
1-й дворянин. Ткань нашей жизни сделана из смешанной пряжи - дурной и хорошей. Наши добродетели гордились бы собою, еслиб их не бичевали наши пороки, а пороки наши приходили бы в отчаяние, еслиб их не лелеяли наши добродетели.
Входит слуга.
1-й дворянин. Ну, что? Где твой господин?
Слуга. Он встретил герцога на улице и торжественно простился с ним: его сиятельство уезжает во Францию завтра утром. Герцог вызвался дать ему рекомендательные письма к королю.
2-й дворянин. Они ему крайне необходимы, даже если бы герцог хвалил в них его больше, чем это возможно.
1-й дворянин. Король так сердит, что эти похвалы ни в каком случае не могут быть слишком щедрыми. Вот и его сиятельство.
Бертрам.
1-й дворянин. Ну, что, граф, полночь уже прошла?
Бертрам. Нынешнюю ночь я успешно окончил шестьнадцать дел, из которых каждого хватило бы другому на месяц. Я откланялся герцогу, простился с его приближенными, схоронил свою жену, сносил по ней траур, написал моей матери, что еду домой, приготовил все к отъезду, и рядом с этими главными делами покончил несколько других, более щекотливых. Последнее из них было самое важное, но оно еще не кончено.
2-й дворянин. Если оно затруднительно, а вы собираетесь утром ехать, то вам надо поторопиться.
Бертрам. Я говорю, что это дело не кончено, в том соображении, что боюсь услышать о нем впоследствии. Что ж, будем мы свидетелями разговора между этим шутом и солдатом? Ну, выводите этот фальшивый образец всевозможных совершенств. Он надул меня, как двусмысленный предсказатель.
2-й дворянин. Ведите его сюда. (Солдаты уходят). Бедный храбрец просидел всю ночь в колодке.
Бертрам. Это ничего. Его пятки заслужили такое обращение: оне так долго и незаконно носили шпоры. А как он себя держит?
2-й дворянин. Я уже объяснил вашему сиятельству, что его колодка держит. Но, чтобы ответить вам в том смысле, который вы придали вашему вопросу - скажу, что он ревет, как баба, пролившая свое молоко. Приняв Моргана за монаха, он исповедался ему во всем, что сделал с тех пор, как начал помнить себя, до злополучной минуты, когда его посадили в колодку. И как вы полагаете, что заключалось в этой исповеди?
Бертрам. Полагаю, что ничего, касающагося меня.
. Эта исповедь записана и будет прочитана в его присутствии. Если, как я думаю, в ней упоминается и о вас - вам надо будет терпеливо выслушать.
Входит Пароль под стражею, с завязанными глазами.
Бертрам. Чтоб он издох! Эк его укутали! Он ничего не может сказать обо мне. Тише, тише!
1-й дворянин. Игра в жмурки начинается! Порто тартароза.
1-й солдат (Паролю). Это он велит принести орудия пытки. Что вы скажете без их содействия?
Пароль. Я без всякого принужденья объявляю все, что знаю, а затем не найду сказать ничего, хоть бы вы меня изрубили, как начинку для пирога.
1-й солдат. Боско кимурко.
1-й дворянин. Боблибиндо кикурмурко.
1-й солдат. Вы очень снисходительны, генерал. Наш генерал приказывает, чтоб вы отвечали мне на все, о чем я буду спрашивать вас по этой записке.
Пароль. И я отвечу так же искренно, как желаю остаться в живых.
1-й солдат (читает). "Во-первых, спросить его, как велика кавалерия герцога". Что вы ответите на это?
Пароль. Пять или шесть тысяч лошадей, но весьма слабых и негодных для службы. Отряды все разсеяны, а начальники их - ничтожные людишки. Клянусь в этом моим добрым именем и надеждою на спасение жизни.
1-й солдат. Так и записать ваш ответ?
Пароль. Так и запишите. Я готов присягнуть в этом, где и как вам угодно.
Бертрам. Ему и это все равно. Какой отпетый негодяй!
1-й дворянин. Вы ошибаетесь, граф! это monsieur Пароль, тот самый храбрый воин - говоря его собственными словами - у которого в узле шарфа вся теория, а в ножнах меча вся практика войны.
2-й дворянин. Теперь уж я никогда не буду верить человеку только ради того, что он держит в блестящей чистоте свой меч, и не буду думать, что в нем соединены все достоинства только потому, что он щегольски носит свое платье.
1-й солдат
Пароль. Я сказал: "пять или шесть тысяч". Не хочу лгать - напишите: "или около того". Я хочу говорить одну правду.
1-й дворянин. В этом случае он очень близок к ней.
Бертрам. Но я не могу благодарить его за манеру высказыванья этой правды.
Пароль. Да, ничтожные людишки! Так, пожалуйста, и запишите.
1-й солдат. Записал.
Пароль. Чувствительнейше благодарю вас. Что правда, то правда - людишки самые ничтожные.
1-й солдат (читает). "Спросить его, как велика герцогская пехота". Что вы ответите на это?
Пароль. Клянусь вам честью - хотя бы мне оставалось только час прожить на свете - я скажу правду. Позвольте сообразить. У Спурио сто пятьдесят, у Себастиана столько же, у Корамбуса столько же, у Жака столько же, у Гильциана, Козьмы, Людовика и Грацио - по двести пятьдесят у каждого, у меня, Хитофера, Вомона, Бенцио по двести пятьдесят. Таким образом, все войско, считая здоровых и больных, не превосходит, клянусь честью, и пятнадцати тысяч человек. Да и из них половина не посмеет стряхнуть снега с своих кафтанов, из боязни не растрепать вместе с тем и самые кафтаны.
Бертрам. Что же с ним теперь сделают?
. Ничего; только поблагодарят. (Солдату). Спроси у него, что я за человек и на каком счету у герцога?
1-й солдат. И это у меня записано. (Читает). "Спросить его, служит ли в войске капитан Дюмень, француз? На каком счету он у герцога? на сколько он храбр, честен, опытен в военном деле и есть ли возможность за хорошия деньги подкупить его?" Что вы скажете на это? что вы об этом знаете?
Пароль. Умоляю вас, позвольте мне отвечать на каждый из этих вопросов отдельно. Задавайте их по одиночке.
1-й солдат. Знаете вы этого капитана Дюменя?
Пароль. Знаю. В Париже он был подмастерьем у одного бедного портного, откуда его выгнали палками за то, что сделал ребенка немой дурочке шерифа, которая не могла сказать ему: "нет".
Бертрам (1-му дворянину, замахивающемуся на Пароля). Пожалуйста, сдержите ваши руки, хотя я знаю, что его череп обречен первой черепице, какая свалится с крыши.
1-й солдат. Этот капитан находится теперь в войске флорентинского герцога?
Пароль
1-й дворянин (Бертраму). Не смотрите на меня так иронически: скоро мы услышим и о вашем сиятельстве.
1-й солдат. На каком счету он у герцога?
Пароль. Герцог знает его только, как дурного офицера из моего отряда, и на-днях писал мне, чтоб я исключил его из службы. Письмо, кажется, у меня в кармане.
1-й солдат
Пароль. Наверное, впрочем, не знаю: или оно при мне, или осталось в моей палатке в одной связке с прочими письмами герцога.
1-й солдат. Вот какая-то бумага. Прочесть ее?
. Не знаю - то ли это письмо, или другое.
Бертрам. Наш переводчик действует славно.
1-й дворянин
1-й солдат (читает). "Диана! Граф дурак, набитый золотом..."
Пароль развратного. Пожалуйста, положите это письмо снова ко мне в карман.
1-й солдат. Нет, с вашего позволения я прежде прочту его.
Пароль. Уверяю вас, что я писал это только из желания добра этой девушке, потому что знал графа, как опасного и развратного юношу. Он для девушек - кит, пожирающий всякую мелкую рыбу, какая только ему попадется.
. Проклятый, двуличный бездельник!
1-й солдат (читает).
"Когда он клянется, ты денег проси у него и бери:
Торг прибылен только с задатком - торгуйся ж толково, смотри:
Он после не платит - запасайся ты смело.
И эти советы, Диана, тебе посылает солдат.
Смотри ты на взрослых, беги поцелуев ребят;
Ведь, графа я знаю отлично: поверь, он глупец;
Весь твой, как и клялся тебе на ушко.
Пароль ".
Бертрам. Надо прогнать его сквозь строй с этими стихами на лбу.
. Это, ведь, ваш преданный друг, отличный лингвист и опытнейший воин.
Бертрам. До сих пор я мог переносить все, кроме кошки, а он теперь для меня - кошка.
1-й солдат
Пароль. Жизнь во чтобы то ни стало сохраните мне! Умоляю вас! Не то, чтобы я боялся умереть; но у меня столько грехов, что на покаяние я употребил бы весь остаток моих дней. Позвольте мне жить - в тюрьме ли, в колодке ли, в другом ли каком-нибудь месте - но только позвольте жить!
1-й солдат. Ну, мы еще посмотрим, что для вас можно будет сделать, лишь бы откровенно говорили. Итак, вернемся снова к капитану Дюменю. Вы отвечали на вопросы о его положении при герцоге и о его храбрости. Что же вы скажете насчет его честности?
. Он не откажется украсть яйцо из монастыря, а в грабежах и обманах может сравниться с самим Нессом. Держать клятвы он считает ненужным, но в нарушении их он сильнее Геркулеса. Врет он с такою легкостью, что слушая его, вы и истину примете за сумасшедшую. Пьянство - его главная добродетель, потому что он напивается, как свинья, и уже во сне не вредит никому, кроме своей простыни; все это знают и оттого кладут его на солому. Кроме этого, мне почти нечего сказать о его честности, так как он имеет все, чего честный человек не должен иметь, а из того, что должно быть у честного человека, у него нет ничего.
1-й дворянин. Я начинаю его любить за этот отзыв.
Бертрам
1-й солдат. Что вы скажете о его опытности в военном деле?
Пароль. Сказать вам правду, он играл на барабане в труппе английских актеров. Лгать на него я не хочу, а больше о его воинственности ничего не знаю, за исключением того, что в Англии он имел честь служить офицером в местечке, называемом Майль-Энд, где занимался удвоением рядов. Я желал бы воздать ему возможно-большую честь, но в этом последнем обстоятельстве не уверен.
. Он так далеко выступил за пределы гнусности, что самая эта оригинальность выкупает его.
Бертрам. Чтоб ему околеть! Он все-таки кошка.
1-й солдат
Пароль. За четверть червонца он продаст спасение своей души, свое наследственное право на него, лишит его своих потомков и отречется от него на веки вечные.
1-й солдат. А что вы скажете о его брате, другом капитане Дюмене?
. Для чего он спрашивает обо мне?
1-й солдат. Каков он?
Пароль только есть на свете. Во время отступления он бежит шибче всякого лакея, а при нападении у него делаются спазмы.
1-й солдат. Если вас оставят в живых, согласитесь вы изменить герцогу флорентинскому?
Пароль. И ему, и начальнику его кавалерии, графу Руссильону.
. Я поговорю с генералом и узнаю его решение.
Картина известного итальянского художника и историка искусства Джорджио Вазари (Giorgio Vasari, 1512--1574), представляющая осаду Флоренции в 1529--30 гг. (Находится в Palazzo Vecchio, ео Флоренции).
Пароль Не стану больше барабанить. Чорт побери все барабаны! Только из желания показаться доблестным и не возбудить подозрения в этом распутном мальчишке - графе, я влез в такую опасность. Но кто бы мог предположить существование западни там, где я попался?
1-й солдат. Нет, все напрасно - вы должны умереть. Генерал говорит, что человек, так изменнически раскрывший тайны своей армии и давший такие ядовитые отзывы о людях, пользующихся общим уважением, не может принесть миру никакой честной пользы, а поэтому и должен умереть. Ну, палач, руби ему голову!
Пароль
1-й солдат. Это можно. Проститесь со всеми своими друзьями. (Снимает с глаз его повязку). Взгляните вокруг себя - не найдете ли своих знакомых?
. Здравствуйте, благородный капитан!
2-й дворянин. Да благословит вас Бог, капитан Пароль!
1-й дворянин
2-й дворянин. Капитан, какое поручение дадите вы мне к мессеру Лафэ? Я еду во Францию.
1-й дворянин. Добрый капитан, не дадите ли вы мне списать ваш сонет к Диане, по поводу графа Руссильона? Если бы я не был страшным трусом, я бы отнял его у вас силою. Однако, прощайте!
1-й солдат. Вы погибли, капитан, целиком; уцелел один только узел на вашем шарфе.
Пароль. Кто может устоять против заговора!
. Если бы вы могли найти страну, где женщины были бы обезчещены так, как вы теперь - вам можно было бы сделаться родоначальником безстыдной нации. Прощайте. Я тоже еду во Францию: мы там поговорим о вас. (Уходит с другими солдатами).
Пароль.
И все-таки я благодарен. Если б
Разбилось бы. Теперь уж капитаном
Не буду я; но стану есть и пить,
И почивать так сладко и свободно,
Как капитан. Мое простое "я"
Что он хвастун - такого же конца
Пусть ждет. Одна всегда развязка с хвастунами:
В конце концов они являются ослами.
Ну, ржавей, меч! лицо, переставай краснеть!
Ты одурачен; что ж, живи и сам обманом:
Есть в мире пища всем и людям, и карманам.
Пойду ее искать! (Уходит).
Флоренция. Дом вдовы.
Входят Елена, вдова и Диана.
Елена.
Что вас ни в чем не обманула я,
Один из первых в царствах христианских
Порукою моею будет; я
Должна склонить пред ним колени прежде,
В былые дни ему я оказала
Важнейшую услугу, дорогую
Как жизнь его - услугу, что и в грудь
Кремнистую татарина проникла б
Исторгнула-б. Я достоверно знаю,
Что государь в Марсели. Мы туда,
В сообществе приличных провожатых,
Отправимся. Вам надо знать, что я
Распущено, то муж мой поспешит
На родину; но, с помощию Божьей
И с доброго согласья короля,
Мы там его опередить успеем.
Вдова.
Из ваших слуг не принимала к сердцу
Всех ваших дел так горячо, как я.
Елена.
И ни один ваш друг не так усердно,
Как я, желал за благосклонность вас
Меня в ваш дом за тем лишь привело,
Чтоб ваша дочь обзавелась приданым;
А ей оно судило быть моей
Помощницей, опорой в возвращеньи
Мужчины! Им возможно наслаждаться
И тем, к чему в них ненависть, когда
Ночную тьму грязнят они, безстыдно
Поверивши обманутым мечтам.
Приняв его за то, что далеко.
Но мы потом поговорим об этом.
Диана, вам придется для меня,
И следуя моим советам слабым,
Диана.
Я
Вся ваша, все снести для вас готова,
Хотя бы то, что захотите вы
Мне приказать, влекло бы за собою
Елена.
Да, я вас попрошу...
Но принесет нам время скоро лето,
И не одни шипы покроют ствол
Шиповника; оденется он в листья,
Но и красив. Пора нам отправляться;
Карета ждет - и мешкать нам нельзя.
Конец всему венец: он все всегда венчает;
(Уходят).
СЦЕНА V.
Руссильон. Комната в замке графини.
Входят и шут.
Лафэ. Нет, нет, нет! Вашего сына сбил с толку тафтяной бездельник, мерзкий шафран которого мог бы окрасить в свой цвет всю недопеченую, мягкую, как тесто, молодежь целого народа. Если бы не он, ваша невестка была бы жива, а ваш сын жил бы во Франции, и милость короля принесла бы ему больше пользы, чем сообщество этого шмеля с красным хвостом, о котором я говорю.
Графиня. О, если бы я никогда не знала его! Он убил добродетельнейшую девушку, создание которой приносило самую большую честь природе. Если б она даже была моей плотью и стоила мне нежнейших стонов матери - я не могла бы питать к ней более глубокой любви, чем теперь.
Лафэ. Да, она была хорошая женщина, хорошая женщина. Тысячу кустиков салату сорвешь прежде, чем найдешь другую такую траву.
Шут
Лафэ. Дурак, это не салатные травы, а травы для носа.
Шут. Я не великий Навуходоносор - я не большой знаток в травах.
Лафэ. А чем ты себя считаешь: плутом или дураком?
Шут. Дураком, мессер, на службе у жены и плутом на службе у мужа.
Лафэ
Шут. Я стибрил бы у мужа жену и исполнял бы его обязанности.
Лафэ. Да, в этом случае ты действительно был бы плутом на службе у мужа.
Шут. А жене отдал бы мою дурацкую палочку, чтоб и она исполняла свою обязанность.
Лафэ. Я могу засвидетельствовать, что ты и плут, и дурак.
Шут
Лафэ. Нет, нет, нет!
Шут. Ну, если я не буду служить вам, то могу служить князю, который не ниже вас.
Лафэ. Какому же это? французскому?
Шут. Сказать правду, у него имя английское, но физиономия его во Франции горячее, чем в Англии.
Лафэ
Шут. Черный князь, мессер; alias - князь тьмы, alias - дьявол.
Лафэ. Ну, довольно; вот тебе мой кошелек. Я даю тебе его не для того, чтобы переманить от господина, о котором ты только что говорил; нет, продолжай ему служить.
Шут. Я родом из лесистой стороны и всегда любил большой огонь; a y господина, о котором я говорю, постоянно хороший огонь. Но так как несомненно, что он князь мира, то пусть его дворянство остается при его дворе. Я предпочитаю домик с узенькою дверью, которая, по моему мнению, слишком мала для того, чтобы знать могла пройти в нее. Те немногие, которые предаются смирению, войти могут, но большая часть, уже слишком зябкая и нежная, конечно, выберет покрытую цветами дорогу, которая ведет к главным воротам и к главному огню.
Лафэ. Ступай себе: ты начинаешь надоедать мне, и я вперед говорю тебе об этом, потому что не хотел бы ссориться с тобою. Ступай своей дорогой и распорядись, чтобы о моих лошадях хорошенько позаботились - только не наплети чего-нибудь по своему.
Шут(Уходит).
Лафэ. Хитрый и вредный плут!
Графиня. Это правда. Мой покойный муж очень потешался им, и только ради его он остается здесь, вследствие чего и считает себя вправе быть нахальным. Он никогда нейдет прямой дорогой, а бегает, где ему вздумается.
Лафэ его величество был так добр, что сам предложил мне это еще в то время, когда ваш сын и моя дочь были детьми. Государь обещал исполнить мою просьбу - и мне кажется, что для уничтожения неудовольствия, которое возбудил в нем ваш сын, нет лучшого средства. Как вам нравится этот план, графиня?
Графиня. Я его совершенно одобряю - и желала бы, чтоб он благополучно осуществился.
Лафэ. Его величество едет на почтовых из Марселя и здоров, как в то время, когда ему было тридцать лет. Завтра он будет здесь, если меня не обманул человек, который редко говорит неправду в таких случаях.
Графиня
Лафэ. Графиня, я в эту минуту думал - каким бы способом мне получить доступ к королю.
Графиня. Вам стоит только предъявить ваши почтенные права.
Лафэ
Входит шут.
Шут. Графиня, графиня, там мой господин, а ваш сын - с кусочком бархата на лице: есть ли под ним шрам, или нет - знает бархат, a бархат весьма недурен. Его левая щека - первый сорт; но правая - вся голая.
Лафэ. Почетно-приобретенный шрам - благородный шрам, прекрасная одежда чести. Вероятно, что и этот такого же рода.
Шут. Но, ведь его лицо изрублено как котлета.
Лафэ
Шут. Да их там целая дюжина, и все в отличных шляпах с чрезвычайно вежливыми перьями, которые кланяются и кивают всякому человеку. (Уходят).
Парадный итальянский шлем конца XV века.
MAPСЕЛЬ.
äus Merian, 1593 - 1650), из его собрания видов "Topographia Galliae".