| Автор: | Шекспир У., год: 1595 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Король Ричард II. Действие I. (старая орфография)
ТРАГЕДИЯ
о
КОРОЛЕ РИЧАРДЕ ВТОРОМ
С НОВЫМ ПРИБАВЛЕНИЕМ
сцены Парламента и низложения
КОРОЛЯ РИЧАРДА,
как она недавно была представлена служителями
Его Величества короля, в Глобусе.
Соч.
Вилльяма Шек-спира.
В ЛОНДОНЕ.
1608.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ. (1)
Король Ричард II.
Эдмонд Лэнгли, герцог йоркский.
Иоанн Гентский (Джон Гоунт) герцог ланкастерский, - дядя короля.
Генрих, прозванный Болингброком, герцог Гирфордский, сын Джона Гоунта, впоследствии король Генрих IV (2).
Герцог Омерль, сын герцога Йоркского.
Моубрэй, герцог Норфолькский.
Герцог Сёррей.
Граф Сольсбёри.
Граф Бэркли.
Граф Нортомберлэнд.
Генрих Перси, прозванный Горячкой, его сын.
Лорд Росс.
Лорд Виллоуби.
Лорд Фицватер.
Епископ Карлэйльский.
Аббат Вестминстерский.
Лорд Маршал и другой лорд.
Сэр Пирс Экстон.
Сэр Стэфен Скруп.
Капитан отряда вэлльзцев.
Королева, супруга Ричарда II.
Элинор Богун, герцогиня Глостерская, вдова Томаса Глостера, сына Эдуарда III.
Герцогиня Йорк.
Лэди из свиты королевы.
Лорды и джентльмены, герольды. Офицеры, солдаты, два садовника, тюремщик, гонец, конюший и другие служители.
ДЕЙСТВИЕ в различных частях Англии и в Уэлльзе.
ДЕЙСТВИЕ I.
СЦЕНА 1.
Входят; король Ричард, со свитой, Джон Гоунт и с ним другие лорды.
Король Ричард.
Старый Джон Гоунт, почтенный лорд Ланкастер,
Привез-ли ты, согласно данной клятве,
К нам Генриха Гирфорда, своего
Отважного и доблестного сына,--
Чтоб доказал теперь он справедливость
Недавних и жестоких обвинений,
Взведенных им на герцога Норфолька,
Томаса Моубрей? Выслушать его
Мы времени до сих пор не имели.
Гоунт.
Да государь.
Король Ричард.
Скажи-же мне: уверился-ли ты,
Что не по старой ненависти Генрих
Норфолька обвиняет, а по долгу,
Как подданный, узнавший об измене?
Гоунт.
Не по вражде, а лишь по очевидной
Опасности, которая грозит
Вам, государь.
Король Ричард.
Ну, так введите к нам их. Мы хотим
Чтоб обвинитель стал здесь с обвиненным
Лицом к лицу и, - грозное чело
Против чела, - свободно говорили.
Некоторые из свиты уходят.
Надменные, запальчивые оба,
Они во гневе глухи, словно море
И в ярости быстрее, чем огонь.
Некоторые из свиты возвращаются с Болингброком и Норфольком.
Болингброк.
Пусть много, много лет счастливых дней
Пошлет Господь тебе, мой государь,
Возлюбленный король и повелитель!
Норфольк.
Покуда не придаст твоей короне
Безсмертия завистливое небо.
Король Ричард.
Благодарю обоих. Но один
Из вас нам льстит, что совершенно ясно
Доказывает самая причина
К нам вашего приезда: обвиненье
В измене государственной. Брат Гирфорд,
Что ты имеешь объяснить нам против
Томаса Моубрэй, герцога Норфолька?
Болингброк.
Во-первых, лорд - да будет само небо
Свидетелем правдивости того,
Что я скажу. Нет, - не по гнусной злобе,
Не по вражде старинной, - а по долгу
Правдивого и верного вассала,
Которому свята и драгоценна
Жизнь короля - предстал как обвинитель
Теперь к тебе я обращаюсь, Моубрэй:
Ты вникни хорошенько в мой привет,
Что я скажу, за то здесь на земле
Я поручусь вот этим грешным телом,--
Или моя безсмертная душа
За это все ответит там, на небе.
Да, Моубрей, ты - изменник и злодей:
Но, чтоб им быть, ты черезчур прекрасен,
И слишком гадок, мерзок, - чтобы жить:
Так, чем прекрасней, чем светлее небо,
Тем безобразней кажутся нам тучки,
Которые его заволокают.
И чтоб еще сильнее заклеймить
Тебя позором, - я тебя до-сыта
Названием мерзавца накормлю,
И, если то угодно королю -
Тебе докажет этот меч правдивой,
Что все, что я сказал здесь - справедливо.
Норфольк.
Я, государь, прошу вас не судить
О силе моего негодованья.
Не бабьей бранью, не сварливым криком
Двух раздраженных глоток - порешить
Такое дело, - хоть пылает кровь,
Что за него охолодеет скоро.
Но все-же похвалиться не могу
И я таким смиреньем терпеливым,
Чтоб онеметь - и не сказать ни слова.
Во-первых - уваженье к государю
Мне не позволит, опустив поводья,
Пришпоривать свободу слов моих,
А иначе - они-бы все бежали,
Пока-б Гирфорду глотку не заткнули
Названием изменника двойного.
Но отстраните царственность его,
Пусть он не будет родственником вашим,
Мой государь, - тогда я смело стану
Против него, в глаза ему наплюю
Бездельником и непотребным трусом.
Чтоб доказать ему все это, - даже
Дав переда, настиг-бы я его,
Хотя-б пришлось за ним пешком мне гнаться
На льдистые вершины Альпов снежных,
Иль даже и во всякое другое
Ни кем необитаемое место,
Куда еще ни разу не ступала
Нога британца. А пока лишь клятву
Прими в защиту верности моей -
Клянуся вам надеждою своей
Клянуся всем, чем только клясться можно,
Что Гирфорд лжет - коварно и безбожно!
Болингброк.
Дрожащий, бледный трус! Вот я бросаю
Тебе залог мой! От родства с Ричардом
Я отрекаюсь, и от царской крови,
Которая тебе предлогом служит
Из трусости, а не из уваженья
На царственный мой род! и если только
В тебе тоска и ужас преступленья
Оставили еще на столько силы,
Чтобы поднять залог мой - подними.
По этому, да и по всем возможным
Обычаям всех рыцарей, - готов
Я доказать, с тобой в единоборстве,
Что все, что я сказал, и все, что можешь
Ты худшого замыслить - справедливо.
Норфольк.
Я принимаю вызов и клянусь
Мечем, которым в рыцари меня
На самом поле битвы посвятили -
Что я готов тебе согласно с всеми
Обычаями рыцарства ответить;
И пусть живым я не сойду с коня,
Когда, назвав изменником меня,--
Ты не солгал!
Ричард.
Но в чем же обвиняет
Брат наш - Моубрэя? О, его вина
Должна ужасна быть, чтоб нас заставить
Об нем подумать что нибудь дурное.
Болингброк.
Послушайте: - и я ручаюсь жизнью
За справедливость слов моих: лорд Мбубрэй
Займообразно восемь тысяч ноблей (3)
Для жалованья войску получил
И, как подлец, бездельник и изменник,
Он беззаконно деньги те истратил
Для надобностей личных. Во-вторых
Я говорю (и доказать готов
Моим мечем, - здесь, или где угодно,
До самых отдаленнейших пределов,
Которых глаз британца открывал
Когда-либо): что этот лживый Моубрэй -
Источник и начало всех измен,
Лет - замышлялись в этом государстве.
Я говорю потом - (и это также
Его презренной жизнью докажу),--
Что герцог Глостер по его интригам
Был умерщвлен; он, Моубрэй, возбудил
Доверчивых противников его,
И стало-быть, как самый подлый трус,
Он источил потоком крови душу
Невинную его. И эта кровь,
Подобно крови авелевой, - даже
Из недр немых земли к нам вопиет
И требует возмездия. Клянусь
Вам славой предков наших - я отмщу
Вот этою рукой - иль сам погибну!
Король Ричард.
Как высоко парит его решимость!
Томас Норфольк, что скажешь ты на это?
Норфольк.
Своим ушам оглохнуть на мгновенье,
Покуда я вот этому живому
Позору крови царственной твоей,
Не выскажу, в глаза, как Бог и люди
Гнушаются столь низкими лжецами!
Король Ричард.
Глаза и слух наш, - Моубрэй, - безпристрастны
Будь он мне брат родной, - нет, мало:
Будь он наследник нашего престола,
(А он всего - сын дяди моего)
Клянусь величьем царственного сана,
Что даже это близкое родство
С священной кровью нашею - нисколько
Его-бы от меня не защитило,
И твердости души моей правдивой
Поколебать оно-бы не могло.
Он подданный наш, Моубрэй, - как и ты;
И потому - свободно, без боязни
я это разрешаю.
Норфольк.
Ну, Болингброк, - так пусть мое: ты лжешь!
Пройдет сквозь глотку лживую твою
До глубины испорченного сердца!
Три четверти того, что получил
Я для Калэ, - как должно, выдал войску;
Четвертую-же часть я удержал
С согласия монарха, - потому что
Мой повелитель должен мне остался
По счету неуплаченных расходов
Моей поездки за его супругой
Во Францию. Ложь эту проглоти.
А что до смерти Глостера... не мною
Он был убит; но к моему стыду,
Я в этом отношеньи пренебрег
Обязанностью клятвенной своею.
Что-же до вас, светлейший лорд Ланкастер,
На вашу жизнь когда-то замышлял я:
И этот грех терзал мне душу скорбью,
Но пред моим последним причащеньем
Покаявшись, я сам просил у вас
Прощения, - которое, надеюсь,
И получил. Вот все, что в чем я виновен,
А остальное выдумано злобой
Гнуснейшого, развратного и злого
Изменника. Слова мои готов
Я защищать безстрашно; - потому-то
И я бросаю свой залог к ногам
Клеветника надменного, - за тем,
Чтоб самой лучшей кровью, что струится
В его груди - изменнической, скверной,--
Вам доказать, что я слуга ваш верный;
И у меня теперь одно желанье,
Чтобы скорей настал день испытанья.
Король Ричард.
Очистить жолчь свою, не прибегая
К кровопусканью. Мы хоть и не врач,
Но вам даем совет сей, потому что
Глубоко вкоренившая злоба
Наносит слишком пагубные раны.
Забудьте все, простите все друг другу
И помиритесь; наши доктора
Нам говорят, что для кровопусканий
Теперь не время (4). Вот что, добрый дядя -
Пускай все это кончится началом;
Мы успокоим герцога, - а ты
Уговори и помири с ним сына.
Гоунт.
К моим летам идет быть миротворцем.
Сын, брось перчатку герцога Норфолька.
Король Ричард.
А ты, Норфольк, отдай его залог.
Гоунт.
Ну что-же, Гарри? своего приказа
Король Ричард.
Что-жь ты, Норфольк, не бросишь свой залог -
Я приказал: и ты меня не мог
Ослушаться.
Норфольк.
О, нет! к твоим ногам,
Мой государь, я брошусь лучше сам -
Вы у меня отнять хотите - честь!
Я в жертву вам всю жизнь готов принесть;
Но честь мою - и доблестное имя...
Ни для кого я не разстанусь с ними,
И на позор их черный не отдам!
Когда в гробу двигать я буду сам,
То честь моя и на моей могиле
Все будет жить - во всей красе и силе!
Я обвинен в присутствии твоем -
И клевета отравленным копьем
Пронзила сердце гордое Норфолька!
Один бальзам - та кровь, что этот яд
Произвела.
Король Ричард.
Отдай ему назад
Его залог; - преодолей свой гнев.
Не то смирит и леопарда лев. (5);
Норфольк.
Да, но стереть с него не может пятен.
Что-жь, если гнев тебе мой неприятен
Сними с меня мое безчестье сам,
И я тогда назад залог отдам.
Чистейшее сокровище всей жизни
Есть наша незапятнанная честь;
А без нея - становимся мы глиной
Раскрашенной, позолоченной грязью;
Безстрашный дух в безтрепетной груди -
Алмаз в ларце, под десятью замками.
Честь - жизнь моя; оне срослися вместе,
А потому, возлюбленный король,
Молю тебя - ты честь мою позволь
Мне отстоять; - я весь жил в ней, и верьте
Что за нее не убоюсь я смерти.
Король Ричард.
Брат, ты начни: отдай его залог.
Болингброк.
Нет, не отдам! и да поможет Бог
Не осквернит таким грехом мне душу.
Не уже-ли я так позорно струшу
Перед тобой и пред моим отцем?
Пред этим-ли презренным подлецом
Свой сан боязнью нищенской унижу?
Нет, прежде чем такой позор увижу
И мой язык такой уступкой низкой
Поранит честь мою, - то эти зубы
Откусят это рабское орудье
Трусливого отказа от борьбы,
В лицо Моубрэя, - вывеску всего,
Что только есть поганого на свете.
Гоунт уходит.
Король Ричард.
Повелевать рожден я - не просить.
И потому, не могши вас сдружить -
Под смертной казнью мы повелеваем
Явиться вам в день Ламберта святого
Под Ковентри: пусть там копье и меч
Решают спор вражды неукротимой.
Мы не могли вас помирить - пусть небо
Разсудит вас: кто прав, тот победит.
Лорд-Маршал - вы, согласно нашей воле
Готовьте там для поединка поле.
Уходят.
СЦЕНА 2.
Лондон. Комната ко дворце герцога Ланкэстерского. (6)
Входят Гоунт и герцогиня Глостер.
Гоунт.
Сильней твоих стенаний возбуждает
Против убийц его и палачей.
Но что-же делать тут нам, - если право
Возмездия теперь попало в руки,
Свершившия то подлое убийство,
Которого не можем наказать
Мы сами; тяжбу нашу предоставим
На волю неба: и - придет пора,
Когда оно на главы всех виновных
Своим отмщеньем грозным задождит.
Герцогиня.
Тебя сильней не возбуждает братство?
Не уже-ли любовь воспламенить
Уже не может крови устаревшей?
Семь сыновей Эдварда, - в том числе
И ты, Джон Гоунт, - были вы семью
Фиалами его священной крови; (7)
Семь отпрысков прекрасных одного
Могучого и царственного корня.
Другие были сломаны судьбой;
Но Томас - мой супруг и повелитель,
Мой Глостер, этот царственный фиал
Эдвардовой священной крови полный,
Цветущий отпрыск царственного корня
Разбит рукою зависти - и нет в нем
Уже ни капли влаги драгоценной;
И срублен он кровавым топором
Убийства: листья юные завяли...
Гоунт! кровь его была твоею кровью;
Все теже тело, дух, утроба, ложе,
Что дали жизнь тебе, - ведь человеком
Его они-же сделали; пусть ты
Еще живешь - но ты ужь в нем убит.
Как будто ты согласен в полной мере
На смерть отца, взирая равнодушно
На то как был убит твой бедный брат,--
Вернейшее подобие Эдварда.
О, нет, Джон Гоунт! ты этого терпеньем
Перенося убийство брата - ты
Им отдаешь и собственную жизнь
И палачей безчеловечных учишь,
Как умертвить тебя. Ведь то что в низших
Терпением мы называем, - в высших
Становится трусливостью холодной.
Что мне сказать? Смерть Глостера отмстив
Ты собственную жизнь обезопасишь.
Гоунт.
Нет, эта тяжба Богу одному
Принадлежит: мой брат был умерщвлен
Наместником, помазанником Бога;
Пускай Он сам наказывает, если
Убийство это было беззаконно;
Я-жь никогда руки своей во гневе
Не подниму на ставленника божья.
Герцогиня.
Кого-жь теперь просить мне?
Гоунт.
Небеса:
Они - вдовиц защита и опора.
.
Ну хорошо. Я к небесам прибегну.
Прощай, Джон Гоунт. Ты едешь в Ковентри,
Смотреть, как будет твой племянник Гирфорд
Сражаться с злобным извергом Моубрэем.
О, пусть кровь мужа моего направит
Копье Гирфорда прямо в грудь Моубрэя!
Иль, если первый натиск не удастся,--
Пускай грехи Моубрэя будут так
Его гнести, - что тяжестью своей
Они хребет его коня надломят
И всадника он выбьет из седла,
Швырнув его стремглав к ногам Гирфорда.
Прощай, Джон Гоунт. И верно ужь жене
Того, кто был тебе когда-то братом -
Господь судил не разставаясь с грустью,
Ея подругой верной - умереть.
Гоунт.
Прощай, сестра. Мне надо в Ковентри.
Пусть счастие останется с тобою,
Герцогиня.
Еще два слова: падая на душу,
Печаль гнетет ее не пустотой,
А тягостью. Простилась я с тобой,
А между тем еще и не успела
Сказать того, что я сказать хотела.
Печали нет конца, хоть иногда
И кажется, что кончилась она.
Прошу тебя я, поклониться брату,
Эдмонду-Йорк. Ну кажется, ужь все;
А впрочем, нет; - не уходи так скоро -
Я что-нибудь еще, быт-может, вспомню...
Скажи ему... да что-жь ему сказать...
А!.. попроси его приехать в Плэши.
Ах, Боже мой! да что-же там увидит
Мой добрый Йорк? Одне пустые залы,
Безлюдные передния; ступени,
Ни кем непопираемые; стены
Пустые - без обоев и ковров... (8)
А воплями... нет - только поклонись;
Пусть лучше он ко мне не приезжает!
Ведь кроме скорби ровно ничего
Он не найдет; а скорбь и без того
Живет везде. Я-жь - скорбной, безутешной,
Уйду домой, и скоро с жизнью грешной
Разстанусь там, - и слезы этих глаз
Вам говорят "прости" в последний раз.
СЦЕНА 3.
Равнина Госфорд-Грин близь Ковентри.
Огороженное место для поединка. Трон. Герольды и другия действующия лица поединка в ожидании.
Входят Лорд Маршал (9) и герцог Омерль (10).
Лорд Маршал.
Милорд Омерль, готов-ли Генрих Гирфорд?
Омерль.
Совсем, и битвы ждет нетерпеливо.
Лорд Маршал.
И герцог Норфольк, добрый и веселый
Омерль.
Так стало-быть борцы уже готовы;
Мы только ждем прибытия Его
Величества.
Трубные звуки. Входит король Ричард и садится на трон; Джон Гоунть и многие другие лорды размещаются но своим местам. - Раздается трубный звук, на который за сценой тотчас-же отвечает другой. Тогда входит Норфолькь, в полном вооружении, предшествуемый герольдом.
Король Ричард.
Спросите, Маршал, этого бойца,
Зачем сюда в вооруженьи полном
Явился он; спросите также - имя;
Потом, согласно правилам, заставьте
Его присягу дать, что это дело,
Которое он станет защищать,
Есть правое.
Лорд Маршал.
И так, во имя Бога
И короля, скажи нам, рыцарь, кто ты;
Зачем пришел сюда ты в этом полном
Вооруженьи рыцарском, и против
По рыцарству и по своей присяге,
Скажи нам правду, - и да защитит
Тебя Господь и мужество твое!
Норфольк.
Я Томась Моубрэй и Норфолькский герцог;
Пришел сюда по данной мною клятве,
(От нарушенья-жь клятвы да хранит
Господь того, кто рыцарем зовется!...)
Чтоб защищать здесь честь и верность к Богу,
Противу Гарри, герцога Гирфорд,
Который нас в измене обвиняет;
И чтобы здесь, при помощи господней
И моего меча, - всем доказать,
И короля, и самого меня.
Да даст мне Бог успех в сей правой битве!
Садится на свое место.
Трубы. Входит Болингброк, в полном вооружении, предшествуемый герольдом.
Ричард.
Спросите, Маршал, рыцаря сего
В вооруженьи - кто он и зачем
Пришел сюда в воинственном доспехе;
Пусть присягнет он в том, что право дело,
Которое он будет защищать.
Лорд Маршал.
Скажи нам, кто ты, рыцарь, и зачем
Пред королевским полем поединка?
Против кого пришел сюда, и что
Виною распри? Говори, как рыцарь,--
И небеса тебя да защитят!
.
Герцог Гирфорд, Ланкастерский и Дерби -
Зовут меня. В вооруженьи полном
Явился я, чтоб с помощию Бога
И собственной отваги, доказать
Герцогом Норфольк, - то, что он опасный
И мерзостный изменник против Бога,
И короля Ричарда, и меня; -
Да даст мне Бог успех в сей битве правой!
.
Пусть знают все: под страхом смертной казни
Никто да не осмелится вступить
На площадь огороженную, кроме
Лорд Маршала и прочих ассистентов,
Болингброк.
Позволь мне, маршал, руку короля
Облобызать, и преклонить колено
Перед его Величеством: мы оба,
Двум путникам, что обрекли себя
На странствованье долгое, в котором
Нас много ждет опасностей: позволь нам
В последний раз торжественно проститься
Лорд Маршал.
Обвинитель
Приветствует почтительнейше Ваше
Величество, и просит позволенья
Король Ричард.
О, мы сойдем, чтобы его обнять.
Кузен Гирфорд, да дарует победу
О, кровь моя! прольешься ныньче ты -
Так об тебе мы будем плакать только,
Но за тебя не можем мстить Норфольку!
Болингброк.
Не унижает благородных глаз
Своих слезой, - когда копье Моубрэя
Меня пронзит. На битву я храбрее
Орла иду, когда он с облаков
Лорд-маршалу.
Прощайте вы, мой благородный лорд,
И ты, мой брат, мой добрый лорд Омерль;
Я не больной - а юный, полный силы
Джону Гоунту.
Как за обедом английским все сласти
Гостим разносят только под конец,--
Так я к тебе, о мой земной творец,
Во мне твой дух могучий возродился
И силою двойной одушевил
Меня схватить блестящую победу,
Парящую над головой моей.
Ты укрепи мой воинский доспех,
И закали твоим благословеньем
Мое копье, чтобы оно пробило,
Как мягкий воск, стальной доспех Моубрэя;
На имени Гирфорда заблестело.
Гоунт.
Да дарует Господ тебе успех!
Как молния будь быстр при нападеньи,
Мой милый сын, и пусть твои удары
Как божий гром на шлеме твоего
Опасного противника, Моубрэя.
Пусть мужество кипит в твоей крови;
Будь доблестен, отважен и - живи.
.
Святый Георг мне дарует победу!
Садится.
Норфолък.
Как не решало-б небо или счастье
Но и в живых останусь, и умру
Не изменив престолу государя,
Как дворянин прямой и благородный.
Ни разу с большей радостию пленник
Приветствуя свободу золотую,--
С какой теперь ликующий мой дух
Приветствует и торжествует этот
Военный пир с противником моим (11).
Из уст моих - желанье многих, многих
Счастливых дней. На битву я иду
Так радостно, как на веселый праздник;
Кто чист и прав, - тот весел и покоен.
Ричард.
Прощай, милорд; ты честный, храбрый воин.
Я вижу, как блестит в твоих очах
Отваги пыл; тебе неведом страх,--
Король и лорды возвращаются на свои места.
Лорд Маршал.
Генрих Гирфорд, Ланкастерский и Дерби!
Прими копье твое; и да поможет
Болингброк.
Надеждой тверд, как башня, - восклицаю:
Аминь!
Лорд Маршал
Подай копье это Моубрэю.
Первый Герольд.
Генрих Гирфорд, Ланкастерский и Дерби
Стоит за Бога здесь, за короля
Клеветником и негодяем, если
Он не докажет то, что Томас Моубрэй,
Норфолькский герцог, виноват в измене
Против него, и короля, и Бога,
Томаса Моубрэй на единоборство.
Второй Герольд.
Томас Моубрэй, Норфолькский герцог - здесь
Лжецом и негодяем, - если он
Не защитит себя и не докажет,
Что Генрих Гирфорд, Дерби и Ланкастер -
Изменник против Бога, короля
Он ждет безстрашно и нетерпеливо
Лишь одного сигнала к поединку.
Лорд Маршал.
Трубите туш. Противники, вперед!
12).
Остановитесь! бросил жезл король (13).
Король Ричард.
Вели им снять доспехи, бросить копья
Джону Гоунт и другим лордам-ассесорам, отводя их в глубину сцены.
Пойдем сюда. Пускай играют трубы,
Покуда мы последняго решенья
Не возвестим милордам.
Трубы замолкают. Король обращается к противникам.
Подойдите
Поближе к нам и выслушайте, что мы
Придумали теперь с советом нашим.
Не обагрялась кровью драгоценной,
Которую сама она вскормила:
Затем, что взорам нашим ненавистен
Ужасный вид междоусобных ран,
И наконец, мы думаем, что только
Полет орлиный помыслов надменных,
Стремящихся честолюбиво к небу,
Да завистью рожденная вражда
Побудила нарушить мир, уснувший
В своей уютной, теплой колыбели,
Покойным сном невинного ребенка:
(Чтоб, пробужденный громом барабанов
Пределов наших он-бы не оставил
И не пришлось-бы в родственной крови
Нам утопать:) - поэтому обоих
Из государства мы вас изгоняем.
Британии прекрасной не видать
И по стезям изгнания скитаться,
Покуда десять лет не уберут
Полей отчизны роскошью своею.
.
О, государь, да будет ваша воля
Исполнена! Одно лишь остается
Мне утешеньем: то, - что это солнце,
Которое вас греет здесь, и мне
Лучи, что здесь так ярко светят вам,
Озолотят мое изгнанье - там!
Король Ричард.
Ждет приговор. Хотя и неохотно,
Но должен я произнести его;
Ленивый ход часов не обозначит
Безсрочного изгнания границ:
"навсегда"
Тебя под страхом смерти изгоняем.
Норфольк.
Да, приговор жесток, мой повелитель,
И я его никак не ожидал
О, я от вас заслуживал награды,
А не такой обиды злой, как это
Изгнание в широкий мир! Я должен
Теперь забыть мой английский язык,
Теперь язык мой стал мне безполезней
Безструнной арфы; он - как инструмент,
Что заперт в ящик, иль хотя и вынут
Из ящика, за то попавший в руки,
Ты заключил язык мой за двойною
Решеткою зубов моих и губ;
И глупое, безплодное, тупое
Невежество - тюремщиком приставил.
К кормилице, и вышел уж из лет,
Чтоб снова сесть за азбуку, как школьник;
О! приговор твой есть немая смерть,
Которая возможности лишила
Король Ричард.
Ты не возбудишь этим состраданья:
Твой приговор произнесен ужь нами
Норфольк.
Прости-же свет моей отчизны милой!
Прости! прости! Я буду жить отныне
В печальном мраке ночи бесконечной!
Король Ричард.
Постой, Норфольк. Возьми с собою клятву.
Обоим изгнанникам:
Положите на царственный наш меч,
И поклянетесь долгом вашим к Богу,--
(За тем, что долг, которым вы престолу
14):
Клянитесь мне - и да поможет небо
Сдержать вам клятву - в том, что никогда
В изгнании не станете сдружаться,
Ни видеться, и даже в письмах ваших
Не станете жалеть и никогда
Не будете стараться успокоить
Грозу войны, на родине возникшей,
Не станете соединяться вместе,
Зла против нас и нашего престола
И против наших подданных.
Болингброк.
Клянусь!
.
И я - хранить условья этой клятвы.
Болингброк.
Я говорил с тобою как с врагом,
Милорд Норфольк. И если-бы король
Уже давно-бы в воздухе блуждала,
Изгнанная из этой плоти бренной,
Как мы с тобой из Англии. Но прежде
Чем ты уйдешь, - сознайся нам в измене;
С собой такого груза преступлений.
Норфольк.
Нет, Болингброк, нет! ежели я был
Когда нибудь изменником - пусть имя
И пусть я с неба буду изгнан также,
Как и отсюда! Что-жь такое ты -
То знают небо, ты и я: боюсь,
Что и король узнает слишком скоро.
С моей дороги: целый божий мир
Моя дорога - только не в отчизну
Уходить.
Король .
Мой добрый дядя! в зеркале очей
Твоих я вижу, - как твоя душа
Скорбит; твое печальное лицо
Изгнание Гирфорда сократило.
Когда промчатся шесть морозных зим -
На родину ты можешь возвратиться.
Болингброк.
Как много лет в одном коротком слове!
И столько-же веселых, теплых вёсен
Заключены в том слове: столько силы
К себе имеет слово государя!
Гоунт.
Благодарю тебя, мой повелитель,
Изгнание Гирфорда сократил;
Но милостью высокою твоею
Едва ли мне воспользоваться... прежде,
Чем совершат течение свое
Светильник мой, почти лишенный масла,
Погаснет ужь, до капли истощенный
И старостью, и ночью бесконечной...
Огарок мой совсем ужь догорает;
Увидеть сына.
Король Ричард.
Полно, добрый дядя;
Гоунт.
Нет, ни одной минуты не прибавишь
Ты, государь. Вот - дни мои печалью
Угрюмою ты можешь
Лишить меня ночей ты тоже можешь;
Но утра мне не дашь ни одного.
Ты времени поможешь избраздить
Мое чело; но ты не остановишь
И, за одно со временем, ты можешь
Меня единым словом умертвить;
Но мертвому и вся твоя держава
Дыхания уже не возвратит!
Ричард.
Но сын твой изгнан мудрым приговором,
Тобой самим отчасти утвержденным;
Теперь-же ты, как видно, негодуешь
Гоунт.
То, что сладко
На вкус - бывает очень часто горько,
Когда проглотишь. Вы меня судьей
Поставили - но я желал-бы лучше,
Будь он чужой, - не сын мне, - на проступок
Его я с меньшей строгостью взглянул-бы,
Но тут хотел я избежать упрека
В пристрастии - и этим приговором
Ах! я все ждал, чтоб кто нибудь из лордов
Заметил мне, что я ужь слишком строг
К себе; но вы меня не удержали -
И произнес, хотя и поневоле,
Король Ричард.
Прощай, кузен... простись и ты с ним, дядя.
Мы на шесть лет отсюда изгоняем
Трубы. Король Ричард и его свита уходит.
Омерль.
Прощай, кузен. Чего нельзя теперь
Пересказать - то нам разскажут письма
Лорд Маршал.
Милорд,
Я не прощаюсь с вами - я обязан
Вас проводить до самых кораблей.
Гоунт.
И на привет друзей не отвечаешь?
Болингброк.
О, на прощанье с вами слишком мало
Слов у меня, - а надобно их много,
Гоунт.
Сын; ты скорбишь о временной разлуке.
Болингброк.
О, грусть ужь тут, - а радость так далёко.
Гоунт.
Ну что шесть зим? оне промчатся скоро.
.
Да, в радости; а в скорби - каждый час
Становится двенадцатью часами.
Гоунт.
Ну, назови свое изгнанье просто
Поездкою по собственной охоте.
.
Названьем этим сердца не обманешь;
Оно, скорбя, все будет видеть в этой
Поездке трудный, вынужденный путь...
Гоунт.
На мрачный ход томительных часов
В которую впоследствии оправишь
Ты драгоценный камень возвращенья.
Болингброк.
Мне каждый час томительный напомнит,
Моей любви прекрасные алмазы.
Мне предстоит учиться долго-долго
Как странствовать по чуждым мне стезям;
Потом, когда я получу свободу,
Что я там был - поденщиком печали?
Гоунт.
Везде, где только светит око неба,
Для мудрого найдется пристань счастья:
Ты научи свою необходимость
Тогда, поверь мне, с нею не сравнится!
Вообрази, что не король изгнал
Тебя, а ты изгнал его. О, горе
Гнетет сильнее, ежели заметит,
Ты говори, что во-все не изгнал
Тебя король, - а я тебя послал
Искать там славы; или ты представь,
Что в воздухе тлетворная зараза
Искать страны, где воздух был-бы чище.
Уверь себя, что все, что только мило
И дорого душе твоей, - не там,
Откуда ты надолго удалишься,
Вообрази, что птицы - музыканты;
А мурава - пол пиршественной залы;
Цветы - пестро-разряженные лэди,
А странствие - не более, как танец.
Кто сам над ней смеется, или будет
Не обращать вниманья на нее (15).
Болингброк.
Но кто-жь, держа в руках своих огонь,
Иль голода убийственное жало
Одна лишь мысль о пиршестве притупит?
Кто по снегу валяться станет голый,
Мысль о прекрасном только заставляет
Еще живее чувствовать дурное;
Свирепый зуб печали никогда
Не нагноит такой болячки страшной,
Гоунт.
Идем, мой сын! Я покажу дорогу...
Будь я так молод, - я не стал-бы медлить!
Болингброк.
О, Англия! прекрасная земля,--
Кормилица... Куда-б не завела
Меня судьба, - о, Англия, я всюду,
Всегда твоим достойным сыном буду.
Уходят.
Ковентри. Комната в королевском замке.
Входят король Ричард, Бэгот и Грин; потом Омерль.
Король Ричард.
Ты проводил великого Гирфорда?
Омерль.
Я проводил великого Гирфорда,--
Ужь если вы так назвали его -
Король Ричард.
И слез прощальных много пролито?
Омерль.
Ветр, резко дувший прямо в наши лица,
Не разбудил солоноватой влаги
И нашего холодного прощанья
Случайною слезой не подарил.
Ричард.
Что наш кузен сказал при разставаньи?
Омерль.
Сказал - прости!
Унизил слово это, - научив
Прикинуться так сильно огорченным,
Что все слова мои, казалось, были
Погребены в гробу моей печали.
Могло часы продолжить, - увеличить
На много лет короткое изгнанье -
О, я тогда ему наговорил-бы,
Пожалуй, книгу целую "прости".--
Я не сказал ему - ни одного.
Король Ричард.
Брат, он кузен нам. Но - я сомневаюсь,
Своих друзей, когда его изгнанье
Окончится. Мы сами, Бёши, Бэгот
И Грин - давно заметили, как он
К простонародью, к черни подольщался;
Приятельским, смиренным обхожденьем;
Какое он оказывал вниманье
Рабам; как он ремесленников бедных
Стал подкупать своей улыбкой льстивой
Как будто он желал с собою вместе
И их любовь в изгнанье унести.
Перед старухой, устричной торговкой,
Он шляпу снял. Счастливого пути
Его колена гибкия согнулись (16)
И он сказал: "спасибо, земляки!
Благодарю вас, добрые друзья!"
Как будто наша Англия должна
Надеждой наших подданных он был.
Грин.
Как хорошо, что он ужь удалился,
А вместе с ним и замыслы его.
Но, государь, - теперь пора подумать
Скорей принять решительные меры:
Чтобы не дать медлительностью нашей
Бунтовщикам возможности съискать
Сильнейших средств к их выгоде и вместе
Король Ричард.
Мы собственной особою решились
Отправиться в Ирландию. Но так как
И наша щедрость глупая - порядком
Пооблегчили наши сундуки:
Мы вынуждены были королевство
Отдать в аренду; (17
Все нужное для наших предприятий.
А недостанет - мы оставим бланки (18)
Наместникам, которые в них впишут
На богачей значительные суммы,
Мы тотчас-же в Ирландию идем.
Входит Беши.
Что нового?
Беши.
Старик Джон Гоунт вдруг сильно заболел
Просить, чтоб вы больного навестили.
Король Ричард.
Где-жь он теперь?
Беши.
Король Ричард.
О, да внушит врачу его Всевышний
Благую мысль спровадить поскорее
Его - как раз оденет наше войско.
Поедемте к нему, милорды, вместе.
О, дай-то Бог, чтоб мы ужь, несмотря
На всю поспешность нашу - не поспели!
Примечания
1) Драма эта озаглавливается обыкновенно: Жизнь и смерть короля Ричарда II. Но она содержит в себе историю не много более двух последних лет жизни этого государя. Действие драмы начинается вызовом, сделанным Болингброком герцогу Норфольку, в 1398 году; а кончается убийством короля Ричарда в Помфрет-Кэстле в конце 1400 или в начале следующого года. Теоеальд.
старинная пиеса, имевшая сюжетом Ричарда II и представленная на театре "Глобус", 7 февраля 1601, на кануне знаменитой инсуррекции Эссекса. Один из сообщников Эссекса был, между прочим, обвинен в том, "quod exoletam tragoediam de tragicâ abdicatione regis Riсardi Secundi in publico theatro coram conjuratis datâ pecnniâ agi curasset."
" - кроме того, в доказательство, что он (Меррик) был посвящен в тайну заговора, было подтверждено свидетелями, чтоб послеобеденное время дня, предшествовавшого возстанию, Меррик, с большой компанией других, которые впоследствии все оказались замешанными в это дело, присутствовал при представлении драмы о низложении короля Ричарда второго. И это было не очередное представление, а заказанное Мерриком. И, что еще важнее, когда одним из актеров ему было сказано, что пиеса уже стара, и что поэтому ее смотреть придут немногие, и театр потерпит убыток, - он (Меррик) дал сорок шиллингов с тем, чтобы пиесу эту съиграли; и таким образом она была съиграна. Так ему хотелось посмотреть еще раз эту трагедию, - которую он мечтал в скором времени увидеть поставленною своим господином (Эссексом) на сцену государства, но которую Господь обрушил на их-же собственные головы!" (The effect of that which passed at the arraignments of sir Christopher Blount..... sir Gilli Merrick and Henry Cuff, - London, in--4R, 1601, - 4. IV, стр. 412 Маллетовского издания).
"Ричард II" был игран 7 Февраля 16011 г. перед заговорщиками? Была-ли это драма Шекспира, или какого-нибудь неизвестного автора? Большая часть коментаторов, - и между прочими Мэлон, Стивенс, Фермер, Тиррвит, Нэйт, Колльер, Стонтон - приняли и энергически поддерживают последнее предположение. Только двое - Драк и Гарнерс поддерживают, и то робко, первое. Доказать справедливость своих предположений фактически, до сих пор не удалось еще ни той ни другой партии. Мы, с своей стороны, не видим никакой причины, почему-бы Шекспир не мог быть автором этой драмы. В то время как народ был погружен в такое постыдное рабство, - кто лучше Шекспира съумел-бы напомнить этому народу, со всем суровым безпристрастием гения, - великия и поучительные предания своего отечества?
2) Прозвание Болингброка дано Генриху IV в память о месте его рождения, Bolingbroke-Castle,
3) Noble, старинная золотая монета.
4) Прежде (и теперь в простонародии) полагали, что кровь можно было пускать только в известные месяцы.
5) Фигура льва находится в королевском гербе Англии, а золотой леопард в гербе Норфольков.
6) Савойский отель, старинное жилище графов и герцогов Ланкастерских, находился на левом берегу Темзы, недалеко от того места, где теперь ватерлоосский мост. Этот замок принадлежал в XIII веке Петру, графу Савойскому, дяде Элеоноры, супруги Генриха III. Королева, получив его в наследство после своего дяди, завещала его своему второму сыну, Эдварду, графу Ланкастерскому, который и передал его своим преемникам.
черным принцем, отец Ричарда II, 2R Вилльям Гэтфильд; 3R Лайонель, герцог Кларенский; 4R Джон Гоунт, отец Генриха IV; 5R Эдмонд Лэнгли, герцог Йоркский. 6R Вилльям Виндзорский; 7R Томас Вудсток, герцог Глостерский, тот самый, который в 1398 г. был убит по приказанию Ричарда II.
8) В старинных замках Англии голые каменные стены завешивались просто коврами или обоями (orras), натянутыми посредством крючьев на рамы, с которых их удобно было снимать при каждом перемещении семейства. См. предисловие к Household Book of the Fifth Earl of Northumberland
9) Лорд Маршал.] Шекспир сделал здесь очень неосмотрительную ошибку. Должность Лорда-Маршала исполнял в этом поединке Томас Голланд, герцог Сёррей. Наш автор по оплошности ввел этого нобльмэна в настоящую драму как лицо, совершенно отдельное от маршала.
Лордом-Маршалом Англии был Моубрей, герцог Норфолькский; но так как он сам был одним из единоборцев, то на этот день должность его была передана герцогу Сёррей. Мэлон.
10) Омерль.] при Азенкуре. В этот день он исполнял в Ковентри должность великого коннетабля (High Constable) Англии. Мэлон.
Aumerle или Aumale. Французское название нормандского города, который по английски называется Albermale.
11) - - - celebrate
This feast of baltle with mine adversary]-- Стивенс замечает, что выражения , пир смерти были общеупотребительными выражениями того времени.
12) Вся эта сцена основана на рассказе летописца Голиншеда. Выписываем из этого рассказа чрезвычайно живописное описание приготовлений к судебному поединку, так неожиданно прерванному произвольным вмешательством короля Ричарда:
"Герцог Омерль, действуя в этот день как коннетабль Англии и герцог Сёррей, как маршал, - оба в полном вооружении, первые вошли в огороженное для поединка место, в сопровождении множества людей, одетых в шелковые материи, удивительно и богато вышитые серебром; у каждого была окованная железом палка, для поддержания судебного поля в порядке. Около первого часа к ограде поля подъехал герцог Гирфордский, сидевший на белом аргамаке, покрытом зеленым и синим бархатом, по которому были роскошно вышиты лебеди и антилопы, - и с ног до головы одетый в доспехи самой искусной работы.
"Коннетабль и маршал подошли к ограде, спрашивая у него, кто он такой. Он отвечал: "Я Генрих Лэнкэстерский, герцог Гирфордский, который пришел сюда, чтобы исполнить долг свой против Томаса Моубрэя, герцога норфолькского, - как изменника, неверного богу, королю, его королевству и мне." Сказав это, он клялся святыми евангелистами, что распря его законна и праведна, и поэтому просил позволения войти за ограду поля. Потом он вложил в ножны свою шпагу, которую до тех пор держал на-голо и опустив забрало, осенил своего коня знамением креста и, с копьем в руке, въехал на судебное поле, сошел с коня и сел на кресло обитое зеленым бархатом и поставленное на краю поля, там он отдыхал, ожидая своего противника.
"Немного спустя, на долину, с большою торжественностью въехал король Ричард, сопровождаемый всеми пэрами королевства; в свите его находился граф де Сен-Поль, поспешивший приехать из Франции, чтобы присутствовать на этом поединке. Король Ричард взял с собою более десяти тысяч вооруженных людей, опасаясь, чтобы какая нибудь сумятица или драка не завязалась против его дворян, по поводу их распрей или крамол. Когда король возсел на свое место, украшенное богатым навесом, герольд сделал воззвание, воспрещая всем, именем короля, и великого коннетабля, и великого маршала, всякое покушение проникнут в какую либо часть огороженного места, под страхом смерти, - исключая тех, кому поручено поддерживать порядок на поле поединка. Когда воззвание было кончено, другой герольд провозгласил: "Вот Генрих Ланкастерский, герцог Гирфордский, истец, "который вышел на королевское поле поединка, чтобы исполнить долг свой против Томаса Моубрэя, герцога Норфолькского, - и защищать (честь свою) под опасением, что его признают вероломным и нечестивым."
"Герцог Норфольк ждал у входа в ограду, лошадь его была покрыта алым бархатом, богато вышитым золотыми леопардами и серебряными веточками шелковицы и, произнеся перед коннетаблем и маршалом присягу в том, что распря его законна и праведна, он въехал на судебное поле, отважно восклицая: "Бог да поможет правому!" И тогда он сошел с коня и сел на кресло обитое алым бархатом, с балдахином из белой и красной камки. Лорд Маршал осмотрел копья, чтобы удостовериться, одинаковой-ли они длины, и сам подал одно копье герцогу Гирфордскому, а другое послал с одним рыцарем герцогу Норфолькскому. Тогда герольд возгласил, чтобы кресла обоих противников были вынесены, а самим им, именем короля, приказал сесть на копей и приготовиться к поединку.
"Герцог Гирфорд вскочил в седло, опустил свое забрало, взял на перевес копье и, как только протрубили трубы, отважно ринулся на своего противника и остановился в шести или семи шагах от него. Герцог норфолькский не был еще совершенно готов, когда король бросил на землю свой жезл и герольды провозгласили: "Остановитесь, остановитесь!" Тогда король велел взять у противников их копья и приказал им возвратиться на свои кресла, где они оставались более двух часов, между тем как король и его советники разсуждали о том, какое следует принять решение в таком важном деле.
"Наконец, когда они обсудили все как должно и окончательно решили как должно поступить, - герольды воскликнули - и сэр Джон Бёши, королевский секретарь, прочел постановление и окончательный приговор короля и его совета, - в длинном свитке, содержание которого было таково, что Генрих, герцог Гирфордский оставит королевство в пятнадцать дней и возвратится в него не ранее, как по истечении десяти лет, если только до окончания этого срока не будет вызван самим королем, - и это под страхом смерти; и что Томас Моубрэй, герцог Норфолькский, как человек, слова которого посеяли раздор в королевстве, равным-же образом оставит королевство и уже никогда не возвратится в Англии", тоже под страхом смерти." Голиншед.
13) Жезлом - Warder - называлась род трости, которую имел в руках председательствующий на подобных поединках. Стивенс.
14) "Много было споров между законниками различных наций, остается-ли изгнанник подвластным законам того государства, которое его изгнало. Туллий и лорд канцлер Кларендон утверждают, что остается; Гоббс и Пуффендорф отрицают. Наш автор, судя но этой строке, кажется, разделяет мнение последних." Барбортон.
исключены.
16) В то время мужчины приседали, как ныньче женщины, Стивенс.
17) "В этот 22-й год царствования Ричарда распространился слух, что король отдал государство в аренду (letten to farm) сэр Вилльяму Скруп, графу Вильтшэйрскому и тогдашнему казначею Англии, сэр Джону Бёши, сэр Джону Бэготь и сэр Генриху Грину, рыцарям." Хроника Фабиана.
18) Стове упоминает, что "Ричард принудил все духовенство, дворянство и среднее сословие приложить свои печати к бланкам, чтоб иметь возможность, когда ему вздумается, угнетать их всех вдруг или по одиначке. Некоторые из средняго сословия платили по тысяче марк, иные даже по тысяче фунтов." Гольт