| Автор: | Шекспир У., год: 1601 |
| Категория: | Трагедия |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гамлет, принц Датский. Акт IV. (старая орфография)
АКТ ИV.
СЦЕНА I.
Дворцовый сад. С одной стороны, в глубине, вид на море.
(Входят: и Горацио; слышен отдаленный гул).
Королева. Я говорить с ней. не хочу.
Она не отстает и, право,
она достойна состраданья.
Королева. Чего-ж ей нужно?
Говорит
все об отце своем, клянёт
весь мир, ломает руки, плачет;
ея слова едва понятны,
но производят впечатленье
на слушателей из толпы,
и всяк стремится смысл придать им;
пускаются догадки в ход...
Королева. Да, лучше я поговорю с ней.
Она, пожалуй, подозренья
в умах посеет безпокойных.
(Горацио уходит).
То верный признак прегрешенья,
коль для души моей больной
пустяк малейший за собой
О, страха явного вина
бывает так всегда полна,
что, укрываяся от глаз,
себя выводит на показ!
Горацио и Офелия).
Офелия. Где прекрасная царица?
Офелия...
Офелия (поет). Отличу-ли между ними
В одеяньи пилигрима
повстречаешь ты его.
Королева. К чему песнь эта, милая?
Что вы? нет слушайте, прошу вас. (Поет)
Нет, твой друг неоцененный
уж давно в гробу лежит!
а в ногах плита-гранит.
Ах!
(Входит Король).
Но скажи, Офелия...
Офелия. Нет, нет, послушайте прошу вас: (Поет).
(плачет)
Королева. Супруг мой, посмотрите.,. о!
Офелия.
но на саване слезинок
и следа родимых нет.
Король. Офелья милая, скажи,
Офелия. Слава Богу, ничего! Говорят, что совушка была дочь пекаря... Ах; сударь! мы ведь знаем, что мы нечто, а что (приседает).
Король. Намек на бедного отца...
Когда-же это с ней случилось?
Надеюсь, все пойдет своим порядком. Мы должны иметь терпение... но как-же мне не плакать, если я только подумаю о том, что они зарыли его в сырую землю. Мой брат узнает об этом, а потому спасибо вам за добрый совет. Идемте... подавайте карету! Доброй ночи, сударыни! доброй ночи, прелестные дамы! доброй ночи! доброй ночи! (низко приседая, уходит).
Король. Ступай и последи за нею.
Тоска ума её лишила, -
и смерть отца тому причиной-
Ах, да, Гертруда! если горесть
нас посетит, то не одна,
стучатся: жизнью поплатился
ея отец, а сын твой сослан
по собственной вине своей;--
в народе ропот, и догадки
из уст в уста передаются:
безумно было, что его мы
из-подтишка похоронили; -
затем Офелия, бедняжка,
и наконец всего что хуже:
ведь брат её, вернувшись тайно
из Франции, и пораженный
всем происшедшим, верит толкам
Гертруда милая, все это,
словно картечь, наносит мне
смертельных слишком много ран.
(Отдаленный гул превращается в шум).
О, Боже! что это за шум?
(Вбегают несколько придворных).
Телохранителей сюда!
Ворота охранять! Что там?
Придворный. Спасайтесь, государь, скорей!
под предводительством Лаэрта
всю вашу стражу разогнала...
Толпа приветствует его
как государя своего.
Королева. Изменники! вы на неверный
напали след!
Король.
(придворные обнажают мечи).
(Является Лаэрт с обнаженным мечем: за ним
Лаэрт. Король где? Стойте, стойте, братцы!
Голоса. За ним! вперед!
Нет отступите!
прошу вас!... уж позвольте мне...
Голоса. Назад! Пусть сам он... отойдемте...
; датчане, среди шума, постепенно удаляются; шум стихает).
Лаэрт. Спасибо вам... Занять ворота!
Отдай мне моего отца!
Королева. Лаэрт, потише, успокойся,
Лаэрт.
коли спокоен буду я!
Король. Лаэрт, скажи, что побудило
тебя так возмутить народ?
не безпокойся обо мне:
хранит божественная сила
особу короля: измена,
взглянув ему в глаза, теряет
скажи, чем ты ожесточен?
Оставь, Гертруда... Говори.
Лаэрт. Где мой отец?
Он умер.
Королева. Но не
король тому виной.
Король.
вопросы ставит.
Лаэрт. Как погиб он!
Не дамся ни за что в обман я!
что будет! а за смерть отца
я отомщу во что-б ни стало!
Король. Кто-ж воспрепятствует тебе?
Скорее сам я, чем кто-либо!
Я небольшими силами
съумею так распорядиться,
что хватит для меня их вдоволь!
Лаэрт, ты хочешь знать наверно,
кто в смерти твоего отца
несчастного повинен - да?
Так разве ты намерен мстить, -
и недругу отца, и другу?
Лаэрт. Нет, только недругам его...
Король.
Лаэрт. ...друзей-же с распростертыми
объятьями готов я встретить
и жизнь свою отдать за них!
Ну вот, теперь ты говоришь,
как добрый сын и дворянин!
Что в смерти твоего отца
я неповинен, что она
ты в этом убедишься сам...
Голоса (за сценой). Впустите! дайте ей дорогу!
Что там такое? что за шум?
(Входит Офелия, фантастично убранная цветами и травами).
О, изсуши злой мозг, жар знойный!
о, слезы, горькия, как горечь,
глаз моих зренье изнурите!...
Ха! за безумие твое,
Офелия! голубушка!
моя сестрица дорогая!
О, Господи! возможно-ли,
чтоб разум девы молодой
Офелия (поет). Он на одре лежал нагой, -
и слезы, слезы, слезы
Прости, голубка.
Лаэрт. О, если-б в разуме была ты
и стала-бы взывать о мщеньи,
Офелия. А вы должны петь: долой, долой! и кричать ему вслед: долой! Как-бы оно вышло складно! Ведь это коварный управитель, который похитил дочь своего хозяина.
Лаэрт. Нет связи, а более, чем ясно!
Вот незабудка, это на память: голубчик мой, не забудь меня... А вот иммортель - не забудь во веки-вечные!
Лаэрт. Разум в безумии: вечная память любви!
Офелия. (королю) а для вас рута, и для меня тоже; это значит: раскаяние и милосердие. (Королеве) (Лаэрту) Возьмите маргаритку... я хотела дать вам несколько фиалок, но оне все завяли, как отец мой умер. Говорят, он скончался тихо... (поет)
Ты радость моя!
Лаэрт. Печаль, тоска и уныние, безумство даже в ней верх доброты и прелести!
Офелия Неужель ты не придешь?
неужель ты не придешь?
Нет! тебя уж нет!
ты покинул свет!..
Голова бела, как снег,
тонки волосы, как лен...
Не помочь слезам!
не вернешься к нам...
А с тобою и души всех умерших. Молю Бога об этом... (смотрит пристально на Лаэрта, вскрикивает и бросается ему па шею, но затем тотчас-же отстраняет его от себя). Господь с вами! (уходит).
Вот видите... о, Боже, Боже!
Король. Лаэрт, твою печаль и скорбь
я вправе разделить с тобой.
нам из друзей твоих мудрейших,
и пусть они разсудят нас.
Коли малейшую вину
за мной они признают, то...
и все, что хочешь... если-же,
напротив, окажусь я правым,
то раздели со мной терпенье,
и сообща тогда удастся
Лаэрт. Да будет так. Таинственность
его кончины, погребенье
без почестей и скрытая
так с Неба громко вопиет,
что все разоблачить я должен!
Король. Ты все узнаешь, а виновный
(уходят: за ним Королева п придворные).
(Входят с другого конца, со стороны моря: Горацио и слуга).
Какие это люди, что
со мною говорить хотят?
Слуга. Матросы, сударь. У
есть письма.
Горацио. Так впусти-же их.
(Слуга уходит).
как не от самого Гамлета!
(Входят матросы).
1-й матрос.
Горацио. Спасибо.
1-й матрос. Вот письмо, сударь, от посла, который собирался ехать в Англию. Оно должно быть доставлено вам, если, как нам сказали, вас зовут Горацио.
(читает). "Горацио, по прочтении этих строк постарайся немедленно-же прилагаемые при сем письма вручить королю. Мы находились не более двух дней на море, как вооруженный пират пустился на всех парусах за нами в погоню. Как оказалось, мы не в состоянии были ускользнуть от неприятеля, a потому вынуждены были положиться на мужество нашего экипажа. Во время абордажной схватки, я очутился на корсаре, который в эту минуту отцепился от нашего судна, и таким образом единственно я оказался в плену у пиратов. Они обошлись со мною, как благородные воры, но, разумеется, не без причины: они ждут от меня доброй услуги. Постарайся, чтобы король подучил письма, которые я посылаю, и поспеши ко мне, словно сама смерть за тобою в погоне. Мне нужно прошептать тебе на ухо слова, от которых ты онемеешь, хотя я и не нахожу таких выражений, которые по весу могли-бы сравниться с их содержанием. Эти добрые молодцы приведут тебя к месту моего нахождения. Розенкранц и Гильденштерн продолжают путь в Англию: о них придется мне передать тебе многое. Прощай. Вечно, каким он известен тебе,
"твой Гамлет".
Пойдемте. Эти письма я
а вы меня к тому сведите,
кто вас сюда ко мне послал. (Уходят)
(Возвращаются: и Лаэрт).
Король. Надеюсь, что ты убедился
теперь в невинности моей,
из уст ты королевы слышал,
что тот, кто в смерти твоего
отца виновен, покушался
скорей на жизнь мою, как видно.
Да, это ясно. Но скажите.
зачем такое злодеянье
вы порешили, государь
оставить безнаказанным?
По двум особенным причинам,
которые тебе, пожалуй,
покажутся ничтожными,
но очень вески для меня.
а я - не знаю: добродетель,
или недуг, иль слабость это -
я так душою связан с ней,
что не решился повод дать
Затем я потому не мог
суд явный учинить над ним,
что он любимец и надёжа
всего народа, о, который
ему простить его пороки,
а их зачесть ему в заслугу, -
и мне, а не кому иному,
за них пришлось-бы поплатиться.
И вот я благородного
отца лишился, а сестра,
которой я цены не знаю.
омрачена безумием
отомщу!
Король. О, будь покоен! Не подумай,
что я бездействоват намерен
беду - потехи ради, что-ли?
Ты вскоре более услышишь:
я твоего отца любил,
но также любим мы себя,
поймешь...
(Входит вестник).
Ну что? какие вести?
От принца, государь, Гамлета
тут письма: вот для вашего
величества, а это здесь
для королевы.
От Гамлета?
Кто их доставил?
Вестник. Говорят, -
не видел их. Мне передал
их Клавдио, который сам
от посланного получил их.
Король.
(Вестник уходить; король читает):
"Высокомогущественный! Да будет вам известно, что я нагим высажен на ваш берег. Завтра я испрошу дозволения представиться очам вашего величества и доложу с вашего разрешения, об обстоятельствах своего внезапного и чудесного возвращения. - Гамлет".
Что это? все они вернулись?
или тут кроется обман?
Известен почерк вам?
Король. Рука
Гамлета. Как? "нагим"? вот тут
"одиноким"... что-ж?
ты в состояньи разгадать?
Лаэрт. Я сам теряюсь, государь...
Но пусть он явится сюда!
когда удастся мне ему
сказать в лицо: "убийца - ты!"
Король. О, если это так, Лаэрт, -
то... хочешь следовать моим
советам?
Лаэрт. Если, государь,
склонять не будете, то я
согласен.
Король. К примирению
то уж наверно не захочет
путь снова предпринять, перед
которым он опешил. Вот что:
в моем уме созрела мысль...
которое его погубит...
и ни малейших подозрений
смерть за собой не повлечет...
и даже мать его наверно
признав одну случайность в ней.
Лаэрт. Я вам готов повиноваться -
особенно-же, если я
Король. Вот это кстати мне и нужно. -
Еще когда ты был в отъезде
твое одно искусство много
твои другия дарованья
не возбуждали столько в нем
соревнования, как это, -
хотя в моих глазах оно
Лаэрт. Что за искусство, государь?
Король. Два месяца тому назад
я уж с похода знаю франков:
они искусны на коне, -
но этот молодец на нем
такия чудеса творил,
и все препятствия, какие
придумать ни старался я,
он преодолевал, шутя.
Лаэрт.
Король. Да, нормандец.
Лаэрт. Так это был Ламонд.
Он сам.
Лаэрт. Он мне знаком, и, в самом деле,
он - гордость нации своей.
Он часто поминал тебя
и очень восхвалял твое
умение владеть оружьем,
особенно-ж рапирами.
с восторгом раз воскликнул он -
нашелся-бы тебе соперник,
который был-бы в состояньи
на них помериться с тобой!
в Гамлете зависть до того,
что он лишь думает о том,
чтоб ты вернулся поскорей
и попытался с ним сразиться.
Лаэрт. Что, государь?
Король. Лаэрт, ты дорожил отцом?
Лаэрт. Зачем вы спрашиваете?
Король. Не потому, чтоб сомневаться
но испытал я очень часто,
что время умеряёт пыл:
коли хотим мы что исполнить,
когда намеренье исчезнет? -
Но к делу. Ты увидишь вскоре
Гамлета: что-же предпринять
намерен ты, чтобы явиться
достойным сыном своего
отца?
Лаэрт. Убить его во храме!
Нигде убийство, это верно,
не может быть оправдано,
но и не знает месть пределов...
и если ты решился мстить,
Гамлет, вернувшися, узнает
о возвращении твоем,
и снова мы ему напомним
о том, что говорил француз, -
превыше похвалы его -
и, наконец, сведем вас вместе
и будем биться об заклад...
Он в простодушии своем
а ты себе одну подметишь
непритуплённую рапиру -
и, изловчась, одним ударом
ему за смерть отца заплатишь.
Да, я готов так поступить,
а чтоб играть наверняка...
я зельем умащу свой меч,
которое какой-то знахарь
силён, что стоит оцарапать
ножом, им отравлённым, тело
живого существа, как смерть
Король. Все это следует обдумать...
когда, и как, и что наверно
Ведь случай может все испортить,
а потому необходимо
еще чем-либо запастись.
торжественный заклад о том,
чья сторона одержит верх...
Нашел!
Когда от состязанья вы
заметь: ты должен жарче драться, -
и пить захочется ему,
велю подать ему я кубок,
к которому лишь прикоснется
мы обезпечим на тот случай,
коль от смертельного удара
он увернется твоего.
(За сценой слышен говор).
(Входит Королева).
В чем дело, государыня?
Королева.
Твоя сестрица утонула,
Лаэрт!
Лаэрт. Как? утонула? где?
Там, над ручьем склонившись, ива
свою листву в нем отражает...
ах, там она плела венки,
и, чтоб развесить их на ветвях,
вдруг ненадёжный сук под ней
сломился, и она упала
с трофеями своими в волны;
но одеяние её
и на поверхности воды
её с минуту удержало;
и на подобие русалки,
словно вода её стихия,
но смокло одеянье вскоре
и песни вдруг её затихли:
исчезла под водой бедняжка!
Лаэрт.
Королева. Ах, утонула! утонула!
Лаэрт. Не заливать тебя слезами,
но не осилить мне природы!
я не могу... я должен плакат..
простите, государь... простите... (убегает).
Последуем за ним, Гертруда.
Гнев утишил его с трудом я...
боюсь, чтоб вновь не закипел он.
(Уходят).
Кладбище; кругом памятники. В средине открытая могила; в глубине, за нею, на возвышении, часовня, к закрытым дверям которой ведет несколько ступеней. Вечереет.
(Два могильщика копают могилу).
1-й могильщик.
2-й могильщик. Будут, будут, чего зевать-то? - Освидетельствовали и положили хоронить по обычаю.
1-й могильщик. Да коли она утопилась по собственному капризу?
Так уж положили, что не по собственному капризу.
1-й могильщик. Значит, по чужому, что-ли? как-бы не так! Ведь дело тут вот какое: если, значит, вот я утоплюсь по собственному капризу, это, братец ты мой, такое дело, которое, как тебе сказать, из трех дел состоит: первое - самое, значит, дело; второе - выходит поступок. а третье - само исполнение. Так вишь ты, и следует из этого, что утопилась-то она по собственному капризу.
2-й могильщик.
1-й могильщик. Нет, постой. Видишь-ли, примерно, тут вот стоит вода, - ладно; а тут стоит человек, - ладно. Если, значит, человек сам пойдет к воде и утопится, то, как-бы он потом ни отговаривался, а толкать-то его в воду никто не толкал. А коли, в противном случае, сама вода подойдет к нему и затопит его, то, значит, не сам он утопился. Выходит поэтому - кто в смерти своей не виноват, тот по собственному капризу и жизни не решался.
2-й могильщик. Так-то так, да по закону-ли?
Как-же! согласно протоколу.
2-й могильщик. А хошь, правду скажу? Кабы она не была дворянкой, то и схоронили-бы её где-нибудь на сторонке.
1-й могильщик. гробовщики и могильщики. Их ремесло перешло к нам от Адама.
2-й могильщик. Да тот разве был дворянин?
1-й могильщик. А кого-же первого землею пожаловали, как не его? он-же первый и обмундировку получил.
Ладно!
1-й могильщик. А вот я тебе еще загадку загадаю. Не разгадаешь, так выругаю.
2-й могильщик.
1-й могильщик. Кто строит прочней: каменьщик, корабельщик, или плотник?
2-й могильщик. Виселичных дел мастер: его виселицы переживают всех своих постояльцев.
Недурно, ей-Богу, недурно! да и виселица поступает недурно; а чем недурно? a тем, что творит добро злодеям; а коли злодеям, так уж и тебе, доброму человеку, сослужит службу, блого ей оказываешь такую предпочтительность. Ну-ко-ся! валяй сызнова.
2-й могильщик. Кто прочней строит: каменьщик, корабельщик, или плотник?
1-й могильщик.
2-й могильщик. Ну вот, разгадал!
1-й могильщик. Ой-ли?
Да ну, к лешему! нет, не разгадал.
(В глубине показываются: Гамлет с Горацио).
Брось. Видно, тебе башку напрягать, что осла запрягать: коль заартачится, бей ни бей, ничего не поделаешь! А в случае, когда кто другой тебе загадает эту загадку, то скажи: могильщик: его постройки сослужат нам службу до самого светопреставления. Поди-тко в кабак, принеси косушку. (2-й могильщик уходит, 1-й -- копает и поет):
Влюблялся в молодости я,
не услащало так меня
ништо, ништо, как это!
Гамлет. Этот старикан, кажись, не имеет сострадания к своему ремеслу: роет могилу под звуки песенки.
Привычка у него вошла в плоть и кровь.
Гамлет. Ах, да! чем менее рука в работе, тем она чувствительнее.
1-й могильщик
Но старость, крадучись, ко мне
с клюкою подступала, -
и вскоре молодца вполне
уж прежнего не стало!
.
Гамлет. Гм... Этот череп был однажды снабжен языком и также в состоянии был петь. Как швырнул им этот плут! точно имеет дело с челюстью Каина, родоначальника всех убийц. А кто знает? пожалуй, это была голова замечательного политика, который думал заткнуть за пояс судьбы народов, а между тем, в конце концов, оказался перехитренным вот этим ослом. Не правда-ли?
Горацио. Возможно.
А то и придворного, у которого на языке: "глубочайшее почтение принцу" да "как здоровье вашего высочества?" Это мог быть граф "такой-то", который расхваливал коня графа "такого-то", желая получить его в подарок. Верно?
Горацио. Как-же, принц!
Гамлет. кости, чтобы впоследствии ими играли в бабки? При одной мысли у меня свои заныли!
1-й могильщик (поет).
И снится мне теперь одна
досчатая неволя;
старинушкина доля!
(выбрасывает другой череп).
Гамлет. Вот и еще один: почему-бы ему не быть черепом какого-нибудь законоведа? Где теперь его кляузы, увёртки, казуистика, гонорары да плутни? Как это он спокойно выносит такие подзатыльники от нахала и вовсе не думает подавать на него жалобу об оскорблении действием? Гм... а то и, быть может, это был в свое время дока по части покупок всевозможных имений с залогом да перезалогом их, с кредитом под простые обязательства, или-же с двойным ручательством, и наконец с выкупом их с помощью подставных лиц, или резервации. И это должна быть расплата за недоимки; взамен резервации - выговоренное право пополнить драгоценную мозговую обитель мусором, раз для его купчих крепостей едва-ли в ней хватит места. Да! сам-то владелец с небольшим наделом остался! Скажи-ка, ведь пергамент из бараньей кожи выделывается?
Да, принц, и из телячьей - тоже.
Гамлет. Ну не бараны-ли, не телята-ли те, которые думают на нем обезпечить свои права на владение? - Мне хотелось-бы поговорить со стариком. (Подходит к могильщику)
1-й могильщик. Моя, сударь. (Поет)
Вот ныне какова она -
Гамлет. Пожалуй, твоя, пока ты не выйдешь из нея..
1-й могильщик. Вам, сударь, из нея не выйти - значит, не ваша, а я из нея хоть и не выхожу, а всё-ж-таки - моя!
Вранье-то твое оттуда уж вышло. Раз могила для мертвых, а не для живых, значит, соврал.
1-й могильщик. За то и живо соврал, блого не себе, а вам.
Гамлет.
1-й могильщик. Никакому и ни такому.
Гамлет. Ну барыне... или барышне?
Ни барыне и ни барышне.
Гамлет. Кого-ж тут похоронят?
1-й могильщик.
Гамлет (Горацио). Каков чудак? С ним нескоро договоришься. В самом деле, Горацио, мне приходилось часто подмечать за последние годы, что остроумие всюду так расплодилось, что ныне мужик в нем придворному не уступит. (Могильщику)
1-й могильщик. А с того самого дня, сударь, в который Бог дал покойному королю первую победу над Норвежцем.
Гамлет. А давно это было?
А вы и не знаете? Каждый дурак вам скажет. В тот самый день появился на свет молодой Гамлет, который нынче ума решился и в Англию сослан.
Гамлет. Вот как! Зачем-же его в Англию-то сослали?
1-й могильщик.
Гамлет. Отчего?
1-й могильщик. Да там ему это сойдет: там все, как и он, сумасшедшие.
Как-же это так он сошел с ума?
1-й могильщик. Чудно, говорят.
Гамлет. о?
1-й могильщик. Как ума решился, так и сошел с ума.
Гамлет. А на чем именно он помешался, не знаешь?
Как не знать! на датской земле, сударь: я вот на ней тридцать лет, как в могильщиках состою.
Гамлет. А долго-ли пролежит покойник в земле, пока не сгниет?
1-й могильщик.
Гамлет. Чей он был?
1-й могильщик. А шутника порядочного. Чей-бы вы думали?
Ей ей, не знаю.
1-й могильщик. А не помянуть-бы его лихом: он окатил раз меня вином из бутыли. Этот череп был когда-то черепом шута горохового, Иорика.
Гамлет.
1-й могильщик. Этот самый.
Гамлет. Покажи... Увы, бедный Иорик! я помню его, Горацио; это был вечный забавник - полон замечательных затей. Он постоянно таскал меня на спине, а теперь - как претит от него воображению, даже тошно становится. Вот тут висели те губы, которые я целовал безсчетно. Где теперь твои насмешки, прыжки, песни, вспышки веселия, возбуждавшия за столом всеобщий взрыв хохота? А ныне посмеется-ли кто над твоим зубоскальством? A щеки-то какие у тебя впалые! Так поди-же, сбегай скорей в уборную к барыне и скажи ей, что, сколько-бы она румян и белил ни накладывала, всё-же в конце концов лицо у нея будет точно такое же: разсмеши её этим. - Прошу тебя, Горацио, скажи мне одно...
(2-й могильщик возвращается с косушкой; оба угощаются).
Горацио. Что именно, принц?
Думаешь-ли ты, что Александр Великий имел в земле такой-же вид?
Горацио. Точно такой-же.
Гамлет. (бросает череп).
Горацио. Точно также.
Гамлет.
Горацио. Это уж было-бы черезчур ко всему приглядываться.
Гамлет. Ничуть не бывало. Можно было-бы без натяжки последовать за ним, нисколько не греша против вероятности. Например так: Александр Македонский умер, похоронен и обратился в прах; прах - земля; из земли делается глина: почему-же глиною, в которую он обратился, нельзя было бы замазать щель... ну хоть пивной бочки?
от сквозняка нам охраняет спину:
пред кем народы преклонялись - ах!
того замазкою стал ныне прах...
Но тише, тише! Отойдем... Уж не король-ли?
за ним несут гробь, за которым следует Лаэрт, затем Король, Королева, свита и пр. Гамлет и Горацио скрываются за одним из памятников и наблюдают).
Прости, сестрица дорогая!
Гамлет (Горацио). Офелия! о, быть не может!
Королева. Цветку прелестному - цветы!
(бросает в могилу цветы).
Прости! моя была надежда -
невесту сына моего,
прелестная Офелия,
а не твою могилу... о!..
(закрывает лицо рукою).
О, будь тот проклят, чей поступок
чудовищный затмил твой ум!
Нет, нет! еще не зарывайте:
хочу еще раз я проститься...
Засыпьте и меня землею...
засыпьте так, чтоб целый холм.
высоко к небу воздымался!
(выходя).
Кто это чьи слова тоски
звучат так страшно, что готовы
(прыгает в могилу).
Лаэрт (хватает его за горло).
Гамлет. Ты плохо молишься... оставь...
зачем за горло ухватился?!
Король. О, разнимите их скорей!
Гамлет! Гамлет!
(бросаются к ним).
Горацио. Прошу вас, успокойтесь, принц!
Я этого так не оставлю!
Королева. Ах, что такое, сын мой?
О!
и я любил Офелию,
и я! На сорок тысяч братьев
готов ты сделать?
Король.
сошел, Лаэрт.
Ради Небес,
Гамлет. На что
И я готов! и я! а ты,
на зло мне, прыгаешь в могилу
и хочешь быть с ней погребенным!..
Ведь хвастаться и я умею!
Король (Лаэрту).
К чему-ж хватать меня за горло!
ведь я тебя всегда любил...
Что
а волк глядеть все будет в лес!