| Автор: | Шекспир У., год: 1604 |
| Категория: | Пьеса |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Мера за меру. Действие второе. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
СЦЕНА I.
Зала в доме Анджело.
Входят Анджело, Эскал, судья, профос, члены суда и слуги.
Анджело,
Нет, господа, закон не должен быть
Лишь пугалом вороньим, что стоит
Не шевелясь, пока, к нему привыкнув,
Не станут птицы на него садиться.
Эскал.
Все так; мы будем строги; но зачем
Жестоким быть? У юноши того,
Которого спасти бы мне хотелось,
Ведь, есть отец, почтенный, благородный.
Подумайте - хотя я знаю вас
За человека самых строгих правил -
Что еслиб вы, в минуту страсти пылкой,
Когда бы время отвечало месту,
Кипела кровь, стремясь достигнуть цели -
Скажите мне, не пали б вы тогда,
Как тот, кого теперь вы осудили
И предали карающим законам?
Анджело.
Быть искушаему и пасть, Эскал,
Две вещи разные. Не отрицаю,
Что и в суде, средь дюжины присяжных,
Найдется вор, а, может быть, и два,
Виновнее, чем самый осужденный;
Но, ведь, закон карает то, что явно;
А что ему за дело до того,
Что вор осудит вора? Мы поднимем
С земли брильянт, когда его увидим,
А если не заметим, то наступим,
И нам на мысль он вовсе не придет.
Напрасно вы стараетесь смягчить
Его проступок черный увереньем,
Что я и сам мог так же поступить.
Когда-нибудь виновен в том же буду,
Пусть вам тогда послужит образцом
Мой приговор над ним, и уж ничто
Меня не извинит. Друг, он умрет.
Эскал.
Да будет так, как хочет ваша мудрость.
Анджело.
Где профос?
Профос
Здесь, светлейший граф!
Анджело.
Смотри,
Чтоб Клавдио казнен был завтра утром.
Теперь введи к нему духовника -
К концу земного странствия пришел он.
(Профос уходит).
Эскал.
О, да простит Господь ему и нам!
Тот вверх идет, благодаря грехам,
Тот гибнет без вины; один проходит
Без гибели по хрупким, тонким льдам.
Входят Локоть и полицейские с Пенкою и Шутом.
Локоть. Ну-ка, ведите их. Если считать порядочными членами общества вот этих людей, которые ничего не делают, кроме безпорядков в общественных домах, то я не знаю, что такое юстиция. Ведите их.
Анджело. Что там, любезный? о чем идет речь? Как тебя зовут?
Локоть. С позволения вашей милости, я констэбль бедного герцога, и зовут меня Локоть; я, ваше сиятельство, принадлежу отчасти к юстиции, и представляю вашей милости двух известных добродеев.
Анджело. Добродеев! Что это за добродеи? Не злодеи ли это?
Локоть. С позволения вашей милости, я не знаю хорошенько, что они такое; но что это действительно негодяи - в этом я уверен; в них нет ни капли нечестия, приличного всякому доброму христианину.
Эскал. Отлично сказано! Что за разсудительный констэбль!
Анджело. К делу. Что это за люди? тебя зовут Локоть? Ну что же ты не говоришь, Локоть?
Шут. Он не может говорить, ваша милость: у него прорванный локоть.
Анджело
Локоть. Он, ваше сиятельство? Да половой, ваше сиятельство, а отчасти и сводник, потому что служит у сводни, которой дом, как известно, снесен в предместьи. Теперь она завела баню, которую также можно назвать непотребным домом.
Эскал. Кто это сказал тебе?
Локоть. Моя жена, ваша честь, которую я презираю перед лицом неба и вашей милости.
Эскал. Как! жену свою?
Локоть. Точно так, ваша милость, потому что она, слава Богу, честная женщина.
Эскал. И ты ее за это презираешь?
Локоть. Я говорю, ваша милость, что в этом деле я также привираю, как она, и вы можете верить нам: если вышесказанный дом - не дом сводни, то очень жаль, потому что это совершенно непотребный дом.
Эскал. Почему ты это знаешь, констэбль?
Локоть. Ах, Господи - от жены моей; а жена моя, будь она мало-мальски женщина податливая, то в этом доме ее непременно совратили бы на разврат, прелюбодеяние и прочия непотребства.
Эскал
Локоть. Точно так, ваша милость, чрез госпожу Переспелу; но когда жена моя наплевала ей в рожу, она узнала тогда, с кем имеет дело.
Шут. С позволения вашей милости, это было не так.
Локоть
Эскал (к Анджело). Послушайте, как он путает!
Шут. Она пришла к нам ваша милость, на сносях, и, с вашего позволения, спросила себе вареного чернослива; у нас же во всем доме, ваша милость, были только две черносливенки, и оне в тот момент лежали на десертной тарелочке, ценою в три или четыре пенса. Ваша милость, вероятно, видали такия тарелочки: оне хотя и не из китайского фарфора, а все-таки очень хорошия тарелочки.
Эскал. Дальше, дальше; дело не в тарелочках.
Шут чернослива, и так как на тарелочке, как я уже сказал, были только две черносливины, потому что господин Пенка - вот этот самый господин - съел, как я уже сказал, все остальные и заплатил за них, должен сам сказать, очень хорошо, потому что - вы помните господин Пенка - у меня не хватило сдачи трех пенсов...
Пенка. Да, это справедливо.
Шут. Ну, вот видите ли! Я еще сказал вам при этом, если припомните, что сей или оный, тот или этот никогда неизлечатся от известной вам болезни, если не будут наблюдать строгую диету. Ведь, я говорил это вам - не правда ли?
Пенка. Совершенная правда.
Шут. Вот видите ли!
Эскал
Шут. Нет, сэр, вашей милости еще пока нельзя добраться до нея.
Эскал. Этого бы мне не хотелось.
Шут. Но вы еще доберетесь до нея. И посмотрите, ваша милость, на господина Пенку: у него восемьдесят фунтов годового дохода, а отец его умер в день Всех Святых. Не правда ли, господин Пенка, в день Всех Святых?
Пенка
Шут. Ну, вот видите! Вы еще в это время, если припомните, грызли зерна из вышеупомянутых черносливин.
Пенка. Да, да, я именно этим занимался.
Шут. Ну, вот видите ли! Надеюсь, что это сущая правда. Итак, он сидел на низеньком стуле, ваша милость. Это было в комнате, называемой Виноградной Кистью, где вы так любите сидеть - не так ли?
Пенка. Да, я люблю там сидеть, потому что она такая открытая и очень удобна для зимняго времени.
Шут
Анджело.
Все это длится, как в России ночь,
Когда она всего длинней бывает.
Я ухожу и вам предоставляю
Найдете вы их всех перепороть.
Эскал.
И я надеюсь тоже, граф. Прощайте.
(Анджело уходит).
Ну, друзья, продолжайте! Еще раз, что сделали с женою Локтя?
Шут
Локоть. Сделайте милость, спросите его, что сделал этот человек моей жене?
Шут. И я прошу вашу милость спросить меня.
Эскал. Ну, что же сделал ей этот господин?
Шут(Эскалу). Ваша милость изволили разсмотреть его лицо?
Эскал. Ну да.
Шут. Нет, посмотрите хорошенько.
Эскал
Шут. Есть ли у него в лице что-нибудь дурное?
Эскал. Нет.
Шут. Я готов побожиться, что самое худшее в нем это - его лицо. Ну, хорошо. Итак, если в нем самое худшее - лицо, то мог ли господин Пенка сделать что-нибудь дурное жене констэбля? Я желал бы слышать это от вашей милости.
Эскал. В этом он прав. Констэбль, что ты скажешь на это?
. Во-первых, с дозволения вашей милости, этот дом - очень подозрительный дом; далее, этот малый - очень подозрительный малый, а его хозяйка - очень подозрительная женщина.
Шут. Из этого следует, ваша милость, что жена Локтя такая же подозрительная женщина, как каждый из нас.
Локоть. Ты лжешь, негодяй! лжешь, безбожный плут! Еще не пришло время, чтоб ее можно было подозревать в чем-нибудь не только с мужчиной, даже с малым ребенком.
Шут
Эскал. Ну кто же тут разсудительнее - правый или виноватый? Правда ли это?
Локоть. Ах, ты оборванец! Ах, ты негодяй! Ах, ты людоедственный Аннибал! Меня подозревали с ней до замужества! Если меня с ней или со мной можно было подозревать, то пусть ваша милость не считает меня бедным герцогским констэблем. Докажи это, безбожный Аннибал, не то я начну с тобою тяжбу за личное оскорбление.
Эскал. А если бы он треснул тебя по уху, то ты мог бы начать с ним тяжбу за клевету!
. Ах, чорт побери! Покорнейше благодарю вашу милость. Как же, по вашему мнению, должен я поступить с этим безбожным негодяем?
Эскал. Я думаю, констэбль, что так как в нем есть много разных грехов, которые ты охотно вывел бы наружу, если бы мог, то лучше оставить его делать то, что хочет, пока мы не узнаем наверное, в чем состоят его грехи.
Локоть. Ах, чорт возьми! Благодарю вашу милость. Вот видишь ли ты, безбожный негодяй, чего ты дождался! Ты должен оставить это дело, оставить его в покое, мерзавец ты этакий; да, оставить.
Эскал Вы откуда родом, приятель?
Пенка. Я здешний, ваша милость.
Эскал. Правда ли, что у вас восемьдесят фунтов годового дохода?
Пенка. Точно так, с вашего позволения.
Эскал(Шуту). А ты, любезный, чем занимаешься?
Шут. Я служу половым, ваша милость, у одной бедной вдовы.
Эскал. Как зовут твою хозяйку?
Шут
Эскал. А много у ней было мужей?
Шут. Девятый был последний, ваша милость.
Эскал. Девятый! Подите сюда, господин Пенка. Послушайте, господин Пенка: я не советую вам связываться с половыми, так как они вас выцедят, а вы доведете их до виселицы. Ступайте своею дорогою, и чтоб мы больше о вас не слыхали!
Пенка. Премного благодарен, ваше сиятельство! Что до меня касается, я никогда сам не вхожу в кабак, но меня всякий раз туда вталкивают насильно.
Эскaл(Пенка уходит). Теперь поди-ка ты сюда, господин половой. Твое имя, господин половой?
Шут. Помпей.
Эскал. Далее.
Шут
Эскал. Хорошее имя, и оно к тебе очень идет, если посмотреть на тебя сзади. В этом смысле ты выходишь Помпей Великий. Ну, Помпей, ты, как видно, нечто в роде сводника, хотя прикрываешь себя должностью полового. Не так ли? Ну, скажи мне всю правду - тебе от этого будет лучше.
Шут. По правде сказать, ваша милость, я бедный малый, которому хочется жить.
Эскал. Чем же хочешь ты жить, Помпей - сводничеством? Что думаешь ты об этом занятии, Помпей? Разве это разрешенное законами ремесло.
Шут. Если законы разрешили бы его.
Эскал
Шут. Разве ваша милость думает сделать из всех молодых людей города меринов и каплунов?
Эскал. Нет, Помпей.
Шут. Ну, вот видите ли, ваша милость. Позвольте мне высказать вам мое скромное мнение: если только ваша милость будет держать в порядке распутниц и распутников, тогда сводней нечего бояться.
Эскал. Теперь будут иначе действовать, могу тебя уверить: всем распутным будут рубить головы и вешать.
Шут Вене, то я найму вам лучший дом за три пенса в сутки; и если вы до этого доживете, то скажете: "это предсказал мне Помпей".
Эскал. Благодарю тебя, честный Помпей, но, чтобы отплатить тебе за твое предсказание, я тебе вот что посоветую: берегись, чтоб не было на тебя новой жалобы, тем более в твоем настоящем жилище. В противном случае, Помпей, я буду преследовать тебя до самых шатров твоих и насолю тебе хуже Цезаря; или, другими словами, я велю тебя выпороть. На этот же раз ступай, Помпей, и будь здоров.
Шут. Благодарю покорно вашу милость за добрый совет. (В сторону). Но последую ли я ему, или нет - это решат плоть моя и судьба.
Но честному за труд нельзя назначить гонку.
(Уходит).
Эскал. Теперь подойдите сюда, господин Локоть. Подойдите же, господин констэбль. Давно ли вы занимаете эту должность?
Локоть
Эскал. Судя по вашей ловкости в её исполнении, я так и думал, что вы уже не новичок. Так семь лет, говорите вы?
Локоть. С половиною, ваша милость.
Эскал. Ну, так это стоило вам больших трудов. Вас совершенно несправедливо обременяют службою. Неужели в вашем округе нет никого, кто мог бы заменить вас?
. Сказать по правде, ваша милость, немногие знают толк в подобных вещах, а если кого и выбирали, так тот был радехонек, если мог заменить себя мною; я же за небольшую плату всегда готов служить за других.
Эскал. Послушайте: доставьте мне имена шести или семи человек самых способных из вашего прихода.
Локоть. К вам на дом, ваша милость?
Эскал(Локоть уходит). Как вы думаете, который теперь час?
Судья. Одиннадцать, ваше сиятельство.
Эскaл. Так не хотите ли со мною отобедать?
Судья
Эскaл.
Сердечно жаль, что Клавдио умрет;
Но я не знаю, как поправить дело.
Судья.
Наместник строг уж слишком.
Эскал.
Так и нужно.
Прощение ж родит вину другую.
Мне жаль его, помочь же - невозможно
Ему теперь. Итак, мой друг, пойдем!
(Уходят).
Там же. Другая комната.
Входят профос и слуга.
Слуга
Профос.
Пожалуйста. (Слуга уходит).
Спрошу его еще раз,
Несчастный юноша, он согрешил
Как-будто бы во сне. Его проступок
Не сроден ли всем возрастам равно?
И умереть за это!
Aнджело.
Анджело.
Что вам нужно?
Профос.
Анджело.
Но разве я вам не сказал, что - да?
Не получили разве вы приказа?
К чему ж еще вопросы?
.
Из боязни
Быть слишком торопливым. О, как часто
Случалось видеть мне, что после казни
Раскаивалось горько правосудье.
.
Оставьте мне заботиться о том
Вы исполняйте долг свой, иль ищите
Себе другого места: и без вас
Мы можем обойтись.
.
Простите, граф!
Но как же быть с Джульеттой? ведь она
Ежеминутно ждет...
Анджело.
Ее в удобном месте, - да скорее.
Слуга возвращается.
Слуга.
Сестра приговоренного желает
Анджело.
У Клавдио - сестра?
Профос.
Да, граф, девица редких совершенств,
Когда уж не вступила.
Анджело.
Так введи
Ее сюда. Блудницу удалить.
Снабдить ее всем нужным без избытка.
Я дам приказ.
Входят и Луцио.
Профос (отклапиваяс).
Да сохранит вас Бог!
.
Постойте!
(Изабелле). Здравствуйте, что вам угодно?
Изабелла.
Коль выслушать меня благоволите.
Анджело.
Я выслушать готов. В чем ваша просьба?
Изабелла.
И больше всех достоин наказанья.
Мне за него просить бы не хотелось,
Но я должна; не след бы мне просить,
Но к этому влечет борьба
Анджело.
Продолжайте.
Изабелла.
Вы осудили брата моего
Но пощадите брата моего!
Профос (про себя).
Пошли ей, Боже, силы тронуть сердце!
.
Как мне карать проступок и щадить
Преступника? Не каждый ли поступок
Уж осужден заранее законом?
Не обращу ль я власть свою в ничто,
И отпускать виновного на волю?
Изабелла.
Да, справедлив закон, но строг. Итак,
Лишилась брата я. Храни вас Бог!
Луцио (Тихо Изабелле).
Не оставляйте дела: умоляйте,
Припав к его ногам, хватайте платье.
Вы были слишком холодны: ведь, вы
Не уходите - снова попытайтесь!
Изабелла.
Так он умрет?
Анджело.
Изабелла.
О, можно! Вы простить его могли бы,
Не оскорбив ни Бога, ни людей.
Aнджело.
Изабелла.
Но если бы хотели?
Анджело.
Чего я не хочу - я не могу
.
Но вы могли бы - никому на свете
Не повредив - исполнить эту просьбу,
Когда б у вас сжималось так же сердце,
Как у меня.
.
Он осужден. Уж поздно.
Луцио (Тихо Изабелле).
Вы слишком холодны.
Изабелла.
О, нет! Сказавши слово, не могу ли
Я взять его назад? О, верьте мне,
Что ни один из атрибутов власти,
Ни скиптр, ни меч наместника короны,
Не придадут такого блеска ей,
Как милость. Будь мой брат на вашем месте,
Вы на его и так же бы упали -
Он был бы к вам не так неумолим.
.
Прошу меня оставить. Удалитесь!
Изабелла.
О, Боже, если б только вашу власть
Имела я, и будь вы Изабеллой -
Что значит быть судьей, что заключенным!
Луцио (Тихо Изабелле).
Вот это так! Вот настоящий тон!
Анджелло.
Лишь тратите слова напрасно.
Изабелла.
Ах!
Осуждены когда-то были все,
И примирение. Что было б с вами,
Когда бы Он, правдивейший судья,
Стал вас судить, как вы того достойны?
Подумайте об этом - и тогда
И станете вы новым человеком.
Анджело.
Прелестная девица, успокойтесь!
Ваш брат не мной - законом осужден.
С ним было б то же. Завтра он умрет.
Изабелла.
Как? Завтра? О, как скоро! Пощадите:
Он не готов. Мы птицу убиваем,
Служить мы будем с меньшею заботой,
Чем собственной утробе? О, молю,
Подумайте о том, кто до сих пор
За этот грех был смертию наказан!
Луцио (Тихо Изабелле).
Так! прекрасно!
Анджело.
Закон не умирал - он только спал;
Когда бы смертью был наказан первый,
Нарушивший его. Закон проснулся
И стал следить за всем, и, как пророк,
Глядит он в зеркало грехов грядущих -
Размножились и вновь еще родятся -
Чтоб более они не развивались
И умерли в зародыше на-век.
Изабелла.
Анджело.
Я милосерд, когда я справедлив!
Я сострадаю тем, мне неизвестным,
Которые могли бы пострадать
К преступнику, затем что головою
За свой проступок заплатив, другого
Он более не сделает. Довольно.
Он завтра должен умереть. Ступайте.
.
Итак, над ним над первым совершится
Ваш первый приговор. О, как прекрасно
Иметь гиганта силу; но жестоко
Употреблять ее, как он!
Луцио
Прекрасно!
Изабелла.
О, если б все могучие могли
Греметь, как Зевс: он был бы оглушен.
Стал потрясать своим перуном небо
И все бы лишь гремел. О, Боже правый!
Ты громовой стрелой скорее разбиваешь
На тысячи кусков могучий дуб,
Гордясь своим величием ничтожным,
Забыв, что сам он хрупок, как стекло,
Как гневная мартышка, перед небом
Кривляется с таким ожесточеньем,
Настроены, как мы - они б такому
Безумию смеялись бы до слез.
Лyцио (тихо Изабелле).
Смелей, дитя! я вижу - он сдается;
Профос (про себя).
Пошли ей, Господи, успех!
Изабелла.
Пусть сильные глумятся над святыми:
То, что у них зовется остроумьем,
У низших то кощунством называют.
Луцио (тихо Изабелле).
Изабелла.
Что у вождя зовем мы гневным словом,
То у солдата будет богохульством.
Луцио (тихо Изабелле).
Aнджело.
К чему ведут все ваши изреченья?
Изабелла.
К тому, что если будет заблуждаться
То в ней самой есть сила исцеленья
Для нанесенных ею ран. Спросите
Вы собственное сердце - не живет ли
В нем грех, подобный братнину, и если
ТО приговора смертного для брата
Не изречет наверно ваш язык.
Анджело (про себя)
Что я увлекся ими. (Громко). Ну, прощайте!
Изабелла.
Анджело.
Подумаю. Придите завтра утром.
Изабелла.
Послушайте, вас подкупить хочу я;
Анджело.
Как, подкупить меня!
Изабелла.
Да, подкупить подарками такими,
Луцио (про себя).
А, хорошо; не то бы все пропало!
Изабелла.
Не золота чеканного мешками,
Меняется по прихоти - о, нет!
Но чистою, смиренною молитвой,
Что по утрам, до восхожденья солнца,
Возносится к далеким небесам -
Отрекшихся от мира навсегда.
Анджело.
Ну, хорошо. Придите завтра утром.
Луцио (тихо Изабелле).
Изабелла.
Да сохранит вас Бог!
Анджело (про себя).
Я на пути к греху, который портит
Молитву нам.
Изабелла.
В котором же часу
Анджело.
Когда угодно - только до полудня.
Изабелла.
Да сохранит вас небо!
Анджело.
От тебя -
От светлой добродетели твоей!
Что ж это? что? Её ль вина, моя ли?
Иль соблазненный? Нет, не Изабелла!
Она не соблазняла! Близ фиалки,
В веселом блеске солнца, я лежал,
Своим дыханьем воздух благовонный,
Чтоб больше нас прельщала непорочность,
Чем легкость в женщине? Когда у нас
Обширно поле так, то для чего же
Ломать святые храмы, чтоб построить
Анджело, что с тобой? Чего ты хочешь?
Иль посягнуть желаешь ты на то,
Что так ее над всеми возвышает?
О, пусть живет её несчастный брат!
Имеет право грабить по дорогам.
Ужели я люблю ее, что так
Мне хочется опять ее увидеть
И услыхать! О чем же грежу я?
Ты принимаешь праведницы образ:
Всего неотразимей искушенье,
Когда оно заманчиво исходит
От добродетели. Краса блудниц,
Меня прельстить во-веки не могла б,
А побежден я этой чистой девой.
Доныне я любви не понимал,
И кто любил - глупцом того считал.
СЦЕНА III.
Комната в тюрьме.
Входят с разных сторон герцог, профос.
Герцог.
Мир с вами, профос! Профос вы - не так ли?
Профос.
Герцог.
По правилам любви и по уставу,
Я посетить несчастных заключенных
Пришел сюда. Впустите к ним в темницу
Их заключили, чтоб я мог, как должно,
Обязанности выполнить мои.
Профос.
Я с радостью и более того
Входит Джульетта.
Профос.
Взгляните, вот одна из заключенных;
Она свой долг нарушила девичий,
И тяжела теперь; отец ребенка
За это должен жизнью заплатить.
Он - юноша, которому сроднее
Чем за него на плахе умереть.
Герцог.
А казнь когда?
Профос.
(Джульетте).
Я все уж приготовил, подождите,
Вас увезут отсюда.
Герцог.
Ты каешься ли в том, что согрешила?
Джульетта.
Я каюсь, и позор несу с терпеньем.
Герцог.
Как испытать свою ты можешь совесть
И как изведать - истинно иль мнимо
Раскаянье твое.
Джульетта.
Герцог.
Ты любишь ли того, кто был виною
Несчастья твоего?
Джульетта.
Что бед его виновницей была.
Герцог.
Так, стало-быть, и преступленье вами
Совершено совместно?
.
Да, совместно.
Герцог.
Тогда твой грех тяжеле, чем его.
Джульeттa.
Герцог.
Так, дочь моя, так и должно; но если
Ты сожалеешь только о позоре,
Как следствии греха - то эта скорбь
И только страх, а не любовь к нему
Ея источник.
Джульетта.
Нет, я каюсь в том,
С охотою несу.
Герцог.
Так поступай
И впредь. Сообщник твой, я слышал, завтра
Иду подать совет и утешенье.
Мир вам и блого! Benedicite! (Уходит).
Джульетта.
Она щадит меня, когда мне жизнь
Мучительнее смерти!
Профос.
Жаль его!
СЦЕНА IV.
Комната в доме Анджело.
Входит Анджело.
.
Я и молюсь, и думаю; но мысли
С молитвою в разладе. Для небес
Одни слова пустые, а меж-тем
Мои мечты, не внемля языку,
Язык твердит о Господе; но в сердце
Грех похоти гнездится, разростаясь.
Предмет моей науки - управленье -
Стал для меня хорошей, старой книгой,
Чем я всегда гордился - доброй славой,
Готов отдать - не услыхал бы кто -
С охотою за перышко, которым
Играет вихрь. О, сан! о, почесть! Ты
На дураков благоговейный страх,
Прельщая даже мудрых ложным блеском.
Кровь - все же кровь; пусть на рогах у чорта
Напишут "добрый ангел" - и они
Входит слуга.
Анджело.
Кто там?
Слyга.
Вас видеть, граф.
Анджело.
Введи ее. (Слуга уходит).
Как сильно кровь вдруг к сердцу прилила,
Его лишая силы и движенья,
И члены все как-будто отнялись.
Так глупая толпа теснится вкруг
Помочь ему, спирает только воздух;
Так скопище народа, покидая
Занятия свои, бежит туда,
Где их монарх любимый показался
Обидой показаться может.
Входит Изабелла.
Анджело.
Изабелла.
Решенье ваше я пришла узнать.
Анджело.
Мне было бы приятней, если б ты
Изабелла.
Так вот что, граф! Ну, да хранит вас Бог!
(Хочет уйти).
Анджело.
Как ты и я; но - должен умереть.
Изабелла.
По приговору вашему?
Анджело.
Изабелла.
Когда? скажите мне, чтоб в этот срок -
Короток он иль долог - он успел
Для вечности свою очистить душу.
.
О, гнусный грех! Мне было б все равно
Простить того, кто отнял у природы
Живое существо, иль пощадить
Такое зло, которое сквернит
Жизнь правильно сложившуюся так же
Легко, как влить в металл такую подмесь,
Чтобы произвесть фальшивую монету.
Изабелла.
Анджело.
Ты думаешь? Так я тебя поймаю.
Что изберешь сама: чтоб брат твой пал
Под праведным судом, иль чтоб его
Свое же тело сладкому позору,
Как дева та, что обезчестил он.
Изабелла.
Граф, верьте мне, что я скорее телом
Анджело.
Тут речь не о душе. Грех принужденный
Считается, но не причтется нам.
Изабелла.
Анджело.
Ну, не утверждаю
Я этого! ведь, я могу сказать
И против слов моих. Но разсуди:
Над обвиненным смертный приговор.
Не будет ли тут милость прегрешеньем,
Когда прощу его?
Изабелла.
И на душу ответственность возьму я;
Да это и не грех, а милосердье.
Анджело.
Взяв на себя его, ты согрешишь:
Изабелла.
Ах, если грех за жизнь его молить -
Дай Бог его нести мне! Пусть он будет
Для вас грехом, но я молиться буду,
И не вменился вам.
Анджело.
Да нет, послушай:
Иль в простоте меня не понимаешь,
Изабелла.
Будь я проста, дурна во всем, лишь было б
Сознание во мне, что я не лучше.
Анджело.
Так из-под черной маски в десять раз
Красавица нам кажется прелестней,
Чем без нея. Но чтобы ты могла
Меня понять, я выражусь яснее:
Изабелла.
Я это знаю.
Анджело.
И казнь ему назначена такая,
Изабелла.
Все это так!
Анджело.
Положим, Изабелла,
Я этого ничуть не утверждаю,
Но привожу, как случай. Ты, сестра
Преступника, понравилась вельможе,
Которого влияние на судей
Наложенных законом - и притом
Другого средства нет к его спасенью,
Как этому вельможе принести
Сокровище красы своей на жертву;
Что сделала бы ты?
Изабеллa.
Для брата то же
Я сделала б, что для самой себя;
Когда б на мне лежали, как рубины,
Рубцы от бичеванья, я для смерти
Разделась бы так точно, как для сна
Желанного, но тела на позор
Анджело.
Ну, значит, он умрет.
Изабелла.
И это будет лучше. Пусть однажды
Его сестры купить ему свободу.
Анджело.
Так меньше ль ты жестока, чем закон,
Который ты за строгость осуждаешь?
.
Позорный выкуп можно ли сравнить
С прощеньем добровольным? милость
Законную со сделкою безчестной?
Aнджело.
А братнина вина тебе казалась
Скорее шуткою, чем преступленьем.
Изабелла.
Простите, граф! Ведь часто так бывает:
То говорим не то, что на уме.
Ах, так и я проступок извиняю
Для выгоды того, кто дорог мне.
Анджело.
Изабелла.
Ах, пусть бы умер он,
Когда б он был один греха вассалом:
Но, ведь, мы все наследники греха!
.
И женщины, конечно, слабы тоже.
Изабелла.
Как зеркало, в которое глядятся:
Оно легко так может и разбиться,
О, женщины! Да сохранит их небо!
Все лучшее позорит в них мужчина,
Во зло употребляя. Называйте
Нас слабыми, затем что нежны мы,
Всем ложным впечатленьям поддаемся.
Анджело.
Да, это так; а так-как ты невольно
Сама созналась в слабости своей -
Нисколько не сильнее вас и так же
Легко, как вы, соблазну поддаемся -
Я выскажусь смелей, я придерусь
К твоим словам: будь женщиной, как есть.
Но женщиной оставшись - в этом мне
Краса твоя порукой - докажи
Свои слова и сбрось свое притворство.
Изабелла.
Не изменяйте вашего со мною.
Aнджело.
Так знай теперь, что я тебя люблю.
Изабелла.
Что умереть за это должен он.
Анджелo.
Полюбишь ты меня - он не умрет.
Изабелла.
Свои права: оно себя порочит,
Чтобы других испытывать.
Анджело.
Я честью
Изабелла.
О, жалкая же честь при гнусной правде!
И стоит верить ей! О, лицемерье!
Но берегись - тебя я обличу!
Не то пред целым светом объявлю я,
Что ты за человек!
Анджело.
А кто тебе поверит?
Свидетели мои против тебя.
И сан мой, наконец, преодолеет
Все обвиненья, так что ты сама
Подавишься своими же словами
И сдерживать своих не стану чувств.
Отдайся мне, оставь сопротивленье
И робкий стыд, боящийся того,
Чего желает сам; купи жизнь брата,
Твой брат не только смертию умрет,
Но эту смерть суровостью своею
Ты в пытку обратишь. Ответ дай завтра.
Ему тираном стану я. Теперь
Что ложь моя твою осилит правду.
(Уходит).
Изабелла.
Кому принесть мне жалобу? Когда
О, лживые уста! Они гласят
Одним и тем же языком и милость,
И осужденье нам; по произволу
Вертят они законом, заставляя
И страсти их служить. Пойду я к брату.
Что ж? если он и пал от увлеченья,
То чести дух высокий в нем живет:
Когда б ему на двадцать плах кровавых
Он отдал бы их все, чтоб до позора
Ужасного сестру не допустить.
Умри, мой брат! Останусь чистой я!
Мне выше брата чистота моя!
Пусть в смерти он найдет успокоенье
(Уходит).
