| Автор: | Шекспир У., год: 1596 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Король Иоанн. Действие II. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ II.
СЦЕНА 1.
Франция. Перед стенами Анжера.
Входят во главе своих войск - с одной стороны: Эрцгерцог Австрийский; с другой: король Филипп, Людовик. Констанса, Артур и свита.
Людовик.
Приветствую вас, доблестный Эрцгерцог,
Перед стенами города Анжера!
Артур, - твой предок доблестный, Ричард,
Что из груди у льва похитил сердце
И вел святые войны в Палестине,
Сошел в могилу раннюю - и смерти
Его виной - был этот храбрый герцог. (16)
Чтоб искупить свой грех перед потомком -
Эрцгерцог к нам пришол, по нашей просьбе,
И развернул теперь свои знамёна
За твой престол, - похищенный твоим
Безчеловечным дядей Иоанном.--
Приветствуй-же его и обойми.
Артур.
Бог вам простит смерть храброго Ричарда
Даете жизнь, - права его своим
Воинственным крылом приосеняя.
Приветствую вас этою рукой
Безсильною - но вместе с тем и сердцем,
Исполненным любви непринужденной!
Приветствую вас, доблестный эрцгерцог
Перед вратами города Анжера!
Людовик.
Кто-жь не возстал-бы, отрок благородный,
Чтоб возвратить тебе твои права?
Эрцгерцог.
Пусть этот поцелуй запечатлеет
Обет любви моей: - не возвращаться
До той поры на родину, пока
Анжер, и все, на что права имеешь
Во Франции - и бледный, белый берег, (17)
Которого подошва отбивает
Напоры волн ревущих океана,
От прочих стран отрезавшого этих
Как валом обнесенная твердыня,
Которая на веки безопасна
От притязаний гордых чужеземцев: - ^
Пока и этот, самый отдаленный
Из всех народов запада - тебя
Своим царем законным не признает:
До той поры, прекрасное дитя,
Об очаге домашнем я не вспомню,
И не вложу оружия в ножны!
Констанса.
О, так прими-же, герцог, благодарность
От матери Артура; благодарность
Вдовы, - покуда мощная рука
Но даст нам силы - более достойно
За всю любовь твою благодарить!
Эрцгерцог.
Небесный мир тому наградой служит,
Кто обнажает меч свой на такую
Священную и правую войну.
.
И так, за дело. Наведемте пушки
Против чела упрямого Анжера.
Позвать людей, искусных в ратном деле,
Пускай они осмотрят все места,
Удобные для приступа. Иль здесь
Мы сложим наши царственные кости;
Иль, во французской крови увязая,
Пробьемся мы на площади Анжера
И для Артура город покорим!
Констанса.
Нет, надо ждать ответа на посольство,
Чтобы мечей своих ненужной кровью
Не обагрять. Быть-может Шатилон
От Иоанна возвратится с мирной
Уступкой прав, которые войною
У Англии мы вынудить хотим;
Тогда придется в каждой капле крови
Раскаяться, - что пролили ее
С поспешностью и не обдумав дела.
Король Филипп.
О, чудо! королева, - посмотрите,
Вы только пожелали - а посол
Ужь и явился. Здравствуй, Шатильон!
Перескажи, как можно покороче,
Какой дала нам Англия ответ?
Ну говори - мы ждем его спокойно.
Шатильон.
Снимайте-жь эту жалкую осаду
И собирайтесь с силами на дело
Важнейшее, чем это. Иоанна
Так раздражили требованья ваши,
(Хотя они глубоко справедливы)
Что он возстал войной. Противный ветер
Нас задержал, ему-же дал возможность
Свои войска в одно со мною время
Через пролив Ламаншский переправить.
Он быстро приближается сюда,
С значительным и мужественным войском.
18)
Его на кровь и битвы подстрекает);
Племянница Элеоноры - Бланка
Испанская; потом побочный сын
Покойного Ричарда; вместе с ними
Вся вольница безчинная страны,
Отважные, отчаянные люди,
Искатели добыч и приключений,--
Все с девственным румянцем на ланитах
И злобою драконов злых - в сердцах.
Все что имели в Англии, они
Распродали, и с гордостью взвалив
Свои права наследные на спину,
Спешат сюда за новым достояньем.
Ну, да короче - Англия ни разу
Через пролив еще не посылала
Такой ватаги бешеных голов
На горе и беду для христианства -
Барабанный бой.
Гром барабанов их перерывает
Спешат к Анжеру для переговоров,
Или для битвы. Будьте на готове.
Король Филипп.
Как неожидан быстрый их приход!
Эрцгерцог.
Чем более приход их неожидан,
Тем должен быть сильнее наш отпор;
Опасность наше мужество удвоит.
Пускай идут: мы их принять готовы.
Входят король Иоанн, Элеонора, Бланка, Бастард, Пемброк с войсками и свитой.
Король Иоанн.
Мир Франции, - конечно, если только
Она пропустит нас миролюбиво
В законные владения мои.
А если нет - пусть обольется кровью
Вся Франция! Мир улетит на небо,
Покуда мы, - оружье гнева божья -
Не сокрушим её гордыни дерзкой,
Изгнавшей мир с земли на небеса!
.
Мир Англии, когда её войска
Из Франции на родину вернутся,
Чтоб жить там в мире! Англию мы любим;
И для её спасения и блага
Потеем здесь под тяжестью доспехов,
Тогда как это - следует тебе.
Но ты не любишь Англии: тобою
Ея король законный оттеснен;
Наследия порядок ты нарушил;
Над королем несовершеннолетним
Ты насмеялся, нагло издеваясь
Над чистотою девственной короны!
Показывая на Артура.
Взгляни сюда - ведь это брат твой Джеффри;
Его глаза, его черты лица!
Как в сокращеньи - все мы видим в сыне,
Что умерло великого с отцем;
Но времени всесильная рука
И сокращенье маленькое - в книгу
Ведь этот Джеффри был твой старший брат;
Вот сын его; вся Англия, по праву
Наследия - принадлежала Джеффри,
И это право, милостию божьей,
После него к Артуру перешло.
Так по какому-жь праву величаешь
Ты королем себя, тогда как бьется
Еще живая кровь в висках того,
Чью голову должна венчать корона,
Которой ты преступно завладел?
Король Иоанн.
Кто, Франция, облек тебя такою
Высокой властью требовать отчета
От короля, подобного тебе?
Король Филипп.
Тот Судия верховный, что вселяет
В грудь каждого властителя - благое
Желание вести борьбу со всякой
Неправдою и нарушеньем права.
Несчастного ребенка; беззаконье
Он обличить меня уполномочил
И наказать поможет за него.
Король Иоанн.
Ты сам теперь чужую власть похитил.
Король Филипп.
Нет, извини; я принял эту власть,--
Но лишь за тем, чтоб ею низпровергнуть
Того, кто власть законную похитил.
Элеонора Филиппу.
По твоему, кто-жь этот похититель?
Констанса Филиппу.
Дай я отвечу.
Элеоноре.
Сын твой - похититель.
Элеонора.
Прочь дерзкая! ты хочешь, чтоб мальчишка,
Чтоб вместе с ним самой быть королевой,
И целый мир смутить и перессорить -
Констанса.
Я сыну твоему была верна,
Как ты была верна его отцу.
Мой сын лицом похожее на Джеффри,
Чем на тебя - поступками твой сын:
Твой сын, который в них с тобою сходен
Как чорт с своею матерью-чертовкой,
Как дождь с водой. Как? мой сын незаконный!
Клянусь душой, - мне кажется, едва-ли
Его отец родился так законно;
Сомнительно: ты мать его была! (19)
Элеонора Артуру.
Вот это мать! дитя мое, ты слышишь,
Как твоего отца она чернит?
.
Ну - бабушка! Ей хочется тебя,
Дитя мое, пред всеми опозорить.
Эрцгерцог.
Да перестаньте.
Бастард показывая на Эрцгерцога.
Вот какой глашатай! (20)
Эрцгерцог.
Ты что за чорт?
Бастард.
Не чорт, а человек,
Готовый, впрочем, чорта разыграть,
Как только вас залучит с этой шкурой.
Показывает на львиную шкуру, которую Эрцгерцог всегда носил поверх своего вооружения. (21)
Вы - заяц; как там в сказке говорится
Что будто он так храбр, что не боится
И мертвых львов за бороду таскать. (22)
Ужь, погоди ты! только попадись,--
Я прокопчу тебе твой полушубок,
Бланка.
О, как идет доспех из львиной шкуры
К тому, кто сам у льва ее... украл!
Бастард.
Она точь в точь к его спине пристала.
Как палица алкидова к ослу (23)
Смотри осел! я скоро эту ношу
С твоей спины или совсем ужь сброшу;
Иль на нее взвалю такой наряд,
Что от него все кости захрустят.
Эрцгерцог.
Что там за глупый, наглый самохвал
Нас оглушает дерзкими словами?--
Король Филипп, решайте-же, что делать.
Король Филипп. (24)
Ну, дураки и женщины - молчите!
Брат Иоанн, - все дело видишь в чем:
Я требую, от имени Артура,
Всю Англию, Ирландию, Анжу,'
Их уступить и положить оружье?
Король Иоанн.
Скорее жизнь отдам! король французский,
Я не боюсь тебя... Артур бретанский,
Доверься мне: поверь, моя любовь
Тебе гораздо больше даст, чем может
Завоевать трусливая рука
Надменного француза. Покорись мне.
Элеонора.
Отдайся лучше бабушке своей!
Констанса.
Да, бабушке. Отдай ей королевство:
А бабушка пожалует тебе
За это сливку, вишенку да фигу....
Как в самом деле, бабушка добра!
Артур.
Ах, перестаньте, мама! лучше-б я
Лежал в могиле! Право, я не стою,
Чтобы такия смуты заводили
Из-за меня!
.
Смотри: ребенок плачет.
За мать свою ему, бедняжке, стыдно!
Констанса.
Стыдит его она, иль не стыдит,--
А стыд тебе! о, нет! не стыд за мать,
А бабушки его несправедливость
Из глаз бедняжки вырвали те перлы,
Которые как жертву небо примет!
Да! небеса, подкупленные ими,
Подвигнутся в защиту прав его,
И отомстят вам!
Элеонора.
Как-же ты клевещешь
Чудовищно на небо и на землю!
Констанса.
А ты его чудовищно позоришь
Кого и в чем оклеветала я?
Ты и твое изчадие лишают
Несчастного малютку всех владений,
Что сын твой старший был его отцом.
Твои грехи отмщаются на этом
Ребенке бедном-, страшное заклятье
Лежит на нем, невинном: потому что
Он только лишь второе поколенье
Твоей, грехов исполненной, утробы.
Король Иоанн.
Да кончи ты, безумная!
Констанса.
Постой.--
И этого ведь мало, что он терпит
За грех её: и самое ее,
И этот грех, - Бог сделал наказаньем
Ея потомка бедного, который
Из-за нея-же - ей самой наказан!
Он беззаконен только тем, что ты -
Ты беззаконна. Он одне ножны
Твоих грехов. Артур за все наказан,--
И за тебя все. - Будь ты проклята!
.
Ругательница глупая! ты знаешь,
Что завещанье сына моего
Уничтожает все права Артура.
Констанса.
Да если эта воля беззаконна?
Ведь это воля - женщины; и воля -
Злой бабушки!
Король Филипп.
Да перестаньте, лэди!
Иль кончите, иль будьте хладнокровней.
Нам неприлично поощрять такой
Неблагозвучный спор. Гремите трубы
И вызывайте на стены Анжерцев.
Мы спросим их, чье право признают
Они - Артура или Иоанна?
Трубы. Граждане Анжера показываются на стенах.
Гражданин.
Кто вызывает нас на эти стены?
Король Филипп.
Король Иоанн.
И Англия за самоё себя.
Нам, гражданам Анжера и моим
Любезным верно-подданным -
Король Филипп.
Анжерцы,
И подданные верные Артура!
Нас наши трубы вызвали для мирных
Переговоров -
Король Иоанн.
Да, и в нашу пользу.
Поэтому нас выслушайте прежде.
Под город ваш французския знамёна
С намереньем недобрым подошли.
Орудия, чреватые грозою,
Железный гнев готовы изрыгнуть
На ваши стены; все что только нужно
Для приступа кровавого - французы
К его воротам замкнутым. И если-б
Не подоспели мы к вам - эти камни,
Которыми ваш город опоясан,
Уж были-бы разбужены стрельбою,
И сброшены с их глиняного ложа,
И вторглось-бы в широкие проломы
Насилие кровавое, - чтоб с улиц
Спокойствие прогнать опустошеньем.
Когда-же мы, законный ваш король,
К воротам вашим быстро подоспели,
Чтобы чело прекрасного Анжера
От ран, ему грозивших, охранить:
То появленьем нашим изумленный,
Француз готов вступить в переговоры
И вместо ядер, пламенем обвитых,
Которыми враги, как лихорадкой,
Хотели стены ваши потрясти,--
Они стреляют льстивыми словами
Ваш обмануть. Любезные граждане,
Доверьтесь мне - впустите короля:
Утомлены тяжелым переходом,
Лишь отдыха мы требуем у вас.
Король Филипп.
Когда я кончу, дайте нам обоим
Тогда ответ. Смотрите: тот, чью руку
Держу моею правою рукою,
Подвигнутой священнейшим обетом
Его отец был Джеффри, старший брат
Вот этого дурного человека,
Укравшого корону у ребенка.
Лишь для защиты попранного права
Под город ваш; мы вам враги на столько,
На сколько это требует от нас,
По совести, и долг гостеприимства
И долг, гораздо более священный -
Так согласитесь должное воздать
Тому, кто ждать от вас имеет право
Покорности: вот этот юный принц!
Тогда оружье наше, как медведь
И наших пушек злоба разразится
Безплодно - против туч неуязвимых;
И мы отступим радостно, мечей
Не зазубрив и не помявши шлемов;
Которую пришли пролить до капли
У ваших стен; оставим в мире вас
И ваших жен; но если безразсудно
Отвергните вы наше предложенье,
Не скроет вас маститых стен ограда,
Хотя-б за их твердынею суровой
Все англичане спрятались. И так -
Признает-ли ваш город государем
Иль мы должны, подать сигнал к убийству,
И кровью в нашу собственность войти?
Гражданин.
Мы - подданные английской короны;
И прав его.
Король Иоанн.
Признайте-жь короля,
И отворите мне свои ворота.
.
Не можем. Мы докажем нашу верность
Тому, кто нам свои права докажет,--
До тех-же пор ни для кого на свете
Анжер своих ворот не отопрет.
.
Но разве мало английской короны,
Чтоб доказать вам, кто её король?
А если мало этого, - так я
Привел с собой свидетелями - дважды
Бастард в сторону.
Незаконнорожденных и других.
Король Иоанн.
Король Филипп.
Не менее, - и крови столь-же чистой
Бастард в сторону.
Король Филипп.
Стоят пред ним, чтоб уличить в неправде.
Гражданин.
Покуда мы не будем доказательств
Обоим вам ворот не отопрем.
Король Иоанн.
И так - пусть Бог простит грехи всех душ,
Которые в борьбе за короля
Пока еще вечерняя роса
Своим дождем земли не окропила.
Король Филипп.
Аминь! к оружью, рыцари! В седло!
.
Святый Георг, дракона поразивший,
Ты помогай, смотри, нам хорошенько!
Эрцгегцогу.
Ты, чорт возьми! - ужь если-б я был дома,
Ужь я-бы непременно к львиной шкуре
Твоей - воловью голову приставил!
Ужь был-бы ты чудовищем рогатым!
Эрцгерцог.
Бастард.
Трепещите!
Услышите теперь рыканье льва!
Король Иоанн.
И выстроим на ней свои войска.
Бастард королю Иоанну.
Спеши занять повыгоднее место.
.
Да будет так.
Людовику.
Мы выстроим войска
На том холме
Уходят.
СЦЕНА 2.
Шум битвы. Трубы. Стычки, потом отступление. К воротам Анжера подходит французский герольд, с трубачами, и обращается к анжерцам, столпившимся на верху своих окопов.
Французский герольд.
Свои врата для юного Артура,
Для герцога бретаньского. Сегодня
Рукою нашей Франции он выжал
У англичанок много горьких слез,
И многих вдов мужья теперь дают
Сырой земле холодное лобзанье!
Победа, с самой малою потерей,
Французския знамена развевает;
Идет сюда, провозгласить Артура
Бретаньского законным королем
И государем Англии и вашим!
Входит Английский герольд с трубачами.
,
Возрадуйтесь, защитники Анжера!
В колокола звоните! Иоанн,
Король законный Англии и ваш,
Кровавую победу торжествуя,
Как серебро сверкал на нем доспех,
Но он теперь его французской кровью
Позолотил. Ни одного пера
Еще не сбито с английского шлема
Сюда несутся теми-же руками,
В которых так красиво развевались
При выступленьи в битву, и как будто
Охотников веселая толпа,
И кровь врага у каждого из них
Как пурпуром окрашивает руки.
Так отворяйте-жь, граждане, ворота -
Впускайте в них того, кто победил!
. (24)
Герольды, - мы сначала до конца
Смотрели с башен: видели и сшибку
И отступленье армий, - но не можем
Еще решить, которая из них
И на удар ударом отвечали,
На силу - тоже сила напирала,
Могущество с могуществом боролось:
И оба войска были равносильны.
Расположен равно. И так, покуда
Одна из них другую не осилит -
Мы сохраним наш город для обеих,
И ни одной ворот не отопрем.
Король Иоанн.
Что-жь, Франция, ужели кровь свою
Ты расточать еще не перестанешь?
Скажи, - еще-ль потоку наших прав
Он выступил, задержанный тобою,
Из своего естественного ложа,
И яростно затопит берега,
Которые мешают серебристым
Король Филипп.
Но, Англия, в сем тяжком испытаньи
Ты против нас ни капли лишней крови
Не сберегла; ты даже больше нас
Державною над всеми областями,
Что обнимает этот небосклон:
Мы не положим нашего оружья,
Которое во имя прав и правды
Тебя, виновник нашего возстанья,
Иль груду тел, в сражении убитых
Не увеличит венценосный труп,
И не украсит списка о потерях
Бастард.
И вот ужь смерть подковывает сталью
Гнилую челюсть: воинов мечи
Заменят ей теперь клыки и зубы,
Людское мясо - в этой нерешенной
Борьбе царей. Но что-же это войско
Стоит в таком безмолвном изумленьи?
Буди его призывом на резню!
Идите, дико-пламенные души,
Назад, - туда, в кровавую равнину!
Пусть гибель одного из вас упрочит
Мир для другого. А до тех пор - смерть,
Король Иоанн.
Что-жь, граждане Анжера,
Чью сторону вы примите теперь?
Король Филипп.
Губерт.
Наш повелитель - Англии король,
Когда узнаем, кто её король.
.
Так в нас его признайте, потому что
Я - прав его защитник.
Король Иоанн.
В нас: мы сами -
И собственной особой объявляем
Себя владыкой Англии и вашим.
Губерт.
Но это все опровергает власть,
Сомнение, - мы будем верить только
Своим воротам замкнутым - и будет
Предосторожность нашим королем,
Пока наш страх и прежнее сомненье
И, стало-быть, законным королем.
Бастард.
Эх, короли! паршивые Анжерцы
Над вами просто-на-просто смеются,
И, как в театре, смотрят беззаботно,
Показывая пальцами на вашу
Смертельную и страшную игру.
Послушайте: возьмите-ка пример
25) так что
Вы хоть на время только помиритесь,
Чтоб обратить все ужасы вражды
На эти стены. С севера и юга
По самый зев заряженных, пока
Их грозный рев совсем не разшатает
Гранитных ребер крепости надменной.
Стреляйте в эту сволочь безпрестанно,
Без всякого прикрытия оставят
Не, как наш обыкновенный воздух!
Вы можете потом разъединить
Спять свои сведённые дружины,
Полом к челу, как прежде, обратиться
И острием кровавым - к острию.
Тут счастие любимца своего
Сейчас найдет, за тем чтоб возвести
Поцеловать блестящею победой!
Вам нравится мой бешеный совет?
И от него политикою пахнет!
Король Иоанн.
Над головами нашими - он люб мне.
Филиппу.
Ты, Франция, согласна наши силы
Соединить, - сравнять Анжер с землею,
Кому из нас быть королем его?
Бастард Филиппу.
О, если есть в вас царственная доблесть
Оскорблены) - то обратите с нами
Своих орудий жёрла против этих
Надменных стен; сравняем их с землею,--
Тогда, пожалуй, резаться начнем,
К рай или в ад, - кому куда придется.
Король Филипп.
Пусть будет так. Откуда-жь мы начнем?
Король Иоанн.
Эрцгерцог.
Я с севера.
Король Филипп.
А мы пошлем им с юга
Бастард в сторону.
Вот так распорядок:
Потешимся, - как с севера на юг
Приятели - Австриец и Француз.
Дай подожгу их. (Громко.)
Что-же вы, идем!
Губерт.
Послушайте, что скажем мы. Постойте,
Помедлите еще одну минуту -
И я скажу, как можно заключить
Взаимный мир прекраснейшим союзом.
Без всяких ран, царапин и ударов,
И для покойной смерти на постеле
Жизнь сохранить для всех, пришедших лечь
На этом поле. Выслушайте нас,
Король Иоанн.
Ну, говори. Мы выслушать готовы.
Губерт.
Принцесса Бланка, родственница ваша,--
26)
Сочтите-же теперь лета Дофина-
Луи - и этой царственной девицы.
И если пожелает красоты
Любовь сластолюбивая - то где
Принцессы Бланки, родственницы вашей?
А если целомудренна любовь
И ищет добродетели - то где
Она найдет ее такою чистой,
Любовь честолюбивая желает -
Чья кровь чистей вращающейся в жилах
Принцессы Бланки? Так, как совершенны
В ней красота, рожденье, добродетель,
А если чем и уступает ей,
То разве тем, что он - не есть она.
Он - только половина совершенства;
Другую часть дополнить может в нем
Всех совершенств, которые дополнить
Он только может. О! соединенье
Таких потоков чудно-серебристых
Прославить могут только берега,
А берегами двух потоков слитых -
Вы, государи, были-бы тогда.
Такой союз подействует сильнее
На наши крепко замкнутые стены,
Их настеж вам, скорее чем ваш порох.
А без того - взволнованное море
Не будет глуше, львы неустрашимей,
И неподвижней горы и утесы,
В убийственном неистовстве своем -
Как будем мы отстаивать свой город.
Бастард.
Ну, молодец! Того ведь и гляди,
Из их лохмотьев! Что это за глотка!
Так и плюёт горами и морями
И даже - смертью! О ревущих львах
С такой-же точно легкостью болтает
Какой пушкарь родил его на свет?
Он так и пышет пламенем и дымом,
Так языком и хлещет по ушам,
Как палками. Сильнее кулака
Ах, чорт возьми! с тех пор как в первый раз
Я назвал тятей братнина отца -
Меня никто словами так не жарил!
Элеонора, в сторону, королю Иоанну.
Ты согласись на это предложенье,--
На этот брак. Племяннице дадим
Приличное приданое; ведь этим
Пока еще неверную корону,
Так что Артуру солнца недостанет,
Чтоб дать цветок, который обещал-бы
Могучий плод. Я вижу по глазам,
Вот, посмотри - как шепчутся! спеши,
Пока они способны увлекаться;
Не то сердца, смягченные дыханьем
Умильных просьб, и совести упреков
И в прежнюю безчувственность придут.
Губерт.
Что-жь, государи, вы нам не дадите
На наши предложения ответа?
королю Иоанну.
Ты, Англия, вошла в переговоры
С ним прежде нас. Что ты на это скажешь?
Король Иоанн
Что-жь? если сын твой царственный, Дофин
Прочтет "люблю" в той книге красоты:
Как королевской дочери: Анжу,
Прекрасная Турень, Мэн, Пуатье,
Все, что по эту сторону пролива
Подвластно нам - за исключеньем только
Озолотят им брачное их ложе,
И титлами, владеньями, почетом
Обогатят невесту; красотой-же,
Рождением своим и воспитаньем -
Принцессе в целом мире не уступит.
Король Филипп.
Ну, что, мой сын? вглядись в лицо принцессы.
Людовик.
Ея - я диво дивное увидел:
Узнал мою же собственную тень,
И эта тень становится в них солнцем
И снова тенью делает меня.
Пока в том льстивом зеркале очей
Не увидал себя изображенным.
Разговаривает тихо с Бланкой.
Бастард.
И в складочках бровей её повешен,
Подвергнут пытке в сердце - и дурак
Изобразил, что он любовью грешен.
Не жалость-ли, что этот олух так
Бланка.
Пусть, в этом отношеньи, воля дяди
Моею будет. Если вы ему
Понравились, то я с него охотно.
Моей любви все это поручу.
Хотя не стану льстит вам увереньем,
Что в вас, мой принц, достойно все любви;
В вас ничего такого не найдет,
Что вызвать к вам могло-бы отвращенье.
Король Иоанн.
Ну, что-же скажет наша молодежь?
Бланка.
Моя
Обязанность - повиноваться вам.
Король Иоанн.
Принцессу Бланку?
Людовик.
Лучше вы спросите
Могу-ли не
Ее люблю?
Король Иоанн.
Ну, если так - то с Бланкой
Я отдаю тебе Велокассин, (27)
Все эти пять провинций - и в придачу
Дам тридцать тысяч английских червонцев.
Филипп французский, если ты доволен,
Соедини детей своих.
.
Будь так!
Соедините, дети, ваши руки.
Бланка и Дофин Людовик подают друг другу руки.
Эрцгерцог.
Так предложил я, встарь, своей невесте.
Бланка и Людовик целуются.
Король Филипп.
Ну, отворяй, Анжер, свои ворота,
Соединил. Мы тотчас-же хотим
Их обвенчать в капелле пресвятой
Марии Девы. А Констансы нет здесь?
Наверно, нет. При ней-бы так легко
Но где-жь она? Где сын её? Кто знает?
Людовик.
Она грустит теперь в палатке вашей.
Король Филипп.
Союз, который мы здесь заключили.
Королю Иоанну.
Брат Английский, нельзя-ли как нибудь
Вам помириться с вдовствующей Лэди?
Ея права, - и Бог-знает, как сбились
С них - на дорогу личных наших выгод.
Король Иоанн.
Мы все уладим. Мы провозгласим
И графом Ричмонд, сверх того ему
Мы отдадим богатый этот город.
Пошлите к герцогине с приглашеньем
Присутствовать при нашем торжестве.
Я думаю, что этим успокоим
Мы герцогиню, - если не вполне,
Так ужь по-крайней-мере хоть на столько,
Что возгласы свои она умерит.--
Готовить все к нежданному обряду.
Все уходят кроме Бастарда. Губерт и граждане Анжера сходят со стен.
Бастард.
Глупейший свет! безумцы короли!
Чтоб уничтожить разом притязанья
Племянника на все свои владенья,
Другому отдал часть их добровольно.
Была одета Совестью самою;
Которую любовь и состраданье
Как божью рать на честный бой вели:
Послушалась внушений этой подлой
Торговки - сводни, хитрой словно дьявол,--
Что продает и покупает верность
И, ежедневно олову изменяя,
Всех надувает: - нищих и царей,
Которых даже этого названья
Она лишает, если у бедняжек
Не остается больше ничего.
Все увлеклись заманчивой корыстью:
Для мира. Сам-собой уравновешен,
Все прямо он катился-бы по гладкой
Поверхности, когда-бы не корысть,
Не эта злая, гнусная наклонность!
И равновесья нужного лишив,
Заставила далёко отклониться
От направленья, цели и стремлений.
И эта-то наклонность, эта сводня,
Непостоянством Франции играя,
Ее от прежней цели отклонила,
И честный, и, уже начатый, бой,
Заставила постыдным миром кончить.--
Против корысти? Только оттого,
Что до сих пор еще не соблазняла
Она меня; - О, да! не потому,
Что я руки не сжал бы и тогда,
Ея прекрасных ангелов (28) привет;
А потому, что я не испытал
Еще её соблазна и, как нищий,
Да; и пока я этим нищим буду,
Я издеваться стану над богатым
И уверять, что нет греха иного,
А разбогатею,
Тогда примусь твердить совсем другое:
Что бедность есть гнуснейший из пороков.
С тобой, корысть, бороться не могли,--
Так ужь и ты богатств себе моли
И поклонись корысти до земли! (29)
Уходит.
16) Старинная драма заставила Шекспира сделать эту ошибку, приписав герцогу Австрийскому смерть Ричарда? который убит при осаде Шалюса.
Самое появление на сцене герцога Австрийского противоречьи. исторической истине, - и в этот анахронизм Шекспир опять таки был введен автором старинной драмы. Леопольд, герцог Австрийский, которым Ричард был заключен в 1193 г. в темницу, умер от падения с лошади в 1193, стало-быть за несколько лет до начала этой драмы.
Вражда между Ричардом I и герцогом Австрийским возникла, как рассказывает Фабиан, по следующему поводу: "Ричард у одного из рыцарей герцога Австрийского (Duke of Ostriche) вырвал знамя сказанного герцога и стал топтать его ногами." Гардинг в своей хронике говорит, что Ричард сорвал знамя герцога Австрийского за то, что он поставил его выше знамен короля Французского и короля Иерусалимского. Другие историки рассказывают, что герцог считал Ричарда одним из убийц своего родственника, маркиза Монферратского, избранного в короли Иерусалимские; но это была клевета, распущенная врагами Ричарда из политических причин.
17) Меловые берега Англии издали кажутся совершенно белыми. Оттуда римское название этого острова "Альбион."
18) é вовсе не Геката, как переводят некоторые, а ἂτη; - так в греческой трагедии назывался безсознательный грех, совершенный человеком по воле судьбы, как-бы для самонаказания за какой нибудь тяжкий проступок. Зевес до того омрачит разум преступника, что он совершает ἂτη, безсознательный грех, который навлекает на главу грешника проклятие, преследующее его из рода в род.
19) Констанса намекает на неверность Элеоноры первому мужу, Людовику VII. По разводе с ним она вступила в брак с английским королем Генрихом II, в 1151 году. Мэлон.
Silence!
21) По старым преданиям. Эрцгерцог Австрийский, погубив Ричарда, носил как трофей, принадлежавшую ему львиную шкуру.
22) В подлиннике As great Alcides' shoes upon an ass.] Но слово shoes (башмаки), вероятно описка, которую Теобальд предлагает заменить словом shows (наряд, наружность).
23) В некоторых изданиях предъидущая строка читается так: "король, Людовик, решайте, что делать" - а за тем эту реплику ("Ну, дураки" и пр.) уже говорит Людовик. В других изданиях так:
Людовик, решай, что делать.
Людовик.
Ну, дураки и женщины и пр.
24) Вероятно, Губерт де Бург. В некоторых изданиях его заменяют в этой сцене, неизвестно почему,
25) Предлагая королям английскому и французскому взять пример с иерусалимских крамольников, Бастард, без сомнения, намекает здесь на различные партии, волновавшия Иерусалим своими раздорами, но примирившияся при приближении своего общого врага, императора Тита. Мэлон по этому поводу делает выписку из одного сочинения, переведенного с еврейского, под заглавием: Последнее время еврейской республики, {"А Corapendious and most mervellous History of the latter limes of the Jcwes Common-weale, etc. Written in Ilebrew, by Joseph Ben Gorion, translated into English by Peter Morwyn",} - книги, которою Шекспир очень мог пользоваться.
26) Эта Бланка, которую Губерт предлагает выдать за муж за Дофина Людовика, - не кто иная, как знаменитая Бланка Кастильская, мать Людовика IX. Она была дочерью Альфонса IX, короля Кастильского и племянницей короля Иоанна.
28) Ангел, старинная монета в 10 шиллингов.
29) Этот знаменитый монолог, в котором поэт клеймит непостоянство Франции, одержимой клятвопреступной корыстью, - был особенно кстати в конце 17 столетия: во-первых, потому что он был произнесен именно в то время, когда французский принц крови, герцог Анжуйский, предложил свою руку королеве Елизавете, державшей в заточении свою невестку, Марию Стюарт; во-вторых, произнесен после обращения Генриха IV, отрекшагося от своей религии и объявившого, что в-третьих, произнесен после заключения мира Между дворами французским и Филиппа II.