| Автор: | Шекспир У., год: 1592 |
| Категория: | Драма |
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Король Эдуард четвертый.
Эдуард, принц Валлийский, Ричард, герцог Иоркский - сыновья его.
Ричард, герцог Глостер, Георг, герцог Кларенс - братья его.
Малолетний сын Кларенса.
Генрих, граф Ричмонд.
Кардинал Борчер, архиепископ кэнтерберийский.
Томас Росерам, архиепископ иоркский.
Джон Мортон, епископ элийский.
Герцог Бокингэм.
Герцог Норфольк.
Граф Серри, сын его.
Граф Риверс, брат жены короля Эдуарда.
Маркиз Дорзет и Лорд Грем, сыновья его.
Граф Оксфорд.
Лорд Гэстингс.
Лорд Стенли.
Лорд Ловель.
Сэр Томас Воген.
Сэр Вилльям Кэтзби.
Сэр Джемс Тиррель,
Сэр Джемс Блент.
Сэр Вальтер Герберт.
Сэр Роберт Бракенбери, комендант Тоуэра.
Христофор Орзвик, священник.
Лорд-Мер Лондона.
Шериф Вильширский.
Елисавета, жена Эдуарда Четвертаго.
Маргарита, вдова умершего короля Генриха Шестого.
Герцогиня Иоркская, мать короля Эдуарда Четвертого, Глостера и Кларенса.
Лэди Анна, вдова Эдуарда, принца Валлийскаго.
Маленькая дочь Кларенса.
Лорды. Свита. Джентльмены. Священник. Писец. Граждане. Убийцы. Гонцы. Духи. Солдаты.
Действие происходить в Англии.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.
Лондон.-Улица. (Входит Глостер).
Глостер
В блистательное лето солнцем Иорка:
Потоплены в пучины океана
Нависшие над нами тучи.
Победа увенчала чела наши.
Трофеями висит победное оружье.
Веселый пир сменил свирепость битвы,
И плясок звук - звук маршей заглушил!
Суровый бой чело свое разгладил,
И на конях, закованных в железо,
Не носится, пугая души робких;
Он весело в покоях лэди пляшет,
Под звуки льстиво-сладострастной лютни...
И только я, к игрушкам неспособный,
Несозданный для зеркала урод,
Я, так топорно срубленный, лишенный
Любовных чар, таинственных и сильных,
Перед вертлявостью кокеток-нимф;
Я, в красоте мужчины обделенный,
Физиономии лишенный от природы,
Я выброшен на свет, как недоносок,
Едва поконченный, и то такой красивый,
Что на меня собаки лают, чуть
Пред ними где заковыляю; только я,-
В изнеженно-пустое время это,
Отрады жить совсем не нахожу, -
За исключением, конечно, созерцании
На солнце тени собственной своей,
Да рассуждений о своем уродстве.
Й вот, с тех пор, как я но в силах быть
Любовником, - любимцем пошлой моды,
Я быть хочу злодеем, я решился
Преследовать отраду жизни смертных!..
Разставил я губительные сети,
Пророчества безумцев, письма, сны, -
В смертельный бой поставят короля
И Кларенса; и если Эдуард
Король - правдив и так же верен долгу,
Как я хитер, лукав и вероломен,-
Из-за пророчества, что буква - Г
Обезнаследит племя Эдуарда!..
Но вот и он: сокройтесь все рассчеты!..
(Входит Кларенс со стражей и Бракенбери).
А! здравствуй, брат! Что значит эта стража
Вокруг тебя, с оружием в руках?
Кларенс. - Его величество, заботясь сердцем
О сохранении моем, велел
Ей проводить меня конвоем в Тоуэр.
Глостер. - За что?
Кларенс. - За то, что я зовусь - Георгом.
Глостер. - Ай-ай, милорд! Но, ваша-ль в том вина?
Отцов сажать в тюрьмы за имя надо.
Уж не задумал ли король для вас
Устроить в Тоуэре опять крестины?..
Кларенс. - Да, Ричард, если-б знал я; но клянусь
Тебе, не знаю: говорят, он снам
И предсказаньям верит, говорят,
Везде из алфавитов букву Г
Вычеркивает, ибо это Г,
По предсказаниям, лишить потомства
Его фамилию должно; мое -
Георга имя - букву Г в начале
Имеет; и за то меня врагом
Король возмнил... и вот какие вздоры
Составили приказ - идти мне в Тоуэр.
Глостер. - И так всегда бывает, только баба
Осилит человека! Не король,
А лэди Грей. жена его, вас, Кларенс,
Несправедливо в Тоуэр посылает.
И не она-ль, иль не ханжа-ль смиренный,
Антоний Вудвиль, брат ея, решили
Откуда тот сегодня только выйдет?
Не безопасны мы; да, Кларенс, мы -
Не безопасны!.. -
Кларенс. - Небом я клянусь,
Здесь никого на поле нет; свободны -
Родня лишь королевы, да гонцы
От короля, к красотке Шор. Вы, верно,
Слыхали, как ее постыдно-рабски
Просил лорд Гэстингс о своей свободе!
Глостер. - Покорные воззванья к божеству
Вернули волю лорду-камергеру.
Сказать ли? нам одно осталось средство
Приобрести любовь монарха, - это
Уж разом надевать ливрею Шор
И поступать на службу к ней скорее;
Она, с каргою старой, королевой -
Теперь в стране сильнейшие особы.
. - Прошу обоих вас мне извинить:
Его величество строжайше всем
Иметь беседы тайные с милордом,
С кем он ни говорил бы, - запретил.
Глостер. - Что-ж, если вам угодно, Бракенбери,
Вы можете войти в беседу нашу.
Не об измене речь: мы говорим,
Что мудр король, что королева наша
Немножко хоть стара, за то добра,
И хороша, и вовсе неревнива;
Мы говорим, что у супруги Шор -
Вишневый ротик, прелесть - ножка, бойкий
Язык, и глаз презоркий; что в дворянство
Возведены родные королевы...
Ну, что же, сэр? Ужли все это ложь?..
Бракенбери. - До этого мне, лорд, нет дела.
Глостер
Нет ничего, что можно б с мистрисс Шор
Вам сделать? Пусть так думают другие,
Один же человек в секрете держит
Безсилье это с ней...
Бракенбери. - Кто-ж он, один?..
Глостер. - А муж ея, бездельник! Донеси
Теперь на нас...
Бракенбери. - Простите, ваша светлость,
И кончите ваш разговор с милордом.
Кларенс. - Твой долг известен нам, и мы внимаем
Тебе.
Глостер. - Мы - королевины рабы! -
Прощайте, брат, я к королю спешу;
И что бы вы мне к нему ни поручили,-
Хотя-б назвать сестрою Эдуарда
Вернуть свободу. Более, чем вы
Предполагаете, - измена брата
Убийственна мне.
Кларенс. - Знаю! - нам обоим
Она не по сердцу...
Глостер.- Но вам недолго
Сидеть в тюрьме; я вас освобожу,
Иль сяду сам туда. Терпенье только!
Кларенс. - Стерплю! терпеть мы все должны; прощайте.
(Уходит с Бракенбери и стражей).
Глостер. - Ступай, оттуда не легко вернуться,
Простяк и глупый Кларенс! - Я тебя
Люблю, поэтому скорее душу
Твою отправляю в небо, если этот
Подарок небо примет от меня.
Гэстингс. - День добрый вам, достопочтенный лорд.
Глостер. - И вам, лорд-камергер, того-ж желаю.
Рад видеть вас я снова на свободе.
Ну, что, как вы сносили заключенье?..
Гэстингс. - Терпел, милорд, как терпит всякий узник.
Теперь же я спешу благодарит
Доставивших мне прелесть заточенья.
Глостер. - О, да! как раз! и Кларенс вам поможет.
У вас с ним общия дела, его
Враги и вас так злобно сокрушили.
Гэстингс. - Бездушные! закабалить орла,
Тогда как коршуны на воле грабят!
Глостер. - Что нового - на воздухе?
. - Вне дома
Не лучше, что и в самом доме: слаб
Король и хвор, и удручен тоской,
И страшно трусят за него врачи.
Глостер. - Клянусь Петром, плохая ваша новость!
Долгонько наш король не знал диэты
И свыше сил себя уж истощал!
Невесело об этом и подумать.
Где он теперь? в постели?
Гэстингс. - Да, в постели.
Глостер. - Иди-ж, я за тобою вслед к нему! (Гэстингс уходит).
Ему не жить, уверен я; Георга-ж
Он, умирая, на небо ушлет;
Скорее к Кларенсу - в нем подозренье
Воспламенить лукавой клеветой;
И если я не ошибаюсь в планах,
Прими, Господь, и душу Эдуарда,
Меня-ж оставь стараться в этом мире;
Здесь Варвикову дочь возьму я в жены!.
Но я убил её отца и мужа?!
Что-ж?.. Дать собой ей мужа и отца
Опять - не значит ли ее утешить?..
И я исполню это! - Без сомненья -
Не из любви, - из лучшей, важной цели...
А цели мне достичь лишь этой связью!
Однако-ж я спешу на рынок прежде
Коня! Еще и Кларенс жив, и сам
Король живет и правит!.. Уберутся,
Тогда считать начнем мы барыши.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Тамь же. Другая улица. - Несут тело короля Генриха Шестого в открытом гробе. Джентльмены с алебардами охраняют его. За ним лэди Анна, - плачущая.
Анна. - Поставьте на-земь вы честную ношу.
Коль в гробе может укрываться честь;
Посетовать мне дайте о кончине
Ланкастера безвременно-печальной!
Безкровные останки крови царской!
Поблеклый прах Ланкастерова дома!
Да внемлет тень твоя рыданьям Анны,
Супруги сына твоего, - любимца,
Пронзенного одной с тобой рукою!
Смотри, беспомощным бальзамом глаз
Я орошаю раны - окна смерти...
Проклятие руке, их отворившей,
Кровь источившей! - О, да разразится
Над ним, убийцею твоим, несчастье
Ужаснее всего, что пожелать
Могу я жабам, паукам, ехиднам,
Всем злобным, пресмыкающимся гадам!
И если станет он отцом, - пусть будет
Дитя его уродом, прежде срока
Рожденным, - вид которого, ужасный
И дикий, мать родную испугал бы!..
И да наследует его он зверство!
Когда-ж возьмет себе жену он, пусть
Чем я кончиной мужа и твоею!
Теперь идите с вашей ношей в Чертзи,
Берите гроб и, если притомитесь,
Поставьте на-земь, я-ж своим стенаньем
Последний долг воздам святому праху (Носильщики
поднимают тело и несут его далее. Входит Глостер).
Глостер. - Эй, вы! стой, - на-земь опускайте гроб!
Анна. - Какой колдун косматый сатану
Сюда наслал мешать святым обрядам?
Глостер. - Спускайте труп, бездельники! иль Павлом
Клянусь, я в труп вас обращу самих!
Первый джентльмен. - Лорд, пропустите гроб, посторонитесь.
Глостер. - Собака дерзкая! велят - так стой!
Прочь алебарду от груди моей,
Иль, Павлом я клянусь, за дерзость
Анна. - Как?! вы трепещите? вы испугались?
Нет,- я винить не смею вас, вы смертны,
А взорам смертных демона не вынесть
Исчезни ты, палач ужасный ада!
Ты власть имел над телом этой жертвы,
Пе властен ты в её душе: исчезни!
Глостер. - О, праведная, чем я прогневил?
Анна. - Исчезни, ради неба, гнусный демон,
Не искушай нас, богом заклинаю!
Ты нашу землю в ад преобразил
И воплем ярости се наполнил!
Когда собой ты в силах любоваться,
Гляди, - вот плод твоей бездушной бойни.
О! посмотрите, Генриховы раны
Открылися и источают кровь!..
Красней, дрожи, поганый недоносок,
Ты эту кровь исторг, чуть подошел -
Из охладевших, из бескровных жил
Творец, создавший чудо, отомсти
За кровь! Земля, упившаеся кровью,
За смерть его отмсти! Убийцу, небо,
Сожги грозой, - земля, отмсти пасть,
И поглоти его, как эту кровь,
Им истощенную, ты поглощаешь!
Глостер. - Закон Христов вы позабыли, лэди,
Закон - платить за зло благословеньем.
Анна. - Не знаешь ты ни божьих, ни людских
Законов; зверь не чужд их состраданья.
Глостер. - Я - чужд его, и потому не зверь.
Анна. - О, диво! демон истину промолвил.
Глостер. - Еще чуднее, - рассердился ангел.
Божественное совершенство Евы,
Позволь мне пред тобою оправдаться
В злодействах, возводимых на меня.
Анна
Позволь мне тут же проклинать тебя
За несомненные твои злодейства.
Глостер. - Прелестница, красивей всех речей,
Придет пора, меня ты оправдаешь!
Анна. - Урод, ужасней всех терзаний сердца,
Повесившись - тем можешь извиниться.
Глостер. - Таким поступком обвиню себя.
Анна. - За то, отчаявшись, прощенье, изверг,
Получишь ты, отмстив себе достойно -
За всех, тобой убитых неповинно!
Глостер. - Клянусь тебе, я их не убивал!
Анна. - Тогда они и не были-б убиты;
Но - нет их, и виной тому ты, -
Палач!
Глостер. - Не умерщвлял я твоего
Анна. - Значит, жив он?
Глостер. - Нет, убит.
Но он убит рукою Эдуарда.
Анна. - Ты лжешь своею гнусной глоткой: твой меч
В его крови дымился. Маргарита
Свидетель в том, - твой меч, тобой однажды
И на нее направленный при братьях.
Глостер. - Я вызван был её же клеветой
И умыслом - взвалить вину чужую
На плечи мне, невинному ни в чем.
Анна. - Ты вызван был твоим кровавым духом,
Который грезит об одних убийствах,
Кто-ж Генриха убил? ты?
Глостер. - Я, - согласен.
Анна. - Согласен, еж? - Так согласись же, Боже,
Отмстить тебе за это злое дело!
Глостер. - Тем более приятен он для Бога.
Анна. - Он - на небе, тебе же - не бывать там.
Глостер. - За ним спасибо, - я ему помог
Туда попасть. Ему на небе - место.
Анна. - Тебе же места лучше ада нет.
Глостер. - Ах, есть одно, когда-б его назвать
Позволили?..
Анна. - В остроге?
Глостер. - В вашей спальне!
Анна. - Проклятье дому, где ты обитаешь
И спишь.
Глостер. - Мне не найти покоя в доме,
Где я, милэди, сплю один, без вас.
Анна. - Надеюсь!
. - Именно. Но, лэди Анна,
Оставим сшибку легкую острот
И спустимся к чему-нибудь серьезней.
Кто предал ранней смерти Эдуарда,
Плантагенетов Генриха, - не правда-ль, -
Был смерти их причина и свершитель?
Анна. - Ты был причиной, ты же и палач.
Глостер. - Твоя краса одна тому причина!
Она во сне меня томит и сушит,
И целый мир готов я перерезать,
За час один - пробыть в твоих объятьях!..
Анна. - Будь это все не ложь, клянусь, убийца,
Когтями я красу с лица сорвала-б.
Глостер. - Я-б не стерпел её уничтоженья.
При мне вы ей не сделали-б вреда:
Как целый мир живится солнцем, так
Я ею. Мне она - и день, и жизнь!
Анна
Жизнь - смертью.
Глостер. - Дивное созданье, ты
Себя клянешь, - ведь ты же эти оба.
Анна. - Когда бы так, чтоб отомстить тебе.
Глостер. - Нет ничего ненатуральней мести
За то, что любят нас.
Анна. - Нет ничего
Естественней и справедливей мести -
Убийце мужа моего.
Глостер. - Тот, кто
Лишил вас мужа, сделал это с тем,
Чтоб дать вам лучшего, милэди, мужа.
Анна. - На всей земле нет лучшего другого.
Глостер. - Есть, - тот, кто любит вас сильней его.
Анна. - Кто-ж он?
. - Плантагенет.
Анна. - Так звался муж мой.
Глостер. - Одно названье, - качества другия.
Анна. - Но где-ж он?
Глостер. - Здесь. (Она плюет ему в лицо).
За что-ж плюетесь вы?
Анна. - Желала-б я, чтоб это ядом стало!..
Глостер. - Из сладких уст не проливался яд!
Анна. - И никогда не попадал на жабу
Гнуснее! Прочь! ты взор мой заразишь!
Глостер. - Твои глаза - мои уж заразили.
Анна. - О, для чего они не василиски!
Глостер. - Когда бы так, чтоб умереть мне сразу,
А то они меня живьем терзают.
Затмилися, потоком детских слез
Позорит их твой взор, - когда ни разу
Там не было слезинки состраданья,-
Ни в час, когда отец мой Иорк и брат
Рыдали, воплям Рютланда внимая,
Которого терзал свирепый Клиффорд,
Ни в час, когда воинственный отец твой
Разсказывал о смерти моего
И двадцать раз крепился, как дитя,
Рыдая, и у всех стоявших слезы
Бежали по щекам, как дождь по листьям...
И в этот час мой взор слезы не ведал!
И то, чего не выжали страданья,
Могла твоя святая прелесть вызвать!
Век не молил ни друга, ни врага я,
Уста мои не знали сладкой речи;
Но красота твоя мой ум пленила,
И молит сердце, и язык мой плачет.
(Она взглядывает него с негодованием).
Не для него они, для поцелуев
Сотворены. Когда меня простить
Не в силах ты, - вот меч, возьми его,
Пронзи им, если хочешь, эту грудь,
И любящую душу вырви вон!..
Я обнажу ее ударам смерти,
О смерти на коленях я взываю.
(Он подставляет ей грудь свою; она направляет на нее меч).
Не медли же. Я Генриха убил,
Но этому краса твоя виною.
Кончай, я Эдуарда умертвил,
Но лик твой ангельский тому причиной.
(Она роняет меч).
Кого поднимешь, меч пли меня?
Анна.- Встань, лицемер, твоей я смерти жажду,
Но палачем твоим быть не желаю.
Глостер. - Так прикажи, и я убью себя.
Анна. - Я уж сказала.
. - Это было в гневе.
Скажи теперь, и в миг рука моя,
Из-за любви к тебе твою любовь
Убившая, - убьет из-за любви же
Любовь еще сильнейшую; и в смерти
Обеих ты виновницею будешь!..
Анна. - Желала-б я твое изведать сердце.
Глостер. - Оно - на языке...
Анна. - Но также лживом.
Глостер. - Тогда - кто-ж прав на свете?
Анна. - Хорошо,
Вложи свой меч в ножны.
Глостер. - Итак, скажи,
Вернется-ль мой покой?
Анна. - Узнаешь после.
Глостер
Анна. - Мы все надеждой
Живем.
Глостер. - О, так прими-ж, носи хоть это
Кольцо.
Анна. - Взять, лорд, еще не значит дать!...
(Она надевает кольцо).
Глостер.- Смотри, как перстень мой твой палец обнял, -
Так грудь твоя мое объемлет сердце;
Носи же оба их, - они твои.
Когда же твой покорный, бедный раб
Еще одну твою получит милость, -
Навек его упрочено блаженство.
Анна. - Что там еще?
Глостер. - Оставь исполнить этот
Обряд тому, кто более причин
Имеет сетоват, - и удалися в Кросби.
Святого короля в оградах Чертзи
И гроб его с раскаяньем оплакав,
Туда к тебе - твой раб, я поспешу.
По многим, тайным для тебя причинам,
Молю, дозволь мне это.
Анна. - От души.
Мне радостно раскаянье такое.
Трессель и Берклей, следуйте за мной.
Глостер. - Скажи же мне, - прости.
Анна. - О, тут уж боле,
Чем ты достоин; но, как сам меня
Ты лести выучил, - вообрази,
Что я тебе прости уже сказала.
(Уходят: лэди Анна, Трессель и Берклей).
Глостер. - Берите гроб - и в путь.
Джентльмены. - Куда же, в Чертзи?
. - Нет, к Белым Братьям, - ждите там меня.
(Джентльмены с гробом удаляются).
Ну, кто искал любви в таком несчастьи?
Приобретали-ль женщин в миг подобный?..
О, я возьму ее хоть не надолго...
Как?! я, - убийца мужа и отца
Ея, - за ней же волочусь, - когда
Из уст её - проклятья, слезы рвутся
Из глаз, - и я, всего причина, с ней же;
Когда и Бог, и совесть за нее,
Когда ничто не помогает мне,
За исключением лести да притворства...
И покорить ее, весь мир - ничем?
Или она забыть успела мужа,
Прекрасного и доблестного принца,
Которого три месяца назад
При Тьюксбери я ловко так убил?
Еще во век в припадке добрых дел
Природа лучшего не создавала;
Разумней, царственней, отважней; -
И до меня унизилась она!..
До демона, подсекшего весну
Ея любви, печальное вдовство
Ей предназначившаго? До меня,
Который весь частицы Эдуарда
Не стоит? До меня, страшилища хромого!
Все герцогство - против полушки грязной
В заклад даю, - я страшно ошибался
В своей особе: жизнию клянусь,
Она во мне, - чего уж мне не видеть
Никак, - красивого мужчину видит...
Займемся ж зеркалом, приищем
С полдюжины портных, наряд достойный
Для украшений наших смастерить:
С тех пор, как я с собою примиряюсь,
На франтовство поиздержаться можно!..
Упрячем же приятеля в могилу,
А там в слезах пойдем к голубке нашей!..
Твоей - моей особой любоваться, -
Пока купить я зеркала не вздумал!.. (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ.
Там же. Комната во дворце. Входят: Королева Елисавета, лорд Риверс и лорд Грей.
Риверс. - Терпенье, королева: верьте, скоро
Вернут его величеству здоровье.
Грей. - Вы беспокоитесь, - ему же хуже;
Утешьтесь, ради Бога, ободрите
Его величество веселым словом.
Елисавета. - Умрет он, что тогда со мною будет?
Грей. - Одна печаль - подобная потеря.
Елисавета. - В потере этой разом все печали
Совмещены.
Грей. - Умрет он, небо вам
Прекрасного дало в утеху сына.
Елисавета
До срока - Глостер, человек такой,
Который ни меня, ни вас не любит.
Риверс. - А решено-ль, что, избран будет он
В протекторы?
Елисавета. - Еще не решено;
Но так должно случиться, чуть король
Нам с вами завещает долго жить.
(Входят Бокингэм и Стэнли).
Грей. - Вот, идут лорды Бокингэм и Стэнли.
Бокингэм. - День добрый нашей славной королеве.
Стэнли. - Да возвратит Господь вам вашу радость!
Елисавета. - Графиня Ричмонд, Стэнли, вряд ли, скажет
Аминь на ваши добрые моленья.
Но, несмотря на то, что ваша, Стэнли,
Уверьтесь, добрый лорд, вас ненавидеть
Не стану я за дерзости супруги.
Стэнли. - Не слушайте, не верьте, вас молю я,-
Постыдной лжи гонителей ея.
Когда-ж вам донесут и правду даже,
Простите слабостям ея, поверьте,
Не из обдуманности злой и хитрой -
Из яда немощей оне выходят!
Елисавета. - Видали-ль нынче короля вы, Стэнли?
Стэнли. - Сию минуту только от него
Вернулись мы с милордом Бокингэмом.
Елисавета. - Что нового в нем к лучшему нашли вы?
Бокингэм. - Надежду, королева! весел был
Его величество.
. - Бог да пошлет
Ему здоровье! С ним вы совещались?
Бокингэм. - Да, королева: Примирить желает
Он ваших братьев с лордом-камергером,
А также с герцогом, милордом Глостер.
За ними он уже послать изволил.
Елисавета. - Когда-б все так! но это невозможно.
Предвижу я, погибло наше счастье!
(Входят Глостер, Гэстингс и Дорзет).
Глостер. - Неправды их терпеть я не намерен.
Кто королю доносит на меня,
Что я жесток, что неприязнен к ним?
Клянуся, короля не любит тот,
Кто дух его волнует этим вздором.
Не в силах я сгибаться, льстивой речью
Блистать; на всех с улыбкой лицемерья
И обезьянским ханжеством, - и вот
Я непременно закоснелый враг!..
Уже-ль не может честный человек
Жить без обмана, без того, чтоб правду
Его поступков толковали вкось
Коварные и хитрые пройдохи?
Грей. - К кому-ж из нас относитесь вы, герцог?
Глостер. - К тебе, неблагодарный и безчестный!
Когда тебя теснил я, оскорблял?
Или тебя? - или тебя? - иль всех вас?
Проклятье вам! Король, - Богь да поможет
Ему без ваших пламенных молитв,
На вздох один покоя не имеет
Из-за бесстыдных, гнусных ваших жалоб.
Елисавета. - Брат Глостер, вы неправы. Сам король,
По воле царственной своей, чужим
Не понукаемый наветом, вас
По вашим действиям, - немую злобу
В вас на меня, моих детей и братьев, .
И тем хотел, раскрыв её причину,
По-братски в вас совсем ее изгладить.
Глостер. - Нет сил смотреть! Неузнаваем свет.
Крапивники разбойничают там,
Где и орлы присесть не смели. С той
Поры, как всякий шут стал джентельменом,
Прошло в шуты немало джентельменов.
Елисавета. - Так, так, все нам понятно, Глостер:
Завиден вам высокий наш удел!..
Дай Бог, чтоб мы вовек в вас не нуждались.
Глостер. - Меж-тем, как видит Бог, - я в вас нуждаюсь,
Мой брат по вашим проискам в темнице;
В опале сам я, честное дворянство
В пренебрежении, когда, что день,
Еще вчера не стоившим гроша.
Елисавета. - Клянуся тем, кто из моей же тени
Возвел меня на высь моих стремлений,
Я никогда не возбуждала гнева, -
У короля на Кларенса; напротив -
Я за него молила короля!..
Милорд, вы оскорбляете жестоко
Меня подобным гнусным подозреньем.
Глостер. - Вы можете отречься, что не вы,
Пожалуй, были тайною причиной
И лорда Гестингса ареста...
Риверс. - Может,
Милорд, затем что...
Глостер. - Очень может, Риверс?!
Кто этого не знает? Даже боле:
Она помочь вам может в возвышеньи,
И тут же отопрется в том, что было,
Сложив все почести на вас самих.
Чего она не может?! О, все, может...
Да, без сомненья, может...
Риверс. - Что-ж такое?
Глостер. - Дела свои поправить, выйдя замуж
За короля, красавца холостого.
Бывает хуже - выбор вашей бабки
Я вам напомню кстати.
Елисавета. - Глостер, долго
Сносила я и грубые намеки,
И ваши колкости: клянуся небом,
Его величество теперь узнает
Все, все, чем оскорбляли вы меня.
Нет, лучше быть работницей, крестьянкой
Терпеть насмешки, стыд и оскорбленья.
Немного радостей мне принесла корона
Британии!..
(В глубине сцены показывается королева Маргарита).
Маргарита (в сторону).- Молю тебя, Господь,
И это сбавь ей! Сан ея, престол
И почести - все мне принадлежит.
Глостер. - Как! жалобами королю вы мне
Грозите? Жалуйтесь, и не жалейте
Меня: я подтвержу все, что сказал,
И королю, - я сам желаю в Тоуэр
Попасть. Настало время! Позабыты
Мои труды!
Маргарита (в сторону).- Нет, демон! слишком их
Я помню: в Тоуэре тобою Генрих,
Мой муж, убит, - при Тьюксбери-ж убит
Глостер. - Когда еще не звался королем
Ваш муж, в его делах великих был я
Вьючным конем, грозой его врагов,
Ходатаем друзей его покорных,
Потом, чтоб кровь его избрать на царство,
Я проливал свою.
Маргарита (в сторону).- А сколько лучшей,
Чем в вас обоих?..
Глостер. - В это время вы
И Грей, ваш муж, и Риверс с вами были -
За дом Ланкастеров: что-ж, разве не был
Убит при Сент-Альбане ваш супруг?
Когда забыли вы, я покажу вам,
Что вы теперь и чем вы прежде были, -
Чем я тогда был, и что я теперь.
Маргарита
Глостер. - Несчастный Кларенс - тестя позабыл,
Нарушил клятву Варвику! Господь
Да сжалится над ним!
Маргарита (в сторону).- Карай, о Боже,
Его за это!
Глостер. - Стал за Эдуарда,
Чтобы добыть ему престол, - и что-ж?
За все труды попался в заточенье.
Ей-ей, желал бы я, чтоб камнем сердце
Мое, как Эдуардово, терпело...
Иль чтоб мое в его груди забилось;
Клянусь, я слишком глуп для этой жизни!
Маргарита (в строну).- Ступай же в ад, и наш ты свет оставь,
Негодный демон, там престол твой!
Риверс
В печальную эпоху, о которой
Сказали вы, чтоб выставить врагами
Нас вашей светлости, мы были верны
Законному владыке, - верны будем
И вам, едва лишь нашим королем
Вы станете.
Глостер. - А, если стану?! - Неть,
Скорей разносчиком я стану!.. Прочь
От сердца мысль коварная!
Елисавета. - Как мало
Вы ожидаете себе, милорд,
Отрады в королевстве, так же мало
И я, поверьте мне, их обрела,
Возвысившись до сана королевы.
Маргарита (в сторону).- Да, мало королева здесь отрады
Нашла, затем, что королева - я,
Пираты дерзкие, - мою добычу
Вы делите, враждуя так! Кто в силах
Из вас взглянуть без трепета в глаза
Мои? Пред королевой не склоняли
Вы головы, к чему-ж теперь, низвергнув
Ее, вы - трусы - все так раскричались?
Не отворачивайся, честный плут!
Глостер. - Колдунья страшная, скорей, - в чем дело?
Маргарита. - Я вычислить хочу твои злодейства,
И не пущу тебя, пока их все
Тебе не выражу.
Глостер. - По разве ты
Не сослана, - под страхом смертной казни?!
Маргарита. - Я сослана, но смерть, - за ослушанье
Остаться здесь, - мне легче муки ссылки.
И сына, - ты мне задолжала царством!
А все вы - подданством; мои несчастья
По праву вам принадлежат; наследье-ж
Всех ваших радостей - мое.
Глостер. - Тебя
Проклятьями отец мой разгромил,
Когда его достойное чело
Бумажной ты короной увенчала, -
Когда из глаз его потоки слез
Ты выжала сарказмами своими,
И - осушить их - подала тряпицу,
Напитанную Рютландовой кровью;
Проклятья эти из души его
Разбитой вырвались тогда, - теперь же
Над головой твоей отяготели.
Не мы, Господь за зло тебя карает!..
Елисавета. - Бог правосуден, в Нем невинных помощь.
. - Ужасно! Как? младенца умертвить!
Неслыханное, страшное убийство!
Риверс. - Тираны, услыхав об этом, станут
Рыдать.
Дорзет. - Все кару лютую убийце
Пророчили.
Бокингэм. - Нортумберлэнд, при этом
Злодействе бывший, плакал, как ребенок.
Маргарита. - Как? Но входила я, вы грызлись все,
Готовые за горла уцепиться
Друг с другом, - и внезапно ваша злоба
Упала на меня? - Ужели Иорк
С своим проклятьем так силен пред небом,
Что Генриха, что Эдуарда смерть,
Потеря царства, мрачное изгнанье
За этого мальчишку? Если так,
Сквозь тучи черные, на небо прямо,
Мои проклятья быстрые, летите!..
Не на войне, - от пресыщенья пусть
Погибнет ваш король, как наш погиб
От рук убийцы, сделав королем,
Его! А Эдуард, твой сын, Валлийский
Принц ныне, да умрет, как Эдуард,
Мой сын, и некогда-ж Валлийский принц -
Погиб насильственно!.. Ты, королева,
Да изживешь весь блеск свой за меня,
За королеву бедную! Подоле
Живи, чтоб смерть детей тебе оплакать;
Чтоб увидать другую, как тебя
Я. вижу, в почестях твоих, как ты
В моих, великую! Задолго счастье
Твое пускай окончится - до смерти
Твоей! И после долгих, долгих скорбей
Умри - ни матерью, ни королевой
Риверс и Дорзет, Гэстингс, - также вы, -
Вы видели, как сына моего
Кровавыми мечами затерзали...
Я Господа молю, чтоб прежде срока,
Чтоб неожиданно он вам послал
Кончину!..
Глостер. - Старая колдунья, кончи
И ты заклятия!..
Маргарита. - Забыть тебя?
Нет, стой, собака, - слушай! Если небо
Имеет про запас тебе отмщенье
Ужаснее, чем я могла-б придумать,
Пусть бережет оно его, покуда
Созреют все твои грехи, - тогда
Да разразит свое негодованье
Над головой губителя невинных...
Пусть совесть изгрызет тебя, как червь!
Подозревай в измене, за врагов
Считай друзей... Да не смыкает сон
Злодейских глаз твоих, - пускай глаза
Тебя пугают безобразьем адских
Видений! - Ты, избранник зла, урод,
Свинья, взрывающая землю! - Ты,
Рождением помеченный в рабы
Природы, ада сын! Ты, клевета
На чрево матери! Исчадье гнусной
Отцовской крови, ты отребье чести!
Ты, ужас...
Глостер. - Маргарита!
Маргарита. - Ричард!
Глостер. - Что?
Маргарита. - Я не звала тебя!
. - Простите, лэди, -
Я думал, что меня вы окрестили
Всем этим.
Маргарита. - Да - тебя! но не просила
Перебивать меня. Позволь докончить
Мои проклятья!..
Глостер. - Я уж их покончил,
Их завершает имя - Маргариты!
Елисавета. - Так ты себя сама же прокляла!..
Маргарита. - Бедняга-королева, блеск пустой
Моих богатств! Зачем ты сыплешь сахар
На этого тарантула, который
Тебя своей тлетворной паутиной
Так путает? Безумная, сама
Ты на себя оттачиваешь нож!
Помочь тебе проклятьем этой гадкой,
Горбатой, страшной жабы.
Гэстингс. - Замолчи,
Вещунья ты пустая, на беду
Свою не истощай у нас терпенья!
Маргарита. - Позор вам! вы мое уж истощили!
Риверс. - Ты не забылась бы, когда-б, как должно,
С тобой мы поступили.
Маргарита. - Если-б вы
Со мной, как надо, поступали, долга
Вы не забыли-б своего: меня
Признали-б королевой, а себя
Моими подданными! Поступите-ж,
Как следует, исполните свой долг!
Дорзет
Маргарита. - Господин
Маркиз, потише! вы уж слишком дерзки.
Еще недавно сан ваш пущен в дело.
О, если-б ваша молодая знатность
Могла понять, что значит потерять
Его, и быть несчастной! Кто высоко
Стоит, того скорее сдует ветер,
А упадет - в кусочки расшибется...
Глостер. - Полезная заметка, не забудьте
Ее, маркиз!
Дорзет. - Она и к вам подходит.
Глостер. - Подходит чудно; только я рожден уж
Так высоко: мы на вершинах кедров
Вьем гнезда наши, ветрами играем,
Над солнцем издеваемся...
. - И солнце
Собою омрачаете, - увы!
Тому свидетель сын мой, тенью смерти
Теперь объятый; тучи адской злобы
Твоей в полночь его блестящий день
Навеки облекли, свое гнездо
В гнезде вы нашем свили. - Всемогущий!
Ты видишь это, не стерпи-ж неправды!
Лиши их благ, которых кровью
Они добились...
Бокингэм - Вспомни же хоть стыд,
Когда смирение ты позабыла.
Маргарита. - Не требуйте приличий от меня.
Не требуйте смиренья. Вы бесстыдно
Убили лучшие мои стремленья,
Безчеловечны были вы со мной.
Моя любовь - неистовство, вся жизнь
Гроза моей неукротимой скорби.
Бокингэм. - Молчи, молчи...
Маргарита. - Светлейший Бокингэм,
В знак нашей дружбы и союза с вами,
Я вам целую руку: пусть отрада
Сойдет на вас и дом ваш! Нашей кровью
Не запятнали вы своей одежды,
Мои проклятья не коснутся вас!
Бокингэм. - И всех из нас; проклятья упадают
На тех, кто их безумно расточает!
Маргарита. - Нет, верю я, они восходят к небу
И пробуждают там Господний мир...
О, Бокингэм! остерегайся этой
Собаки: посмотри, она, ласкаясь,
Кусает! страшною отравой в раны
Себя, беги его коварной дружбы;
Он заклеймен пороком, адом, смертью,
Владыки адские ему покорны!..
Глостер. - Что говорит она, Бокингэмь?
Бокингэм. - Пустое, ничего что-б было важно,
Милорд!
Маргарита. - Как! так и ты за мой достойный
Совет смеешься надо мной и льстишь
Тому, в ком я тебя остерегала?!
Припомни-ж это в день, когда печально
Изранит сердце он твое, скажи
Тогда: пророчицею Маргарита
Несчастная была! Да будет всяк
Из вас его коварства жертвой, небо
Да разразит вас всех своей карой! (Уходит).
Гэстингс
Риверс. - И мой!.. Опасно ей давать свободу!..
Глостер. - Я не виню ее: клянуся Богом,
Она перенесла не мало горя,-
Каюсь перед ней в моих обидах.
Елисавета. - Я, сколько знаю, перед ней невинна...
Глостер. - Вы пользуетесь благами несчастья
Ея. Творя добро, я слишком пылок
Был с тем, кто хладнокровна так меня
Забыл. Вот, Кларенс, он вознагражден
Достойно, в хлев несчастного загнали,
Да за труды и угощают там;
Бог да простит виновников его
Страданий.
Риверс. - Христианское, святое
Враги.
Глостер. - Одумавшись, я поступаю
Всегда подобно!.. (В стоpoну). Проклиная ныне
Я проклинал бы самого себя. (Входит Кэтсби).
Кэтзби. - Его величество вас, королева,
К себе зовет; и вашу честь, и вас,
Милорды.
Елисавета. - Я иду, угодно-л, лорды,
И вам за мною следовать?
Риверс. - Мы все -
Идем за нашей светлой королевой.
(Все, кроме Глостера, уходят).
Глостер. - Я делаю злодейства и кричу
Сам против них, я на других слагаю
Перед глупцами, каковы лорд Стэнли,
Лорд Гэстингс, Бокингэм, я громко плачу
О Кларенсе, которого в тюрьму
Забросил сам я; уверяю всех,
Что брат поссорен с королем друзьями
Родными королевы. И мне верят,
И побуждают мстить Вогэнам, Грею;
А я, вздохнув, твержу из книг Завета:
Господь велит платить за зло добром!
Я тем скрываю умысел злодейства,
В клочках старинных текстов представляясь
Святым, когда разыгрываю смело
Роль дьявола... (Входят двое убийц). А, вот и палачи
Мои. Потише?.. Чт5 ж, друзья мои
Безстрашные, готовы-ль вы на то,
О чем я вас просил?
Первый убийца. - Готовы, лорд.
За пропуском одним мы к вам явились;
Глостер. - Прекрасно сказано! вот пропуск вам.
(Дает полномочный лист).
Когда, покончите, явитесь в Кросби!
Но, сэры, будьте быстры в исполненьи,
Не слушайте его плаксивых просьб...
Красноречив лукавый Кларенс; он
Как раз растрогает вас, только волю
Дадите вы его устам медовым...
Первый убийца. - Хе-хе! милорд, речь наша коротка!
Говоруны - дельцы плохие, - будьте
Уверены, не языком, руками -
Пойдем работать мы.
Глостер. - Глаза глупцов
Льют слезы; ваши-ж жерновами плачут...
Друзья! я верю вам! Скорей за дело!
В путь!
. - Не замедлим, благородный лорд. (Уходят).
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
Лондон. Комната в Тоуэре. (Входят: Кларенс и Бракенбери).
Бракенбери. - Что так, милорд, сегодня вы печальны?
Кларенс. - О! я провел убийственную ночь, -
Ночь, полную чудовищных видений!
Как верный христианин, я клянусь,
Еще такую-ж ночь я провести
Не согласился бы, хотя-б она
Могла купить мне мир блаженных дней!
Так страшными видениями полно
Казалось время.
Бракенбери. - Что-ж такое снилось
Вам, светлый лорд? Молю вас, расскажите!
Кларенс. - Мне снилось, что из Тоуэра бежал я
В сообществе со мной был брат мой Глостер,
И выманил меня он из каюты
На палубу; смотря со мной оттуда
На Англию, припоминая дни
Кровавых войн Ланкастора и Иорка,
Беседуя о них, ходили мы
По шатким доскам палубы, - и вдруг
Приснилось мне, что Глостер поскользнулся...
Я поддержать его хотел, но брат
Упал и, падая, столкнул меня
За борт в зияющия бездны моря...
О, Боже! Как мучительно казалось
Тонуть! Какой ужасный шум в ушах!
Какие страшные картины смерти
В глазах! Мне виделось, что предо мной
Лежат обломки тысячи судов,
И тысячи размокших трупов рыбы
Терзают; слитки золота, каменья
Безценные, брильянты, кучи перлов,
Морскому колыхалося... Алмазы,
Попав в очницы черепов, оттуда
Сверкали, издеваясь над глазами,
Тут бывшими когда-то, - в бледном свете
Любезничали с тиною морскою -
И насмехались над костьми скелетов...
Бракенбери. - И вы могли в предсмертный миг заметить
Все тайны этой ненасытной бездны?
Кларенс. - Мне грезилось, что все я это видел;
Душа рвалась из тела вон, но зависть
Воды ее держала, не давая
Ей улететь в воздушные пространства,
И в стиснутой груди ее давила, -
В груди, которая рвалась из сил
Ее извергнуть в страшные пучины.
Бракенбери. - И от тоски одной вы не очнулись?
. - Нет, сон мой длился и за гранью смерти!..
Тут поднялась в душе моей тревога.
Мне виделось, через поток печальный
Я был перевезен в пределы вечной
Полуночи - пловцом, у всех поэтов
Воспетым. Тесть мой, славный Варвик, первым
Приветствовал испуганную душу...
Он громко закричал: "Какую-ж пытку
Придумает теперь отчизна ада -
Для Кларенса, за лживую измену?"
И так исчез. За ним передо мною
Скользнула тень бесплотного виденья,
С окровавленными, как светлый луч
Блестящими, кудрями; и она
Воскликнула: "Коварный, лживый Кларенс,
Изменник Кларенс, в Тьюксберийском поле
Зарезавший меня, пришел! Схватите
Его, терзайте, фурии, убийцу!"
И мне привиделось, что целый полк
Столпился, и над самыми ушами
Моими вой, такой безумно-громкий,
Был поднят, что, дрожа всем телом, я
Очнулся, - и надолго после все
Казалось мне, что я в аду!.. Так страшно
Встревожен был мой ум виденьем этим.
Бракенбери. - Нет дива, лорд. что сон вас напугал,
От слов одних теперь мне страшно стало.
Кларенс. - О, Бракенбери! все, в чем ныне совесть
Меня терзает, сделал я для счастья,
Для блага Эдуарда! Посмотри же,
Как он меня достойно наградил...
О, Боже! если пред тобой молитвы
Моя бессильны, если за мои
Грехи меня ты наказать желаешь, -
На одного меня излей свой гнев,
Мою жену, моих детей невинных
Изнемогла душа моя, заснуть
Желал бы я охотно...
Бракенбери. - Я останусь
При вас, милорд. Бог да пошлет вам мир! -
(Кларенс садится на стул и засыпает).
Печаль - и сон, и время изменяет,
Творя из ночи день, из полдня - ночь...
Владыки мира за свое величье
Немые титла получают, внешний
Почет за внутреннее бремя, целый
Мир горестных забот за легкий призрак,
За пыл мечты!.. И что-ж в награду им
Ниспосылается? - минутный дым
Известности, отличия земные,-
Страданья их незримые, глухия!.. (Входят двое убийц).
1-й убийца. - Эй, кто тут есть?
Бракенбери
1-й убийца. - Мне нужно переговорить с Кларенсом, а вошел я сюда - ногами.
Бракенбери. - Как?!.. Это уж очень коротко!..
2-й убийца. - Чем кратче, сэр, тем лучше. Что тут долго болтать-то? Покажи ему приказ. (Они подают бумагу Бракенбери, который ее просматривает).
Бракенбери. - Мне здесь предписывают выдать вам
Милорда Кларенса. Я не хочу
Судит о том, что в этом повеленьи
Скрывается, - я умываю руки...
Вот - герцог сонный, вот - ключи. А я
Пойду к его величеству с докладом,
Что герцога, как велено, я сдал.
1-й убийца. - Идите, сэр! Умно вы говорите.
Прощайте... (Бракенбери уходит).
2-й убийца Что-ж? убить его во сне?
. - Нет! он еще скажет, проснувшись, что мы струсили.
2-й убийца. - Когда проснется? Дурак! не проснуться ему вплоть до дня страшного суда.
1-й убийца. - В таком случае на страшном суде он скажет, что мы убили его соннаго.
2-й убийца. - Слово - страшный суд - бросило укор в мою совесть.
1-й убийца. - Как? или ты испугался?
2-й убийца. - Я не трушу убить его, у нас на то приказание; а быть проклятым за его убийство - тут не защитит никакой приказ.
1-й убийца. - Я думал, ты решительнее.
2-й убийца. - Я и так решился оставить ему жизнь.
1-й убийца. - В таком случае, надо идти к герцогу Глостеру и сказал ему о том.
2-й убийца. - Нет, прошу, погоди немного. Надеюсь, это благое намерение во мне еще может измениться; оно у меня обыкновенно непродолжительно.
. - Как же теперь себя чувствуешь?
2-й убийца. - Поправде, кое-что из совести еще шевелится во мне.
1-й убийца. - Припомни наш могарыч, по совершении дела.
2-й убийца. - Идем, он погибнет! я и забыл про могарыч.
1-й убийца. - Где твоя совесть теперь?
2-й убийца. - В Глостеровом кошельке.
1-й убийца. - Следовательно, если он откроет свой кошелек для уплаты нам награды, твоя совесть улетит?
2-й убийца. - Ничего, пусть летит; никому она не нужна.
1-й убийца. - А что, если она к тебе вернется?
2-й убийца. - Я не хочу с нею возиться. это опасная вещь, она делает человека трусом. Человек не может украсть, она ею винит; человек не может поклясться, она ему перечить; человек не может согрешит с женою ближнего, совесть его обличает. Это краснеющий, стыдливый дьяволенок, смущающий душу человека и наполняющий его препятствиями. Он однажды заставил меня возвратить полный золота кошелек, найденный на дороге; из-за него многие становятся голышами; его гонят из городов и сел, как опасную тварь. И всяк, кто хочет пожить приятно. должен с ним расстаться и жить без него.
. - И теперь он предо мною, убеждая не убивать герцога.
2-й убийца. - Не забывай дьявола. иначе он в тебя вцепится.
1-й убийца. - Я стоек, он не одолеет меня.
2-й убийца. - Сказано ладно; ты, очевидно, уважаешь свою репутацию. Что ж, идем на работу?
1-й убийца. - Ткни его концом твоего меча и потом бросим его в бочку с мальвазией в соседней комнате.
2-й убийца. - Отличная мысль! выйдет недурная настойка.
1-й убийца. - Тс! он проснулся.
2-й убийца. - Коли его.
1-й убийца. - Нет, давай побеседуем с ним.
Кларенс (просыпаясь). - Где моя стража? Дайте мне кружку вина.
. - Будет вам, милорд, вдоволь вина.
Кларенс. - Ради Бога, кто ты?
1-й убийца. - Человек, как и ты.
Кларенс. - Но не царского рода.
1-й убийца. - За то честного, не в пример тебе.
Кларенс. - Твой голос - громок, но взгляд твой - ласков.
1-й убийца. - Мой голос теперь - голос короля, взгляд - свой собственный.
Кларенс. - Как мрачен и как зол твой разговор!
Твой взор грозит мне! что так бледно смотришь?
Кем прислан ты? зачем сюда пришел?
Оба убийцы. - Чтоб, чтоб...
. - Чтобы убить меня?
Оба убийцы. - Да, да!
Кларенс. - В вас силы нет мне возвестить о том,
И потому нет силы это сделать.
Когда и чем я вас, друзья, обидел?
1-й убийца. - Не нас обидел ты, а короля.
Кларенс. - Я с ним опять надеюсь помириться.
1-й убийца - Нет, никогда, милорд; готовься к смерти.
Кларенс. - Уже-ль из всей вселенной жребий выпал
Вам - умертвить невиннаго? В чем грех мой?
В улику мне какое преступление?
Где суд, мне объявивший свой вердикт?
И где судья, нахмуренный и грозный,
Кто смел грозить мне смертным приговором,
Коль выше я законного суда?
Вас заклинаю кровию Христа,
Пролитою за наши злые чувства,
Идите прочь, не налагайте рук,
Предпринятое дело вас погубит.
1-й убийца. - Что сделаем, на то нам дан приказ.
2-й убийца. - А приказал то сделать наш король.
Кларенс. - О, лживый раб! Король над королями,
Господь в своих скрижалях повелел -
Не убивать. Ужели ты нарушишь
Его закон, по воле человека?
В Его деснице месть; остерегайся,
Казнит Он нарушителей завета.
2-й убийца. - И та же казнь ждет ныне и тебя
Ты, приобщась, открыто присягнул
В боях за дом Ланкастеров сражаться.
1-й убийца. - И, как предатель имени Господня,
Присягу разорвал, заклав изменой
Наследника владыки твоего.
2-й убийца. - Которого клялся ты охранять.
1-й убийца. - Тебе-ль грозить нам заповедью Божьей,
Коль ты ее в такой нарушил мере?
Кларенс. - О! для кого я это зло свершил?
Для Эдуарда, брата моего!
Он не пошлет вас убивать меня,
Он в этом деле, как и я, преступник!
И коль Господь решит за то отмстит,
Он, знайте, то исполнит предо всеми.
Не отклоняйте-ж полной сил десницы,
Над теми, кем Он дерзко оскорблен.
1-й убийца. - Кто-ж в палачи кровавые толкнул
Тебя, когда смельчак Плантагенет,
Венчанный отпрыск, юноша державный,
Без жалости тобою был убит?
Кларенс. - Расположенье брата, гнев и дьявол...
1-й убийца. - Твой брат, наш долг и твой поступок лживый
Призвали нас сюда тебя убить.
Кларенс. - Коль любите вы брата, и меня
Щадите, - я ему родной по крови.
Вы, может-быть, подкуплены? идите-ж,
Вас отсылаю к Глостеру. Щедрей
Он даст награду вам за жизнь мою,
Чем Эдуард за смерть мою заплатит.
2-й убийца
Кларенс. - О, нет, меня он любит; от меня
К нему идите.
1-й убийца. - Так мы и поступим.
Кларенс. - Напомните ему, когда державный
Отец наш Иорк трех сыновей своих
Благословлял победною рукою
И от души внушал любить друг друга,
Он вряд-ли думал о таком разладе...
Пусть это вспомнит Глостер и заплачет!
1-й убийца. - Каменьями!.. как нас учил он плакать!
Кларенс. - Не обижайте брата, он так нежен.
1-й убийца. - Как летом снег; себя ты, друг, морочишь;
Ведь нас прислал он умертвить тебя.
. - Не может быть, он обо мне тужил так,
Меня сжимал в объятиях и клялся,
Что похлопочет о моей свободе.
1-й убийца. - Он так и делает, освобождая
Тебя на небо от житейских бедствий.
2-й убийца. - Молись, ты должен умереть, милорд.
Кларенс. - Ужели ты так набожен в душе,
Что мне советуешь мириться с Богом,
И сам в душе твоей так ослеплен,
Что хочешь умертвить меня безбожно?
Ах, тот, друзья, кто вас сюда в убийцы
Прислал, вас проклянет за это дело.
2-й убийца. - Как быть же нам?
Кларенс. - Спасти, смягчившись, души.
. - Смягчиться нам?
1-й убийца. - Как бабам и трусишкам?
Кларенс. - Безжалостны лишь дьяволы, да звери.
И кто из вас, будь сын он короля,
Лишенный воли, как и я, несчастный,
Увидя двух убийц, подобных вам,
Не будет умолять о благах жизни?
О, ежели глаза твои не льстят,
Стань ближе здесь и за меня проси,
Как бы просил о собственном несчастьи.
Молящий принц разжалобит и нищих.
. - Назад, милорд, прошу вас, оглянитесь.
1-й убийца. (Колет Кларенса). - Вот так, вот этак! если ж недовольно,
Я окуну в мальвазию тебя! (Удаляется с трупом).
. - Кровавое, безумное злодейство!
Охотно-б, как Пилат, умыл я руки
В бессовестном и злом убийстве этом!
(Возвращается 1-й убийца).
. - Ну, что? зачем стоишь, не помогаешь?
Клянусь, твою узнает герцог слабость,
2-й убийца. - О, если-б он узнал, что я спас брата!
Я каюсь в том, что герцог умерщвлен. (Уходит).
1-й убийца. - А я не каюсь. Оставайся трусом;
Иди. Мы-ж где-нибудь припрячем труп,
И, чуть свою награду получу,
От этих дел нечистых укачу! (Уходит).