Царствование Эдварда III.
Действие третье.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА I.

Во Фландрии; лагерь французов.

Входят король Франции Иоанн, его два сына - Карл, герцог Нормандский и принц Филипп; герцог Лотарингский и другие.

Король Иоанн. Пока наши морские силы, состоящия из тысячи парусов, будут завтракать на море остатками нашего неприятеля, мы станем ожидать здесь известий о их успехе. Скажи, герцог Лотарингский, насколько подготовлен король Англии, насколько велики его военные силы для приведения в исполнение такого отважного предприятия?

Герцог Лотарингский. Чтобы не расплываться в излишнем красноречии, чтобы не смягчать настоящей важности обстоятельств, государь, я прямо скажу, что силы, которыми он располагает, крайне внушительны. Его подданные в таком громадном количестве спешат под знамена, что можно подумать, будто они заранее убеждены, что их ожидает полное торжество.

Король Иоанн. До сих пор Англия являлась только притоном недовольных, скопищем каких-то кровожадных и вероломных Катилин, каких-то расточителей, жаждущих только одного: - перемены в управлении государством. Неужто возможно, чтобы теперь она вдруг явилась такою верноподданною?

Герцог Лотарингский. Да, все стоят за короля Эдварда, кроме короля Шотландии, давшего торжественную клятву, - как я уже докладывал вашему величеству, - что он и не подумает вложить свой меч в ножны и прекратить против Англии военные действия.

Король Иоанн. Вот это служит нам более крепким якорем надежды. С другой стороны, слушая эти вести и принимая во внимание тех союзников, которых король Эдвард приобрел в Нидерландах среди полупьяных голландцев, насыщенных пеною крепкого пива, вечно ищущих одного чревоугодия и тотчас-же устраивающих попойки всюду, куда-бы они ни появились, мое мужество сильно воспламеняется. Кроме того, мы слышим, что император не только присоединяется к Англии, но даже делает короля Эдварда наместником своей власти. Однако, чем значительнее количество неприятельских сил, тем славнее будет победа над ними. Помимо собственных сил и у нас есть друзья. Суровый король Польши и войнолюбивый Датчанин, а за ними короли Богемии и Сицилии - все состоят нашими союзниками и, как я надеюсь, уже направляются с своими войсками сюда (За сценой гремят барабаны). Слышите, гремят барабаны, а это возвещает нам, что наши союзники приближаются,

Входит король Богемии с войском, усиленным подкреплениями от Дании, Польши и Московии.

Король Богемии. Король Иоанн, властелин Франции, как преданный тебе союзник, чья соседская помощь так необходима тебе в данную минуту, поспешаю к тебе со всеми войсками моей страны.

Польский военачальник. И я вместе с грозными для турок войсками Московии и с подданными своего государя, сынами гордой Польши, кормилицы неустрашимых витязей, веду к тебе на помощь отважных этих людей, готовых сражаться за твое дело.

Король Иоанн в изобилии. Против нас идет безмозглый, обуянный гордостью народ, победа над которым доставит вам тройную добычу. Теперь и надежде моей на успех, и радости нет меры: на море мы так-же сильны, как некогда был силен Агамемнон с своими судами в гавани под Троей; на суше могущество наше равно разве только могуществу Ксеркса, чьи воины, томимые жаждой, осушали целые реки. Иди уподобляющий себя Баярду, слепой, не в меру возмнивший о себе Эдвард, стремящийся завладеть нашею короной. Ты будешь или поглощен волнами, или изрублен в куски, если дерзнешь высадиться на берег.

Входит моряк.

Моряк. Государь! Пока я неподалеку отсюда стоял на часах, я вдруг увидал, как появилась несметная армада кораблей, принадлежащих королю Англии. Сперва, когда я увидал эти корабли только издали, они показались мне лесом оголенных от ветвей сосен. Однако, по мере того, как суда приближались, они стали поражать своим сияющим, победоносным видом, своими развевающимися, разноцветными шелковыми флагами, напоминающими усыпанный цветами луг, своими красками, прикрывающими обнаженную землю. Движение этих судов, подвигающихся вперед, словно двурогий молодой месяц, поразительно величаво! Как над главными, так и над всеми другими мачтами развеваются знамена Англии и Франции, соединенные и расположенные с величайшим искусством. Так-то, приводимые в движение игривым ветром и бороздя грудь океана, они направляются прямо на нас.

Король Иоанн. Неужто они уже дерзают обрывать лепестки у королевской лилии? Надеюсь, что, при своем приближении, неприятель найдет весь мед из цветка уже высосанным и, подобно пауку, в состоянии будет извлекать из стебля только один смертоносный яд. Однако, что-же делают наши суда? Готовы-ли они, словно на крыльях, ринуться на встречу этой стае воронов?

Моряк. Как только до них через разведчиков дошел слух о приближении английских кораблей, они мгновенно снялись с якорей и как будто, вместо ветра, своею яростью вздувая паруса, двинулись вперед. Так летит отощалый орел, в надежде добычею заморить свой мучительный голод.

Король Иоанн. Вот тебе, за твои известия. Вернись на свое место, и если тебя пощадят кровавые удары, да, если после грозного столкновения ты все-таки останешься жив, приходи опять и сообщи нам все подробности битвы (Морякь уходит). Тем временем нам, союзники и братья, лучше всего рассеяться по разным местам на тот случай, если неприятелю удастся высадиться на наш берег. Во-первых, вы, государь, с своим богемским войском займите низменность. Ты, герцог Нормандский, старший наш сын, пробравшись окольным путем, займешь, при поддержке войск Московии, возвышенности, а мы на среднем пространстве, между обоими вами вместе, с младшим нашим сыном останемся здесь. Итак, господа, вперед! Исполните свято принятую на себя обязанность и не забывайте, что вы стоите за Францию, за великую и прекрасную Францию! (Принц Карл, герцог Лотарингский, король Богемский и войска уходят). Ну, а теперь, Филипп, скажи, что думаешь ты о вызове, брошенном нам Англией?

Филипп. Скажу, государь, что каковы бы ни были притязания Эдварда, как-бы ни были бесспорны его родовые права на английский престол, корона Франции у вас в руках, а это важнее всяких прав. Как-бы то ни было, ранее, чем неприятель восторжествует, я клянусь или пролить до последней капли свою чистейшую кровь, или прогнать обратно домой все полчища бродячих этих выскочек.

Король Иоанн. Хорошо сказано, юный мой Филипп! Вели подать хлеба и вина, чтобы мы, подкрепив желудки пищею, могли смелее взглянуть в лицо неприятелю (Вносят стол, уставленный яствами и кубками; король и его сын садятся к столу; вдали пальба). Теперь ожесточенный бой на море, вероятно, уже начался. Сражайтесь, французы, сражайтесь, как медведицы, защищающия детенышей в своих берлогах! Направь, о сердитая Немезида, свой руль так, чтобы Английский флот был рассеян или совсем пошел ко дну под бешенный грохот французских выстрелов! (За сценой опят залпы из орудий).

Филипп. Отец, эти отзвучия пушечных ударов лучше всякой музыки приправляют мой обед.

Король Иоанн. Теперь, мой юноша, ты сам слышишь гром, вызываемый борьбою между двумя государствами. Ни головокружительные сотрясения земли, когда она примется дрожать, ни изступленные столкновения стихий в небесах, производящия молнии, не так грозны, не так ужасны, как столкновения между королями, когда они решатся проявить наружу злобу, накипевшую у них в сердцах (Трубят отступление). Вот гремят отступление; значить одна сторона побеждена. Неужто побеждены французы? О, добрая Фортуна, повернись к нам лицом и при этом повороте измени направление ветра и движение судов так, чтобы при помощи покровительствующих нам небес победа досталась нашим судам, а неприятельские суда обратились в бегство (Моряк возвращается). Мою душу томит мучительное предчувствие. Говори, моряк! Своим бледным лицом, как бы служащим зеркалом, в котором отражается смерть, ты наводишь ужас! Говори-же, за кем осталась честь победы? Умоляю тебя, если у тебя на это хватит столько духа, говори скорее, не скрывай, что мы побеждены.

Моряк. Сейчас отвечу, государь. Торжество осталось не за Францией: самохвал Эдвард празднует полную победу. После того, как я сообщил вашему величеству то, что следовало, железно-грудые корабли неприятеля, как и наши полные отваги, надежды и трепетного ожидания, поспешили встретиться лицом к лицу и, наконец, сцепились. Английский адмирал встретил нашего страшным залпом, и оба они с бешенною яростью сразились, словно огненные драконы. Когда оба корабля сошлись лицом к лицу, из их дымящихся недр посыпались тысячи беспощадных вестников смерти. Тогда день начал превращаться в непроглядную ночь и глубокий мрак стал окутывать как живых людей, так и тех, чье существование было прервано только-что перед тем. Друг не имел времени проститься с другом, а если даже и имел, то ужасающий шум был до того силен, что каждый казался другому глухим и немым. Море становилось багровым; воды его жадно поглощали потоки крови, лившейся из ран, и пенящиеся волны быстро проникали во внутрь судов сквозь щели, произведенные ядрами в досках корабля. Здесь плыла голова, отделенная от туловища; там качались на зыбких волнах оторванные руки и ноги; так летом налетевший вихрь подхватывает с земли пыль и развевает ее в воздухе. Далее вы могли-бы увидать, как сокрушаемые корабли, шатаясь, погружались в бездонную пропасть, пока величавые и гордые вершины их мачт совсем не исчезали из вида. Как для нападения, так и для обороны было пущено в ход все; тогда на лицах стали живо отражаться чувства доблести и страха, смелой решимости и трусости; становилось ясным, что одни сражаются ради славы, а другие только по крайней необходимости. "Несравненный", этот отважный корабль, делал чудеса так-же, как и "Черная Змея" из Булони - это быстрокрылое судно, другого подобного которому, казалось, не было в мире. Но все это напрасно: ветер и волны передались на сторону неприятеля, так что мы вынуждены были отступить и тем дали ему возможность высадиться на твердую землю, чем он и воспользовался. На том и конец моему рассказу. Все, чего безвременно лишились мы, англичане уже успели обратить в свою пользу (Уходит).

Король Иоанн. Если так, нам ничего более не остается, как только с возможной скоростью собрать в одно войско наши разрозненные силы и вступить с неприятелем в бой ранее, чем он успеет зайти слишком далеко. Идем, любезный Филипп, идем скорее отсюда! слова этого моряка нанесли глубокую рану сердцу твоего отца.

(Уходят).

СЦЕНА II.

Входят несколько человек французов, мужчин, женщин и детей. Многие, очевидно, переселяясь, везут на тачках свой скарб.

1-й француз (Входя). Приятная встреча, господа! Как поживаете? Что скажете новаго? Зачем у вас при себе вся эта поклажа? Казалось-бы, что сегодня не такой день, чтобы перебираться на другое место жительства, а между тем при вас все ваши пожитки.

2-й француз. Не такой день! Как бы не пришлось перебраться куда-нибудь подалее и при том на веки! Разве до вас не дошел слух, о котором говорят все?

1-й француз. Какой слух?

2-й француз. А такой, что французские суда погибли на море, а неприятельская армия уже высадилась на берег.

1-й француз. Ну, и что-же далее?

2-й француз. Вы еще спрашиваете, что далее? Разве не время спасаться, когда неприятельская злоба и грабеж так уже близко?

1-й француз. Успокойтесь, любезный друг! Неприятель еще далеко. Поверьте, ему придется дорого поплатиться ранее, чем он успеет так глубоко проникнуть внутрь страны.

2-й француз. Вот именно так-то кузнечик праздно теряет время на беззаботное веселье, пока не настанет зима; а когда ему приходит на ум наверстать потерянное время, оказывается - поздно, так-как леденящий холод уже щиплет его беспечную голову. Тот, кто не озаботится запастись плащем ранее, чем хлынет дождь, может за свою непредусмотрительность оказаться промоченным до костей ранее, чем сообразит, что ему угрожает такая беда. Всякий, кто, как вы и мы, обременен семейством, обязан заблаговременно озаботиться о спасении своих ближних и самого себя; иначе, пожалуй, в случае нужды, окажется, что средств для спасения уже более нет никаких.

1-й француз. Вы, кажется, потеряли веру во всякую возможность успеха и думаете, что наша страна будет порабощена?

3-й француз

1-й француз. Нет, лучше биться до изнеможения сил, чем, подобно выродкам-детям, покидать в нужде любящих их родителей.

2-й француз. Положим, всех взявшихся за оружие считают чуть не миллионами, и численность эта громадна сравнительно с тою горстью людей, из которой состоит неприятельское войско. Но законное право все-таки должно одержать верх: - мать Эдварда - родная сестра покойному королю, тогда-как Иоанн Валуа только дальний родственник ему в третьем колене.

Женщина. Помимо этого в народе ходит предсказание, распространяемое одним бывшим монахом, чьи пророчества оправдывались не раз. Вот что гласит это предсказание: - "Скоро настанет время, когда Лев, явившийся с запада, унесет от нас лилию Франции". Ручаюсь вам честью, что эти слова, как и многия другия, подобные им, разлили холод в сердцах у многих французов.

Торопливо входит еще француз.

4-й француз. Спасайтесь, дорогие соотечественники и граждане Франции! Нежно благоухающий цвет мира, этот корень счастливой жизни, загублен и совсем изгнан из нашей страны! Вместо него, грабительница и насильница война, подобно воронам, сидит на наших кровлях; убийства и другия безобразия совершаются на наших улицах и никем несдерживаемый неприятель всюду приносит опустошение на своем пути. Я сам с вершины того прекрасного холма видел его деяния. С того места, откуда я смотрел, я мог видеть целых пять селений, охваченных пламенем; плодоносные поля и виноградники пылали, как в раскаленной печи, а когда ветерок рассеевал дым мне сделалось ясным положение несчастных обывателей: стараясь убежать из охваченных огнем жилищ, они становились беззащитными жертвами неприятельских копий. Тремя путями эти чудовищные носители ужасов подвигались вперед, чтобы беспощадно сокрушать все, что ни попадалось им на пути. Вдруг справа появился король-победитель, а слева его горячий, необузданный сын, и вот наше блистательное войско очутилось лицом к лицу с неприятелем. Все эти безчисленные полчища людей, хотя и находившихся еще на далеком расстоянии, стремились к тому, чтобы оставить за собою одно опустошение. Итак, сограждане, если вы благоразумны, спасайтесь, ищите убежища где-нибудь подальше. Если вы останетесь здесь, ваши плачущие глаза увидят, как ваши жены при вас-же подвергнутся насилию, а ваше имущество разграблению. Ищите-же где-нибудь защиты, потому что, - видите, - какая надвигается страшная гроза? Спасайтесь, спасайтесь! Мне уже чудится, будто я слышу гром их барабанов! Ах, несчастная Франция, боюсь, как-бы ты не сделалась жертвою врага! Твоя слава дрожит, словно неустойчивая стена (Все уходят).

Раздается барабанный бой; во главе своей армии появляемся король Эдвард; потом Дэрби и Гобэн дэ-Грэ.

Король Эдвард. Где тот француз, тот ловкий проводник, который указал нам возможность перейти в брод Сомму и помог нам так успешно совершить переправу?

Гобэн. Я здесь, добрейший государь.

Король Эдвард. Кто ты и как тебя зовут?

Гобэн. Мое имя Гобэн дэ-Грэ, если это угодно знать вашему величеству.

Король Эдвард. Итак, Гобэн, мы за оказанную тобою нам услугу не только дарим тебе свободу, но, помимо этой награды, ты еще получишь пятьсот марок золотом. Не знаю, как иначе встретился-бы я с сыном, а эта встреча была для меня крайне важна.

Входит Артуа.

Артуа. Добрые вести, государь! Принц Уэльсский приближается сюда; при нем лорд Одли и все другие, с кем нам никак не удавалось соединиться с самой нашей высадки.

Король Эдвард. Добро пожаловать, любезный сын! Как поживал ты с тех пор, как высадился на французский берег?

Принц Уэльсский. Благодаря милосердным небесам, вполне благополучно. Мы уже отбили у неприятеля некоторые из его наиболее укрепленных городов, как Арльфлер, Сэн-Ло, Кротуа и Карэнтан. Сокрушили мы еще несколько других, оставляя за своими пятами обширное поле и дорогу, проторенную для запустения. Однако, тем, кто являлся с добровольною покорностью, мы охотно даровали помилование; тех-же, которые, полные духа сопротивления, отказывались от наших мирных предложений мы подвергали всей тяжести неумолимой мести.

Король Эдвард. О, Франция, зачем ты так упорно отклоняешь от себя ласковые объятия твоих друзей? С какою нежностью хотелось-бы нам приласкать твою грудь и какою осторожною походкой хотелось-бы попирать мягкую глину твоей почвы, а между тем ты своим резким и презрительным упорством отталкиваешь нас, словно норовистый и необъезженный конь, отвечая нам ударами своих копыт. Скажи мне, однако, Нэд, неужто тебе на твоем воинственном пути ни разу не пришлось встретить самозванного короля, похитителя престола Франции?

Принц Уэльсский. Пришлось, добрейший государь. Не более двух часов тому назад, я его встретит. Стоял он во главе, по крайней мере, стотысячного войска. Он находился на берегу реки; я - на другом. При виде его громадных полчищь, мною овладел было страх, как-бы он не сокрушил бывших при мне ничтожных сил; однако, увидав, на наше счастье, приближение вашего величества, он отступил к равнинам Крэсси, где, выстроив войско в стройном боевом порядке, он как будто намерен был вступить с нами в немедленный бой.

Король Эдвард. Милости просим; именно этого-то мы и желали.

При громких раскатах барабанов, входят Король Иоанн, оба его сына, принцы Карл и Филипп, Король Богемии, Герцог Лотарингский и другие с своими войсками.

Король Иоанн. Знай, король Эдвард, что я, Иоанн, законный король Франции, видя из твоих самоуверенных и гнусных поступков дерзкое намерение завладеть нашею страною, убивая её подданных и разрушая её города, плюю тебе в лицо, а затем в следующих словах укоряю тебя за твое наглое вторжение! Прежде всего я считаю тебя беглым, проворовавшимся морским разбойником и обнищавшим мерзавцем, который, волею судьбы проживая на бесплодной почве, не приносящей ни одного хлебного зерна, поневоле вынужден прибегать к грабежам! Затем ты настолько сильно нарушил данный мне обет в верности, настолько нарушил все святые свои обязанности относительно заключенных между нами условий, что я считаю тебя лживым, зловредным бездельником! Наконец, хотя мне противно иметь дело с тварью, стоящею сравнительно со мною так низко, тем не менее, - в силу твоей жажды к золоту, твоего стремления скорее устрашать, чем заслуживать любовь народа, твоего желания удовлетворить свою двойную похоть, - я все-таки пришел сюда и принес с собою несметное количество драгоценных камней и чеканных монет. Прекрати-же отныне свое преследование одних только беззащитных: обрати свое оружие против вооруженных и после таких жалких успехов, после воровски захваченной добычи, докажи нам, что у тебя хватит мужества завладеть как следует настоящею добычею.

Король Эдвард. Если считать, что у желчи или у Польши вкус приятный, можно сказать, что твое воззвание слаще меда. Но насколько первые мало одарены сладостью, настолько-же второе мало наделено остроумием, хотя и тщится быть язвительным. Выслушай, однако, мое мнение насчет твоих ничего не стоющих ругательств. Если ты только затем осыпал меня ими, чтобы запятнать мою славу или омрачить блеск моего рождения, знай, что волчий твой лай не принесет мне никакого вреда. Если-же ты, желая представить миру свое беззаконное и безобразное дело в более выгодном свете, белишь его и румянишь, как блудница свои щеки, знай, что подделка слишком груба, и от неё все твои пороки еще ярче выступают наружу. Если-же ты, подозреваешь нас в робости или находишь, что нашему презрительному хладнокровию следует придать поболее огня, дабы вызвать меня на более решительные действия, то уверь себя, что я слишком медленно переплыл пролив, что с самой своей высадки я не отвоевал у тебя ни одного города, что я не зашел в пределы этого королевства далее морского берега, где с тех пор и предаюсь мирному сну, полный безмятежной веры в себя. Сознавая-же, что я поступал совершенно иначе, ты, Валуа, вынужден будешь понять, что войну я веду не из-за добычи, а из-за короны, которая у тебя на голове. Клянусь завладеть ею во чтобы то ни стало, хотя-бы это свело в могилу меня или тебя.

Принц Уэльсский. Не жди от нас ответной брани или резких взрывов негодующего чувства. Пусть пресмыкающиеся змеи, прячущиеся в разщелинах скал, жалят своими ядовитыми языками; у нас есть мечи, которым нечего бояться упреков совести; они-то возьмут под свою защиту и нас, и наше дело. Затем, с позволения моего родителя, еще одно краткое слово: - Если, действительно, верно, что наглые твои речи отравлены ядом самой наглой и заведомой клеветы, а наши требования, действительно, справедливы и законны, пусть каждый из нас получит по своим заслугам. Пусть честь и победа останутся за правым, а на долю неправому выпадут поражение и вечный позор.

Король Эдвард. Нечего продолжать этот ненужный разговор. Собственная совесть Иоанна свидетельствует, что я прав, И так, Валуа, решай, согласен-ли ты отказаться от присвоенных себе прав, пока еще коса смерти не начала сокрушать жатву или прежде чем искра моего гнева не превратилась в пламя?

Король Иоанн нами пространство в отвратительную бойню.

Принц Уэльсский. Это доказывает, что ты ничто иное, как тиран. Ты, король, не отец, не пастырь для своего народа. Ты только человек, вырывающий руками его внутренности и, словно одержимый жаждою тигр, упивающийся его кровью.

Одли. Зачем вы, пэры Франции, следуете за человеком, так не в меру щедро распоряжающимся вашею жизнью?

Принц Карл (Лорду Одли). А за кого-бы им и стоять, старая тряпка, как не за своего законного, прирожденного государя?

Король Эдвард. Ты дерзаешь насмехаться над ним, потому что года избороздили его лицо неизгладимыми чертами? Знай, что такие наученные опытом люди, словно гордые дубы, стоят неподвижно, тогда как напор бури без труда сламывает молодые деревья.

Дэрби. Укажи хоть одного из своих предков, который был-бы королем ранее твоего восшествия на престол. Великие-же его предки со стороны матери держали в руках скипетр Франции в течение пяти сот лет, и из одного этого, мятежники, выводите заключение, кто законный ваш король - Эдвард или Иоанн?

Принц Филипп. Добрейший отец, будет нам разговаривать; выстройте для боя свои войска. Эти лукавые англичане готовы болтать до тех пор, пока не наступит ночь и им не явится возможность уклониться от сражения под прикрытием мрака.

Король Иоанн. Теперь, доблестные пэры и любящие мои подданные, теперь настало время, когда ваши предполагаемые силы должны подвергнуться надлежащей пробе. Поэтому, друзья мои, сообразите следующее: - действительно ли тот, чью сторону вы держите, ваш естественный король, а тот, против кого вы возстаете, чужестранец? Сообразите, что тот, за кем вы идете, прежде всего держится милосердия и управляет вами мягко и кротко, тогда как другой, если-бы победа оказалась на его стороне, сразу ознаменует свое восшествие на престол самовластием, тяжелою своею рукою превратит вас в рабов и разом заставит вас преклониться, разом сломит вашу драгоценную свободу. Поэтому, чтобы защищать свою страну и своего короля, предоставьте высокому мужеству своей души стать в уровень с количеством вооруженных рук, и мы быстро изгоним из своих пределов этих непрошеных гостей. Что такое в сущности этот Эдвард, как не чревоугодник, не изнеженный и похотливый сластолюбец, так еще недавно чуть не умиравший от любви? Сделайте одолжение, скажите, что такое его прославленное войско? Отнимите у этого войска то громадное количество мяса, которым его откармливают, те мягкие пуховые постели, на которых оно дрыхнет, и оно мгновенно обратится в заезженных кляч. И так, французы, гордо вооружитесь против того, чтобы они стали вашими властелинами, и сами окуйте их узами неволи.

Французы. Vive le roi! Да, хранит Господь Иоанна, короля Франции!

Король Иоанн. Теперь направляйтесь все на равнину Крэсси, а ты, Эдвард, если хватит смелости, начинай битву (Все французы уходят).

Король Эдвард. Мы скоро встретимся с тобою, Иоанн, теперешний король Франции! Лорды Англии, придем сейчас-же к решимости смыть с себя их гнусные клеветы или с сознанием полной своей невинности теперь-же ляжем в могилу (Принцу Уэльсскому). Так-как ты, Нэд, впервые вступаешь в настоящий бой, тебе, согласно старинному обычаю войны, следует ранее, чем удостоиться звания рыцаря, торжественно получить от нас надлежащее вооружение. Итак, герольды, приблизьтесь и по всем правилам принесите боевые доспехи для принца, моего сына. (При громких звуках труб, четверо герольдов приносят один - латы, другой - шлем, третий - копье, четвертый - щит. Первый герольд передает королю принесенные латы, а тот, вручая их сыну, продолжает): Эдвард Плантадженэть, во имя Бога, я облекаю твою грудь в эти латы, чтобы целая твердыня несравненной доблести защищала эту грудь от вторжения в нее низменных страстей! Сражайся! Будь мужествен и побеждай всюду, где только возможно. - Теперь ваша очередь, милорды, отдайте ему честь.

Дэрби (Взяв у 3-го герольда шлем). Эдвард Плантадженэт, принц Уэльсский, возлагая на твою голову этот шлем, я изъявляю желание, чтобы он служил священною защитою твоему мозгу. Пусть рука Бэллоны вечно сохраняет на твоем челе лавры победы! Сражайся! Будь мужествен и побеждай всюду, где-бы ты ни появился.

Одли (Приняв копье из рук 3-го герольда). Эдвард Плантадженэт, принц Уэльсский, прими своею мужественною рукою от меня это копье. Действуй им, как несокрушимым пером, чтобы начертывать планы кровавых битв во Франции и чтобы заносить высокие свои подвиги на скрижали чести. Сражайся, будь мужествен и побеждай всюду, где-бы ты ни появился.

Артуа смерти. Сражайся, будь мужествен и побеждай всюду, где бы ты ни появился.

. Теперь тебе недостает только полного посвящения в рыцари, но мы отложим это до того времени, когда ты заслужишь шпоры на поле битвы.

Принц Уэльсский. Знай, высокочтимый отец, и вы, благородные лорды, что оказанная вами мне честь шпорит мою едва лишь народившуюся отвагу и направляет ее на самые высокие подвиги! Таково было впечатление, произведенное словами Иакова, когда он благословлял своих сыновей. Если я когда-нибудь употреблю во зло эти драгоценные, дарованные мне блага или направлю их не на то, чтобы возвеличивать имя моего Бога, чтобы стоять не за право нищих и сирот, или не на то, чтобы доставлять Англии плоды мира, пусть все мои сочленения поразятся бессилием! Пусть обратится в воск мощь обеих моих рук. Пусть сердце мое изсохнет, а сам я пусть обращусь в ничтожество, останусь навсегда образцом неизгладимого позора!

. Теперь пусть наши окованные в сталь полчища выстроятся в боевом порядке. Часть их вперед поведешь ты, Нэд. Дабы чем-нибудь умерять пыл юного твоего мужества, мы в руководители тебе назначаем сурового Одли, чтобы такое соединение опытности и отваги явилось чем-то несокрушимым. Что-же касается главных сил нашего войска, начальство над ним я возьму на себя. Ты, Дэрби, последуешь за нами с запасом. Затем, распределив войска, как следует, сядем на коней, и да пошлет нам Господь сегодня победу! (Все уходят).

СЦЕНА III.

Долина Крэсси.

Слышен гром битвы; происходят стычки; Принц Уэльсский с своими англичанами преследует обратившихся в бегство французов. Затем появляются Король Иоанн и герцог Лотарингский.

. Скажи, герцог, что заставило наши войска обратиться в бегство? Численностью мы несравненно сильнее неприятеля.

Герцог Лотарингский. Государь, подкрепления, присланные нам Генуей, только-что прибыли из Парижа крайне усталыми от похода. Генуэзцы, недовольные тем, что их так скоро гонят в дело, неохотно заняли назначенное им место в первых рядах. Едва успел начаться бой, они не устояли, попятились, увлекая своим пагубным примером и других, которые тоже поспешно обратились в бегство. В этом торопливом искании спасения погибли тысячи людей, сбитых с ног и раздавленных напиравшею толпою, потерпевших несравненно более от своих, чем от неприятеля.

Король Иоанн

При громе труб и барабанов появляются король Эдвард и Одли.

Король Эдвард. Лорд Одли, пока наш сын преследует неприятеля, отведи свой отряд вот на тот невысокий холм, а мы передохнем хоть немного здесь.

Одли. Исполню, государь (Уходит; за сценой трубят отступление).

. Справедливое небо, чьи тайные пути неисповедимы нашему грубому пониманию, как сильно должны мы прославлять тебя за то, что ты в знаменательный сегодняшний день проложил свободный путь истинному праву, а злых и мятежных заставил самих-же попирать друг друга ногами.

Артуа (Торопливо). На помощь, король Эдвард! На помощь к вашему сыну!

Король Эдвард

Артуа. Ни то, ни другое, государь, но множество бежавших французов, которых он преследовал, вдруг обратилось против него и окружило его со всех сторон, так что ему нет ни малейшей возможности спастись, если вы, ваше величество, не поспешите тотчас-же к нему на помощь.

Король Эдвард. Пусть выпутывается сам, как знает. Мы сегодня, любезный мой, вооружили его, как рыцаря, дали ему и меч. Теперь ему еще следует заслужить рыцарские шпоры.

Вбегает Дэрби в попыхах.

Дэрби

Король Эдвард. Если так, избавившись от грозной опасности при помощи одной только собственной доблести, он завоюет себе право на громчайшую славу. Когда-же он не в силах сделать этого сам, где-же средство помочь беде? У нас не один сын, могущий служить утешением нашей старости.

Вбегает Одли.

Одли. Прославленный король Эдвард, молю вас, позвольте мне вести своих воинов на помощь сыну вашего величества, которому угрожает опасность быть убитым! Отряды французов кишат вокруг него, словно муравьи в своей куче, а он, словно истинный лев, со всех сторон опутанный их враждебными сетями, бьется бешено и яростно старается прорвать петли сетей. Однако, все тщетно: - одному ему не выпутаться из беды!

. Довольно, Одли! Я под угрозой смертной казни запрещаю, чтобы хоть один человек был послан на помощь моему сыну. Сегодняшний день послан принцу Уэльсскому судьбою, чтобы укрепить его незрелое мужество при помощи таких размышлений, которые, - если-бы он дожил на земле до лет Нестора, - неизгладимо запечатлелись в его памяти.

Дэрби. К несчастию, он не доживет до таких размышлений.

Король Эдвард. Если и так, надпись на его надгробном памятнике будет вечно служить похвальным словом его мужеству.

Одли

Король Эдвард. Без дальнейших возражений! потому что никто из вас не в силах предсказать, в состоянии-ли помочь ему посторонняя помощь. Может-быть, он теперь уже убит или взят в плен; смутите сокола в его полете, и он одичает навсегда. Если сегодня Эдвард будет освобожден при помощи наших рук, он, находясь в опасности, станет вечно ожидать того-же. Если-же, напротив, ему самому при помощи лишь собственного мужества удастся бодро победить страх опасности и смерти, угрозы их будут производить на него так-же мало впечатления, как в силах произвести его жалкие дети или скованные невольники!

Одли

Дэрби. Прощай, ласковый принц, надежда всего рыцарства!

Артуа

Король Эдвард. Тише, милорды! Мне кажется, я слышу громкие и зловещие звуки отступления. Надеюсь, что не все, последовавшие за моим сыном, перебиты; кто-нибудь да вернется, чтобы принесть нам радостную или печальную весть.

При звуках труб, торжественно входит принц Уэльсский. У него в руках сломанное копье; перед ним несут его насквозь пробитые доспехи, а за ним - завернутый в знамя труп короля Богемскаго. Лорды бросаются на встречу к принцу и обнимают его.

Одли. Какое радостное зрелище! Победитель Эдвард жив!

Дэрби

Король Эдвард. Добро пожаловать, Плантадженэт!

Обнимает сына; принц преклоняет перед ним колено, целует его руку, а затем встает.

Принц Уэльсский угроз враждебных нам заливов, вооружившихся против нас войною, против их окованных сталью утесов, приветствуйте прибытие к законной пристани возложенного на меня груза, служащего и осуществлением моих весенних надежд, и должною мне наградой. Здесь я с надлежащею покорностью повергаю к стопам государя первую, сраженную мною жертву, первый плод, скошенный моим мечем, и победу, одержанную мною на самом пороге смерти. Родитель мой, король Богемии убит мною. Тысячи его солдат окружали меня со всех сторон и направляли на мой шлем такие-же беспощадные удары, как удары молота о наковальню. Однако, меня все-таки поддерживала мраморная сила храбрости. Когда-же рука моя, словно топор дровосека, обязанного свалить целую груду старых дубов, находясь в постоянном движении и устав наносить беспрестанные удары, начинала изнемогать, я тотчас же вспоминал о щедрых дарах, которыми вы меня наделили, это вызывало во мне рьяное усердие, и мужество снова освежало во мне и бодрость, и силы. Несмотря на сопротивление, я смелостью пробил себе дорогу вперед и обратил в трусливое бегство толпу окружавшего меня неприятеля. Так-то рука Эдварда исполнила ваше приказание, государь, и, надеюсь, ваш сын исполнил все обязанности настоящего рыцаря.

Король Эдвард. Ты вполне заслужил рыцарское звание! (Берет меч сына из рук держащего этот меч оруженосца). Поэтому твоим-же мечем, еще дымящимся от крови тех, кто замышлял твою погибель, я посвящаю тебя в рыцари. Итак, встань, Эдвард! встань рыцарем без страха и упрека! В этот памятный день ты переполнил душу мою радостью и выказал себя достойным наследником короля.

Принц Уэльсский. Вот, государь, подробный список всех наших врагов, убитых в этой стычке: семь уважаемых владетельных особ, восемьдесят баронов, сто двадцать рыцарей и тридцать тысяч рядовых солдат. С нашей стороны легло на поле битвы до тысячи человек.

. Да будет благословен Создатель! Теперь, король Франции, Иоанн, надеюсь, ты познал, что король Эдвард не простой сластолюбец, не изнеженный самохвал, и что воины его не заезженые клячи. Однако, в какую сторону удалось бежать этому грозному королю?

Принц Уэльсский. Благородный отец мой, он бежал по направлению к Пуатье, так-же, как и его сыновья.

времени и неутомимо преследуйте поднятого на ноги зверя (Указывая на знамя). Что это за изображение?

Принц Уэльсский. Это, государь, пеликан, разрывающий сплющенным клювом себе грудь, чтобы кормить своих птенцов кровью, сочащеюся из его сердца. Девиз к нему: - "Sic et vos"! то-есть, поступайте так-же и вы.

Гремят трубы, бьют барабаны; все уходят под звуки торжественного марша.