| Автор: | Шекспир У., год: 1591 |
| Категория: | Пьеса |
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.
СЦЕНА I.
Лондон: Комната во дворце.
Входят: Король Генрих, Глостэр и Экзэтэр.
Король Генрих. Прочитали вы письма папы, императора и герцога д'Арманьяка?
Глостэр. Да, милорд и вот в чем их цель: они покорно просят ваше величество, чтобы благочестивый мир был заключен между государствами Франции и Англии.
Король Генрих. Как-же вы относитесь к их предложению?
Глостэр. Оно хорошо, государь, и единственное средство остановить потерю нашей христианской крови, а также и водворить спокойствие с обеих сторон.
Король Генрих. Конечно, дядя. Я и всегда думал, что неестественно и нечестиво, если между последователями нашей веры царствуют безчеловечность и кровавый раздор.
Глостэр. Кроме того, милорд, дабы скорее свершить и прочнее связать эти узы дружбы, герцог д'Арманьяк, близкий родственник дофина Карла, человек, имеющий большое влияние во Франции, предлагает вашему величеству в супружество свою единственную дочь с богатым, роскошным приданым.
Король Генрих. В супружество, дядя! Увы, я еще так юн, что мне более пристали учение и книги, нежели игривые нежности с любезной. Однако, позовите послов и дайте им каждому ответ, какой вам будет угодно: я буду доволен всем, что только клонится к славе Господа и ко благу моей страны.
Входят: легат и два посла, епископ Уинчестерский в облачении кардинала.
Экзэтэр свою шапку с короной.
Король Генрих. Господа послы, мы рассмотрели и обсудили ваши различные предложения. Цель ваша и хороша, и разумна; поэтому мы решили установить условия дружественного мира, которые и будут теперь-же препровождены с лордом Уинчестером во Францию.
Глостэр. Что-же касается предложения моего господина, а вашего повелителя, я сообщил о нем подробно его величеству. Питая склонность к добродетелям, которыми одарена ваша госпожа, к её красоте и значительности её приданого, он намерен, чтобы она была королевой Англии.
Король Генрих. В подтверждение и в доказательство этого условия, свезите ей этот бриллиант,- залог моих чувств.- Итак, милорд Протектор, озаботьтесь дать им охранный отряд, чтобы они безопасно были отправлены в Дувр. А там, посадив их на корабль, пусть их вверят прихотям моря (Уходят: Король Генрихь, со свитой, Глостэр, Экзэтэр и послы).
Епископ Уинчестерский. Постойте, лорд легат; сначала получите ту сумму денег, которую я обещал вручить его святейшеству за облечение меня в эти важные знаки отличия.
Легат. Как вашему высокопреосвященству угодно.
Епископ Уинчестерский. Теперь, я надеюсь, Уинчестер не покорится и не уступит самому гордому из пэров. Увидишь, Гемфи Глостэр, что ни по рождению своему, ни по авторитету, не осилить тебе епископа. Я или унижу и заставлю его преклонить колени, или возмущением разорю эту страну (Уходит).
СЦЕНА II.
Франция. Равнина в Анжу.
Входят: Карл, герцог Бургундский, Алансон, Девственница и шествующия войска.
Карл. Эти вести, господа, могут ободрить наш удрученный дух. Говорят, что парижане возмутились и снова обращаются в воинственных французов.
Алансон. Так шествуй-же в Париж, король Карл французский, и не задерживай здесь, в неге, своих войск.
Девственница. Мир им, если они вернутся к нам, а не то - пусть разорение низвергнет их дворцы.
Входит разведчик.
. Всякого успеха нашему доблестному вождю и счастия его сподвижникам!
Карл. Какие вести о наших разведчиках? Говори пожалуйста.
Разведчик. Английские войска, разделенные нами части, соединились и намерены тотчас-же дать вам сражение.
Карл. Это предостережение несколько неожиданно для нас, господа; но мы тотчас-же приготовимся их встретить.
Герцог Бургундский. Надеюсь, что с ними нет духа Тольбота; а раз его нет, вам и нечего бояться.
Девственница. Изо всех подлых страстей, страх - самая проклятая.- Карл, прикажи победе, и она будет твоею; пусть Генрих сердится, а весь мир ропщет.
Карл. Вперед-же, господа, и пусть судьба будет Франции благоприятна! (Уходят).
СЦЕНА III.
Там-же. Перед Анжером.
Тревога; стычки. Входит Девственница.
Девственница. Регент побеждает. Французы бегут. Помогите-же мне вы, чары и ладонки, и, избранные духи, наставляющие меня; дайте мне знак грядущих событий (Гром). Мои проворные пособники, подчиненные властному монарху севера, явитесь и помогите мне в этом предприятии (Входят злые духи). Такое быстрое появление доказывает ваше обычное ко мне усердие. Ну, близкие мне духи, собравшиеся сюда из могучих подземных легионов, помогите-же мне еще на этот раз, чтобы за Францией осталось поле победы (Духи ходят вокруг нея, но молчат). О, не томите-же меня слишком продолжительным молчанием! Я привыкла кормить вас своею кровью, но готова отрубить себе один из моих членов и отдать его вам, в надежде на будущую выгоду, лишь-бы вы снизошли помочь мне теперь (Духи наклоняют головы). Разве нет надежды на улучшение дел? Мое тело заплатит вам за то, что вы исполните мою просьбу (Духи качают головою). Разве ни мое тело, ни моя кровная жертва не убедят вас продлить мне вашу помощь? Так возьмите-же и мою душу; и тело, и душу, и все, скорее чем дать Франции победу над Англией (Духи исчезают). Смотрите, они покидают меня! значит, настало время, когда Франция должна склонить свой оперенный шлем и пасть головою в лоно Англии. Мои прежния чары слишком слабы, ад-же слишком силен для того, чтобы мне с ним тягаться. Итак, Франция, слава твоя рассыпается в прах (Уходит).
Тревога. Входят французы и англичане, сражаясь. Девственница и Иорк схватились. Девственница взята в плен. Французы бегут.
Иорк. Краса французов! Кажется, я тебя поймал. Спусти с цепи своих духов коварными чарами и попробуй, не могут-ли они возвратить тебе свободу. Славная добыча, достойная самого дьявола; смотрите, как эта уродливая колдунья сдвигает брови, будто хочет подвергнуть меня превращенью.
Девственница. Изменить твой вид к худшему невозможно.
Иорк. О, дофин Карл более подходящий человек: никто, кроме него, не может нравиться твоим прихотливым взорам.
. Чтобы подохнуть вам, и Карлу, и тебе! Пусть от кровавых рук внезапно погибнете вы оба, сонные в своих постелях!
Иорк. Свирепая, проклятая фурия, колдунья; замолчи!
Девственница. Пожалуйста, дозволь мне поругаться еще немного.
Иорк. Поругаешься, негодяйка, когда попадешь к позорному столбу (Уходят).
Тревога. Входит Сеффольк, который ведет лэди Маргариту.
Сеффольк. Кто-бы ты ни была, ты моя пленница (Смотрит на нее). О раскрасавица, не бойся, не беги от меня; мои руки коснутся тебя лишь с почтением. Целую эти пальчики в знак вечного мира, и тихо кладу их вдоль твоего нежного стана. Кто ты такая? скажи, чтобы я мог почтить тебя.
Маргарита. Кто-бы ты ни был, имя мое Маргарита, я дочь короля,- короля Неаполитанскаго.
Сеффольк. Я герцог, меня зовут Сеффольк. Не оскорбляйся, чудо природы, ты предназначена, чтобы я взял тебя. Так лебедь прячет под крыльями своих пушистых лебедят; но, если тебя оскорбляет такая зависимость, ступай и будь свободна, как друг Сеффолька (Он поворачивается как-бы для того, чтобы уйти). О, останься!- Не в силах я дать ей уйти; рука моя готова освободить ее! но только не сердце. Эта роскошная краса кажется в моих глазах игривым солнцем, сверкающим, как луч в зеркальных потоках. Я-бы хотел ухаживать за нею, но не смею заговорить. Потребую перо и чернил и напишу, что думаю. Стыдно, де-ля-Пуль! Не унижай себя. Нет у тебя, разве языка? Разве она не твоя пленница? Неужели вид женщины тебя устрашает? Да: таково царственное величие красоты, что оно отнимает язык и смущает чувства.
Маргарита. Скажите, граф Сеффольк, если ужь таково ваше имя, какой выкуп должна я заплатить, чтобы меня выпустили: я вижу, что я ваша пленница.
Сеффольк (В сторону). Почем ты можешь знать, что она отвергнет твое предложение, прежде, чем ты испытаешь её расположение?
Маргарита. Что-ж ты не говоришь? Какой выкуп должна я уплатить?
Сеффольк (В сторону) Она прекрасна и потому за нею следует ухаживать; она женщина и потому за нее следует посвататься.
. Примешь ты выкуп, да или нет?
Сеффольк (В сторону). Сумасбродный человек! вспомни, что у тебя есть жена; как-же может Маргарита быть твоей возлюбленной?
Маргарита. Мне лучше оставить его, а то он не хочет слушать.
Сеффольк. Все испорчено: легла неудачная карта.
Маргарита. Он говорит наобум: это, верно, сумасшедший.
Сеффольк. Однако, можно, ведь, и получить разрешение.
Маргарита. Однако, я-бы желала, чтобы вы мне ответили.
Сеффольк (В сторону). Я посватаюсь за эту лэди Маргариту; только для кого? Ну, да хоть для короля. Тсс! Это глупо, как дерево!
Маргарита. Он говорит о дереве; это какой-нибудь шорник.
Сеффольк (В сторону). Однако, я могу таким образом удовлетворить свою прихоть и водворить мир между государствами. Но в этом еще есть сомнение: хоть её отец и король неаполитанский, герцог анжуйский и майнский, но он беден, и наше дворянство отвергнет этот союз.
Маргарита
Сеффольк (В сторону). Так это и будет, хоть-бы они им и пренебрегали. Генрих молод и скоро уступить.- Сударыня, я должен открыть вам тайну.
Маргарита. Что-ж такое, что я буду в плену? Он, повидимому, рыцарь и ни в каком случае не обезчестит меня.
Сеффольк. Лэди, соблаговолите выслушать, что я вам скажу.
Маргарита (Въсторону). Может быть, меня еще выручат французы и мне не надо будет требовать, чтобы он был любезен.
Сеффольк. Любезная лэди, выслушайте меня по одному делу...
Маргарита (Въсторону). Тсс! женщины уже бывали у него в плену.
Сеффольк. Лэди, зачем вы так тихо говорите?
Маргарита. Прошу прощения: это лишь qui pro quo.
Сеффольк. Скажите, прелестная принцесса, не сочли бы вы счастливым тот плен, который сделал-бы вас королевой?
Маргарита. Быть королевой и в неволе гораздо унизительнее, чем быть рабою в подлом рабстве. Государи должны быть свободны.
. Так и вы будете свободны, если счастливый король английский свободен.
Маргарита. Но что-же мне за дело до его свободы?
Сеффольк. Я возьму на себя сделать тебя королевой Генриха, вдеть тебе в руку золотой скипетр и надеть на голову драгоценную корону, если ты только снизойдешь, чтоб быть моей...
Маргарита. Чем?
Сеффольк. Его возлюбленной.
Маргарита. Я недостойна быть супругой Генриха.
Сеффольк. Нет, любезная лэди, я, недостойный, должен просить ему в жены такую прекрасную даму и не иметь в этом выборе своей доли. Что скажете, сударыня, довольны-ли вы этим?
Маргарита. Если угодно будет моему отцу, тогда я вольна.
Сеффольк. Зовите-же сюда ваших командиров и ваши знамена! У крепостных стен вашего отца мы потребуем переговоров, чтобы говорить с ним (Войска выходят вперед).
Трубят переговоры. На стены выходит Ренье.
Сеффольк. Смотри, Ренье! Видишь: дочь твоя пленница.
Ренье
Сеффольк. Моя.
Ренье. Сеффольк, как этому помочь? Я, ведь, солдат и потому не в состоянии плакать, или роптать на изменчивость судьбы.
Сеффольк. Помочь найдется чем, милорд: лишь согласитесь, своей-же чести ради, дать вашей дочери позволение быть венчанной с моим государем. Я за нее ужь сватался и с трудом получил согласие; таким образом, легкая неволя доставила твоей дочери царственную свободу.
Ренье. Говорит-ли Сеффольк тоже, что и думает?
Сеффольк. Прекрасная Маргарита знает, что Сеффольк не льстит, не лицемерит и не притворяется.
Ренье. По твоему графскому слову, я сойду дать ответ на твое справедливое требование (Уходит со стен).
Сеффольк. А я здесь подожду твоего прихода.
Трубы. Ренье выходит из нижних укреплений.
Ренье. Привет тебе, храбрый граф, в наших владениях; приказывай в Анжу, что твоей светлости угодно.
Сеффольк. Благодарю, Ренье. Ты счастлив тем, что твое дитя прелестно и достойно избрания в супруги короля. Какой ответ даст мне его светлость?
Ренье. Если ужь ты благоволишь искать её небольших достоинств, чтобы стала она царственной невестой такого властелина, то пусть моя дочь будет принадлежать Генриху, если ему угодно; но под условием, что я спокойно буду владеть своими собственными графствами Анжу и Мэна; обезпеченными от притеснений и от гнета войны.
Сеффольк. Вот ей и выкуп; я освобождаю ее. А насчет этих двух графств, я ручаюсь, что ваша светлости будете мирно и благополучно ими владеть.
Ренье. А я, в свою очередь, отдаю её руку тебе, во имя короля Генриха, как его представителю, и в знак её верности.
Сеффольк Так я переправлюсь в Англию с этими вестями, чтобы там был совершен этот брак. Прощай, Ренье! Храни-же этот бриллиант в золотых хоромах, как ему подобает.
Ренье. Обнимаю тебя, как обнял-бы благоверного короля Генриха, если-бы он был здесь.
Маргарита. Прощайте, милорд. У Маргариты всегда будут для Сеффолька добрые пожелания, хвала и молитвы (хочет уходит).
Сеффольк. Прощайте, любезная лэди! Но, послушай, Маргарита: никакого царственного привета моему королю?
Маргарита. Снеси ему такой привет, который подобает от девы, молодой лэди и его слуги.
Сеффольк. Мило сказано, и скромно в обращении. Но, лэди, я снова должен вас побезпокоить: и ничего в залог любви к его величеству?
Маргарита. Нет, мой любезный лорд: я посылаю королю безупречно-чистое сердце, еще никогда не запятнанное любовью.
Сеффольк. И это также? (Целует ее).
Маргарита. Это тебе; я не осмелюсь послать королю такой ничтожный залог (Уходят: Ренье и Маргарита).
Сеффольк. О, если-бы ты была моею!- Но, Сеффольк, постой. Тебе нельзя пускаться в этот лабиринт: там таятся минотавры и подлая измена. Прельсти Генриха, восхваляя её чудные достоинства; припомни обо всех её чрезвычайных добродетелях и её природных прелестях, которые затмевают искусство; почаще повторяй себе их в воображении во время переезда по морю, чтобы, когда ты преклонишь перед ним колени, ты мог-бы ошеломить Генриха от восхищения (Уходит).
СЦЕНА IV.
Лагерь герцога Иорка, в Анжу.
Входят: Иорк, Уорик и другие.
Иорк
Входит Девственница под стражей и пастух.
Пастух. О, Иоанна! Это смерть сердцу твоего отца. По всей стране, вблизи и вдалеке, искал я тебя, а теперь, когда мне суждено тебя найти, неужели я должен видеть твою безвременную, жестокую кончину? О Иоанна, о милая дочь Иоанна, я умру с тобою!
Девственница. Дряхлый негодяй! Подлый, бессовестный нищий! Я происхожу из более благородного рода: ты не отец и не друг мне.
Пастух. Ну, договаривай!- С вашего позволения, милорды, это не так: я родил ее, весь приход знает. Ея мать еще жива и может удостоверить, что она была первым плодом моей женитьбы.
Уорик. Безстыдная! Неужели ты отречешься от своих родных?
Иорк. Это доказывает, какого рода была её жизнь, низкая и порочная, которая кончается такою-же смертью.
Пастух. Стыдись, Иоанна, что ты так упряма! Богу известно, что ты лучшая часть моего тела, и что я много слез пролил по тебе. Не отрекайся от меня, прошу тебя, Иоанна.
Девственница. Прочь, мужичина!- Вы подкупили этого человека, чтобы запятнать мое благородное происхождение.
Пастух. Правда, её мать получила дворянина, в то утро, когда я с ней венчался. Стань на колени, моя дорогая девочка, и прими мое благословение. Так ты не хочешь склониться? Ну, так пусть будет проклято время твоего рождения! Я-бы желал, чтобы молоко матери твоей, когда ты сосала его из её груди, было отравой для тебя! Или чтобы тебя заел какой-нибудь хищный волк, в то время, как ты в поле стерегла моих овец! И ты еще отрекаешься от отца, проклятая негодница? О, жгите, жгите ее! Повешение для неё слишком хорошо! (Уходит).
Иорк. Уведите ее; она слишком долго жила для того, чтобы наполнять свет своими пороками.
Девственница. Сначала, дайте мне сказать вам, кого вы осудили. Не порождение я пастуха, но происхожу от царского рода; я нравственная и святая, избранная свыше внушением небесной благодати, чтобы свершать чрезвычайные чудеса на земле. Никогда не имела я дела с злыми духами. Но вы, оскверненные своими похотями, запятнанные чистой кровью невинных, развращенные и оскверненные тысячью пороков, вы считаете просто невозможным делом творить чудеса иначе, как с помощью дьявола,- потому-что в вас недостает той благодати, которая есть и у других. Нет, заблуждаетесь! Иоанна Д'Арк с самого детства была девой, чистой и безупречной даже в мыслях; её девственная кровь, так грубо пролитая, завопиет о мести у врат небес.
Иорк. Ладно, ладно! Вести ее на казнь!
Уорик. Послушайте-ка, господа: если она дева, то не жалейте вязанок, пусть их будет побольше. Поставьте бочки со смолою вокруг позорного столба, чтобы мучения её были короче.
. Разве никто не изменит ваших беспощадных сердец?- Ну, так открой-же, Иоанна, свою слабость, которая по закону обезпечивает тебе преимущество. Я беременна, кровожадные убийцы. Не убивайте-же плод моего чрева, хотя-бы вы и влекли меня на смерть!
Иорк. Ну ужь, не дай, Господи! Непорочная дева - беременна?
Уорик. Это величайшее изо всех чудес, которые ты когда-либо сотворила. Неужели до этого довела тебя твоя строгая целомудренность?
Иорк. Они с дофином пошалили: я мог-бы догадаться, в чем её надежда.
Уорик. Ну, все равно: мы не оставим в живых пригулка; особенно-же, если Карл должен усыновить его.
Девственница. Вы ошибаетесь; этот ребенок не его; он Алансона, который пользовался моей любовью.
Иорк. Алансон, этот известный Макиавель! Ребенок умрет, хотя-бы имел он тысячу жизней.
Девственница. О позвольте! Я обманула вас: он не от Карла, и не от герцога, которого я назвала, но от Ренье, короля неаполитанского, который увлек меня.
Уорик. Женатый человек! Это невыносимо!
Иорк. Ну, вот так девушка. Я думаю, она и сама не знает хорошенько: столь многих она может обвинять.
Уорик. Это доказательство того, что она была щедрой и независимой.
Иорк. А все-таки она, право, непорочная дева. - Распутница. твои слова осуждают тебя и твое отродье. Не умоляй: это будет напрасно.
Девственница. Так уводите же меня отсюда, вы, которым я оставляю свое проклятье. Чтоб никогда величественное солнце не отражало своих лучей на стране, в которой вы будете жить; но тьма и мрачные тени смерти пусть окружают вас, пока бедствия и отчаяние не заставят вас свернуть себе шею или повеситься (Уходит под стражей.)
Иорк. Разбейся хоть в дребезги, хоть сгори до пепла, гнусная, проклятая служительница ада!
Входит кардинал Бофорт со свитой.
Кардинал обоюдный мир между нашим народом и высокомерными французами. А вот по близости и дофин со своею свитой подходит для обсуждения этого вопроса.
Иорк. Неужели все наши труды привели к такой цели? Сколько вождей, джентльменов и солдат погибло в этих раздорах, телами своими заплатило за благо своей страны, а мы под конец заключим бабий мир? Разве мы, изменою, коварством и обманом, не потеряли большинство городов, завоеванных нашими великими предками? О, Уорик, Уорик! Я с грустию предвижу совершенную потерю всего государства Франции.
Уорик. Имей терпение, Иорк! Если мы заключим мир, то на таких строгих и стеснительных условиях, что французы мало этим выиграют.
Входят: Карл со свитой, Алансон, Пригулок, Ренье и другие.
Карл. Лорды английские, так как, по соглашению, во Франции должен быть провозглашен дружественный мир, то мы явились, чтобы самим узнать, какие будут условия этой лиги.
Иорк. Уинчестер, говори: меня душит кипучий гнев, заграждающий в горле мой едкий голос, при виде наших заклятых врагов.
Кардинал Уинчестерский. Карл и вы, остальные, вот что установлено: в уважение того, что король Генрих, из чистой снисходительности и сострадания дает свое согласие на освобождение вашей страны от гибельной войны, и что он даст вам вздохнуть свободно в плодоносном мире, вы должны сделаться верными ленниками его державы. А ты, Карл, будешь подчинен ему, как вице-король и все-таки будешь пользоваться своей королевской властью, при условии, что поклянешься платить ему дань и покоряться ему.
Алансон. Так он должен быть тенью, что-ли, самого себя? И, украшая свое чело короной, по существу и по авторитету, должен сохранять преимущества лишь частного человека? Это предложение нелепо и безразсудно.
Карл. Уже известно, что я владею более, чем половиною всей галльской территории, где меня чтут, как законного государя. А для приобретения остальных, еще незавоеванных земель, неужели я настолько отступлю от своих высших прав, чтобы называться лишь вице-королем над ними? Нет, лорд-посол, я лучше сохраню то, что имею, нежели, польстясь на большее, отрину возможность завладеть всем.
Иорк. Дерзкий Карл! Ты употреблял тайное посредничество, чтобы добиться лиги, а теперь, когда дело доходит до соглашения, ты отстраняешь переговоры. Прими похищенный тобою титул, как дар, полученный от нашего государя, а не как заслуженный по праву; иначе-же, мы замучим вас непрерывными войнами.
Ренье. Государь, вы нехорошо делаете, что упрямо придираетесь к условиям договора: если вы им пренебрежете, то десять против одного, что мы уже не найдем подобного случая.
Алансон (в сторону Карлу). Сказать по правде, ваша обязанность спасти своих подданных от избиения и немилосердной резни, которые бывают ежедневно, благодаря нашей враждебности. Поэтому примите эти условия мира, хотя-бы вы и нарушили его, когда вам это заблагоразсудится.
Уорик. Что-же скажешь ты, Карл? Будут-ли наши условия приняты?
Карл. Будут, но с оговоркою, что вы не предъявите прав ни на один из наших укрепленных городов.
Иорк. Так присягните-же на подданство его величеству, как рыцарь, чтоб никогда не выходить из его повиновения и не возмущаться против власти Англии ни тебе самому, ни твоим вельможам (Карл и ею вельможи выражают знаками свое верноподданство). Прекрасно. Теперь прошу вас распустить ваши войска, свернуть знамена и остановить бой барабанов, потому-что мы здесь торжественно водворяем мир (Уходят).
СЦЕНА V.
Лондон. Комната во дворце.
Входят Король Генрих, в беседе с Сеффольком.
. Благородный герцог, ваше чудеснное описание редкой красоты Маргариты изумило меня. Ея добродетели, придающия прелесть её внешним достоинствам, зарождают в моем сердце глубокую страсть любви. Как сила бурных порывов гонит самое сильное судно против течения, так и слух о её славе заставляет меня или потерпеть крушение, или достигнуть наслаждения её любовью.
Сеффольк строк, способных восхитить самое тупое воображение. И даже более того: она не превозносится, не пресыщается избранными удовольствиями, но настроена тихо и смиренно и будет довольствоваться вашими приказаниями; под приказаниями разумею добродетельно-чистые поступки - любовь и уважение к Генриху, как её повелителю.
Король Генрих. Никогда Генрих и не потребует ничего иного. Поэтому, милорд Протектор, дайте свое согласие на то, чтобы Маргарита была английской королевой.
Глостэр. Я-бы мог дать свое согласие, еслиб потворствовал пороку. Вам, ваше величество, известно, что вы помолвлены с другой достойной лэди. Как же мы можем освободиться от этого договора, не покрыв вашей чести позором?
. Так-же, как делают властители с незаконной клятвой, или как тот, кто поклявшись испытать свою силу на турнире, оставляет ристалище по причине недостатков соперника. Быть дочерью герцога-бедняка большой недостаток и потому отказ не будет ей в обиду.
Глостэр. Ну, а скажите пожалуйста, на много-ли выше её Маргарита? Ея отец не более как герцог, хотя и преисполнен славных титулов.
Сеффольк
Глостэр.То же может сделать и герцогь Арлеаньяк, так как он близкий родственник Карла.
Экзэтэр. Кроме того, его богатство - порука в щедром приданом, тогда как Ренье скорее сам возьмет, нежели что отдаст.
. Приданое, милорды? Не унижайте нашего короля предположением, что он может быть настолько презренным, низким и бедным человеком, чтобы выбирать невесту по богатству, а не по чистой любви. Генрих сам в состоянии обогатить свою супругу, а не искать, чтоб она сделала его богатым. Так лишь ничтожные мужики торгуют себе жен, как базарные торговцы - волов, овец и лошадей. Брак - слишком важное дело для того, чтобы заключать его по ходатайству другого. Не та, которой мы желаем, но которую любит его величество, должна быть подругой его брачного ложа. И потому, милорды, если он больше всех любит ее, это главная причина, обязывающая нас к тому, чтобы и мы в своем мнении отдали ей предпочтение. Разве брак по принуждению не ад, не вечный раздор, не постоянная распря? Между тем, как в противном случае, он приносит блаженство и служит образцом небесного мира. Кого-же выберем мы для Генриха, который сам король, как не Маргариту, которая дочь короля? Ея бесподобная краса, вместе с её происхождением, подтверждает, что она достойна лишь короля. Ея доблестная храбрость и непоколебимый дух, (более того, какой обыкновенно встречается у женщин) отвечают нашим надеждам на потомство короля! Генрих, как сын завоевателя, родит еще завоевателей, если он соединится в любви с такою сильной духом женщиной, как прекрасная Маргарита. Соглашайтесь-же, милорды, и покончите вместе со мной на том, что лишь Маргарита, а не другая, будет королевой.
Король Генрих что чувствую в груди резкие противоречия, буйную тревогу от страха и надежды, и почти болен от работы мыслей. И потому, милорды садитесь на корабль, и мчитесь, милорд, во Францию; соглашайтесь на все условия и добейтесь, чтобы лэди Маргарита соблаговолила переправиться за море, в Англию и короноваться, верной и помазанной супругой короля Генриха. На расходы и подобающее продовольствие соберите с народа десятинный налог. Уезжайте-же, говорю вам: пока вы не вернетесь, меня будут томить тысячи тревог. А если вы будете судить меня по тому, каковы и вы сами были, а не каковы теперь то вы, милый дядя, не обидитесь на меня: я знаю, это послужит извинением быстрому исполнению моей воли. Итак, ведите меня туда, где я мог-бы предаться своей грусти и скрыть ее от других (Уходит).
Глостэр
Сеффольк. Вот Сеффольк и превозмог; вот он отправляется, как отправлялся некогда юный Парис в Грецию,- в надежде на такой-же успех в любви, но с большей выгодой, чем для троян. Маргарита, как королева, будет управлять королем. Я-же буду управлять и ею, и королем, и королевством! (Уходит).
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ "Генриха VI".