| Автор: | Шекспир У., год: 1605 |
| Категория: | Трагедия |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Король Лир. Действие III. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ III.
Сцена I.
Степь, покрытая вереском.
(Кент и дворянин встречаются )
Кент.
Кто, кроме этой страшной бури, здесь?
Дворянин.
Здесь тот, чей дух взволнован, как она,
А тело терпит от нея в добавок.
Кент.
Я знаю вас. Но где король?
Дворянин.
В борьбе
Со злобою стихий, взывает к ветрам
С мольбой сдуть землю в море, иль на ней,
Кудрявыми волнами затопив,
Все в корень изменить иль уничтожить.
И рвет он волосы свои седые,
А бурный вихрь их, в бешенстве слепом
Схватив, разносит, в прах уничтожая.
В лице его тот крохотный мирок,
Презрительно смеяться над борьбой
Стихий, дождей и вихрей меж собой.--
В такую ночь медведица с детьми
Смирнехонько лежит и лев, и волк
Голодный не замочат шкур своих;
А он? - Он с головою не покрытой -
В степи и громким воплем призывает
На землю все, в чем гибель для всего!
Кент.
Но кто-жь, скажите, с ним?
Дворянин.
Один лишь шут,
Который хочет отшутить от сердца
Страдальца горе, бьющее его.
Кент.
Вас знаю. Полагаясь на мое
Искусство понимать людей, решаюсь
Вам дело дорогое поручить.
Идет вражда меж герцогом Альбанским
И герцогом Корнвальским, хоть она
Еще прикрыта толстым покрывалом
У них не меней хитрые есть слуги.--
А у кого-жь из тех, кто, возвеличен
Счастливыми звездами, возседает
На троне, не найдется слуг таких.--
И эти слуги герцогов - шпионы
Французского двора и все они
Умно и очень ловко наблюдают
За тем, что здесь теперь у нас творится,
За герцогов враждою меж собой,
За происками их, и знают, как
Они вдвоем скрутили короля.
Быть-может ждут и большого, к чему
Все прошлое - приготовленье только.
Всего-жь верней, скажу вам прямо, то,
Что в наше королевство ужь вступило
Французов войско и, тогда как мы
Теперь безпечно обо всем забыли,
Успело лучшие все наши порты
Занять и развернуть уже готово
Касается, то, если вы решитесь
Вполне довериться моим словам,
Так поспешите в Дувр, ни чуть не медля.
Вы там найдете тех, кто будет вас
Благодарить. Вы передайте им,
В каком, противном естеству людей
И до безумья доводящем, злом
Поступке может обвинять король
Сестер безчеловечных, герцогинь.--
Я - дворянин по крови, по рожденью,
И знаю, что ручается за вас,
А потому я смело предлагаю
Вам это дело.
Дворянин.
После с вами, сэр,
Поговорим об этом.
Кент.
Нет, не после.--
Чтоб доказать, что я гораздо болей
Того, что можно думать обо мне,
Возьмите все сполна, что в нем найдете.
Когда увидите Корделью вы,--
Я знаю, вы увидите ее,--
Ей покажите это вот кольцо... (отдает кольцо)
И скажет вам, кто я - товарищ ваш;
А знать меня сейчас вы не должны.
Фай эта буря!... Нужно короля
Скорей найти.
Дворянин.
Так дайте руку вашу.
Вам больше нечего мне передать?
Кент.
Немногое, но поважней для дела,
Когда найдем мы с вами короля.
Идите вы сюда, а я туда.
Кто первый встретит, даст другому знать.
Сцена ИИ.
Другая часть степи. Буря продолжается.
(Входят Лир и шут.)
Лир.
Беснуйтесь, злитесь, дуйте ветры так,
Вы, ливни бурные и ураганы,
Хлещите и волнами заливайте
Все башни выше самых петушков,
Вертящихся на их шпилях высоких!
Вы, серные и быстрые, как мысль,
Огни, предтечи страшных стрел громовых,
Что дубы сразу в щепы разбивают,
Спалите голову мою седую!
Ты, гром, все потрясающий, расплющи
Всю эту круглую земли чреватость,
Чтоб лопнули все формы жизни в ней,
Чтоб истребились семена и все
Зачатки, из которых в свет родится
Неблагодарный человек!
Шут.
Ах, дядя!...
Послушай, дядя, благодатная водица при дворе и под крышей сухого дома, право, лучше дождевой воды за воротами. Голубчик, дядя, воротись к твоим дочерям и попроси у них милости! Ведь эта ночь безжалостна ко всем: и к мудрецам, и дуракам.
Лир.
Бушуйте до-сыта, хлещите ливнем
И плюйтеся огнем и дождь, и вихрь,
И гром! - Не дети вы мои родные!
Я королевства вам не отдавал,
Детьми моими вас не называл
И долга нет на вас; так тешьтесь вволю
Потехой вашей страшной! - Вот я здесь
Стою ваш раб, старик больной и хилый,
И нищий, и в презрении позорном...
Но нет, могу я вас клеймить названьем
Подлейших слуг злодеев дочерей!--
Вы с ними за одно небесной ратью
Возстали все на голову седую
И старую, такую, как моя!
Ведь это подло, гнусно... Страшно гнусно!
Шут.
Хорошая у того шапка, у кого есть домик, куда он может спрятать свою голову.
Хоть ищет брюхо для себя домок,
Да голова не думает о том;
Ну, и сгниют они потом вдвоем
И оба вместе, и в недальний срок.
Вот так и нищий с головою хилой
Сгниет с женой, лохмотницею милой!
А на сердце мозоль себе натрет;
От боли страшной, в криках и слезах,
Без сна простонет ночи на-пролет!
А все от того, что не бывало еще красивой женщины, которая-б не строила рож перед зеркалом.
(Входит Кент.)
Лир.
Я буду образцом терпенья, не промолвлю слова.
Кент.
Кто здесь?
Шут.
Здесь его милость и его изнанка {В подлиннике: "here's grace end a cod-piece", т.-е. "здесь его милость и гульфик штанов". Стивенс видить в этом намек на современную Шекспиру поговорку: "ниже пояса нет благоразумия!"}: здесь мудрец и дурак.
Кент.
Ах, сэр, вы здесь? И тот, кто любит ночь,
Таких ночей не взлюбит. Гнев небес,
Пугая, гонит в норы даже тех,
Кто любит ночь и бродит только в мраке.
С тех пор, как только помню я себя,
Таких полос огня я не видал,
Такого грохота громов и рева,
И ветров, и дождей я не слыхал!
Такого страха и таких мучений
Не вынесет природа человека!
Лир.
Так пусть же боги всемогущи, так
Они теперь врагов своих отыщут!--
Дрожи-жь, злодей, чьи страшные дела
Укрылися от лютой казни; спрячься
Скорей и ты, кровавая рука,
И ты, безбожный нарушитель клятв,
И ты, кровосмеситель, под личиной
Невинности святой, ты, изверг подлый,
Украсть хотевший жизнь у человека!
Дрожите так, чтоб все суставы ваши
От трепета распалися на части.
О, крепко запертые в тайниках,
Злодейства скрытые, скорей ломайте
Все то, что вас таит, и о пощаде
Молите силы страшного возмездья!
А я?... Не так же грешен, как грешны
Передо мной!...
Кент.
И с головой совсем
Открытой! Милостивый лорд, тут близко
Есть хижина. Её хозяин - добрый,
От бури. Отдохните там, пока
Я ворочусь в безчувственный тот замок,--
Безчувственней, чем камни стен его,--
В который отказалися впустить
Меня, лишь только я спросил о вас.
На щедрость вынужу скупое их
Гостеприимство.
Лир.
Ум мутится мой!...
Пойдем, дружок... Ну, что с тобой? Озяб?--
Озяб я сам. Товарищ, где-жь солома?
Хитра нужда: она и дрянь иную
Вдруг может в драгоценность обратить.
Идем же мы в лачугу нашу. Раб
И шут! Есть у меня местечко в сердце,
Которое тебя еще жалеет.
Шут.
Ума нет крошки у того в мозгах,
Кто от дождя и вихря - ох да ах.
Доволен должен всякий быть судьбой,
Хотя бы дождь лил каждый день рекой!
Лир.
Шут.
Славная ночка, - прохладит любую прелестницу. Стойте. Прежде, чем уйдем отсюда, хочу изречь пророчество.
Когда духовный важен будет на словах,
А не на деле самом, - на костра огнях
Не еретик, а друг блудниц, их покровитель
Гореть начнет, и жадный пивовар водой
Свое испортит пиво, и поймет портной,
Что ужь не он, а дворянин ему учитель,
И правда грозно воцарится на судах,
Не беден будет паж и рыцарь не в долгах,
И клевета замолкнет робко на устах,
В толпе не будут шмыгать тысячи воров
И станут - жид открыто золото считать,
Развратница, постяся, храмы созидать;--
Тогда перевернется все вверх дном, придет
В хаос весь Альбион и старое - во прах,
Тогда стоять мы будет прямо на ногах!
Так в свое время будет пророчествовать Мерлин. Я-то сам, заметьте, живу до его пришествия {Шут пророчествует, как стал бы пророчествовать пророк времен Елизаветы, которого он называет Мерлином, именем древняго пророка, и напоминает жителям, что сам он принадлежит к более древним временам. При Шекспире такие разговоры актеров с публикой были употребительны. Перев.}.
Сцена III.
(Глостер и Эдмонд.)
Глостер.
Ах, как мае невыносимо-неприятен этот противуестественный поступок. Когда я выразил желание, чтоб они не препятствовали мне сожалеть о короле, они отняли у меня право распоряжаться моим домом, запретили под страхом опалы просить за короля, говорить об нем и помогать ему чем бы то ни было.
Эдмонд.
В высшей степени дико и безчеловечно!
Глостер.
Ну, оставь это. Никому ни слова. Между герцогами разлад, да и нечто похуже. Я получил сегодня ночью письмо, - опасно об этом говорить, - я запер его в кабинете. Оскорбления, которые вынес король, будут отмщены. Часть французского войска высадилась на наши берега. Нам следует быть на стороне короля. Я отыщу его и тайно ему помогу. Ты займи герцога так, чтоб он не заметил моего доброго дела. А спросит обо мне, скажи, что я болен и в постеле. Еслиб мне пришлось даже умереть, - а мне грозили не меньшим, - я не оставлю короля, моего старого господина, без помощи. Странные дела в ходу... Прощай, будь осторожен! (Уходит.)
Эдмонд.
Как ты ни запрещай, старик, а герцог
О нежностях твоих сейчас узнает
И также о письме. А это все
Зачтется мне в великую заслугу!...
Затем мне в руки попадет и то,
Чего отец лишится, - да, все, все!--
Когда вниз старость падает глубоко,
Вверх юность поднимается высоко!
Сцена IV.
Другая часть степи с хижиной.
(Входят Лир, Кент и шут.)
Кент.
Свирепой ночи под открытым небом
Не вынесет природа человека.
Лир.
Оставьте одного меня.
Кент.
Мой лорд,
Мой добрый лорд, сюда войдите.
Лир.
О!...
Не разорвется мое сердце?
Кент.
Ах,
Скорей мое! Войдите-жь, добрый лорд.
Лир.
За очень важное считаешь ты,
Что эта злая буря до костей
Нас пробирает, - так ведь для тебя;
Но в ком гнездится боль ужасней этой,
Так эта уже ни-по-чем. Когда
Ты бросишься в испуге от медведя,
А на пути - ревущее вдруг море,
Так кинешься назад хоть зверю в пасть!
Покоен дух - и тело чутко. Буря
В моей душе в ней чувства заглушила:
Детей неблагодарная жестокость!...
О, боги, боги!... Да не то же-ль это,
Как еслиб зубы стали руку рвать
За то, что пищу к ним она подносит?
Казнить я их хочу, казнить на месте!
Не буду плакать, нет!... И в ночь такую
Меня так выгнать!... Лей же, дождь, как хочешь,--
Все вытерплю... И в ночь такую! О,
Регана, Гонерила... Дряхлого
И доброго отца, который вам
Так щедро, простодушно отдал все!...
От этого с ума сойдешь... Нет, нет,
Не буду думать. Нет, ни слова болей
И ни единого об этом!
Кент.
Лорд,
Мой добрый лорд, войдите же сюда.
Лир.
Прошу, иди ты сам и хлопочи
Там об удобствах для себя, а мне?--
Мне эта буря взвесить не дает,
Иди, дружок, иди. Войди ты первым.
(Шуту) Ну, нищета бездомная, входи же...
А я там помолюсь, да и засну...
Ах, бедные, нагие горемыки,
Где-б вас теперь ни била безпощадно
Безжалостная буря, как теперь
Вас защитят от ярости такой
Открытая, без крова, голова,
Без пищи тощие желудки ваши,
Дырявые клочки лохмотий ваших!?
Ах, мало я об этом думал! Вот
Тебе лекарство, роскошь! На себе
Ты испытай, что чувствует бедняк,
Чтоб сбросить на него, стряхнув с себя,
Избыток твой и небо оправдать.
Эдгар (в хижине).
Полторы сажени, полторы сажени. Бедный Том.
(Шут выбегает из хижины.)
Шут.
Нет, дядя, не ходи туда. Там дух!
Кент.
Ну,
Дай руку мне. Кто-жь там?
Шут.
Дух, дядя, дух!
Зовут его: Том бедный.
Кент.
Кто же там?
Кто на соломе тут ворчит? Выдь вон.
Эдгар (переодетый сумасшедшим).
Прочь, прочь! За мною бес, дух сумасбродства!...
Холодный ветер дует, свищет, свищет
Сквозь острые боярышника иглы.
Гумф, гумф, в холодную постель и - грейся!
Лир.
А что? Ты также дочерям все отдал
И вот до этого дошел, бедняк?
Эдгар.
Кто даст что-нибудь бедному Тому? Дьявол вел его сквозь огонь и пламя, по волнам и пучинам, клал ему ножи под изголовье, вешал петлю над его церковной скамьей, клал мышьяк подле его похлебки, подстрекал его хвастливым желаньем промчаться на гнедом жеребце по мосту в четыре вершка ширины, скакать за собственной тенью, приняв ее за врага-предателя. Храните ваши пять чувств. Холодно Тому. О, до-де, до-де, до-де. Подайте что-нибудь бедному Тому. Его мучит злой дух. Вот он опять!... Вон тут... и тут... и тут опять... и тут.
Лир.
Неужели дочери его сгубили,
До крайности ужасной довели?
(Эдгару) Не спас ты ничего, - все отдал им?
Шут.
Нет, вон приберег себе покрышку, а без того нам было бы зазорно и взглянуть на него.
Лир.
Так пусть же все заразы, что висят
Пусть все падут на дочерей его!
Кент.
Сэр, у него нет дочерей.
Лир.
Умри,
Предатель; - кроме дочерей жестоких,
Нет силы той, которая-б могла
Заставить так глубоко пасть его
Природу. - Мода что ли ужь такая -
Нещадно истреблять отцов за то,
Что их же дети выгнали их вон!--
За дело, стоят казни!... Это тело
Родило пеликанов - дочерей! *).
*) Джонсон говорит: "во время Шекспира верили, что молодые пеликаны сосут кровь своих матерей". Перев.
Эдгар.
Сидел пилликок *), на корме пилликок, кок!--
Галлу, галлу, лу-лу, лу-лу, лу-лу!
*) Для объяснения этого слова Стивенс отсылает читателя к заметке, сделанной Томсоном Урквартом к его переводу Рабеле, V. I, В. 1. Перев.
Шут.
А эта холодная ночь оборотит нас всех в дураков и сумасшедших.
Эдгар.
Остерегайся злого духа, повинуйся отцу и матери, держи слово твердо, не клянись, не связывайся с чужой женой, не прилепляй твоего доброго сердца к тщеславной красоте!
Лир.
Эдгар.
Я? - Я был поклонником женщин, заносчив сердцем, завивал мои волосы, носил боевые {Варбуртон замечает: перчатки на шляпе означали, что носивший их пользуется благосклонностию своей красавицы. Таков был обычай. Стивенс говорит, что был встарину обычай носить перчатки на шляпе в трех случаях: а) как знак благосклонности красавицы, b) в память друга и c) как вызов на бой обидчика или соперника. Перев,} перчатки на шляпе, угождал похотям моей красавицы и занимался с ней делами мрака, клялся столькими клятвами, сколько слов произносил, и нарушал тотчас же их все перед лицом светлого неба; засыпая, я вымышлял и обдумывал самые развратные потехи и просыпался, чтоб их исполнить; вино любил я сильно и игру в кости - страстно, а насчет женщин я был почище сладострастного турка; коварный сердцем, легковерный ко всякому слуху, готовый лить кровь моими собственными руками, я был свиньей - по лени, лисой - в воровстве, волком - по жадности, бешен, как собака, и хищен, как лев. Берегись, чтобы скрип башмаков и шелест шелкового платья не предали твоего сердца женщине. Прочь ноги от домов разврата, прочь руки от юбок, не поддавайся злому духу!... А все дует холодный ветер сквозь боярышник. Слышите, голосит: зу-ум, зу-ум, мум. Га, но, нони. Дольфин, дитя мое, дитя мое, оставь, пусть проезжает {Заимствовано, - говорит Стивенс, - из баллады: "The Two Noble Kinsmen", как говорят, написанной Шекспиром вместе с Флетчером. Перев.}.
Лир.
Легче бы тебе лежать в гробу, чем выставлять твое нагое тело в ответ на ярость небес. Или человек не более этого? Смотрите на него. Ты никому ничем не обязан: ты не взял ни шелка у червя, ни шкуры у зверя, ни шерсти у овцы, ни благоухания у выхухоли. Мы трое здесь - лжем на человека. Ты один только то, что ты есть на самом деле: ничем не приправленный человек, не более, как вот такое нагое, пилообразное животное, как ты. Долой, долой все заемное! Разстегните тут. (Рвет на себе одежду.)
Шут.
Полно, дядя, успокойся! Куда как негодна эта ночь для купанья. Теперь маленький огонек в этом пустынном поле был бы очень похож на сердце старого сластолюбца: крохотная искорка в середине, а все остальное тело холодно, как лед. Гляди, вон идет сюда бродячий огонек.
Эдгар.
Злой дух, злой дух, Флибертитжибет! {Перси замечает, что Гарснет причисляет Флибертитжибета к четырем демонам, составлявшим одну из степеней злых сил. Товарищи Флибертитжибета носили названия Фратеретто, Гобердидэнце, Токобатто. У этих духов было по сорока помощников. } Он выходит, как только погасят огни, и бродит до первых петухов. Он затягивает глаза бельмами, заливает их темною водой или делает косыми, насаживает заячьи губы, наделяет ржавчиной белую пшеницу и всячески вредит бедным созданьям на земле.
Святой Витольд долину трижды обошел
И на пути ночную Мару он нашел
И девять страшных спутников её в ту ночь.
И клятвою великой крепко их связал!--
Прочь, ведьма, прочь, прочь, прочь, колдунья злая, прочь {Варбуртон говорит, что содержание этой песни заимствовано из легенды о Святом Витольде, а самая песня есть народное заклинание ночным злым духам. Перев.}!
Кент.
Что с вами, государь?
Лир.
Кто это?
Кент.
Кто тут? Что надо вам?
Глостер.
Вы кто? Ваши имена?
Эдгар.
он ест коровий помет вместо салата, пожирает околелых крыс, дохлых собак, пьет зеленую плесень в лужах. Бедного Тома секут от одного сбора десятины до другого, набивают на него колодки, запирают его в тюрьму. Было у него три накидки для плеч, три рубахи для тела, конь для езды и оружие для битв.
Лишь мыши да крысы и множество мелких зверков
Служили питаньем для Тома семь долгих годков.
Берегитесь моего мучителя! Уймись, Смолькен {Перси причисляет Смолкена, на основании соч. Гарснета, к разряду коварных духов, вводящих человека в обман. Перев.
Глостер.
И нет у вас, государь, общества получше этого?
Эдгар.
Князь тьмы - великий, тонкий джентльмен,--
Зовут Иодо или Магу *).
Перев.
Глостер.
И кровь,
И тело так испортились у нас,
Родил.
Эдгар.
Бедняга Том озяб, озяб.
Глостер.
Пойдемте, сэр, со мною. Чувство долга
Жестоким вашим дочерям. Оне
Хотя и строго повелели мне
Замкнуть ворота замка перед вами
И вас на полный произвол оставить
Вас отыскать и отвести туда,
Где пищу и тепло найдете вы.
Лир.
Постой. Дай прежде мне поговорить
С философом. Послушай, объясни
Кент.
Мой добрый лорд, примите предложенье,
Идемте в дом.
Лир.
Хочу я перемолвить
Лишь слова два вот с ним, - вот с этим самым
Что изучаешь ты?
Эдгар.
Как убегать
От злых духов и гадин убивать.
Лир.
Еще один вопрос, на-едине.
Кент (Глостеру).
Мой добрый лорд, еще раз попросите
Настойчивей его уйти отсюда.
Смотрите, он умом своим не правит.
.
А можно ли винить его за это?--
Родные дочери ведь ищут смерти
Его. Ах, этот добрый, честный Кент!
Он предсказал, что будет так. Сбылось!
Мешается в уме; скажу тебе,
Мой друг, я сам почти-что помешался.
И у меня был сын!... Он мне теперь
Чужой. Я отказался от него.
Недавно очень... Я его любил.
И нет отца, которому бы сын
Дороже был, чем мне Эдгар. Ах, друг,
Поверь мне: это горе раздавило
Я умоляю...
Лир.
Ах, прошу прощенья.--
Философ благородный, не лишайте
Беседы вашей нас.
Эдгар.
Озяб.
Глостер.
Вот хижина, дружок. Иди
И грейся там.
Лир.
Кент.
Вам путь сюда, мой добрый лорд.
Лир.
И с ним.--
С философом, я не хочу разстаться.
Кент.
Сэр, успокойте короля. Пусть он
Глостер.
Пускай возьмет.--
И лучше даже! - Ну, идем же вместе.
Лир.
Идем же, добрый афинянин.
.
Только
Ни слова и как можно тише, тише.
Эдгар.
Лишь к сумрачной башне подъехал Раулэнд,
Как слово замолкло его: фи, фо, фум!
*) По замечанию Райтсона, эти три стиха, не срифмованные в подлинник, взяты из двух старинных баллад. Первый стих взят из перевода испанской баллады, а два последние из старинной английской баллады: "Jack and the Giands". Перев
Сцена V.
Комната в зале Глостера.
(Входят герцог Корнвалийский и Эдмонд.)
.
Я ему отмщу за себя, - отмщу прежде, чем уеду из его замка.
Эдмонд.
Как будут осуждать меня и порицать за то, что я чувством долга заглушил голос природы. Это страшит меня несколько.
Герцог Корнвалийский.
Эдмонд.
Несчастная судьба моя! Я вынужден раскаяваться в честном и справедливом поступке. Вот, герцог, письмо. Оно доказывает, что граф - сторонник Франции и её соумышленник. О, небо! Еслиб не было этой измены и еслиб я не должен был стать доносчиком!
Герцог Корнвалийский.
Пойдем к герцогине.
.
У вас в руках, герцог, чрезвычайно важный документ, если только содержание письма справедливо.
Герцог Корнвалийский.
Справедливо или нет, но письмо делает тебя графом Глостером. Разыщи, где твой отец, чтоб мы могли скорей его схватить.
Эдмонд
Если только я застану его с королем и в ухаживании за ним, то сильнее укрепится уверенность в его измене. (Вслух) Я останусь верным долгу, как ни болезненно отзывается в моей душе борьба чувства долга с голосом моей крови.
Герцог Корнвалийский.
Я полагаюсь на тебя. Ты во мне найдешь лучшого отца!
Сцена VI.
(Входят: Глостер, Лир, Кент, шут и Эдгар.)
Глостер.
Здесь лучше, чем на открытом воздухе. Прибавлю к этому все, что могу для вашего удобства. Я оставлю вас не надолго.
Кент.
Вся сила его ума уступила его раздражительной горячности. Боги наградят вас за вашу доброту.
Эдгар.
Перев.}. Молись, невинный, и берегись злого духа!
Шут.
Ну-ка, дядя, скажи мне, кто сумасшедший: дворянин или мужик?
Лир.
Король, король!
Шут.
Лир.
Пусть тысячи горячих, острых копий,
Шипя, вонзятся в тело их!
Эдгар.
Злой дух,
Злой дух кусает больно спину мне.
Шут.
Лир.
Я все решу и все покончу. Здесь
На суд, на строгий суд их притащу!--
(Эдгару) Ученый правовед, садися здесь,
А ты, премудрый муж, вот тут. Ну, вы,
Эдгар.
Вон стоит он, вон
Глазами как сверкает! Госпожа,
Вам мало, что ли, глаз здесь на суде?
Приплыви ко мне, Бесси, красотка!
Шут.
И никак не смеет объяснить,
Почему к тебе боится плыть! *)
*) Джансон полагает, что эта песенка в несколько измененном виде взята из книги товарищества продавцов бумаги и прочих принадлежностей письма ("Stationers Company"), напечатанной в 1564 году. Стивенс замечает, что в песнях и сказаниях бедный Том и Бесси постоянно путешествуют вместе. Перев.
Эдгар.
злой дух, вселясь в соловья, убил хозяйку. На это намекает Эдгар, говоря о преследовании его пением соловья. Перев.}. В животе Тома - Гопдэнц. Он требует с криком две селедки. Не каркай, черный ангел, - тебе нечего у меня есть {Стивенс приводит из книги Гарснета описание случаев, когда слышны были крики в животе одержимых злыми духами, по уверению веровавших в это в то время. Перев.}.
Кент.
Что с вами, сэр? Не стойте так. Как будто
Подушка. Лягте, сэр, и полежите.
Лир.
Хочу я быть при первом им допросе.
Свидетелей сюда! Садися здесь (Эдгару)
Ты, облеченный в мантию судьи,
Одно ведь правосудия ярмо
Лежит на нем и на тебе; так рядом
Садися с ним же на скамью судьи.
(Кенту) И ты в числе судей, - садись и ты.
Эдгар.
Спишь иль нет ты, пастушок?
В хлеб овечки забрели.
Заиграй лишь в свой рожок -
И опять к тебе пришли.
*) Пур, по замечанию Мэлоне, один из злых духов, о которых упоминает Гарснет. Перев.
Лир.
Ее прежде, ее к суду! Это Гонерила. Клянусь я здесь, перед этим высоким собранием, они растоптали ногами своего отца, бедного короля!
Шут.
Подойдите сюда, мистрисс. Ваше имя - Гонерила?
Лир.
"нет".
Шут.
Прошу прощенья, я принял вас за складную скамейку.
Лир.
Вон и другая. Взгляд из-под бровей
Уклончивый, как вор, дает вам знать,
Какой запас у ней на сердце. О,
Оружия! Здесь подкуп! Плут судья!
Зачем ты выпустил ее отсюда?
Эдгар.
Береги свои пять чувств!
Кент.
Какая гадость! Где же, государь,
Которым так хвалились вы всегда?
Эдгар (в сторону).
Неудержимо выступают слезы
Участия к нему. Того гляди,
Лир.
Вот собаченка! Вот и все миляги!
И Трей, и Белый! Лают на меня!
Эдгар.
А вот я швырну в них моей головой. Прочь, мордашки!
Будь ты с мордой черной или белой,
Будь ублюдком страшным всем на вид,
Будь твой зуб остер и ядовит,
Будь ищейкой ловкой, будь борзой,
Будь твой нрав, как у бульдога, злой,
Будь породы лютой меделянской,
Будь хоть бы взбесившимся ты псом
(С длинным иль коротеньким хвостом),
Будь ты чем захочешь только быть,--
Лишь швырну в вас этой головой,
В миг махнете через тын стрелой.
До-де, до-де... Сесса. Пойдемте. Марш на праздник храмовой, на торги, на ярмарки городския. Бедный Том, сух твой рожок.
Лир.
Анатомируем Регану. Разсечем её грудь и посмотрим, какие зародыши скрыты в её сердце. Существует ли в природе причина, рождающая такия жесткие сердца? (Эдгару) Я, сэр, считаю вас в моей свите; но неприличен ваш наряд. Вы скажете, что это - наряд персидский; но все-таки перемените его.
Кент.
И успокойтеся немного.
Лир.
Тише,
Как можно тише. Занавес задерни.
Так, так, так. Ужинать мы будем завтра
Шут.
А я в постель, когда обедать надо.
(Входить Глостер. )
Глостер.
Да где жь король, мой повелитель?
Кент.
Не безпокойте только вы его.
Совсем он помешался.
Глостер.
Добрый друг,
На жизнь его я заговор подслушал,--
Готовы вон носилки. Мы на них
Его уложим и скорее в Дувр.
Найдете там охрану и привет.
И он, и ты, и каждый, кто предложит
Ему себя в защиту - все погибнут.
Поднимем же скорей его; поднимем,
Да и за мной. А для охраны вашей
Кент.
Усталая природа ужь заснула.
Разбитым чувствам сон - успокоенье;
Но исцелить их будет очень трудно,
Когда тому событья не помогут. (Шуту)
Нести нам помогай. Ты отставать
Не должен.
Глостер.
Ну, идем, идем скорей.
Эдгар.
Когда пред нами те, кто лучше нас,
Страдают так же, как и мы страдаем,--
Нам переносней нашей муки час
И горе за врага едва считаем.
А мы одни мученья переносим.
Тогда мы без надежд уже живем,
В душе одно отчаянье лишь носим.--
Как стало мне легко теперь страданье,
Беды меня лишь только приклонили,
Мученья-жь короля - его сломили.
Меня изгнал отец, его же - Дети... (Пауза.)
Следи-жь, Эдгар, что в высшем будет свете.
Как только ложь, что так тебя чернит,
Пред правды силою не устоит
И твой отец с тобою помирится!--
То сбудется сегодня-жь ночью, до зари,
Сцена VII.
Комната в замке Глостера.
(Входят герцог Коривалийский, Регана, Гонерила, Эдмонд и слуги.)
Герцог Корнвалийский
Спешите, как можно скорее, к его высочеству, вашему супругу, и покажите ему это письмо. Войско Франции уже высадилось на наши берега. Отыщите плута Глостера.
Регана.
Повесить его немедля!
Гонерила.
Герцог Корнвалийсеий.
Предоставьте его моему негодованью. Эдмонд, предлагаю вам сопутствовать нашей сестре. Вам неудобно присутствовать при наказании, которому мы намерены подвергнуть вашего отца - предателя. Мы советуем его высочеству, к которому вы отправляетесь, спешить приготовлениями. Мы считаем и себя обязанными тем же заняться. Я и он изберем быстрых и смышленных гонцов для сношений между нами. Прощайте, лорд
Глостер.
(Входит Освальд.)
Освальд.
Его лорд Глостер
Увел отсюда тайно. Тридцать пять
Иль тридцать шесть из рыцарей его
И, встретя у ворот, с ним вместе в Дувр
Ушли, где, хвалятся они, их ждут
Друзья, вооружась вполне, от ног
До головы.
.
Коня для герцогини.
Гонерила.
Прекрасный лорд и ты, сестра, прощайте.
(Уходят Говорила, Эдмонд и Освальд.)
.
Эдмонд, прощайте. Глостера скорей
Найти! - Связать его, как вора, крепко
И притащить сюда. Хоть мы не можем,
Не соблюдая форм суда, его казнить;
Услугу полную окажет. После
Пускай нас все бранят, как им угодно;
Никто же не дерзнет нас ограничить.
Кто здесь?.. Ага, предатель.
Регана.
О, лиса
Неблагодарная!
Герцог Корнвалийский.
Его сухия руки крепче, крепче!
Глостер.
Что-жь это, герцог, герцогиня? - Други? -
Подумайте, вы гости у меня!--
Герцог Корнвалийский.
Вяжите-жь, говорю я.
(Глостера вяжут.)
Регана.
Предатель гнусный...
Глостер.
Женщина без сердца
И без пощады! - Не предатель я.
.
Здесь, к этому вот стулу привяжите.--
Бездельник гнусный, ты теперь узнаешь...
(Регана рвет бороду Глостера.)
Глостер.
Безчестно рвать так бороду мою!
Регана.
Такой седой, - такой предатель гнусный!
Глостер.
Седые волосы, что ты дерзнула
Похитить злобно с моего лица,
Все оживут и обвинят тебя!
Я твой хозяин, - не должна бы ты
Радушное мое гостеприимство.
Что надо вам?
Герцог Корнвалийский.
А вот что, сэр любезный:
Вы получили?
Регана.
Прямо отвечай!
Мы знаем правду.
.
Что там за сношенья
У вас с ворами, сэр, что вот недавно
Украдкою вступили в нашу землю?
Регана.
Ну, говори!
Глостер.
В письме одни гаданья.
Писал его мне тот, кто не стоит
И никому не враг.
Герцог Корнвалийский.
Уловка!
Регана.
Герцог Корнвалийский.
Куда ты короля отправил?
Глостер.
В Дувр.
.
Зачем же в Дувр? (Мужу) Ты дай ему на это
Ответить прежде.
Глостер.
Вот, к столбу привязан
Регана.
В Дувр -
Зачем?
Глостер.
Как будут ногти лютые твои
Рвать старые и бедные глаза
Отца - и как твоей сестры свирепой
Кабаний клык вонзится глубоко
В ночь черную как ад и с головой
Открытой вынес он такую бурю,
Что море воздымаясь до небес
Хотело звезды погасить, а он
Когда-б не только он в такую ночь,
А волки выли у твоих ворот;
Так и тогда бы ты должна была
Сказать: привратник добрый, отопри.
Чтобы не сделать так. Еще увижу,
Как мщение крылатое детей
Таких, как вы, настигнет!
Герцог Корнвалийский.
Ты не увидишь! Эй! держите стул!
Твой глаз моей ногой я раздавлю.
(Служители держат стул, к которому привязан Глостер, и герц. Корнвалийский вырывает один глаз его и давит ногой.)
Глостер.
До старости! О, ужас, ужас! Боги!
Регана.
Один глаз цел еще и над другим
Смеется! Раздави его.
.
И если
Ты мщение увидишь...
Слуга.
Стойте лорд!
Служил я с детства вам, но лучшей службы
Остановить.
Герцог Корнвалийский.
Что это ты? Собака!
Слуга.
Когда-б вы бороду носили, лорд,
Что делать вы хотите, сэр?!
Герцог Корнвалийский (обнажая меч).
Мой раб!
Слуга.
(Дерутся. Герцог ранен.)
Регана (другому слуге).
Твой меч, твой меч подай! Здесь раб бунтует!
Слуга.
О, я убит. (Глостеру) Мой лорд, у вас один
Остался глаз, чтоб видеть, как злодей
Наказан. (Умирает.)
Герцог Корнвалийский.
Предупредим. О, скверный студень!... Что?
(Вырывает второй глаз я бросает его на пол.)
Ну, где-жь теперь твой светлый блеск?
Глостер.
И безотрадный! Где же мой Эдмонд?
Эдмонд, воспламени теперь все искры
Твоей природы и воздай, как должно,
За это страшное злодейство!
.
Вон,
Бездельник лживый! Ты зовешь того,
В ком ненависть к тебе живет. Ведь он,
Он нам открыл предательство твое.--
Тебя!
Глостер.
Безумец я! Так стало-быть
Напрасно я преследовал Эдгара?--
И наградите счастием его.
Регана.
Вон! За ворота выкиньте его,
И пусть ощупает дорогу в Дувр.
Герцог Корнвалийский.
Порядком ранен я. - Идемте, лэди.--
Вон выкинуть безглазого мерзавца
И бросить где-нибудь там на навозе!--
Не во время мне эта рана. Дайте
Мне вашу руку, герцогиня.
(Уходит с Реганой.)
1-й слуга.
И думать позабуду о грехах,
Когда добром расплатится с ним жизнь.
2-й слуга.
А если долго проживет она
Все женщины в чудовищ обратятся.
1-й слуга.
Пойдем за старым графом и велим
Мы бедланиту отвести его,
Всегда на все согласен.
2-й слуга.
Ты иди,
А я достану льну, белок яичный,
Благое небо! Помоги ему.