Бесплодные усилия любви.
Действие третье.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА. I.

Новое место в парке.

Входят: Армадо и Мошка.

Армадо. Пой, мое дитя; услади мой слух.

Мошка (начинает петь). Конколинель...

Армадо. Прелестная мелодия!.. Иди, расцветающее сущеетво, возьми этот ключ, выпусти того парня, приведи его сюда; я поручу ему письмо к моей возлюбленной.

Мошка. Ваша милость, хотите подделаться к своей любезной, французской пляской?

Армадо. Как, ты хочешь, чтобы я горланил по-французски?

Мошка. Нет, превосходнейший наставник; вы должны только напевать сквозь зубы и приплясывать при этом ногами, разнообразя это закатыванием глаз, и тянуть ноту за нотой, то грудью, как будто вы проглотили любовь, воспевая ее, или носом, как будто вы втягиваете в себя любовь, принюхиваясь к ней; шляпа у вас будет нахлобучена на глаза, как навес над лавочкой, руки скрещены на камзоле у вашего поджарого живота, как у зайца на вертеле, или же засунуты в карманы, как у людей на старинных картинах. И не придерживайтесь долго одной мелодии, но только заденьте ее и за новую! Таковы таланты, таковы приемы, которыми губят хорошеньких женщин,- которые загубились бы и без этого,- и делают замечательными мужчин (замечаете это, мужчины?), вследствие чего многие и стараются в этом направлении.

Армадо. Откуда набрался ты такой опытности?

Мошка. Купил за грош наблюдательности.

Армадо. Однако!... Однако!...

Мошка. Вот и забыл своего конька.

Армадо. Ты называешь мою любовь коньком?

Мошка

Армадо. Почти что.

Мошка. Нерадивый ученик! Выучите ее наизусть.

Армадо. Выучил, и всем сердцем, мальчик.

Мошка. И даже против сердца, ваша милость; я докажу вам все эти три положения.

Армадо. Что докажешь?

Мошка. Докажу сут человеческую, уверяю вас, и по трем пунктам: вы любите ее наизусть, потому что сердцу вашему её не достать; любите ее сердцем, потому что ваше сердце влюблено, и любите против сердца, потому что вы выходите из себя оттого, что не можете ею обладать.

Армадо. Все эти три - я!

Мошка (всторону). Будь ты трижды три, все же будешь ничто.

Армадо. Позови этого крестьянина; он отнесет мое письмо.

Мошка. Прекрасная посылка: лошак послом от осла!

Армадо. Ха, ха!Что ты говоришь?

Мошка. Да что, ваша милость, я говорю, что вам не худо посадить этого осла на лошака, потому что он едва бредет. Но я иду.

Армадо. Дорога не дальняя. Пошел!

Мошка. Так быстро, как свинец.

. Что ты разумеешь, остроумный милочка? Разве свинец не тяжелый, грузный, неповоротливый металл?

Мошка. Minime, почтенный наставник, или, лучше, просто наставник; никак нет.

Армадо. Я говорю, свинец неповоротлив.

Мошка. Вы слишком поспешны, ваша милость, утверждая это. Разве неповоротлив свинец, вылетающий из ружья?

Армадо. О, сладкий дым реторики! Он сравнивает меня с дулом, а себя с пулей. Стреляю тобой в того парня.

Мошка. Так хлопайте! Лечу! (уходит).

Армадо. Очень острый юноша! И говорлив, и развязен изящно!... С твоего позволения, о чудное поднебесье, я должен возсылать к тебе вздохи; суровая грусть, доблесть уступает тебе место... Но мой посол воротился.

Входят: Мошка и Башка.

Мошка. Чудеса, ваша милость! Вот башка, сломавшая себе ногу.

Армадо. Опять загадка? Двоемыслие? Ну принимайся за посылку; начинай.

Башка. Никакой не надо загадки, двоесмыслия, посылки, никакого шарлатанского зелья! Одного придорожника, простого придорожника! Не надо мне посылки, не надо посылки, ваша милость, не надо, а дайте мне придорожника!

Армадо. Клянусь, ты вызываешь хохот! Твоя глупость разгонит всякую желчь! Напряжение моих легких заставляет меня нелепо смеяться! Прости мне, мое созвездие! Неужели этот неуч принимает зелье за "посылку", а слово "посылку" за зелье?...

Мошка. А разве умные понимают иначе? Разве посылка не зелье?

Армадо. Нет, паж; это эпилог или речь, разъясняющая то, что было темного в предъидущем сказании. Я поясню это примером:

"Лиса, обезьяна и шмель составляли все нечет, будучи лишь втроем." Это притча; теперь посылка...

Мошка

Армадо. "Лиса, обезьяна и шмель составляли все нечет, будучи лишь втроем"...

Мошка. "Пока не вышел из дома гусь и не прекратил нечет, став четвертым". Теперь я начну с вашей притчи, а вы доскажете посылку:

"Лиса, обезьяна и шмель составляли все нечет, будучи лишь втроем...

Армадо. Пока не вышел из дома гусь и не прекратил нечет, став четвертым".

Мошка. Превосходная посылка, завершенная гусем. Чего вам еще?

Башка (всторону). Мальчишка продал ему гуся, это ясно... Ваша милость, вы не даром отдали деньги, если гусь жирен. Купить без обмана - дело нелегкое. Так вот что оно, жирная-то посылка: это жирный гусь!

. Однако, позвольте. позвольте... С чего начались эти рассуждения?

Мошка. С доклада о том, что некий Башка сломал себе голень. Тогда вы потребовали "посылки".

Башка. Верно; а я просил придорожника. Тут вы с своим рассуждением, а мальчик с жирной посылкой, то есть, с гусем, что выкупили. Этим и кончился торг.

Армадо

Мошка. Я расскажу, как било.

Башка. Не можешь, потому что не прочувствовал этого, Мошка. Эту посылку передам я: я, Башка, сидевший благополучно взаперти, выбегая прочь, споткнулся о порог и переломил себе голень.

Армадо

Башка. Пока моя голень не станет опять порядочным предметом.

Армадо

Башка. О, свяжите меня брачными узами с какой нибудь француженкой... Мне пахнет тут какою-то посылкой, гусем, значит.

. Клянусь душою, я разумею то, что освобождаю тебя делаю тебя вольным: ты был заключен, арестован, в плену, заперт.

Башка. Верно, верно; а вы теперь вроде моего слабительного, но освободите меня.

Армадо. Я дарую тебе свободу, выпускаю тебя из заключения и, взамен того, возлагаю на тебя только следующее: отнеси эту записку деревенской девушке Жакенете, и вот тебе вознаграждение (дает ему деньги). Лучшею порукою моей чести то, что я всегда вознаграждаю своих слуг! Мошка, следуй за мною (Уходит).

Мошка

Башка. Мой крохотный кусочек человечьяго мяса! Мой миленький жиденок!.. Посмотрим на вознаграждение... Вознаграждение!.. О, вот как зовутся по латыни три фартинга!.. Три фартинга:- вознаграждение. Что стоит эта тесемка?.. Один пенни... Нет я дам за нее только вознаграждение. И вещь уступают. Вознаграждение!.. Это даже красивее названо, чем французский ефимок. Я теперь, что ни продавать, ни покупать, все с этим словом...

Входит Бирон.

Бирон. О, плут Башка! Вот встреча кстати!

Башка. Позвольте спросить, ваша милость, сколько лент розового цвета можно купить за вознаграждение?

Бирон

Башка. Известно.ваша милость: полпенни с фартингом.

Бирон. Что же, можно купить то, что дадут за три фартинга.

Башка. Спасибо вашей чести! Счастливо оставаться.

Бирон.Стой, раб,ты мне нужен. Если ты хочешь выслужиться передо мной, добрый мой холоп, сделай мне то, о чем я попрошу.

Башка

Бирон. Теперь, после полудня.

Башка. Извольте, сделаю. До свиданья!

Бирон. Да ты не знаешь еще, в чем дело.

Башка. Как сделаю, так и буду знать.

Бирон

Башка. Я зайду завтра утром к вашей чести.

Бирон. Это должно быть сделано до этого-же вечера. Слушай, холоп, дело лишь вот в чем: принцесса будет охотиться в этом парке; в её свите находится прекрасная дама: когда чьи уста говорят благозвучно, то, значит они произносят её имя. Ее зовут Розалина. Вызови ее и постарайся передать в её белые руки эту запечатанную записку. Вот и мзда. Иди (Дает ему деньги).

Башка. Мзда!.. О, милейшая мзда! Она гораздо лучше вознаграждения; на одиннадцать пенсов с фартингом лучше! О, прекрасная мзда! Сделаю все, ваша милость, сделаю в точности... Мзда... вознаграждение... (Уходит).

Бирон. А я, прах побери! влюблен!. Я, бывший бичом любви, я подстерегавший каждый чувствительный вздох, я, порицатель, мало того, ночной досмотрщик, властный педант над малюткой, более повелительным, чем кто-либо из смертных! О, этот малютка с повязкой на глазах, плаксивый, слепой, своенравный, старый младенец, карлоисполин, вещий Купидон! Помазанный владыка вздохов и стонов, властитель праздных и недовольных, грозный правитель юбок и гульфиков, единственный император и полководец снующих судебных приставов... О, мое сердечко! ...И мне приходится быть его адъютантом, и носить его цвета, как обруч скомороха! Что?.. Я?.. Я влюблен!.. Я ухаживаю!.. Я ищу себе жену! Жену, которая, как немецкие часы, все требует поправки, все не налаживается, никак не идет верно: это указатель, которому надо указывать - как указывать без ошибки. и я нарушу клятву, что всего хуже. Притом, из трех, я выбрал самую дурную, эту беловатую причудницу с бархатистыми бровями и двумя черными пулями, посаженными в её лицо вместо глаз, да еще, клянусь небом, такую, что проведет самого Аргуса, будь он при ней евнухом и стражем! О, я вздыхаю по ней! Не сплю из-за нея! Молю ее!.. Ну, это наказание, которое Купидон налагает на меня за мое презрение к его всемогущему, страшному, крохотному могуществу. Нечего делать, я буду молить, писать, любить, ухаживать, стенать. Кому приходится любить госпожу, кому судомойку! (Уходит).