Король Ричард Третий.
Действие IV.

ДЕЙСТВИЕ IV.

СЦЕНА 1.

Перед Товером.

Входят с одной стороны Королева Елизавета, Герцогиня Иорк и Маркиз Дорзет; с другой Анна с маленькой Дочерью Кларенса, которую ведет за руку.

Герцогиня Иорк. Это кто идет сюда же? внучка Плантагенет с своей доброй теткой Глостер. Верно и оне, из чистой любви, спешат в Товер, поздравить молодого принца.- Очень рада этой встрече с тобой, милая дочь моя.

Анна. Дай вам Бог всякого счастия!

Королева Елизавета. Того же и тебе, добрая сестра. Куда?

Анна. В Товер, и, если не ошибаюсь, за тем же, за чем и вы: поздравить любезных принцев.

Королева Елизавета. Благодарю, любезная сестра; пойдемте жь вместе. Да вот, кстати, и комендант.

Входит Бракенбери.

Скажите, любезный комендант, здоровы ли принц и Иорк, меньшой сын мои?

Бракенбери. Слава Богу. Но извините, я не могу допустить вас к ним; король запретил строжайше.

Королева Елизавета. Король? какой же король?

Бракенбери

Королева Елизавета. Да сохранит его Господь от этого царственного титла. Так он-то ставит преграды между мной и их любовью? Я мать их, кто жь может не допустить меня к ним.

Герцогиня Иорк. Я мать отца их; я хочу их видеть.

Анна. Я тетка их по родству, мать по любви; веди меня к ним. Я принимаю на себя всякую ответственность; я слагаю с тебя твою обязанность.

Бракенбери. Нет, леди, не могу; я связан клятвою, и потому - извините. (Уходит.)

Входит Стэнли.

Стэнли. Встреться я с вами часом позже, я мог бы приветствовать вас, герцогиня Иорк, матерью и спутницей двух прекрасных королев. (Анне) Леди, пожалуйте сейчас же в Вестминстер короноваться царственной супругой Ричарда.

Королева Елизавета. О, разрежьте мой пояс, дайте возможность моему сдавленному сердцу биться свободно, или эта убийственная новость лишит меня чувств!

Анна. Нежеланная, ненавистная новость!

Дорзет. Ободритесь, матушка; придите в себя.

Королева Елизавета. Не говори со мной, Дорзет, беги; гибель и смерть гонятся за тобой по пятам. Имя твоей матери - гибель для детей ея. Хочешь сохранить жизнь свою - беги за море, к Ричмонду, дальше от этого ада. Беги, беги этой бойни, не увеличивай собой числа мертвых, чтоб не исполнилось надо мной проклятие Маргариты, чтоб не пришлось мне умереть ни матерью, ни женой, ни уважаемой королевой Англии.

Стэнли. Ваш совет весьма благоразумен, королева. (Дорзету) Не теряйте ни минуты; на дороге вы получите от меня письма к моему сыну; не добивайтесь гибели безразсудной медленностью.

. О все-разносящий вихрь несчастий! О, проклятая утроба моя, ложе смерти! василиска вывела ты в мир этот и неизбежный взгляд его мертвит все!

Стэнли. Идемте, леди, идемте; мне приказано принести вас как можно скорее.

Анна. И как не охотно пойду я за вами.- О, еслиб Богу было угодно, чтоб золотой обруч, который обнимет чело мое, обратился в раскаленное железо и прожог его до мозгу (Намек на старое наказание за цареубийство и другия чрезвычайный преступления. В этом случае надевали на голову преступника железную корону разожженную до красна.)! Пусть помажут меня смертоносным ядом, чтоб я умерла прежде, чем успеют воскликнуть: да здравствует королева!

Королева Елизавета. Иди, или, бедная; я не завидую твоему величию, не пожелаю даже тебе никакого несчастия, чтоб утолить мое горе.

Анна. Не пожелаешь - отчего же?- Когда тот, кого я теперь называю супругом, подошел ко мне в то время, как я провожала труп Генриха - подошел ко мне, хорошенько не смыв еще с рук своих крови моего ангелоподобного супруга и усопшего святого, за которым я шла, заливаясь слезами, - когда я увидала, говорю я, лице Ричарда, вот чего пожелала я: "будь проклят", воскликнула я, "за то, что сделал меня, так еще юную, такой старой вдовицей! женишься - чтоб горе никогда не оставляло твоего ложа! жена твоя - если только найдешь безумную, которая согласиться быть женой твоей - да будет еще несчастнее твое жизнью, чем я смертью моего супруга!" И что жь? через минуту, скорей, чем можно повторить это проклятие, льстивые речи его пленили мое глупое, женское сердце, и я сделалась жертвой моего же собственного проклятия.- С тех пор, глаза мои не знают покоя; на ложе его ни на один час не освежала еще их золотая роса сна; его страшные сновидения пробуждают меня ежеминутно. Кроме того, он ненавидит меня за то, что я дочь Варвика, и не замедлит, я знаю это, освободиться от меня.

Королева Елизавета. Прощай, бедная; мне жаль тебя.

Анна. Не более, чем мне тебя.

Дорзет. Прощай, бедная; как грустно приветствуешь ты величие.

Анна. Прощай, бедный; как грустно прощаешься ты с ним.

Герцогиня Иорк. (Дорзету). Спеши к Ричмонду, и да сопутствует тебе счастие! (Анне) Спеши к Ричарду, и да хранят тебя добрые ангелы! (Елизавете) Спеши в святилище, и да дарует оно тебе утешение! А я - я сойду в могилу, и да найду я там и мир и спокойствие! Восемьдесять тяжелых лет печали видела я, и каждый час радости уничтожался неделей скорби!

Королева Елизавета. Постойте; взглянем еще раз на Товер.- Сжалься, старая твердыня, над бедными малютками, которых зависть заложила в твои стены! Колыбель слишком жесткая для нежных принцев, грубая, суровая нянька, старый, угрюмый товарищ детских игр их, не угнетай, храни бедных малюток моих! Так прощается с вами, твердые камни, печаль безумная.

(Уходят.)

СЦЕНА 2.

Трубы. Ричард в королевском облачении на троне;, Бокингэм, Кэтзби, Ппж и другие.

Ричард. Отойдите все в сторону.- Брат Бокингэм!

Бокингэм. Государь.

Ричард. Руку! Твоим советам, твоей помощи обязан король Ричард престолом; но облеклись ли мы в это величие только на один день, или оно останется за нами, и нам можно им радоваться?

Бокингэм. Да не поблекнет оно никогда, навсегда да останется оно за вами!

Ричард. Теперь, Бокингэм, я сделаюсь оселком, на себе испытаю действительно ль ты чистое золото.- Юный Эдуард жив.- Пойми, что хочу сказать я?

Бокингэм. Говорите, государь.

Ричард. Говорю, хотелось бы мне быть королем, Бокингэм.

Бокингэм. Да ведь вы король ужь, трижды славный властелин мой.

Ричард. Король?- Да, действительно; но Эдуард жив.

. Жив, благородный повелитель.

Ричард. Горький вывод, если из этого: "жив, благородный повелитель", следует, что Эдуард будет жив.- Брат, ты никогда не бывал так безтолков.- Неужели я должен высказать все?- Изволь - я хочу смерти этих незаконнорожденных, и хочу, как можно скорей. Что скажешь теперь? говори скорей и короче.

Бокингэм. Воля вашего величества.

Ричард. Ты нынче совершенный лед, твоя преданность замерзает. Говори, соглашаешься на смерть их?

Бокингэм. Позвольте, государь, дайте хоть минуту подумать, сообразить. Я не замедлю ответом. (Уходить.)

Кэтзби. Король гневается; посмотрите как он кусает губу.

Ричард. (Сходя с трона). Вернее иметь дело с глупыми, чугунными головами, или с беззаботными мальчишками; кто вглядывается в меня пытливым взором - не годится мне. Высокомерный Бокингэм становится слишком ужь осмотрителен.- Паж!

Паж. Государь!

Ричард. Не знаешь ли человека, которого соблазнительное золото могло бы склонить на тайное убийство?

Паж. Я знаю одного джентльмена, высокомерие которого в вечном разладе с ограниченностью состояния. Золото подействует на него сильней двадцати ораторов; я уверен, что оно соблазнит его на что угодно.

Ричард. Его имя?

Паж

Ричард. Я знаю его несколько; ступай, приведи его ко мне. (Паж уходит.) Слишком проницательному, хитрому Бокингэму не быть более соседом моих замыслов. До сих пор, работая за одно со мной, он был неутомим; а теперь ему нужно подумать. Пусть думает.

Входит Стэнли. .

Что нового, лорд Стэнли?

Стэнли. Государь, говорят, что маркиз Дорзеть бежал к Ричмонду.

Ричард. Поди сюда, Кэтзби. Распусти слух, что Анна, жена моя, больна отчаянно; я распоряжусь, чтоб не не выпускали. Да отыщи мне какого-нибудь ничтожного джентльмена, - я тотчас же выдам за него дочь Кларенса. Сын же глуп; он не страшен.- Что жь стал? - Повторяю, распусти слух, что Анна, моя королева, больна при смерти. Действуй живее; для меня чрезвычайно важно уничтожить еще в зародышах все надежды, который в последствии могли бы повредить мне. (Кэтзби уходит.) Я должен жениться на дочери моего брата; без этого моя царственность основана на хрупком стекле.- Сперва убить её братьев, а там жениться на ней? неверный путь к достижению! Но я до того погряз уже в крови, что один грех неминуемо влечет за собою другой.- Слезливее сострадание неизвестно глазам этим.

Входит Паж с Тиррлем.

Ты Тиррль?

Тиррль. Джемс Тиррль, покорнейший подданный вашего величества.

Ричард. В самом деле?

Тиррль. Испытайте.

Ричард. Решишься ты умертвить одного из друзей моих?

Тиррль

Ричард. Так убей их; у меня именно есть два жесточайшие врага, два врага моего жизни, два гонителя сладостного сна, и я желал бы, чтобы ты занялся имя. Тиррл, я разумею двух незаконнорожденных, что сидят в Товере.

Тиррль. Дайте мне возможность пробраться к ним, и я тотчас же уничтожу страх ваш.

Ричард. Твои слова сладостная музыка. Подойди ко мне побляже. По этому знаку тебя пропустят. Теперь встань и слушай. (Шепчет ему на ухо.) Вот и все.- Скажи, кончено, и я дарую тебе любовь мою, возвеличу тебя.

Тиррль. Кончу все как раз. (Уходит.)

Входит Бокингэм.

Бокингэм. Государь, я обдумал последний вопрос ваш.

Ричард. Хорошо; но оставим это. Дорзет бежал к Ричмонду.

Бокингэм. Слышал, ваше величество.

Ричард. Стэнли, Ричмонд сын твоей жены, - берегись.

Бокингэм. Государь, осмелюсь просить у вас - как должного - обещанной награды; вы клялись, ручались честью отдать мне Гирфордское графство со всем движимым.

. Стэнли, смотри за женой своей; ты ответишь, если она вступит с ним в переписку.

Бокингэм. Чем же решите вы мою справедливую просьбу, ваше величество?

Ричард. Я помню, когда Ричмонд был еще маленьким, избалованным мальчишкой, Генрих шестой пророчил, что он будет королем. Королем! - Может быть -

Бокингэм. Государь -

Ричард. Но как же это случилось, что пророк не сказал мне, тогда как я был тут же, что я убью его?

Бокингэм. Государь, обещанное вами графство -

Ричард. Ричмонд! - когда я был в последний раз в Экстере, мер вздумал, из угождения, показывать мне замок, и назвал его Ружмонтом. Это название заставило меня содрогнуться, потому что один ирландский бард предсказывал, что мне не долго жить после того, как увижу Ричмонда.

Бокингэм. Государь -

Ричард. Который час?

Бокингэм. Ваше величество, осмелюсь напомнить о вашем обещании.

. Хорошо; но который час?

Бокингэм. Сейчас пробьет десять.

Ричард. Так бей же.

Бокингэм. Как бей же?

Ричард. Так же, ведь ты, как часовой автомат, все стоишь с молотком между своими просьбами и моими думами. Я нынче совсем не в дарственном расположении.

Бокингэм. Там решите жь, угодно или не угодно вам сдержать ваше слово.

Ричард. Ты надоел мне. Я не в духе. (Уходит со свитой.)

Бокингэм. Так вот как? - Презрением платит он мне за все мои услуги; для этого-то сделал я его королем! О, вспомним Гастингса, и скорей в Брекнок, пока цела еще голова на плечах моих.

СЦЕНА 3.

Там же.

Входит Тиррль.

Тиррль плакали, как дети, рассказывая печальную повесть их смерти. "Вот так лежали прелестные малютки", говорил Дайтн. "Так лежали они", говорил Форрест, "обнявши друг друга невинными, алебастровыми рученками; губы их целовались во сне, как четыре красные розы на одном стебельке, во всей летней красе их. На подушке лежал молитвенник, и это", говорил Форрест, "совсем было уничтожило мою решимость; но дьявол" - бездельник остановился на этом слове.- "Мы задушили", продолжал Дайтн, "прекраснейшие, совершеннейшие произведения природы, каких от самого сотворения мира никогда она еще не создавала".- Совсем растерзанные совестью и жалостью, они не могли более говорить, и я оставил их, чтоб уведомить об этом кровожадного короля.

Входит Ричард.

Но вот и он. Приветствую моего царственного повелителя.

Ричард. Любезный Тиррль, осчастливит ли меня весть твоя?

Тиррль. Если исполнение вашего поручения может осчастливить вас - вы счастливы. Кончено.

Ричард. Ты видел их трупы?

Тиррль. Видел, государь.

Ричард. И схоронил, любезный Тиррль?

Тиррль. Их похоронил капелан Товера; но где, признаюсь, мне неизвестно.

Ричард. Приди ко мне, сейчас же после ужина, рассказать подробности их смерти. Между тем, ты можешь придумать, что я могу для тебя сделать, и твое желание будет тотчас же исполнено. До свидания.

Тиррль. Поручаю себя в ваши расположение. (Уходить.)

Ричард малолетную дочь моего брата, думая этим союзом добраться до короны - явимся же к ней радостным, счастливым женихом.

Входит Кэтзби.

Кэтзби. Государь!

Ричард. Хорошие или дурные вести втолкнули тебя сюда так дерзко?

Кэтзби. Дурные, государь. Мортон бежал к Ричмонду, а Бокингэм, подкрепленный храбрыми Вэльссцами, выступил в поле, и силы его ростут.

Ричард. Эли и Ричмонд беспокоят меня гораздо более, чем Бокингэм и его дерзкие толпы. Идем; я знаю, по опыту, что боязливое раздумье свинцовый раб сонливой медленности, что медленность ведет за собой бессильное нищенство с походкой улитки; огненная быстрота будет моим крылом, Меркурием Юпитера, герольдом короля.- Ступай, собери войско; мой ум - мой щит; не до советов, когда изменники храбруют уже в поле.

СЦЕНА 4.

Там же. Перед дворцом.

Входит Королева Маргарита.

Королева Маргарита. Счастье их начинает ужь перезревать, валится ужь в сгнившую пасть смерти. Хитро скрывалась я здесь, все поджидая падения врагов моих, и вот, дождалась наконец страшного введения. Теперь во Францию, в надежде, что и последующее будет так же горестно, черно и гибельно. Скроися, бедная Маргарита! - Кто это идет сюда?

Входят Королева Елизавета и Герцогиня Иорк.

Королева Елизавета. О, бедные, бедные дети мои! Цветки еще не разцветшие, прелести только-что развернувшиеся, если прекрасные души ваши все еще витают в воздухе, не проникли еще в вечные селения - носитесь надо мной на ваших воздушных крылушках, внимайте стонам вашей матери!

Королева Маргарита. (Про себя). Носитесь над ней, шепчите ей, что право возмездия погасило утро вашего детства старческой ночью.

. Несчастия лишили меня голоса; изнуренный скорбями язык нем и безмолвен. О, зачем умер ты, Эдуард Плантагенет?

Королева Маргарита. (Про себя). Плантагенет за Плантагенета, Эдуард за Эдуарда заплатили долг свой смертью.

Королева Елизавета. О, Господи, зачем же оставил ты невинных агнцев? зачем же бросил их в пасть волка? Когда жь, во время совершения такого дела, опочивал ты?

Королева Маргарита. (Про себя). Когда умирали святой Генрих и милый сын мой.

Герцогиня Иорк. Мертвая жизнь, слепое зрение, бедный живущий смертью призрак, жилище горя, позор мира, собственность могилы похищенная жизнью, перечень, краткая летопись бедственных дней - успокой свое беспокойство на праведной земле Англии, так неправедно упоенной невинной кровью! (Садится на землю.)

Королева Елизавета. (Садясь подле нея). О, еслиб ты могла даровать мне могилу так же скоро, как место для грустного отдохновения - не покоила бы я здесь костей моих; скрыла бы их в твои недра. Ах! у кого жь еще столько причин стенать, как у нас?

Королева Маргарита. Если скорбь старейшая более достойна уважения, отдайте первенство моей, и пусть она царит над вашими. (Садится подле них.) Если скорбь может выносить товарищество, высказывайте все ваши несчастия, перебирая мои.- У меня был Эдуард, и Ричард умертвил его; у меня был супруг, и Ричард умертвил его; (Елизавет23;) у тебя был Эдуард, и Ричард умертвил его; у тебя был Ричард, и Ричард умертвил его.

Герцогиня Иорк. И у меня был Ричард, и ты умертвила его; был у меня еще Рютлэнд, и ты помогла умертвить его.

Королева Маргарита. У тебя был еще Кларенс, и Ричард умертвил его. Из кануры твоего чрева выползла адская собака, которая гонит всех нас на смерть; у которой, прежде чем раскрылись глаза - прорезались зубы, чтоб терзать ягнят и локать невинную кровь их. Твоя утроба, чтоб загнать нас поскорей в могилы, извергла этого гнусного губителя созданий Господа, этого величайшего, ужаснейшего из тиранов вселенной, царящего в разъеденных глазах душ рыдающих. О, как благодарю я тебя, Боже правосудный, что эта алчная собака не щадит и детей своей собственной матери, делает и ее подругой других страдалиц!

Герцогиня Иорк. Не радуйся моим несчастиям, жена Генриха! Бог свидетель, я оплакивала твои.

. Будь снисходительна ко мне; ведь, до сих пор, я голодала местью, и только теперь начинаю насыщаться. Твой Эдуард, убивший моего Эдуарда - умер; и другой твой Эдуард умер за моего же Эдуарда; малютка же Иорк, просто привесок, потому что и двух твоих Эдуардов мало, чтоб сравнять твою потерю с моею. Твой Кларенс, пронзивший моего Эдуарда - умер; и все свидетели этого страшного дела - прелюбодей Гастингс, Риверс, Вогэн, Грей - все они задохлись безвременно в пыльных могилах. Только Ричард, этот черный поденщик ада - жив еще, оставлен маклером закупать и отсылать в него бедные души; но близка, близка и его жалкая, никому не жалостная смерть. Земля зияет, ад пышет, демоны ревут, святые молят, чтоб он скорей оставил мир этот.- О, и я молю тебя, Боже милосердый, расторгни узы, привязывающие его к жизни, чтоб, прежде чем умру, могла воскликнуть: "издох, собака!"

Королева Елизавета. О, ты пророчила, что придет время, и я буду молить, чтоб ты помогла мне проклинать пузатого паука этого, эту гадкую, горбатую жабу.

Королева Маргарита. Тогда я называла тебя пустым отблеском моего счастия; тогда я называла тебя жалкой тенью, намалеванной королевой, подделкой под то, что я была, льстивой росписью страшного представления (Pageants, были представления без речей, аллегорического содержания; нечто в роде наших балетов. Для лучшего уразумения их, зрителям раздавались росписи порядка выходов разных действующих лиц и краткое изложение содержания, Маргарита намекает тут на одну из таковых росписей, обещавшую лучший конец.). Ты вознеслась так высоко только для того, чтоб тем ужаснее было твое падение; тебя только дразнили матерью двух прекрасных малюток; теперь ты сон того, что была; пестрое знамя, делающее тебя целью всех выстрелов; вывеска величия, водяной пузырь, дуновение; потешная королева, выведенная только для наполнения сцены. Где жь теперь муж твой? где братья? где дети? где все радости твои? Кто преклоняется перед тобой и молит и восклицает: да здравствует королева? где низкопоклонные перы, льстившие тебе? где народ, бегавший за тобой толпами? Перебери все это, и представь себе, что ты теперь. Вместо счастливой жены - несчастнейшая вдова; вместо радующейся матери - стенающая, что мать; вместо того, чтоб тебя просили - ты сама униженная просительница; вместо королевы - ты раба увенчанная горем; вместо того, чтоб тебе издеваться надо мной - я издеваюсь над тобой; вместо того, чтоб повелевать всеми - нет человека, который бы повиновался тебе. Так повернуло праведное возмездие колесо счастия и оставило тебя в добычу времени, не оставив тебе ничего, кроме памяти этом, чем была - и то, лишь для того, чтоб еще сильнее терзало тебя то, что ты теперь. Ты завладела моим местом; вместе с ним ты должна была захватить и часть моих горестей. Гордая вые твоя несет теперь только еще половину моего бремени; но вот - я стряхаю и другую с усталой головы моей, и слагаю его все на тебя одну. Прощай, жена Иорка, прощай, королева черного злополучия; беды Англии утешат меня во франции.

Королева Елизавета. О, подожди немного; ты так искусна в проклятиях - научи меня проклинать врагов моих!

Королева Маргарита. Не спи ночью, постись днем, сравнивай усопшее счастие с живым горем, представляй малюток своих прекраснее, чем они были, а убийцу их гнуснее, чем он есть. Украшая то, чего ты лишилась, ты еще более огадишь виновника потерь своих и научишься, как проклинать его.

Королева Елизавета. Мои слова тупы; завостри их своими.

Королева Маргарита. Твое горе завострит их, и они будут пронзительны, как мои, (Уходит.)

Герцогиня Иорк. К чему многословие несчастию?

Королева Елизавета. Нет, дайте волю этим внутренним ходатаям горя, этим воздушным преемникам незавещанных радостей, этим бедным издыхаемым ораторам злополучия! Пусть то, что они высказывают, ничего не поправляет - оно облегчает, по крайней мере, сердце.

Герцогиня Иорк. Если так - говори; пойдем, задушим моего проклятого сына дыханием горьких упреков, как он задушил двух прекрасных сыновей твоих. (Барабапный бой.) Это его барабаны; не жалей же проклятий.

Ричард. Кто смеет преграждать мне путь?

Герцогиня Иорк. Та, которая жалеет, что не преградила тебе пути ко всем свершенным тобой убийствам, задушив тебя, изверг, еще в проклятой утробе своей.

Королева Елизавета. Золотой короной прикрыл ты чело, на котором, еслиб была справедливость, клеймилось бы убийство принца, которому принадлежала эта корона, убийства моих бедных сыновей и братьев! Скажи, подлый раб, где дети мои?

Герцогиня Иорк. Жаба, жаба, где брат твой Кларенс? где сын его, крошка Нед Плантагенет?

Королева Елизавета. Где добрый Риверс, Вогэн, Грей?

Герцогиня Иорк. Где честный Гастингс?

Ричард. Трубы, барабаны, гремите тревогу, чтоб небеса не слыхали, как эти вздорные бабы ругаются над помазанником Бога! Гремите, говорю я! (Трубы и барабаны.) Укротитесь, говорите не забывая приличий, или я заглушу все ваши возгласы громкими воинственными звуками.

Герцогиня Иорк. Сын ли ты мой?

Ричард. Кажется; благодаря Бога, отца и вас.

Герцогиня Иорк

Ричард. Герцогиня, во мне есть частичка вашего характера, который не может выносить упреков.

Герцогиня Иорк. О, дай же мне высказать.

Ричард. Говорите; но я не буду слушать.

Герцогиня Иорк. Я обещаю говорить кротко, ласково.

Ричард. И покороче, добрая матушка; мне некогда.

Герцогиня Иорк. И ты так нетерпелив! Богу известно, как долго ждала я тебя в муках, в предсмертной тоске.

Ричард. И разве не родился я наконец, чтоб успокоить вас?

Герцогиня Иорк. Нет, клянусь крестом Спасителя; ты сам знаешь это; ты родился, чтоб и этот мир сделать для меня адом. Болезненно, тягостно было твое рождение; младенцем ты был капризен, своенравен; отроком - страшен, дик, зол, бешен; юношей - дерзок, неукротим, буен; возмужав - сделался горд, хитр, коварен и кровожаден; стал еще опаснее, прикрыв самую ненависть личиной кротости. Напомни мне хоть один счастливый час, проведенный с тобою.

Ричард. Ей-богу, кажется ни одного, кроме разве Гомфриева часа (Полагая, что старый герцог Гомфр был погребен в Лондоне, и именно в церкви Св. Павла, ему воздвигли в ней памятник, который ходили смотреть так много людей, что часть церкви, в которой он стоял, прозвали Гомфриевым гульбищем. Сюда же приходили многие искатели обедов, чтоб получить приглашение, отчего и родилась поговорка Humphreys dinner; вероятно тоже значение имеет и употребленный здесь Humphreys hour.), когда вас пригласили завтракать без меня. Впрочем, если я так противен вам - позвольте избавить вас от моего присутствия.- Бейте барабаны!

Герцогиня Иорк

Ричард. Вы говорите слишком ужь оскорбительно.

Герцогиня Иорк. Еще одно слово; ведь я говорю с тобой в последний раз.

Ричард. В самом деле?

Герцогиня Иорк. Как знать, что судил Господь правосудный: ты можешь умереть, и меня могут умертвить горесть и преклонная старость прежде, чем ты воротишься победителем, и я никогда уже не увижу тебя. Так возьми же с собой мое жесточайшее проклятие, чтобы в день битвы оно утомило тебя сильнее, чем полное вооружение. Молитвы мои да сражаются на стороне твоих противников; души детей Эдуарда да нашептывают врагам твоим мужество, предвещая им успех и победу. Ты жил кровью - кровава будет и смерть твоя; позор был всегдашним спутником твоей жизни - не оставит он тебя и в минуту смерти. (Уходит.)

Королева Елизавета. У меня еще более причин проклинать тебя, но гораздо менее уменья, и потому скажу только аминь к её проклятиям. (Хочет идти.)

Ричард. Постойте, королева; мне нужно поговорить с вами.

Королева Елизавета. У меня нет уже более сыновей царственной крови для удовлетворения твоей кровожадности; дочерей же сделаю богомольными инокинями - не быть им стенающими королевами. Тебе не для чего искать их смерти, Ричард.

Ричард. У вас есть дочь Елизавета - прекрасная, добродетельная, царственная, кроткая.

Королева Елизавета. И неужели она должна умереть за это? О, пощади ее! я испорчу нрав ея, обезображу красоту, обезчещу самое себя, наклеветав на себя неверность ложу Эдуарда, накину на нее покрывало позора, скажу, что она не дочь Эдуарда - только бы избавить ее от кровавой, насильственной смерти.

Ричард

Королева Елизавета. Чтоб сохранить ей жизнь, я скажу, что это неправда.

Ричард. Ея рождение вернейшая охрана её жизни.

Королева Елизавета. Но эта сажая охрана умертвила её братьев.

Ричард. Не она, а созвездия, которым рождение их было противно.

Королева Елизавета. Не они, а злые люди, которым было противно их рождение.

Ричард. Никто не уклонится от предъопределения судьбы.

Королева Елизавета. Конечно, когда само уклонение от благодати делается судьбою. Еслиб жизнь твоя не была чужда всякой благодати - мои малютки не умерли бы такой ужасной смертью.

Ричард. Вы говорите, как будто бы я убил моих племянников?

Королева Елизавета. Да, добрый дядюшка лишил их счастия, королевства, родных, свободы, жизни. Чья бы рука ни пронзила сердец их, твоя голова направляла эту руку. Убийственный нож был и туп и бездействен, до тех пор, пока ты не наточил его на своем каменном сердце, не послал его пировать во внутренности моих бедных ягняток. О, если бы привычка к горю не укрощала самого бешеного горя - язык мой не произнес бы при тебе имен детей моих, пока не впилась бы в твои глаза этими ногтями, как якорями; пока не разбилась бы о твою скалистую грудь в щепы, как бедная ладья, лишенная, в этом гибельном заливе смерти, и парусов и снастей.

Ричард вам сделал.

Королева Елизавета. Какое же еще счастие может скрываться для меня под покровом неба?

Ричард. Возвышение детей ваших, любезная леди.

Королева Елизавета. На эшафот, чтоб обезглавить их?

Ричард. Нет, на вершину счастия, на высшую ступень земного величия.

Королева Елизавета. О, льсти моей горести этой сказкой; говори, каким же счастьем, какою жь почестью, каким величием можешь ты наделять кого-нибудь из детей моих?

Ричард. Всем что имею; да, и самого себя и все готов я отдать одному из детей ваших, если только утопите в Лете своей раздраженной души печальное воспоминание того зла, которое, как вы полагаете, я сделал вам.

Королева Елизавета. Говори короче, чтоб это доброе расположение не миновало прежде, чем успеешь высказать его.

Ричард. Так знайте же, что я всей душой моей люблю дочь вашу.

Королева Елизавета. И мать моей дочери всей душой своей думает тоже.

Ричард

Королева Елизавета. Что ты любишь дочь мою всей душой своей. Ведь ты любил и братьев её всей любовью души своей, и я благодарю тебя за это всей любовью моего сердца.

Ричард. Не перетолковывайте слов моих. Я говорю, что от всей души люблю дочь вашу, хочу сделать ее королевой Англии.

Королева Елизавета. Прекрасно, но кто жь будет королем ея?

Ричард. Тот, кто сделает ее королевой; кому жь и быть им?

Королева Елизавета. Как! ты?

Ричард. Именно; как выдумаете об этом?

Королева Елизавета. Чем же думаешь ты склонить ее на свое желание?

Ричард. Вот об этом-то и хотел я посоветоваться с вами; вы знаете ее лучше, чем кто-нибудь.

Королева Елизавета. И ты послушаешься моего совета?

Ричард

Королева Елизавета. Пошли же к ней - и именно с тем самым человеком, который убил её братьев - два окровавленные сердца, вырезав на них имена Эдуарда и Иорка. Увидав их, она вероятно заплачет, - ты помнишь, как некогда Маргарита предложила твоему отцу платок напитанный кровью Рютлэнда, - предложи и ты ей такой же; скажи, что он напитался пурпуровой влагой, вытекавшей из трупов её братьев, и попроси, чтоб она обтерла им слезы свои. Если кто не возбудит еще в ней любви, пошли ей письменный перечень твоих славных дел; скажи ей, что ты умертвил её дядю Кларенса, её дядю Риверса, что - для её же счастия - не замедлил отправить и её добрую тетку Анну.

Ричард. Королева, вы смеетесь надо мной; такими средствами не приобретешь расположения вашей дочери.

Королева Елизавета. Других нет, если не можешь сделаться другим человеком - не быть Ричардом, который все это сделал.

Ричард. Скажите, что все это я сделал из любви к ней.

Королева Елизавета. Действительно, когда она узнает, какими кровавыми жертвами купила она любовь твою, ей ужь невозможно будет не избрать тебя.

Ричард. Послушайте, что сделано того ужь не воротишь. Человек действует часто необдуманно, и потом жалеет об этом. Я лишил ваших сыновей королевства - чтоб поправить это, я дарую его вашей дочери. Я уничтожил ваш род - я воскрешу его моим потомством от вашей дочери. Название бабушки почти так же приятно, как и страстно любимое название матери. Внучата - те же дети, только одним коленом ниже; той же плоти, той же крови; тут все то же, только ночи страданий подвергнется та, для которой вы подвергались тому же. Ваши дети были мучением вашей юносты - мои будут утешением вашей старости. Вы лишились сына, который был бы королем - но потеря эта делает вашу дочь королевой. Я не могу возвратить вам всего, как бы ни желал этого - примите же то, что могу. Грустно блуждает ваш сын, Дорзет, по стезям иноземным - союз этот быстро возвратит его на родину, возвысит, осыпит почестями. Король, назвавший вашу прекрасную дочь женой, назовет вашего Дорзета, за-просто, братом; вы опять будете матерью короля, и все развалины бедственного времени исправятся двойным преизбытком довольства. И сколько еще радостных дней таится дли нас в будущим! Слезы, пролитые вами, появятся снова, но превращенные в драгоценные перлы, счастие, увеличенное процентами, возвратится к вам удесятеренным. Ступайте же, любезная матушка, ступайте к вашей дочери, ободрите её застенчивую юность вашей опытностью, приготовьте слух её к страстному говору жениха, пробудите в её нежном сердце высоковздымающееся пламя золотого царствования, откройте ей всю прелесть безмолвных наслаждении супружества. Наказав безумного Бокингэма - этого бунтовщика-пигмея, я возвращусь увенчанный лаврами, и дочь ваша разделит ложе победителя; ей передам я все мои трофеи, и она будет единственной победительницей - Цезарем Цезаря!

Королева Елизавета. Но как же назову я ей того, кто хочет быть её супругом? братом ли отца ея? или дядей? или убийцей и братьев её и дядей? Скажи мне хоть одно название, по которому и Господь, и закон, и моя честь, и любовь ея, не сделали бы твоего искания противным её нежному возрасту?

Ричард. Скажите ей, что от этого союза зависит мир Англии.

Королева Елизавета. Который она должна купить, принесши себя в жертву бесконечной войне?

Ричард

Королева Елизавета. Того, что запрещает царь царей.

Ричард. Скажите, что она будет великой, могущественной королевой.

Королева Елизавета. Чтоб оплакивать свое величие, как мать ея.

Ричард. Скажите, что я буду любить ее вечно.

Королева Елизавета. А долго ли продлится эта вечность?

Ричард. До конца её прекрасной жизни.

Королева Елизавета. А долго ли продлится её прекрасная жизнь?

Ричард. Так долго, как будет угодно природе и небу.

Королева Елизавета. Так долго, как будет угодно Ричарду и аду.

Ричард

Королева Елизавета. Но она, твоя подданная - гнушается таким царствованием.

Ричард. Употребите все ваше красноречие в мою пользу.

Королева Елизавета. Доброе предложение переданное просто - принимается скорее.

Ричард. Так скажите ей просто о любви моей.

Королева Елизавета. Безчестное предложение переданное просто - делается еще отвратительней.

Ричард. Ваши возражения слишком ничтожны и поверхностны.

Королева Елизавета. О, нет, слишком действительны и глубоки; слишком действительно и глубоко лежат мои бедные дети в могилах.

Ричард. Королева, не касайтесь струны этой;- это прошедшее.

Королева Елизавета. Буду касаться, пока не порвутся все струны моего сердца.

Ричард

Королева Елизавета. Ты обезчестил первый, осрамил вторую, похитил последнюю.

Ричард. Клянусь -

Королева Елизавета. Нечем; потому что это не клятва. Твой обезчещенный Георг потерял свою святую силу; твоя осрамленная Подвязка утратила свое кавалерственное значение; твоя похищенная корона лишилась своего царственного величия. Если хочешь, чтоб поверили твоей клятве - поклянись чем-нибудь таким, чему бы ты ни сделал никакого зла.

Ричард. Клянусь этим миром -

Королева Елизавета. Он полон твоих гнусных злодеяний.

Ричард. Смертью отца моего -

Королева Елизавета. Ты обезчестил ее твоей жизнью.

Ричард. Самим собою -

Королева Елизавета. Ты сам опозорен собою.

Ричард

Королева Елизавета. Перед Богом ты виновнее, чем перед кем-нибудь. Еслиб ты побоялся нарушить клятву, данную во имя его - ни дружественный союз, возстановленный моим супругом, не был бы расторгнут, ни мой брат не был бы умерщвлен. Еслиб ты побоялся нарушить клятву, данную во имя его - этот царственный металл, объемлющий твою голову, украшал бы прекрасное чело моего милаго сына, и оба принца были бы и теперь живы; твое вероломство не уложило бы их в могилу двумя нежными ее постельниками, не сделало б их снедию червей. Чем же поклянешься еще?

Ричард. Будущностью.

Королева Елизавета. Ты наругался над ней в прошедшем. У меня самой столько еще слез, чтоб и в будущем оплакивать зло, сделанное тобой в прошедшем. Дети, родителей которых ты умертвил - живут беспризорными сиротами, чтоб плакаться на тебя и в старости; родители, детей которых ты зарезал - живут старыми, бесплодными растениями, чтоб стенать весь остаток жизни своей. Нет, не клянись будущим; ты и не пользовавшись им, исказил это злоупотреблением прошедшаго.

Ричард. Пусть успех мой в этой опасной войне будет так же верен, как верно, что я каюсь и желаю благоденствия! да уничтожусь сам самим собою! да лишат меня и небо и счастие всякого радостного мгновения! да не даст мне день света, ночь покоя! да возстанут все созвездия против всех моих начинаний, если я не люблю вашей прекрасной, царственной дочери любовью чистой, беспорочной, святой! В ней и ваше и мое счастие; без неё - и меня, и вас, и ее самое, и все государство, и много, много християнских душ, ожидает смерть, гибель, разорение и опустошение. Ничто не может отвратить и не отвратит того, кроме моего союза с вашей дочерью. И потому, любезная матушка - я должен так называть вас - будьте ходатаем моей любви. Говорите ей о том, чем я хочу быть, а не о том чем я был; не о том, чего я заслуживаю, а о том, что хочу заслужить; представьте ей необходимость этого, вынуждаемую и временем и обстоятельствами, не увлекаясь мелочной раздражительностью (В прежних изданиях: Urge the necessity and state of times, And be not peevish found... По Колльеру: Urge the necessity of state and times. And be not peevish fond...) в таком важном деле.

Королева Елизавета. И я уступлю обольщениям демона?

Ричард. Уступите, если демон обольщает на доброе.

Королева Елизавета. И я должна забыть самое себя, чтоб остаться самой собою?

Ричард. Должны, если память о самих себе вредит вам самим.

Королева Елизавета. Но ты убил детей моих.

Ричард

Королева Елизавета. И я должна склонить мою дочь на твое желание?

Ричард. Это сделает вас счастливой матерью.

Королева Елизавета. Хорошо.- Пиши же ко мне, как можно скорее, и я уведомлю тебя об её расположении.

Ричард. (Целуя ее). Передайте же ей от меня этот поцелуи любви, и за тем прощайте. (Елизавета уходит.) Дура переметная, легкомысленная баба!

Входить Рэтклиф и за ним Кэтзби.

Что новаго?

Рэтклиф. Могущественный повелитель, близь западных берегов показался многочисленный флот; на берег высыпают толпы бездушных, весьма сомнительных друзей, без оружия и без решимости отбить неприятеля. Полагают, что этим флотом начальствует Ричмонд; они подобрали паруса в ожидании, что Бокингэм поможет высадке.

Ричард. Скорей, верного человека к герцогу Норфольк, - скачи ты сам, или Кэтзби, - где Кэтзби?

Кэтзби. Здесь, государь.

Ричард. Кэтзби, скорей к герцогу.

Кэтзби

Ричард. Ты, Рэтклиф, скачи в Сольсбёря. Приедешь туда - (Кэтзби) что жь ты стоишь, беспечный, ленивый бездельник! что не едешь к герцогу?

Кэтзби. Ваше величество не сказали еще, что я должен передать ему.

Ричард. Виноват мой добрый, мой верный Кэтзби. Скажи ему и чтоб он немедленно собрал войско, какое только может, и чтобы, тотчас же, спешил с ним в Сольсбери.

Кэтзби. Лечу. (Уходить.)

Рэтклиф. А мне-то, что жь прикажете делать в Сольсбёри?

Ричард. В Сольсбёри? что тебе там делать без меня?

Рэтклиф. Ваше величество сказали, чтоб я ехал вперед.

Входит Стэнли.

Ричард. Я передумал.- Что нового, Стэнли?

Стэнли. Ничего так хорошего, чтоб ваше величество выслушали с удовольствием, и ничего так дурного, чтоб нельзя было пересказать вашему величеству.

. Да это загадка; ни дурное, ни хорошее? К чему скачешь ты столько миль околицами, когда можешь передать свою новость ближайшим путем? Еще раз, что новаго?

Стэнли. Ричмонд на море.

Ричард. Чтоб утопиться ему в нем, чтобы не он, оно было на нем! Что надо там бездушному ренегату?

Стэнли. Не знаю, государь. Полагаю -

Ричард. Что жь полагаешь ты?

Стэнли. Полагаю, что возбужденный Дорзетом, Бокингэмом и Мортоном, он плывет в Англию за короной.

Ричард. Но разве престол Англии опустел? мечь лишился руки им владевшей? король умер? королевство без властителя? Кто же, кроме нас, законный наследник Иорка? и кто же, кроме законных наследников великого Иорка, может быть королем Англии?- Нет, не для этого пустился он в море.

Стэнли. Если не для этого, ваше величество, так я не знаю никакой другой причины.

Ричард. Если не для этого, так ты не знаешь никакой другой причины, для чего бы этому проклятому Вэльссцу спешить сюда? О, я знаю, и ты возмутишься, и ты бежишь к нему!

Стэнли. Государь, избавьте меня от такого подозрения.

. Где же войска твои, чтоб отбить его? где твои вассалы, друзья? не на западном ли берегу, чтоб облегчить бунтовщикам высадку?

Стэнли. Ваше величество, все друзья мои на севере.

Ричард. Холодные же они друзья мне! Что делают они на севере, когда государь их нуждается в них на западе.

Стэнли. Государь, на этот счет им не дано никакого приказания. Если вашему величеству будет угодно отпустить меня, я соберу моих друзей, и соединюсь с вашим величеством, когда и где прикажете.

Ричард. Понимаю; тебе хочется соединиться с Ричмондои. Нет, сэр, я не доверяю вам.

Стэнли. Ваше величество не имеете никакой причины сомневаться в моей верности. Я не был, и никогда не буду изменником.

Ричард. Так отправляйся и собирай войска; но твой сын, Джордж Стэнли, останется здесь. Будь верен, если не хочешь, чтоб голова его слетела с плечь.

Стэнли. Он залог моей верности. (Уходит.)

Входит Гонец.

1-й гонец. Ваше величество, я получил верное известие, что сэр Эдуард Кортни, старший брат его, надменный епископ Экстерский, и множество других подняли оружие в Девоншире.

Входит другой Гонец.

. Государь, Гильфорды возстали в Кенте; силы бунтовщиков растут с каждым часом.

Входит третий Гонец.

3-й гонец. Государь, войско Бокингэма -

Ричард. Вон, зловещия совы! ничего, кроме песней смерти! (Ударяя его.) Вот тебе до лучшей вести.

3-й гонец. Я хотел донести вашему величеству, что войско Бокингема рассеяно разливом вод от сильных дождей, выпавших совсем неожиданно, и что он бежал один одинехонек; но куда - неизвестно.

Ричард

3-й гонец. Назначена и объявлена, государь.

Входит четвертый Гонец.

4-й гонец к дорзетширскому берегу шлюбку, чтоб узнать, не его ли ждут отряды там стоявшие; ему ответили, что они присланы ему в помощь Бокигэмом, но он не поверил, поднял паруса и поворотил назад в Бретань.

Ричард. И все-таки выступим, выступим в поле, так как приготовились ужь, если не для битв с иноземным врагом, так для уничтожения домашних бунтовщиков.

Входит Кэтзби.

Кэтзби

Ричард. Вперед, в Сольсбёри! пока мы здесь болтали, можно было выиграть или проиграть решительное сражение. Один из вас проводит Бокингэма в Сольсбёри; - прочие за мной.

СЦЕНА 5.

Комната в доме Стэнли.

Стэнли. Сэр Христофор, передайте Ричмонду, что мой сын Джордж заперт в клеве кровожадного борова; возстану - мой Джордж лишится головы; что только это препятствует мне присоединиться к нему. Но скажите, где же теперь царственный Ричмонд?

Христофор. Около Пемброка, или Герфорд-веста в Вальсе.

. Кто жь с ним из лиц известных?

Христофор. Божественный сэр Вальтер Герберт, сэр Джильберт Тальбот, сэр Вильям Стэнли, Оксфорд, могучий Пемброк, сэр Джемс Блёнт, Рич-ап-Томас с ватагой храбрых, и множество других, не менее знаменитых сподвижников. Они пойдут прямо на Лондон, если их не вынудят сразиться еще на дороге туда.

Стэнли