| Автор: | Шелли П. Б., год: 1817 |
| Категория: | Стихотворение |
| Связанные авторы: | Бальмонт К. Д. (Переводчик текста) |
ПЕСНЬ К СВОБОДЕ
Свобода, знамя порвано твое,
Но все ж оно и против ветра бьется.
Байрон
1
| Прославленный народ взмахнул опять |
| Молниеносный бич всех стран: Свобода |
| Спешит, от сердца к сердцу, воссиять |
| Средь городов Испанского народа. |
| Стряхнув с себя тоску, моя душа |
| Вся воскрылилась песнопеньем, |
| Живет возвышенным волненьем, - |
| Как молодой орел, упившись отдаленьем, |
| На жертву падает спеша, - |
| Спешит к стихам, несется в буре духа, |
| В далеком небе славы, - а за ним, |
| Сопутствуем сияньем огневым, |
| Усладой неожиданной для слуха, |
| Тот голос, что глубинами храним, |
| Возник, звучат слова, и я внимаю им. |
2
| И брызги звезд из бездны пустоты |
| Низверглись в небо. Вся дыша весною, |
| Прекрасный остров мира, сон мечты, |
| Земля возникла в воздухе безгласном: |
| Но эта дивная звезда |
| Была лишь хаос и беда, |
| Ты не была еще, ты не была тогда: |
| Но, распален огнем ужасным, |
| Зажегся дух зверей, и рыб, и птиц, |
| И этим всем чужда была пощада, |
| Враждой кишела дикая громада, |
| Была война, без меры, без границ: |
| Со зверем - зверь, для всех борьба - услада, |
| И в сердце всех существ был грозный рокот ада. |
3
| И человек, лик царственный, тогда |
| Взрастил под троном Солнца поколенья: |
| Дворцы и пирамиды, города |
| И тюрьмы, для несчетного волненья, |
| Служили тем, чем глушь лесов - волкам. |
| Свирепо-грубое, слепое, |
| Толпилось без тебя, как волны в диком бое: |
| И, наклонившись к городам, |
| Нависла гневной тучей Тирания, |
| С ней рядом села идолом чума, |
| Под тенью крыл ее сгустилась тьма, |
| Сошлись толпы рабов, стада людские, |
| И в деспотах, в святошах - смерть сама |
| Проказою зажглась для сердца и ума. |
4
| Пространства мысов, гор, подобных тучам, |
| И острова, и синий цвет волны, |
| Вся Греция согрета солнцем жгучим, |
| Глядящим с благосклонной вышины: |
| В пещерах здесь пророческие звуки. |
| В пустыне девственной блестят, |
| Под ветром нежно шелестят |
| Олива кроткая, хлеба и виноград, |
| Людские их не знали руки; |
| И, как цветы под влагою морской, |
| Как новый день, в отшедшем онемелый, |
| Скрывались сны ваяния толпой |
| В Паросских глыбах, в их дремоте белой, |
| И мудрость мыслила, стих лепетал, несмелый. |
5
| В стране Эгейской встали, точно сон, |
| Афины: лик их сказочный украшен |
| Сиянием сверкающих колонн |
| И серебром воздушно-легких башен: |
| Им пол - океанийские цветы, |
| Им небо служит светлым сводом; |
| И дышат вихри перед входом, |
| Они летят из туч со вновь рожденным годом. |
| О, дивный сон! О, блеск мечты! |
| Но, укрепившись в воле человека, |
| Как на горе алмазной вознесен, |
| Он этим самым - лучший яркий сон; |
| Явилась Ты, и, светлою от века, |
| Твоим созданьем, стройно окружен |
| Толпою мраморной оракул твой и трон. |
6
| На зыби вод - немой реки времен, |
| Недвижный и, однако, возмущенный, |
| Дрожит, но никогда не гаснет он. |
| Твои певцы и мудрецы, от гнева, |
| В пещерах прошлого, как гром, |
| Гремят с бушующим дождем, |
| Насилие и Ложь молчат, дрожат кругом: |
| И слышен звонкий вскрик напева, |
| Крик радости пред торжеством чудес |
| Летит туда, куда и Ожиданье |
| Не смело заносить свое мечтанье! |
| Единым солнцем дышит свод небес; |
| Единый дух рождает мирозданье; |
| И лишь в стенах Афин - твой свет для мглы |
| страданья. |
7
| И Рим возник, и от груди твоей |
| Он, как волчонок от груди Менады, |
| Пил молоко величья много дней, |
| Хоть дочь твоя желала той услады; |
| Вставали здесь толпой бесстрастной |
| Деянья честности ужасной, |
| И жил Камилл, погас Атилий смертью ясной. |
| Но чуть до строгой белизны |
| Твоих одежд пятном коснулись слезы |
| И куплен был Капитолийский трон, |
| Ты отошла от деспотов, как сон; |
| И встал один тиран, как гнет угрозы, |
| И замер Ионийской песни стон, |
| И Палатин вздохнул, тебя лишился он. |
8
| И в долах Гирканийского предела, |
| В Арктических краях, где все мертво, |
| На островах далеких, ты скорбела |
| О гибели влиянья твоего, |
| Учила звукам скорби волны, горы, |
| И урны льдяные Наяд |
| Печальным эхом говорят, |
| Что человек посмел забыть твой светлый взгляд. |
| Да, ты не преклоняла взоры |
| Друидов спящих. Что же это было, |
| Что вдруг твои все слезы осушило |
| И разметались в дикой красоте |
| Распущенные волосы? Уныло |
| Встал Иудейский змей, земля была - могила. |
9
| И тысячу как бы несчетных лет |
| Земля тебе кричала: "Где ты, Солнце?" |
| И наконец упал твой слабый свет |
| На лик Альфреда, мудрого Саксонца: |
| И множество воинственных бойниц |
| В святой Италии восстали, |
| И гневным взором заблистали, |
| На деспотов, ханжей - взметнули силу стали; |
| И точно стая хищных птиц, |
| Они разбились вкруг оплотов гордых, |
| А между тем, при ласковом огне, |
| В сердцах людей, в глубокой глубине, |
| Возникла песнь в ликующих аккордах; |
| И вечное Искусство, в дивном сне, |
10
| Ты, быстрая! Быстрей Луны в лазури! |
| Ты, страх волков, что оскверняют мир! |
| Ты гонишь Тьму, как Солнце - сумрак бури, |
| Ты будишь ум, как звон стозвучных лир. |
| Восточный день! Сиянье звездных лилий! |
| Прозревший Лютер ухватил |
| Рассвет живых твоих светил, |
| Копьем свинцовым он народы пробудил, |
| В оцепенелой их могиле; |
| Тебя поют Английские певцы, |
| Чья не иссякнет музыка живая, |
| Хотя она течет не уставая, |
| Неся свой рокот в мир, во все концы; |
| И близ Мильтона ты прошла немая, |
| А он смотрел как дух, ночь слепоты пронзая. |
11
| Толпа часов и торопливых лет, |
| Как бы на высоте горы огромной, |
| Вперяла взор в медлительный рассвет, |
| Росла громадой тесною и темной, |
| "Свобода!" В сумраке глухом |
| Негодованье закричало, |
| На крик тот Жалость отвечала, |
| И побледнела Смерть, и притупила жало. |
| И как в сиянье золотом |
| Восходит солнце, так, огнем одета, |
| Явилась ты, во всей красе своей, |
| Гоня врагов, как дымный ряд теней, |
| Из края в край; и мнилось, блеск рассвета |
| Встал в полночь между западных зыбей - |
| Все вздрогнули, дивясь огню твоих очей. |
12
| О, рай земной! Скажи, какая чара, |
| Как саваном, тебя закрыла вновь? |
| Твой свет зарделся заревом пожара, |
| В него столетья гнета влили кровь; |
| Но нежность звезд твоих была сильнее. |
| Для Вакханалии своей |
| Сошлась, в свирепости страстей, |
| Вкруг Франции, толпа тиранов и ханжей. |
| Но, гордой силой пламенея, |
| Насильник над владеньями твоими, |
| Скрутил их всех, и небо скрылось в дыме, |
| Слились войска с войсками, как огни. |
| Средь мертвых он теперь, задавлен ими, |
| Но он страшит владык тенями роковыми. |
13
| Спит Англия: ее зовут давно; |
| Испания взывает ныне к сонной; |
| Так Этну, рушив льдяное звено, |
| Везувий пробуждает раскаленный: |
| И сонмы Эолийских островов, |
| От Питекузы до Пелора, |
| Кричат стогласностию хора: |
| Светильники небес, погасните для взора! |
| Как призрак - нить ее оков, |
| Они сейчас исчезнут паутиной; |
| Испания была в стальных цепях, |
| Лишь доблесть - их преобразила в прах. |
| Два блеска, близнецы судьбы единой! |
| Запечатлейте в Западных сердцах |
14
| Арминия нетленная гробница, |
| Отдай нам призрак, замкнутый в тебе, |
| Чтоб наша им украсилась бойница, |
| Как знаменем, в бестрепетной борьбе: |
| Вино ума, с игрою переливной, |
| Германия угнетена, |
| Но им еще оживлена. |
| Что ж мы колеблемся? Уж вольная она! |
| Ты, Рай утраченный, но дивный, |
| Цветущая пустыня! Царство снов! |
| Святилище, где, ласковы и строги, |
| Минувшего не умирают боги! |
| Ты, остров средь смятения веков, |
| Италия! Смети зверей с дороги, |
| Что смели превратить твои дворцы в берлоги. |
15
| О, если б все свободные в пыли |
| Втоптали имя Деспота победно! |
| Чтоб ветерки легчайшие могли |
| Как след змеи стереть его бесследно! |
| Гласит оракул вам: внемлите, |
| Победный меч свой поднимите, |
| И, узел Гордиев, то слово разрубите. |
| Оно лишь тень, оно лишь страх, |
| Но перед ним как слитная громада - |
| Бичи и топоры, - и жизнь людей |
| Заражена им в сущности своей, |
| Тот звук исполнен смрадным духом яда; |
| Не откажись, и по свершенье дней |
| Упорного червя сотри пятой своей. |
16
| О, если бы победно возблистали |
| Все мудрые, тесня исчадий лжи, |
| И к демонам, в глубокий ад прогнали |
| Позорное название Ханжи, |
| Что давит помышления людские; |
| Чтобы склонился ум людей |
| Лишь пред судом души своей |
| Или перед лучом неведомых огней! |
| О, если б все слова - какие |
| Им жизнь дает, - расстались с этой мглою, |
| С прикрасой масок, с чуждой мишурою, |
| В чем их огня и их улыбки нет, - |
| Предстали, вспыхнув яркой наготою, |
| Перед своим Творцом покорною толпою! |
17
| Кем человек премудро научен |
| Все побеждать меж смертью и рожденьем, |
| Владыкой Жизни тем соделан он. |
| И тщетно все! Над собственным хотеньем |
| Тирана добровольно он вознес. |
| Чт_о_ в том, что целым миллионам |
| Земля, по творческим законам, |
| Ниспосылает жизнь, родит цветы по склонам? |
| Чт_о_ в том, что в свете жгучих грез |
| Кричит великой матери своей: |
| "Отдай мне высь и бездну!" Чт_о_ нам в ней, |
| Чт_о_ в них? Растут бесчисленные годы, - |
| Растет и жажда, боль, тоска людей, |
18
| Приди же Ты, но из глухой пещеры |
| Глубокой человеческой души, |
| Денницей в наши сумрачные сферы, |
| Веди с собою Мудрость. О, спеши! |
| Она спешит среди огней? |
| И вы спешите вместе с ней, |
| Властители ума, судить неправду дней? |
| Любовь слепая, свет зарницы, |
| Что будут, и Завет того, что было? |
| Свобода! если б ты их всех забыла, |
| Жила б Свободой лишь в своих лучах! |
| Когда б в слезах твоя взрастала сила, |
19
| Напев сдержал размерный голос свой, |
| И дух его отдвинулся к глубинам; |
| Так дикий лебедь, в туче грозовой, |
| Взлетя к заре размахом лебединым, |
| Из светлой выси отдаленья, |
| И гулок шум его паденья; |
| И как завесы туч, дав ливням их рожденье, |
| Как светоч, утро увидав, |
| Напев мой, изменяя, смолк во мне, |
| Мой гимн бессильно замер в тишине, |
| И, откликами эхо замыкаясь, |
| Исчез великий голос в глубине, |
| дне. |
1820