Вильгельм Телль.
Действие четвертое

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Вильгельм Телль. Действие четвертое (старая орфография)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА I.

(Восточный берег озера; крутые дикия скалы; проспекте; озеро волнуется, шум валов сливается с громом, порой блестит молния).

КУНЦ ГЕРЗАУ, РЫБАК и МАЛЬЧИК.

Кунц.

Не верите, а я глазами видел:

Так было всё, как говорю и вам.

Рыбак.

И Тель в тюрьме, в Кюснахт он отвезён,

Наш добрый Тель, всем правая рука!

Кунц

И с ним Ландфогт чрез озеро поехал.

Из Флулена я шел, и видел сборы;

Но может быть гроза остановила:

Я поспешил свою причалить лодку.

Рыбак.

И Тель в цепях, в неволе у Ландфогта!

О верьте мне, его далеко скроют,

И Божий свет теперь не для него!

Всегда Ландфогт страшиться будет мщенья:

Свободному нанёс он оскорбленье!

Кунц.

Я слышал, что наш добрый Аттингхауз,

Рыбак.

Теперь погиб последний якорь наш!

Он за народ всегда стоял так гордо.

Кунц.

Гроза сильней! Прощай! Пойду в селенье:

По озеру не льзя проехать ныньче.

(Уходит).

Рыбак.

В цепях наш Тель, и умер Ландаман!

Теперь или с поднятым вверх челом!

Прочь стыд! Заснул тот вечным сном,

Кто был тебе всегда грозой, тиран!..

И тот, кто от тебя избавить в силе,

В твоих цепях живой зарыт в могиле.

Мальчик.

Как сыплет град! Отец, уйдем домой.

Рыбак.

Бушуй гроза, гори огонь браздой,

Разверзнись хлябь небес, поля залей,

Грядущее изторгни поколенье!

Стихии, вы пируйте потребленье!

И вы, жильцы лесов, стада зверей,

Сюда, сюда! В удел вам край опять!

Мальчик.

Послушай: как валы сердито плещут;

Крутится вихрь! Ужасная гроза!

Рыбак.

В родную кровь должна лететь стрела!

Когда отец внимал такой приказ?..

И кажут гнев стихии разъярясь...

Того и жду, что в озеро скала

Падёт! Утёс, увенчанный снегами,

Развалится мгновенно пред очами!..

Что рухнет в прах пещеры твердый свод

И снова все один поток зальёт!

Мальчик.

Чу, на горах колокола звонят!

Не лодка-ли чья тонет, за людей

Молиться нам велят.

(Взлезает на утес).

Рыбак.

О горе ей!

Ужасное, сердца всех испытует!

Ничтожен руль, безсилен кормщик тут,

У берега приюта не найдут:

Гранитный скалы его венчали,

Оне везде открытой грудью стали!

Мальчик (показывая в лево).

Из Флудена ладья: она все ближе к нам.

Рыбак.

Спаси, Господь! Гроза как дикий зверь,

Когда у нас летает по волнам;

Как в клетке он: найти стремится дверь

И ярый бьёт преграды он собою!

Волна летит высоко за полною:

Но всюду путь ей заградил гранит!

Мальчик.

Сюда ладья Ландфогтова бежит!

Рыбак.

Ландфогт, а с ним и грех его кровавый!

Уже взыскал злодея суд Твой правый!

Волна ему не внемлет, а скала

Пред шляпою его не гнёт чела!

Мой сын, ты стой, молитвы не творя:

Мальчик.

За Гейслера молиться я не стану,

За Телля я молюсь: он на ладье!

Рыбак.

Раздражена гроза виной одною,

И увлечет невинных за собою!..

Мальчик.

Смотри: утёс промчались Бугистратской;

Но их волной на Аксенбергь помчало!

Не вижу их.

Рыбак

Хакмесер не далеко:

Там не одна разшиблася ладья.

Не справь они - и на утёс высокой

В миг налетят; у них искусен кормщик,

И если кто нибудь избавит их,

То верно Тель; но цепь на нем лежит!

ВИЛЬГЕЛЬМ ТЕЛЬ (вооруженный).

(Он идет скорыми шагами; смотрит вокруг с удивлением. На средине сцены падает на колена; руки кладет на землю, потом обращает их к небу).

Мальчик ().

Отец! Смотри, кто стал там на колена?

Рыбак.

Он за землю руками ухватился.

Мальчик (сбегает с утёса).

Что вижу я? Отец, отец, смотри!

Рыбак (подходит).

Что это? Бог великий! Тель, ты здесь?

Мальчик.

А разве не был ты в цепях, в неволе?

Рыбак.

И не был ты в Кюснахте?

Тель (встает).

Я свободен!

Рыбак.

Свободен ты?

Мальчик.

Откуда ты?

Тель.

Из лодки.

Рыбак.

Что слышу?

Мальчик.

Где Ландфогт?

Тель.

Рыбак.

Возможно-ли! По как ты здесь? Как мог

И от цепей и от грозы уйти?

Тель.

Всевышний спас!. Послушайте меня!

Рыбак и Мальчик.

Скорей, скажи!..

Тель.

Что в Алтдорфе случилось,

Вы знаете.

Рыбак.

Всё знаем, говори.

Тель.

Вы знаете, что Гейслер повелел

Меня сковать, чтобы в Кюснахт отправить.

Рыбак.

Что сам тебя повёз, всё знаем мы.

Теперь скажи, как ты ушёл от них?

Тель.

Я связанный, лежал в ладье

Без помощи; и думал: всё пропало!

Прощался я на веки с светом дня;

Ужь думал я, изчезли для меня

И дети и жена, И взор томимой

Вперил на бег валов неукротимый.

.

Несчастный!

Тель.

Колчан и лук лежали на руле.

Не в далеке, по воле Провиденья,

Вдруг понеслась к нам буря от Готарда.

Сердца гребцов упали; к верной смерти

Готовились. - Тогда один из свиты

Вот что сказал Ландфогту: - "Нам беда,

"Пред нами смерть, смутился дух гребцов,

"И ремесло им это не знакомо.

"Но Тель в ладье: он мужествен и силен,

"И у него весло в руках бывало.

" Прибегнем же к нему - "И обратясь

"Ландфогт сказал: "Велю освободить,

"Когда спасти нас можешь от грозы!"

А я ему: Да, Государь, надеюсь

Всевышняго рукой спасу ладью!

В минуту был освобожден; к рулю,

И правлю; но смотрю туда украдкой,

Где мой колчан и лук; и между тем

Я на берег глядел, чтобы пристать

Лежит утёс далеко над водою...

Рыбак.

Я знаю, он лежит близь Аксенберга,

Но ведь никак не льзя... утёс высок:

Как с лодки на него ты прыгнуть мог?

Тель.

Кричу гребцам: "Греби сильней, сильнее,

Теперь беды ужь миновали." Вдруг

С усилием причалила ладья;

Я Бога звал, и руль пригнув к утёсу,

Схватил колчан и лук, и на утёс!

Ладью толкнул от берега ногою --

И далеко умчало их волною!

Так я спасен от бури, от злодея!

Рыбак.

Вильгельм, Вильгельм! Для твоего спасенья

Всевышняго мы видим чудеса;

Едва теперь глазам моим я верю.

Но где же ты укроется? Ландфогт

Избавится от бури: что с тобою?

Тель.

Он говорил, когда я связан был,

Чтоб к Брунену причалить; а потом

Рыбак.

Сухим путём хотел он ехать.

Тель.

Да.

Рыбак.

И так спеши укрыться; от Ландфогта

Ты не уйдешь, еще попавшись раз.

Тель.

Где ближе мне пройти в Кюснахт и в Арт?

Рыбак.

Чрез Штейнен путь прямой; но сын проводит

Чрез Ловерц: там скорей пройдете вы.

Тель (Береть его руку).

Бог наградит!

(Уходит, потом возвращается).

Ты клятву дал при Рутли.

Мне кажется, я слышал о тебе.

Рыбак.

Да, я там был и присягал союзу.

Тель.

Поди-же ты к жене, в Бурглейн: она

Терзается об участи моей.

Скажи, что я спасён.

Рыбак.

Как ей сказать,

Куда бежишь?

Тель.

Найдешь отца, и многих,

Которые при Рутли дали клятву.

Освобождён; нет на руках цепей:

Услышите об участи моей!

Рыбак.

Скажи мне, что готовишь ты умом?

Тель.

Когда свершу, заговорят о том.

Рыбак.

Иди за ним, мой Жени. - Вышний с вами!

Исполнит он, что залегло в уме!

СЦЕНА II.

(Зала в Замке Аттингхауза. - Умирающий Барон в креслах; ВАЛЬТЕР ФЮРСТ, ШТАУФАХЕР, МЕЛЬХТАЛЬ и БАУМГАРТ, вокруг него. ВАЛЬТЕР ТЕЛЬ перед ним на коленях).

Вальтер Фюрст.

Всё кончено! Его уж боле нет!

Штауфахер.

Не умер он: еще уста его

В движении. Как мирен сон его,

И как чело спокойно!

(Баумгарт идёт к дверям и говорит).

Фюрст (Баумгарту).

                              Кто идет?

Баумгарт (возвращается).

          Сюда идет Гедвига, ваша дочь.

(Вальтер Тель бежит к ней).

Вальтер Фюрст.

Чем утешать её? Нет утешенья!

Ах, все беды над головой моей!

Гедвига.

Где сын мой? Где? Пусти меня скорей!

Штауфахер.

Спокойтеся! Обитель смерти здесь!

Гедвига (бросается к сыну).

Мой Вальтер! Ты со мной!

Вальтер Тель.

С тобой, родная!

Гедвига.

(Смотрит на него безпокойно)

И он стрелял в тебя! Нет сердца в нём!

Пустить стрелу против родного сына.

Фюрст.

С разтерзанной душой он сделал то!

О жизни шло!

Гедвига.

Сто раз-бы умер он,

А не стрелял, когдаб в нем было сердце!

Штауфахер.

Благословляй Всевышняго покров!

Гедвига.

Но как забыть, что-бы могло свершишься!

Столетие живи: все буду видеть,

Как сын родной привязан, и в гласу

Летит стрела! Она летит мне в сердце!

Мельхталь.

Не знаешь, как он оскорблен Линдфогтом!

Гедвига.

Дух гордости не терпит оскорбленья!

И матери унынье и волненье,

И жизнь детей - всё ей несёте в дар!

Баумгарт.

Его беды велики; не уже-ли

Тебе не жаль его?

Гедвига (обращается к нему и смотрит с презрением).

О, за друзей

Умеете вы только слёзы лить!

Вы лучшого исторгли-ль из цепей?

Дозволили ужасное свершить!

Где были вы? С терпением снесли,

Когда его от нас-же увлекли!...

Нет! Тель не так летел на помощь вам:

Он воли не давал своим слезам,

Когда гроза ревела пред тобой,

А за тобой гнался каратель злой!...

Нет! Не в слезах казал он грусть свою,

Как всё забыв, он бросился в ладью!

Фюрст.

Его спасти мы не могли.

Гедвига (бросается к нему на шею).

                                Родитель!

И ты его лишился - и страна

Спасителя на веки лишена!

Но дух его Всевышний укрепит!

Пред ним одной тюрьмы лишь грозный вид,

Ни дружбы, ни любви... и жизни силы

Слабеют в нем! Ах, от сирой могилы

Он низпадет! Как роза Альп в долины

Снесенная, жилет лить миг единый:

Так он пишет - лучами озарен

И воздуха потовом упоен.

Ах, воздухом его была свобода!

Теперь умрет в тяжелом мраке свода!

Штауфахер.

Спокойся! Мы освободим его.

Гедвига.

Когда он был меж вас, была надежда;

Защитника тогда имел невинный;

Вас всех бы спас Вильгельм. Но вместе все вы

Не можете его разторгнуть цепи!

(Аттингхауз просыпается).

Баумгарт.

Опомнился! Молчанье!

Аттингхауз (поднимаясь)

                                        Где он?

Штауфахер.

Кто?

Аттингхауз.

Меня забыл в последния минуты?

Штауфахер.

Об Руденце он вспомнил: вы послали-ль?

Вальтер Фюрст

Он будет здесь! Спокойтесь, он услышал

Глагол души - и к нам он возвратился!

Аттингхауз.

Штауфахер.

И как герой!

Аттингхауз.

За чем нейдет принять благословенье?

Ах, чувствую кончины приближенье?

Штауфахер.

Нет! Силы вам вновь возвращает сон,

Вы крепче, и огнем взор озарён!

Аттингхауз.

Страданье жизнь - оно меня покинет!

Надежды нет, но боде нет страданья!

(Видит ребенка).

Кто он?

Вальтер Фюрст.

Мой внук! Благословенье ваше

Да будет над главой осиротелой!

(Гедвига падает с сыном пред ним).

Аттингхауз.

Ах, я вас всех оставлю сиротами!

Я зрел, друзья, безсильными очами!

И для того-ль давно не взят землёй,

Чтоб умерла надежда предо мной?

Штауфахер (Вальтеру Фюрсту).

И он умрет печальный, неутешный?

За чем-же мы не озарим лучами

Последния мгновения его?

Спокойтеся! Мы не совсем погибли!

Аттингхауз.

Кто вас спасет?

Вальтер Фюрст.

Себя спасем мы сами!

Решились мы изгнать тиранов; связь

Меж нами есть, и клятвой заговор

Был утвержден! Намеренье исполним,

И на земле свободной ляжешь ты!

Аттингхауз.

О, повтори! Вы дали клятву, други!

.

В единый день возстанут три страны.

Готово всё: теперь созрела тайна,

Храненная безчисленной толпой.

Насилие обрушишься должно --

И дни его величья сочтены!

Аттингхауз.

Но крепости?

Мельхталь.

Падут в единый день!

Аттингхауз.

Высокое сословье в заговоре?

Мельхтал.

Оно подаст нам помощь: но доселе

Лишь мы одни клялися в этом деле!

Аттингхауз (удивленный, медленно приподнимается).

Без помощи высокого сословья

Они одни идут на это дело!

Так, силы их зерно уже созрело!

Утешенный в могилу низойдет!

Величие иной отныне силой

Поддерживать, стремится смертных род.

(Кладет ргку на голову Вальтера Теля, стоящого пред ним на коленях.)

Свобода вам! От сей главы она!

Уже грядут иные времяна;

Все древнее падёт, и от обломков

Дни новые восходят для потомков!

Штауфахер.

Пылаешь взор чудесно озаренной.

О нет! В сей час не смерть над ним парит:

То жизни лучь прекрасной, обновленной!

Аттингхауз.

Высокое сословье притечёт

И клятву даст на помощь поселянам!

Я зрю: Ухтланд внимает гласу их,

И Берн подъял высокую главу,

И Френбург стал защитником свободы;

И стало всё единою толпой,

(Продолжает голосом вдохновенным).

Я зрю Князей - владыки сей страны

У же текут за пастырей на бой!

Война шумит! Войной освящены

Вершины гор страны моей родной!

Вот селянин, и грудь обнажена,

Как жертва он на копья полетел!

И лучший цвет приемлет смерть в удел.

Но вот блестят свободы знамена!..

(Вальтеру Фюрсту и Штауфахеру).

Так будьте-же съединены всегда!

Когда сзовёт единая беда,

Вы все на бой защитники страны!

О, будьте вы на век съединены...

(Упадает в кресла и умирает; в его руке - руки Вальтер Фюрста и Штауфахера; они смотрят на него в молчании. Между тем подходят слуги Барона, все изъявляют горесть, иные становятся на колени. Между тем слышен в замке колокол).

Руденц (поспешно).

Ах, и из-ли он? Услышит-ли меня?

Вальтер (показывает на Барона.).

Вы господин и покровитель наш,

И в замке сем властитель стал иной!

Руденц (смотрит на Аттингхауза в отчаянии).

Великий Бог! Раскаяние поздно!

Еще одно мгновенье: он бы сидел,

Как изменил и сердце! Верный глас

Я презирал, когда он видел свет!

Он там! На веки он оставил нас --

Моей вины на мне лежит вся тяжесть:

Скажите мне, он не проспим меня?

Штауфахер.

Он внял, что ты свершил - я умирая

Благословил.

(Руденц становится на колена).

Руденц.

Священные останки --

Так! Я даю обет холодной длани,

Я отдался опят моей стране!

Швейцарец я! (встает) Рыдайте об отце,

О друге: по отчаяние прочь

Он не одно оставил мне богатство:

Он передал и душу мне и сердце..

И молодость моя заплатит все,

Что обещал вам старец! Мой отец,

Дай руку! Ты, Штауфахер и Мельхталь,

Ах, верьте мне! Мою примите клятву!

Вальтер Фюрст.

Он наш, ему дадим мы руки!

Мельхтал.

Вы презирать хотели поселян

Скажите же, чего нам ждать!

Руденц.

Забудьте!

Штауфахер

Ты слышал-ли, Мельхтал: соединенье!

Последнее отца то было слово.

Мельхтал.

Вот вам рука! Священно наше слово;

Что рыцари без нас, мы старе их!

Руденц.

Защитник ваш мой меч.

Мельхтал.

О, верьте мне:

Рука, поля умеющая взрыть,

Родной стране защитой может быть!

Руденц.

Вы мне, а я защитой буду вам!

Тогда сильней мы вместе. Но к чему

Слова, когда страна угнетена?

Мы от врагов избавим, и тогда

Права свои мы утвердим, (молчание) Молчите?

Я в ваш союз вхожу не вашей волей!

Вы поклялись при Рутли: знаю я,

И знаю, что вы предпринять готовы,

Я не от вас узнал: но эту тайну

Умел хранишь, как-бы залог священный"

Врагом стране я не был, верьте мне:

Но отлагать не должно, время мчится,

Вильгельм погиб от медленности вашей!

Штауфахер.

До имянин Ландфогта ждали мы.

Руденц.

Я не был там, и клятвы не давал,

Но с вами я!

Мельхтал.

Что хочешь предпринять?

Руденц.

Я вождь страны: освободить нас должно.

Вальтер Фюрст.

Предать земле священные останки:

Когда страну освободим, тогда

На гроб его венец победы взложим.

Друзья мои, с тиранами борьба

Не за одну страну родную. Нет,

Похищена моя драгая Берта!

Штауфахер.

Он учинил насилие такое?

Руденц.

Друзья мои! Вам помощь обещал,

Но нас зову на помощь! Как узнать,

Куда они ее сокрыть умели?

Насильственным союзом сердце Берты

Уж связано на веки может быть!

Спасите вы её: она достойна,

Чтоб за неё вооружились длани!

Вольтер Фюрст.

Что предпринять хотите?

Руденц.

Мне внимайте.

Не знаю, что начать. Но только знаю,

И эта мысль светла в душе моей:

Её сыщу в развалинах твердыни.

Мы разгромим их дружно, и тогда

Найдем её глубокую темницу!

Мельхтал.

Веди, мы за тобой! За чем до завтра

Откладывать, что ныне совершим?

Наш Тель свободен быль, когда при Рушди

Мы поклялись. Тогдаб не совершилось

Ужасное! Мы далее не ждём:

Кто ждёт, того мы трусом назовем!

Руденц (Вальтеру Фюрту и Штауфахеру).

К оружию! И пламенный костер

Вы ожидайте на вершине гор!

И в миг, когда приветный блеск огней

Вам заблестишь: тогда быстрей, быстрей --

Летите вы как вихорь непогоды,

(Уходить).

СЦЕНА III.

(Дорога в Кюснахт, изсеченная в утесах; на нее сходят по ступеням скал. Горы с проспекте; на авансцене виден один обросший кустарником утес)

Тель (вооруженный).

Утесистой дорогой он пойдет:

В Кюснахт иной дороги не прорыто.

Здесь я свершу - великий нас ужь бьёт!

Здесь я могу, кустарниками скрытой,

Когда тиран не окружён толпой,

Его достичь пущенною стрелой!

Ландфогт! Успей-же в сердце заглянуть.

Ужь близок час! Идёшь в далекий путь!

Сперва я жил невинно, и стрела

Лишь на зверей направлена была.

Кровавый грех от мыслей был далёко;

Тобой душа от мира воззвана:

И в сердце яд успел пройти глубоко,

Где было всё - святая тишина!

О, я свершить ужасное умею;

Умел послать стрелу главе родной:

Умеет тот послать её злодею!

Невинных жён, младенцев колыбели,

Я охраню от ярости твоей.

Когда привёл меня к ужасной цели,

И весело зрел дрожь руки моей,

Когда, тиран! молящий я упал:

Тогда связал дух клятвой роковою,

И клятве сей один Творец внимал,

Что я найду тебя моей стрелою!

В чем клятву дал в ужасное мгновенье,

То долг святой, и близко исполненье!

Ты Властелин! Владыкой послан ты!

Но нет, тиран! Тебе он не дал права..

Ты послан был на наши высоты

Чтобы судишь. Но, Гейслер, суд кровавый

Он не велел произносить шутя:

Для мести есть верховный Судия!

Приди-же ты, всех бед моих вина,

Пред целью сей ничтожны все моленья;

Но пред тобой низвергнется она!

Мой верный лук, товарищ игр бывал,

Мою стрелу он часто окрилял;

Не измени в минуту роковую!

Пошли-жь теперь стрелу, мой верный лук!

Но тетива раз выраися из рук,

И не взложить уже стрелу другую!

(Путники проходят)*

На камень сей, где путник утомленный,

На краткий миг, свои покоит члены,

Я сяду. Здесь проходят чередой

Все путники; столкнутся, идут мимо,

И занят всяк одной своей бедой.

Вот здесь купец идёт неутомимой,

И богомол с котомкой за спиной,

Монах, и вор, и скоморох игривой,

И торговец из дальных стран счастливо

Тебе-же мысль убийства залегла!

(Садится).

Малютки! Я к нам возвратясь под кров,

Вас обнимал с веселою душою!

И приносил Алпийских пук цветов,

Иль птиц дарил блестящих красотою.

Теперь ловец добычи ждёт игой:

Он ловит жизнь врага в пустыне дикой!

Но дети! Он и в думе роковой

Всё помнит вас. От бешенства владыки

Невинных вас спасёт его рука:

И вот к чему готов ужь лук стрелка!

(Встает).

Мой лов велик! С терпением ловец

Возстав с зарёй, встречает дня конец;

И не смотря на хлад зимы суровой,

Он по скалам с отвагой вечно новой,

Идёт... На нем как часто кровь видна!

А иногда за этот подвиг смелой,

Но грудь врага добычей мне дана!

(Слышна в дали музыка у она приближается).

Стрела! Я жизнь мою провел с тобой,

Награды я срывал моей рукой;

Но вот удар - пускай из рода в род

Всё, что в горах, его передаст!.

(На высотах видно шествие свадьбы. Тель смотрит опершись на лук у ШТУССИ подходит к нему).

Штусси.

Монастыря Морлшаха откупщик

Венчается: богатый человек;

На Альпах у него стада большие,

Невесту он берет из Имизея,

И вечером в Кюснахте будет праздник.

Пойдем туда: народу будет много.

Тель.

Печальный гость на свадьбе буду я.

Штусси.

А нынче же тугия времена:

Так радости ловите, если можно.

Вот свадьба здесь, там может быть хоронят.

Тель.

От одного к другому переходим.

Штусси.

Так свет идёт. Довольно горя в свете;

Гора Руиф обрушилась, и Гларис

Засыпала в падении своем.

Тель.

И горы здесь падут: ничто не твердо!

Штусси.

Да, чудные свершаются дела

Из Бадена приезжий мне сказал,

Что к Королю один поехал Рыцарь.

Вдруг на пути рой пчел напал на лошадь,

Заел ее, а он пришел пешком.

Тель.

И слабому дано природой жало.

АРМГАРТА идёт с детьми и становится среди дороги.

Штусси

И что нибудь против природы ждёт!

Тель.

Противное природе каждой день

Свершается, без возвещенья чудом.

Штусси.

Как счастлив тот, кто мирно сеет поле,

Кто без заботь проводит жизнь свою.

(Таль смотрит с безпокойством на утес).

Прощайте-же; вы здесь кого-то ждёте?

Тель.

Я жду.

Штусси.

Домой счастливо возвратиться;

Из Ури вы; оттуда ждём Ландфогта.

Путник (приходит).

Не будет он сего дня: все мосты

Снесло грозой, и реки разлились.

(Тель встает).

Армгарта (подходит).

Штусси.

Вы к нему?

Армгарта.

К нему.

Штусси.

За чем середь дороги стали?

Армгарта.

Чтоб не ушел, чтоб он меня услышал.

Фргихард (идёт скоро дорогой и громко кричит из глубины Театра).

С дороги прочь! Ландфогт сюда подходит.

(Тель скрывается).

Армгарта (Живо).

Ландфогт идет?

(Она становится на аван-сцене с детьми).

ГЕЙСЛЕР и РУДОЛЬФ, показываются верхами.

Штусси

                              Как перешли потоки --

Мосты снесло?

Фрисхард.

На озере мы бились,

Потоки нас не устрашат, приятель!

Штусси.

На озере как буря бушевала!

Фрисхард.

Да, да, и я ужь отпевал себя!

Штусси.

Скажитежь, как?

Фрисхард.

Не время мне! Пусти!

А проводить Ландфогта должен в замок.

(Уходит)

Штусси.

Будь честные на лодке люди, сгибли-б;

А эти сквозь огонь и воду идут.

(Осматривается).

(ГЕЙСЛЕР и РУДОЛЬФ верхами).

Гейслер.

Ты говори, что хочешь, Королю

Понравишься я должен: он Властитель.

Он не послал меня ласкать народ;

Он хочет, чтоб ему повиновались,

И вот, в чём спор у нас: кто властелин

В стране - Король, или поселянин?

Армгарта.

Теперь пора, я перед ним паду!

(Боязливо приближается).

Гейслер.

В Алтдорфе я повесил шляпу,

И не шутил; не узнавал народ!

Он мне давно знаком; её поставил,

Чтоб приучить не поднимать главы,

А гнуть ее! Чтоб идучи дорогой,

Бросалась им она в глаза,

Рудольф.

Народ всегда имел свои права.

Гейслер.

Об них теперь не время споришь нам:

Великое готово; дом Имперской

Да возростёт! Отец что с блеском начал.

То кончит сын. Ему народа горсть

Преградой; будь, что будет, он падёт!

(Хотят удалиться. Лрмгарта бросается на колени пред Ландфогтом).

Армгарта.

Властитель наш, помилосердуй!

Гейслер.

Прочь!

За чем ты мне дорогу заслонила?

Армгарта.

Мои муж в тюрьме, без хлеба дети - сжальтесь!

Гейслер.

Кто ты, и кто твой муж?

.

Подёнщик он

Из Ригберга; над бездной, где стада

Не ходят, он косить траву ходил.

Рудольф (Ландфогту).

Какая жизнь! Ей возвратите мужа!

Какая-б ни была его вина,

Загладил он ужасным ремеслом!

(Армгарт).

Ты с прозьбою своей приди-же в замок:

Все сделают; а здесь теперь не место.

Армгарта.

Нет, нет! Я не пойду, пока Ландфогт

Мне мужа не отдаст! Уже полгода

Как мучится он в башне; ждёт суда!..

Гейслер.

Поди-же прочь!

Армгарта.

Молю, помилосердуй!

Реки-же суд! Как ждешь от Неба правды,

Так нам воздай!

Гейслер.

Гоните с глаз её!

Армгарта (хватает лошадь).

Нет, нет! Суди меня, иль не сойдешь!

   Теперь, Ландфогт, мне нечего терять.

Что нужды мне? Сверкай теперь глазами,

Несчастии давно лежат над нами.

Твой ярый гнев не может устрашать!

Гейслер.

Поди-же прочь, иль будешь под ногами!

Армгарта.

Ступай, ступай!

(Толкает детей на землю и сама повергается на дороге).

Вот дети! И вот я!

Дави сирот копытами коня!

Рудольф.

Армгарта.

Народ ты затоптал...

Я слабая жена! Будь мужем я,

Меня-бы ты во прахе не видал:

Готовила-б иное длань моя!

(Вдали опят слышна свадебная музыка).

Гейслер.

А люди где? Возьмите прочь её!

Иль будет то, чего я не хочу.

Рудольф.

Пробраться им не льзя. Народ дорогу

Им заградил: он провожает свадьбу.

Гейслер.

Я слишком слаб для этого народа.

Здесь речь еще свободна. Всё не так!

Но я клянусь, всё иначе пойдёт!

Упорство их смирю, и смелый дух

Во всех сердцах живущий - он падёт!

Издам закон... Так я хочу...

О Боже!..

Будь милостив..

Рудольф.

Ландфогт! О Боже! Боже!

Удар прошел откуда?

Армгарта (встаёт).

Здесь убийство!

Слабеет он! Удар в него!

Рудольф (соскакивает с лошади).

Ужасно!

Ландфогт! Творца в молитве призывайте:

Ужь вам не жить!

Гейслер.

Рука Вильгельма Теля!

(Падает с лошади на руки Рудольфа; он его кладёт на скамью).

Тель (показывается на высоте).

Узнал удар! Теперь свободны кроны,

Ты более вредить уже не будешь.

(Изчезает в скалах. Народ прибегает).

Штусси.

Что сделалось?

Армгарта.

Ландфогт пронзен стрелой!

Народ (толпится).

Кто, кто убит?

(Между тем, как часть свадьбы на авансцене, остальная на высоте и музыка продолжается).

Рудольф.

Изходит кровью он!

Преследуйте убийцу! Помогите!

За чем не внял совету моему?

Несчастный, ты погиб!

Штусси.

Не дышет он!

Многие голоса.

Рудольф.

Народ безумен:

Убийство здесь, а музыка гремит.

Умолкните!

(Музыка перестает, народ еще приходит).

Ландфогт! Сберите силы,

Скажите мне последнее желанье.

(Генслер делает знак рукою, с живостию подняв ее).

Куда идти? В Кюснахт? Не понимаю.

Отбросьте вы в сей час земные мысли,

И думайте о примиреньи с Богом!

(Народ толпится вокруг трупа).

Штусси.

Как бледен он! Ужь в сердце смерть,

И вот глаза его ужь закатились.

Армгарта (поднимает ребенка).

Смотри, мой сын, как умирает изверг!

Рудольф.

Что с жадностью на это ты глядит?

Сюда ко мне: стрелу из груди выньте!

Женщины (подходят).

          Мы подойдём к убитому Творцем!

Рудольф.

Проклятие над вами!

(Хватает мечь).

Штусси (останавливает его).

Стоите вы

Здесь кончено владычество тирана!

Свободны мы, насилья не потерпим!

Все.

Свободны мы!

Рудольф.

Так быстро страх изчез!

(Воинам окружающим его).

Вы видели кровавое убийство.

Помочь не льзя, погоня безполезна!

(Между тем как он отходит, приближаются Братья милосердия).

Армгарта.

Раздайтеся! Вот братья идут к нам!

Штусси.

Вот труп его, то пища вороньим!

Братья милосердия (становятся во круг и поют протяжно).

Проворно смерть летит к мете:

Она лежит на смертном брате,

И дней усталых на закате:

Готов иль нет в далёкий путь,

Перед Судьей открыта грудь!

(Между тем занавес опускается).