| Автор: | Шиллер Ф. И., год: 1804 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Вильгельм Телль. Действие пятое (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.
ПЕРВАЯ СЦЕНА.
Площадь около Альторфа.
В глубине сцены, направо, стоит крепость Иго Ури с лесами, как в 3-й сцене 1-го действия, налево - тянется цеп гор, на которых горят сигнальные огни. Разсветает. В разных местах слышен колокольный звон.
Руоди, Куони, Верни, каменьщик и множество других поселян; женщины и дети.
РУОДИ.
Вы видите сигналы на горах?
КАМЕНЬЩИК.
Чу! слышите, звонят в колокола?
РУОДИ.
Врагов прогнали.
КАМЕНЬЩИК.
Замки взяты все.
РУОДИ.
Чего-же в Ури здесь еще мы ждем;
Что-ж этот замок мы не разрушаем?
Ужель последние провозгласим
Свободу Ури?
КАМЕНЬЩИК.
Долой ее!
ВСЕ.
Долой! долой! долой!
РУОДИ.
Где наш трубач?
ТРУБАЧ.
Я здесь. Что нужно вам?
РУОДИ.
Взойди на башню, брат, и затруби,
Чтоб далеко в горах разнесся звук
Твоей трубы, чтоб эхо повторило
Его в ущельях скал и созвало
Сюда всех поселян.
(Трубач уходит).
Вальтер Фюрст входит.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Постойте, други!
Еще к нам вести не пришли из Швица
И Унтервальдена. Пождем сперва оттуда
Гонцов.
РУОДИ.
Настал желанный день освобожденья.
KAМЕНЬЩИК.
Вон на горах костры горят кругом,
Каких гонцов вы ждать еще хотите?
РУОДИ.
Пойдемте все, ломать леса идемте!
Обрушим своды, стены разобьем!
Чтоб камня там на камне не осталось!
КАМЕНЬЩИК.
Товарищи, мы строили ее,
Так знаем, как ее ломать.
ВСЕ.
Пойдемте!
(Бросаются со всех сторон к строению).
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Теперь нельзя их больше удержать.
Мельхталь и Баумгартен входят.
МЕЛЬХТАЛЬ.
Весь в пепел обращен, разрушен Росберг?
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Скажи, Мельхталь, несешь ли нам свободу?
Избавлена ль отчизна от врагов?
МЕЛЬХТАЛЬ (обнимает его).
Избавлена! порадуйся, отец!
Свободны мы: в Швейцарии теперь
Ни одного тирана не осталось.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
О, разскажи, как взяли вы твердыни?
МЕЛЬХТАЛЬ.
Наш Руденц храбро взял упорный Сарнем,
А в Росберг я пред тем пробрался ночью.
Но слушай, что случилось там. Когда,
Очистив от врагов, зажгли мы замок
И пламя к небесам взвилось столбом,
И закричал, что Берта в нем сгорит.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
О, Боже правосудный!
(Слышен треск падающих лесов).
МЕЛЬХТАЛ.
Там она
Была сокрыта Геслером в темнице.
Наш Руденц, как ужаленный, вскочил,
А в замке уж все своды потолков
Обрушились и вопль несчастной к нам
Из дыма долетел.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Спасли ль ее?
МЕЛЬХТАЛЬ.
Нужна была решимость и проворство.
Когда б он наш владетель только был,
Мы б для него не жертвовали жизнью;
Был предан Берте - потому за ним
Мы бросились в огонь единодушно.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Спасли ль ее?
МЕЛЬХТАЛЬ.
Спасли! Барон и я,
Мы вынесли из пламени ее --
Едва мы вышли, рухнули стропила.
Но вот, когда она пришла в себя
И к небесам свой устремила взор,
Барон ко мне на грудь упал с восторгом.
Так наш союз, пожаром закаленный,
Был клятвою безмолвной подтвержден,
И устоит при всех ударах рока.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Где ж Ланденберг?
МЕЛЬХТАЛЬ.
Не я виной, что тот, кем ослеплен
Отец мой был, ушел без наказанья.
Я вслед за ним гнался, достиг его,
Схватил, поверг к родительским стопам,
Уже над ним висел мой острый меч;
Но состраданию слепого старца
Обязан он, что вымолил пощаду.
Он клятву дал, что к нам не возвратится...
И не придет: он нас теперь узнал.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Хвала тебе, что ты победы чистой
Не запятнал убийством.
ДЕТИ (с обломками лесов).
Мы свободны!
(Раздаются мощные звуки рога Уpu).
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Смотри какое празднество! Они
(Девушки несут на шесте шляпу; вся сцена наполняется народом).
Вот шляпа, пред которою мы гнулись!
БАУМГАРТЕН.
Скажите, что нам делать с ней теперь?
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Ах, Господи! мой внук стоял под нею!
МНОГИЕ ГОЛОСА.
Прочь этот гнусный памятник тиранства!
В огонь ее!
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Нет, лучше сохраним.
Она была орудием тиранства --
Да будет же теперь свободы знаком!
(Поселяне - мужчины, женщины и дети - стоят и сидят на бревнах разрушенных лесов, образуя большой живописный полукруг).
МЕЛЬХТАЛЬ.
Союзники, как радостно теперь
Мы стали на развалинах тиранства!
Рютли!
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Начало есть, но нет еще конца.
Теперь нам должно быть в союзе дружном:
Поверьте мне, король не будет медлить
Отмстить за смерть ландфогта своего
И прогнанных к нам снова возвратить.
МЕЛЬХТАЛЬ.
Пусть он сюда с войсками к нам приходит!
Коль изнутри врага прогнали мы,
Так встретить внешняго врага съумеем.
РУОДИ.
В горах у нас проходов мало: мы
Их заградим своими же телами.
БАУМГАРТЕН.
В союзе вечном поклялися мы --
И нас враги не устрашат войсками.
Рессельман и Штауффахер
РЕССЕЛЬМАН.
Вот грозный суд разгневанных небес!
ПОСЕЛЯНЕ.
А что случилось там?
РЕССЕЛЬМАН.
Каких времен
Мы дожили!
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Скажите, что случилось?
А, Вернер, это вы! Какие вести
Несете нам?
ПОСЕЛЯНЕ.
Что сделалось такое?
РЕССЕЛЬМАН.
Узнайте и дивитесь!
ШТАУФФАХЕР.
Мы теперь
Свободны от того, что так страшило.
.
Убит наш император.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
О, Боже!
(Поселяне окружают Штауффахера).
ВСЕ.
Убит! Как? Император? Император?
МЕЛЬХТАЛЬ.
Не может быть! Откуда эти вести?
ШТАУФФАХЕР.
Все - истинная правда. Король Альбрехт
При Бруке пал от рук убийц. Мне весть
О том достойный веры человек,
Ганс Мюллер, из Шафгаузена привез.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Но кто ж свершил ужасное злодейство?
ШТАУФФАХЕР.
От имени виновника оно
Еще ужаснее. Убийцей был --
МЕЛЬХТАЛЬ.
Как он решился стать отцеубийцей?
ШТАУФФАХЕР.
Король его отцовское наследье
Удерживал насильно за собой
И, говорят, хотел совсем отнять,
Надев клобук епископа на принца.
И юноша последовал советам
Своих друзей. С ним Эшенбах, фон-Варт,
Фон-Тегерфельд и Пальм вошли в союз,
И он решился собственной рукою
Отмстить за все обиды королю.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Скажите, как свершилось злодеянье?
ШТАУФФАХЕР.
Король из Штейна ехал в Баден, вниз
К Рейнфельду; с ним вместе были принцы
Иоанн и Леопольд и свита знатных.
Где чрез реку была им переправа,
Тогда убийцы в лодку все взошли
И короля от свиты отделили.
Потом поехал он обширным полем,
Где некогда, как говорит преданье,
Языческий был город, а теперь
Стоит высокий древний замок Габсбург,
Откуда знатный род его идет.
Тут Иоанн удар кинжалом в горло
Ему нанес, а Пальм пронзил копьем,
Фон-Эшенбах его мечем ударил
По голове и раскроил ее.
Король в крови навзничь упал, сраженный
Рукой своих и на земле своей.
С другого берега смотрела свита,
Но, разделенная рекой, могла лишь
Безсильным воплем берег оглашать.
Старушка тут сидела у дороги --
И на её руках король скончался.
.
Так сам себе могилу ископал,
Кто, ненасытный, все иметь желал.
ШТАУФФАХЕР.
И ужасом объята вся страна:
Заграждены все горные проходы;
Свои границы каждый стережет,
И древний Цюрих затворил ворота,
Которых тридцать лет не затворял,
Боясь убийц и мстителей за кровь.
Уж грозная Агнеса, королева
Венгерская, идет оттуда с войском.
Забывши нежность пола своего,
Она за кровь отца его убийцам
Клялась отмстить на всем их поколеньи,
На их рабах, на детях и на внуках,
На самых даже камнях их домов.
Она клялась, что целые семейства
Низвергнет в гроб родительский и кровью
Омоется, как майскою росой.
.
А знают ли, куда ушли убийцы?
ШТАУФФАХЕР.
Они, свершив убийство, разбежались
На пять сторон различных, чтоб вовеки
Не свидеться; а герцог Иоанн,
Как думают, скитается в горах.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Так не дало плода им преступленье!
Плодов от мести нет; она всегда
Ужасна; ей убийство - наслажденье,
А следствие - отчаянье одно.
ШТАУФФАХЕР.
Убийцам пользы нет от злодеянья,
А мы сберем невинною рукой
Блаженный плод с кровавого поступка
Избавились мы гибельного страха;
Сильнейший враг свободы низложен,
И говорят, что скиптр в дом другой
Империя желает удержать
Свободный выбор.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ и МНОГИЕ.
О ком-же говорят?
ШТАУФФАХЕР..
Граф Люксембург намечен большинством.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Вот хорошо, что мы остались верны
Империи: теперь на справедливость
Разсчитывать мы можем.
ШТАУФФАХЕР.
Да, несомненно
Друзей искать властитель новый будет
И нас австрийцам в жертву не отдаст.
(Поселяне обнимаются).
Петерман и
ПЕТЕРМАН.
Вот главари почтенные народа.
РЕССЕЛЬМАН и МНОГИЕ.
Что там у вас?
ПЕТЕРМАН.
Вот грамоту принес
Имперский вестник нам.
ВСЕ (обращаясь к Вальтеру Фюрсту).
Прочти ее!
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ (читает).
"Всем скромным гражданам из Ури, Швица
И Унтервальдена сим королева
Елисавета милости дарует".
МНОГИЕ ГОЛОСА.
Что нужно ей? Мы ей уж не подвластны.
ВАЛЬТЕР (читает).
В печали безутешной и вдовстве,
В которое повержена кровавой
Кончиною супруга своего,
Она любовь и верность помнит их".
МЕЛЬХТАЛЬ.
А в счастии не помнила она.
РЕССЕЛЬМАН.
Потише, выслушаем все!
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ (читает).
"И, обращаясь к верному народу,
Надеется, что он обрушит свой
Правдивый гнев на дерзостных убийц,
Что он не даст убежища злодеям,
Но будет сам усердно помогать
Их отыскать и выдать правосудью,
Любовь к нему и милость вспоминая
".
(Ропот неудовольствия между поселянами).
МНОГИЕ ГОЛОСА.
Любовь и милость!
ШТАУФФАХЕР.
Милости нам были
Дарованы отцом его достойным;
От сына же нам нечем похвалиться.
Да, подтвердил ли наши льготы он,
Как до него все прежние монархи?
Творил ли он над нами суд правдивый?
Давал ли он защиту угнетенным?
И выслушал-ли наших он послов,
Которых мы отправили к нему?
Нет, ничего для нас не сделал он,
И если б мы отважною рукою
Не защитили прав своих, то он бы
Нам не помог. Ему ли благодарность?
Не благодарность он посеял здесь.
Он быть бы мог отцом своих народов:
Так им об нем и слезы должно лить.
ВАЛЬТЕР ФЮРСТ.
Не веселимся мы его паденьем,
И не хотим теперь припоминать
Его обид; но мстить за смерть того,
Кто никогда не делал нам добра,
И гнать людей, нам вовсе не вредивших --
Нет, это нам нейдет и не годится.
Любовь должна быть жертвою свободной!
Кончиной все долги разрешены:
Ему теперь ничем мы не должны.
МЕЛЬХТАЛЬ.
Пусть во дворце рыдает королева
И шлет свои стенанья к небесам --
Ты видишь здесь народ освобожденный
От бремени. Он к тем же небесам
Воздел сердца с мольбой благодаренья.
Тот сей любовь, кто хочет сожаленья!
ШТАУФФАХЕР (народу).
Но где же Телль? Зачем же нет его
Меж нами? Свободу он нам дал;
Он больше всех свершил и претерпел.
Пойдем к нему, друзья! снесем привет
Тому, кто нас освободил от бед!
(Все уходят).
СЦЕНА ВТОРАЯ.
Жилище Телля. На очаге горит огонь. Сквозь отворенные двери видна дал.
Гедвига, Вальтер и Вильгельм,
ГЕДВИГА.
Сегодня к нам придет отец. Ах, дети!
Он жив, свободен, и мы все свободны --
И ваш отец свою отчизну спас!
ВАЛЬТЕР.
Но ведь -и я при этом был: меня
По голове моей скользнула близко --
И я не вздрогнул.
ГЕДВИГА (обнимает ею).
Да, ты мой опять!
Тебя на свет я дважды родила
И дважды я страданья претерпела?
Все кончено! - теперь мои вы оба,
И ныне к вам придет отец любимый!
Монах показывается в дверях.
ВИЛЬГЕЛЬМ.
Ах, матушка, смотри - пришел монах:
Не будет ли просить он подаянья?
ГЕДВИГА.
Введи его и накорми: пусть видит,
Что он в жилище радости пришел.
(Уходит в хижину и вскоре возвращается с кружкою).
ВИЛЬГЕЛЬМ
Войди сюда, честной отец! напейся.
ВАЛЬТЕР.
Войди, войди - и отдохни с дороги.
МОНАХ (робко озирается).
Где я, скажите, где? в какой земле?
ВАЛЬТЕР.
Ты заблудился, коль того не знаешь.
Ты в Бюрглене, в кантоне Ури. Здесь
Лежит дорога к Шехенской долине.
МОНАХ (воротившейся Гедвиге).
Одне ли вы? А дома ли ваш муж?
ГЕДВИГА.
Я скоро жду его. Отец, что с вами?
Ваш вид меня невольно устрашает.
Но - нужды нет - напейтесь: вы устали.
(Подает ему кружку").
МОНАХ.
Как ни томится жаждой грудь моя,
Но ни к чему не прикоснуся я,
Пока не обещаете вы сами...
.
Останьтесь там, не подходите близко,
Коль слушать вас должна я.
МОНАХ.
Сим огнем,
Который здесь горит гостеприимно,
И жизнию детей вам дорогих,
Молю я вас...
(Хочет обнять детей).
ГЕДВИГА.
Что нужно вам? Оставьте
Моих детей. Вы не монах! Я вижу!
Смиренья знак всегда одежда эта,
Но не смиренье на лице у вас.
МОНАХ.
О, Боже! я несчастнейший из смертных!
ГЕДВИГА.
Несчастья вид внушает состраданье;
Но ваш - меня приводит в содроганье.
ВАЛЬТЕР (вскакивает).
Ах, матушка, отец!
ГЕДВИГА.
О, Боже мой!
(Хочет итти, дрожит и останавливается).
ВИЛЬГЕЛЬМ (убегая).
Родитель!
ВАЛЬТЕР (за сценою).
Ты снова с нами!
ВИЛЬГЕЛЬМ (за сценою).
Папа, милый папа!
ТЕЛЛЬ (за сценою).
Да, я пришел. Но где же ваша мать?
(Входит).
ВАЛЬТЕР.
Вон, у дверей - сойти не может с места:
Она дрожит от радости и страха.
ТЕЛЛЬ.
Гедвига, мать моих детей! нам Бог
ГЕДВИГА (бросается к нему на груд).
О, Телль, как за тебя я трепетала!
(Монах прислушивается).
ТЕЛЛЬ.
Забудь печаль, для радости живи!
Я снова здесь, в семье своей любимой,
Под мирным кровом хижины родной.
ВИЛЬГЕЛЬМ.
Родитель, где же лук ты свой оставил?
Его не вижу я.
ТЕЛЛЬ.
И не увидишь.
Я положил его в святое место:
Не будет уж служить он на охоте.
ГЕДВИГА.
О, Телль мой! Телль!
(Оставляет его руку и отступает).
ТЕЛЛЬ.
Чего ж ты испугалась?
ГЕДВИГА.
Скажи, каким ты возвратился? Боже!
ТЕЛЛЬ (твердо и с достоинством).
Она страну спасла и защитила!
Ее могу поднять я к небесам.
(Монах делает порывистое движение. Телль замечает его).
Кто этот брат?
ГЕДВИГА.
Ах, я об нем забыла!
Ты с ним поговори: мне страшен он.
МОНАХ (приближается).
Ты Телль, убивший Геслера, не так ли?
ТЕЛЛЬ.
Я Телль - и ни пред кем того не скрою.
МОНАХ.
Ты Телль! Так значит, Вышняго десница
Меня к тебе в жилище привела!
ТЕЛЛЬ (всматривается в него).
Ты не монах! Но кто ж ты?
МОНАХ.
Телль! тобою
Сражен ландфогт, гонитель твой; я также
Убил врага, который гнал меня.
Он был твоим, как и моим врагом.
ТЕЛЛЬ (отступая).
Так это ты? Ужасно! Дети, дети,
Прочь, прочь скорей! Жена, уйди и ты!
Несчастный!
ГЕДВИГА.
Боже! кто же он?
ТЕЛЛЬ.
Молчи,
Не спрашивай! Чтоб дети не слыхали.
Уйди скорей отсюда, дальше, дальше;
Ты под одной с ним кровлей быть не можешь.
ГЕДВИГА.
Великий Боже! О, уйдемте, дети!
(Уходит с детьми).
ТЕЛЛЬ (монаху).
Ты герцог Иоанн. Тобой убит
Законный император твой и дядя!
ИОАНН ПАРРИЦИДА.
Он хищник был наследства моего.
ТЕЛЛЬ.
И под тобой тверда еще земля?
И солнца луч убийцу освещает?
ПАРРИЦИДА.
Телль, выслушай!
ТЕЛЛЬ.
Ты, обагренный кровью
Отцеубийства и цареубийства,
Осмелился войти в мой честный дом?
Посмел предстать перед лицо невинных
И о гостеприимстве умолять?
ПАРРИЦИДА.
Здесь думал я участие найти:
И ты, как я, врагу отмстил.
ТЕЛЛЬ.
Несчастный!
Кровавое искание короны
Ты смел сравнить с отцовским чувством!
Спасал ли ты главу детей любимых?
Святыню дома охранял ли ты?
Избавил ли семейство от гоненья?
Рука моя чиста: я без боязни
Тебя и твой проступок. Я отмстил
Священные права природы - ты же
Их посрамил. Мне ничего с тобой
Нельзя делить: убийца - ты один;
Я защищал, что мне всего дороже.
ПАРРИЦИДА.
Тобой отвергнут я без утешенья,
С проклятием, с отчаяньем в душе!
ТЕЛЛЬ.
Твой голос мне ужасен. Прочь отсюда!
Иди своею страшною стезей!
Не оскверняй обители невинных!
ПАРРИЦИДА (хочет удалиться).
Так мне нельзя, не должно больше жить!
ТЕЛЛЬ.
Но все мне жаль тебя. Творец небесный!
Так молод он, так родом знаменит,
Внук Рудольфа, монарха моего --
Теперь убийца, изгнанный, печально
Здесь у порога бедняка стоит!
ПАРРИЦИДА.
О, если можешь плакать, тронься, тронься
Моей судьбой! - она ужасна, Телль!
Я князь - им был и мог бы счастлив быть,
Когда б умел смирять свои желанья.
Но зависть грызла сердце мне. Я видел,
Как счастливая юность Леопольда,
Увенчанная почестьми, цвела,
А я, его ровесник, все считался
Несовершеннолетним...
ТЕЛЛЬ.
Да, видимо,
Твой дядя знал тебя, что не хотел
Отдать тебе владенья и вассалов!
Ты сам теперь, своим ужасным делом,
Его поступок мудрый оправдал.
А где твои сообщники убийства?
ПАРРИЦИДА.
Куда их всех загнали духи мести --
Не знаю. Я с тех пор их не видал.
ТЕЛЛЬ.
Что друг тебя не защитит, а враг
С тобою может делать все, что хочет?
ПАРРИЦИДА.
Затем больших дорог я избегаю;
Не смея постучаться у дверей,
Свои шаги в пустыни направляю;
Брожу в горах страшилищем людей,
И с трепетом отскакивая прочь,
Когда в ручье лицо свое увижу.
О, если ты доступен состраданью...
(Упадает перед ним на колени).
ТЕЛЛЬ (отвернувшись).
Встань, встань, несчастный!
ПАРРИЦИДА.
Нет, не встану я,
Пока ты мне не обещаешь помощь.
ТЕЛЛЬ.
Могу ль тебе помочь я, слабый смертный?
Но встань; как ни ужасен твой проступок,
Ты человек, я также. От меня
Что я могу, то сделаю.
ПАРРИЦИДА
(вскакивает и с живостью хватает его руку)
О, Телль,
Меня ты от отчаянья спасаешь.
ТЕЛЛЬ.
Оставь меня! Ты должен удалиться.
У нас тебе надежного приюта
Не сыщется, ты здесь не безопасен
От поисков. Где думаешь найти
Себе покой?
ПАРРИЦИДА.
Ах, я и сам не знаю!
ТЕЛЛЬ.
Послушай, что внушил мне Бог: ступай
В Италию в священный град Петра,
Пред папою пади и покаяньем
Очисти душу грешную свою.
ПАРРИЦИДА.
Не выдаст ли он мстителям меня?
ТЕЛЛЬ.
Чтоб ни было, Всевышнему доверься.
.
Но как пройду в безвестную страну?
Я не знаком с дорогой и не смею
К кому нибудь из странников пристать.
ТЕЛЛЬ.
Пройти туда я научу; запомни:
Ступай все вверх, все против быстрой Рейсы,
Что с гор катит сердитые струи.
ПАРРИЦИДА (вздрогнув).
Ах, эта Рейса видела убийство!
ТЕЛЛЬ.
По краю бездны там идет дорога;
По ней стоят кресты на память тех,
Которые погибли под снегами.
ПАРРИЦИДА.
Не страшны мне все ужасы природы,
Когда борюсь я с муками души!
ТЕЛЛЬ.
С горячими раскаянья слезами
Пред каждым из крестов ты упадай,
И если той ужасною дорогой
Пройдешь благополучно, если горы
То ты придешь к мосту, одет всегда,
Он пылью водяной, и если мост
Под страшным бременем вины твоей не рухнет,
И ты-его оставишь за собой,
Тогда в скале увидишь мрачный ход,
Где света дня от века не бывало.
Ступай по нем: тебя он приведет
В веселую, цветущую долину;
Но ты спеши все дале: ты не должен
Там оставаться, где живет покой.
ПАРРИЦИДА.
Рудольф, Рудольф, державный предок мой!
Так я, твой внук, в земле твоей скитаюсь!
ТЕЛЛЬ.
Так, восходя, дойдешь ты до вершин
Готтарда, где озера вековые
Наполнены потоками небес.
Там ты простись с немецкою землей;
Река другая путь тебе покажет
В Италию, в твой край обетованный.
Но удались - я слышу голоса.
ГЕДВИГА (вбегая).
Ах Телль, где-ж ты? Отец идет сюда
И с ним союзники толпой.
ПАРРИЦИДА (закрывает лицо).
О, горе!
Я не могу остаться у счастливых!
ТЕЛЛЬ.
Жена, ступай и накорми его;
Снабди его запасом на дорогу;
Его далек и труден путь - нигде
Он не найдет пристанища себе.
Спеши! Идут.
ГЕДВИГА.
Кто он?
ТЕЛЛЬ.
Не узнавай!
Когда ж пойдет, ты отвратися взором,
Чтоб не видать, какой он путь избрал.
Когда они оба уходят в разные стороны, декорация переменяется и
СЦЕНА ПОСЛЕДНЯЯ
представляет долину перед домом Телля, на которой толпятся поселяне. Некоторые из них сходят по горной тропинке, ведущей через Шехен. Вальтер Фюрст с обоими мальчиками, Мельхталь и Штауффахер идут впереди, другие за ними. Когда выходит Телль, все встречают его громкими восклицаниями.
ВСЕ.
Да здравствует наш Телль, наш избавитель!
(Между тем как передовые толпятся вокруг Телля и обнимают его, приходят Руденц и Берта. Он приветствует поселян, она обнимает Гедвигу. Музыка играет на горах. Когда она умолкает, Берта входит в толпу).
БЕРТА.
Союзники, друзья! прошу, примите
Меня в свой круг! Я первая нашла
Себе защиту здесь, в стране свободы.
Вверяю вам права свои. Хотите ль
ПОСЕЛЯНЕ.
Хотим - и защищать тебя готовы
Своею кровию!
БЕРТА.
Благодарю!
Ему свою я руку отдаю --
Свободному свободная швейцарка!
РУДЕНЦ.
Я-ж крепостным моим даю свободу!
Ф. Миллер *).
*) Около 300 (не точно переведенных) стихов внесено редакциею из перевода А. А. Крилля.
