Заговор Фиеско в Генуе.
Действие I

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Заговор Фиеско в Генуе. Действие I (старая орфография)

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Зала во дворца Фиески. Вдали слышна музыка и шум пирующих.

ЯВЛЕНИЕ I е.

Леонора, Роза и Арабелла (в разстройстве спешат на сцену.)

Леонора. (срывая маску.) Ни слова более! - Все ясно! (бросается в креслы.) Это убивает меня.

Арабелла. Сударыня --

Леонора. (вставая.) В моем присутствии! всем известную кокетку! - В присутствии всего Генуэзского Дворянства! (с горестию.) Роза! Белла! при моих орошенных слезами взорах!--

Роза.

Леонора. Учтивость? - А страстные взгляды их? А боязливость, с которою взоры его следовали за каждым её движением? А этот продолжительный поцелуй, напечатлевший огненное пятно на обнаженной руке её? А это безмолвное, неподвижное упоение, погруженный в которое он сидел подобно живописному изображению восторга? Казалось мир исчез для него и он один с этой Юлией блаженствовал в вечной, безпредельной пустоте? - Учтивость? - Добрая Роза, ты никогда не любила; не спорь со мною о любви и учтивости!--

Роза. Тем лучше, Мадонна! Потерять супруга, значит приобресть десять Чичисбеев.

Леонора. Потерять? - мгновенное остановление пульса чувств и Фиеско потерян? Удались, ядовитая лепетунья! - никогда не кажись мне на глаза! - Это невинная шутка - может быть одна учтивость? - Не так ли, добрая Белла?--

Арабелла. О, без сомнения!--

Леонора. (погружаясь с задумчивость) Но что если она царствует в его сердце? - если каждая мысль его неразлучна с мыслию о прелестнице? - если все в природе говорит ему о ней? - Боже! куда завлекает меня страсть моя? - Что если и целый великолепный мир для него один прекрасный алмаз, на котором начертан её образ - один её образ? - Что если он любит ее? - Юлию! - О, Белла, дай мне руку - поддержи меня! - - музыка снова раздается.)

Леонора. (вдруг) Слышишь ли? кажется это голос Фиески? - И он может смеяться, когда его Леонора проливает слезы? - Нет, милая, это грубый голос Джианеттино.

Арабелла. Так, сударыня. Но пойдемте в другую комнату.

Леонора. Ты изменяешся в лице Белла, ты лжешь - Я читаю во взорах ваших - во взорах всех Генуэзцев что-то такое - что-то (закрывает лице руками.) О, наверное, эти Генуэзцы знают более, нежели сколько должна знать супруга.

Роза. Ревность все увеличивает.

Леонора (мечтая). Прекрасный как Апполон, мужественный как Антиной, Фиеско впервые предстал очам моим в померанцевой роще, в которую мы девушки ходили гулять. Как величествен, как прекрасен был он! Казалось мощная Генуя покоилась на юных раменах его! Украдкою стремились за тимь глаза наши и боязливые, как уличенные в святотатстве, потуплялись, когда встречали его пламенные взоры. Ах, Белла! с какою жадностию поглащали мы взоры его! Как пристрастно считала их мучительная зависть подруг! Они произвели между нами то же, что золотое яблоко раздора; нежные взоры пламенели, кроткия сердца бились сильнее, - ревность расторгла наше согласие.

Арабелла. Помню. Все Генуэзски жаждали блаженства приобрести любовь его.

Леонора. И наконец назвать его моим! - Дерзкое, ужасное благополучие! Мой, величайший муж Генуи! - муж, который вышел совершенным из-под резца неистощимой художницы, который соединял все величие своего пода в одной невыразимой прелести! - Послушайте, девушки! - Я не могу более скрывать! - я открою вам - (таинственно) мысль, которая родилась в уме моем когда я стояла рука в руку с моим Фиеско, пред алтарем Всевышняго, - мысль, о которой и думать запрещено женщине. - Этот Фиеско, думала я - но тише, чтоб ни один мущина не подслушал как возвышает души наши отблеск его величия, - твой Фиеско - горе вам, если эта мысль не возвысит вашего духа! - твои Фиеско - освободит Геную от тиранов! -

Арабелла (в изумлении) И эта мысль родилось в голове женщины, в день брака?

Леонора. Удивляйся, Роза! - Так думала невеста в очаровательный день брака! (с возрастающею живостию) Я женщина - но я чувствую благородство крови моей, не могу терпеть, чтоб дом Дориев Фиеско (с горестию) Фиеско - плачьте обо мне! - любит сестру его.

Арабелла. Нещастная!--

Леонора. Подите, посмотрите теперь на этого полубога Генуэзцев; посмотрите как он сидит в кругу безстыдных сластолюбцев и прелестниц, щекотит слух их безнравственною остротою, рассказывает сказки об очарованных Принцессах - Вот что теперь Фиеско! - Ах, милые! не одна Генуя лишилась своего Героя - и я потеряла супруга!

Роза. Говорите тише, кто-то идет!

Леонора. (содрогается) Фиеско! - Сокроемся! сокроемся! Я не хочу, чтобы мой взор отравил хотя одну минуту его радости! (Спешат в соседственную комнату.)

ЯВЛЕНИЕ II.

Джианеттипо Дориа (в маске и зеленой епанчp3;) и Арап.

Джианет. Понял ли ты меня?

Арап. Понял.

Джианет. Белая маска.

Арап.

Джианет. Белая маска - говорю я тебе.

Арап. Слышу, слышу, слышу!

Джианет. (показывая на сердце) Не промахнись.

Арап. Не безпокоитесь.

Джианет. Удар посильнее!

Арап. Он будет доволен.

Джианет. (с ядовитою усмешкою) Чтоб бедный Граф не долго мучился.

Арап. С позволения вашего - сколько, например, потянет голова его.

Джианет. Сто цехинов.

Арап. (дует сквозь пальцы) Не много..

Джианет.

Арап. Я говорю, что эта работа не трудная.

Джианет. Это твоя забота. - Этот человек магнит. Все безпокойные головы летять к его полюсу. Смотрижь непромахнись.

Арап. Но после этого я должен тотчас бежать в Венецию.

Джианет. Так возьми свою награду вперед (бросает ему деньги). Чрез три дня он непременно должен лежать в гробу. (Уходит)

Арап. (поднимая деньги) Вот что я называю доверенностию! Он верит моему мошенническому слову без расписки. (Уходит).

ЯВЛЕНИЕ III.

Калкано, за ним Сакко, (оба с горных епанчах.)

Калкано. Я замечаю, что ты подсматриваешь за каждым моим шагом..

Сакко. А я примечаю, что ты каждый от меня скрывает. Послушай, Калкано, с некоторого времени, на лице пишем изображается что-то касающееся не до одного отечества. Брат, я думаю нам можно бы поменяться тайнами, от этого мы ничего не проиграем. - Хочешь ли ты быт откровенным.

С охотою, - даже когдаб твои уши и не захотели ниспуститься в мою грудь, то сердце мое на языке, встретило бы тебя на половине дороги. - Я люблю Графиню Фиеско.

Сакко. (отступает в изумлении назад) Еслиб я пересмотрел весь реэстр возможностей, то и тогда не отгадал бы этого. Ты возбуждаешь мое остроумие, но я откажусь от него совершенно, если любовь твоя увенчается успехом.

Калкано. Говорят, она примерь строжайшей добродетели.

Сакко. Врут. Она целая диссертация об этом глупом предмете. Калкано, одно из двух: оставь или свои искания или свое сердце.

Калкано. Граф изменил ей. Ревность наилучшая помощница. Заговор против Дориевь отвлечет внимание Графа, а мне доставит случай действовать в его дворце. И между тем как он будет выгонять полка из овчарни, лисица ворвется в его курятник.

Сакко. Прекрасно. Благодарю, брат, ты избавляешь меня от глупой краски стыда. О чем я прежде и думать стыдился, то могу теперь высказать свободно. Я нищий, ежели не разрушатся настоящия постановления Республики.

Калкано. Неужели твои долги так велики?

Сакко. Так непомерны, что еслиб ты увосмерил нить моей жизни, то еще при первой десятой части она должна оборваться. Перемена в правлении, надеюсь, облегчишь несколько мое положение. Ежели она и не поможет заплатить; то по крайней мере отнимет у должников охоту требовать.

Калканопри случае, освободится, то Сакко окрестишь себя в отцы отечества. - Теперь поверюль я этой скучной сказке о честности, когда нищета негодяя и страсть сластолюбца решают счастие целого Государства. Клянусь Богом, Сакко! В нас я удивляюсь тонкому искуству неба, с которым оно спасает целое посредством вередов на членах. - Знает ли Веррина о твоем умысле?--

Сакко. Знает, сколько нужно знать Патриоту. Тебе известно, что Генуя есть веретено, около которого все мысли его вертятся с железною верностию. Соколиный взор его устремлен теперь на Фиеско. - Он надеется и тебя склонишь к смелому заговору.

Калкано. У него чудесное чутье. Пойдем, отыщем его и воспламеним его рвение к свободе. - (Уходят.)

ЯВЛЕНИЕ IV.

Юлия (в сердцах), Фиеско (в белой мантии спешит за нею.)

Юлия. Лакеи! скороходы!

Фиеско. Куда, Графиня? Чего хотите вы?

Юлия. Ничего. (входят слуги) Карету!

Фиеско. С позволении вашего - не надо. Вы обижены?

Юлия. Обижена? - Оставьте меня! - Вы изорвете мое платье. - Обижена? - Кто может здесь обижать? - Оставьте меня, говорю я вам.

. (становится на одно колено) Нет! - до тех пор, пока вы не скажете, кто этот дерзновенный.--

Юлия. Ах, как это прекрасно! как мило! Еслиб кто нибудь пригласил Графиню Лавагна полюбоваться этой прелестной картиной! - Как, Граф? Гдеж супруг? - Это положение безподобно для спальни вашей супруги, когда она перелистывая реэстры ваших лобзании, вдруг встретит пробел. Встаньте. Подите к дамам, с которыми вы можете сторговаться дешевле. Встаньте же. Или, не желаете ли вы загладишь своею учтивостию дерзости нашей супруги.

Фиеско. (вскакивая) Дерзости? вам?

Юлия. Вскочить, оттолкнуть стул, оборотится спиною к столу - к столу, Граф, за которым сижу я.

Фиеско. Это неизвинительно.

Юлия. И только? - Безразсудная! - виновата ли я, что у Графа есть глаза?

Фиеско. Ваши прелести, Мадонна, виною тому, что они ничего не видят кроме вас.

Юлия. Граф, к чему эти ласкательства, когда дело идет о чести. Я требую Удовлетворении. Найду ли и его у вис - или в громах Дориа?

Фиеско В объятиях любви, которая просит вас извинить преступление ревности.

Юлия. Ревности? Чего хочет эта глупенькая? (Жеманится перед зеркалом.) Не оправдывается ли вкус её, когда я признаю его и за свои? (Гордо) (Весело подавая Графу свою руку) Положим, Граф, что я точно завидовала.

Фиеско, (с живостию) Жестокая! и не смотря на то терзать меня! - Знаю, божественная Юлия, что я бы должен был чувствовать к вам одно почтение. Разсудок мои повелевает преклонить колена, пред кровию Дориа, но сердце мое обожает прекрасную Юлию. Преступна любовь моя, но она в то же время героиня. Она смело расторгает преграды, возстановляемые званием и летит прямо к пожирающему солнцу величия.

Юлия. Ужасная Графская ложь, ковыляющая на костылях. Его уста обожают меня, а сердце бьется под силуэтом другой.

Фиеско. Или лучше, оно бьется под ним с негодованием, желая отдалить его. (Снимает силуэт Леоноры, висящий на голубой ленте, и отдает его Юлии) Поставьте ваш образ на алтарь этот и он разрушит идола.

Юлия. (с поспешностию принимает силуэт) Великая жертва. Клянусь честию, она заслуживает благодарность (надевает на него свой силуэт) Невольник! носи цвет своего властелина. (Уходит.)

Фиеско. Юлия любит меня! Юлия! я не завидую и самим богам! (в восторге) эта ночь да будет ночью торжества и радости! Слуга! - (множество слуг) Да напоятся и самые полы моих чертогов нектаром Кипрским, шумная музыка да пробудит полночь из свинцового сна, тысячи ламп да потемнит солнце утреннее! - Чтоб всюду раздавались крики радости, - и пляска Вакханская да разгромит Царство смерти в кучу развалин! (спешит вон. При звуках шумного аллегро подымается средняя завеса и открывается большая ярко освещенная зала. Множество масок maнцуют; по сторонам тянутся столы, за которыми сидит гости; одни играют в карты, другие пьют).

ЯВЛЕНИЕ V.

Джианеттино (полупьяный), Ломелино, Цибо Центурионе, Веррина, Сакко, Калкано (все в масках), множество Дам и Нобилеи.

Джианет. Прекрасно! вины сами льются в горло; наши танцовщицы прыгают à merveille. Ступайте и разгласите в Генуе, что я весел, что всякой может веселиться. Клянусь моим рождением, этот день в календаре заметят красным кружком и под ним подпишут: "сегодня Принц Дориа был весел."

Гости. (ударяя стаканами) Республика! (Трубят рога.)

(разбивает стакан об пол) Вот черепки её! (Три черные маски вскакивают и окружают Джианеттино.)

Ломеллино. (отводит принца в сторону) Принц, как-то не так давно ли говорили мне о девушке, которую встретили в церкви Св. Лоренца.

Джианет. Да, и мне непременно надо с нею познакомиться.

Ломеллино. В этом я могу способствовать Вашему Величеству.

Джианет. Можешь? ты можешь? - Ломеллино на днях ты изъявил желание получить место Прокуратора. Ты получишь его.

Ломеллино. Принц, это второе в Государстве, его ищут более 60 дворян и все богаче и знатнее покорного раба Вашего Величества.

Джианет. (с гордостию) Громы и Дориа! ты будешь Прокуратром! (Три маски приближаются) Генуэзское дворянство! Один волос из белой бороды моего дяди перетянет все гербы и всех предков их! Я хочу! должен быть Прокуратором, и это сильнее всех голосов Синьории.

Ломеллино. (тихо) Эта девушка, единственная дочь Перрины,

Джианет. Девушка прекрасна и не смотря на все препоны, она будет в моей власти.

Ломеллино. Принц, единственная дочь упрямейшого республиканца!

Джианет. Убирайся к черту с своим республиканцем! - Гнев подданного и страсть Джианеттино! - Это значит: маяк должен разрушишься от того, что мальчишки бросают в него раковинами. (три маски в сильном движении подходят еще ближе) Разве Герцог Андрей для того сражался за этих подлых республиканцев, для того украсил себя рубцами, чтоб племянник его вымаливал благосклонность их детей и невест? Громы и Дориа! они должны терпеть, или над могилой моего дяди я воздвигну виселицу, на конторой свобода Генуи затянется до смерти! (Три маски отступают.)

Ломеллино. Девушка теперь одна. Отец её здесь, в числе этих трех масок.

Джианет.

Ломеллино. Но вы может быть воображаете найти прелестницу и увидите мечтательницу.

Джианет. Сила есть самое лучшее красноречие. Веди меня сию же минуту. Я посмотрю, какая республиканская собака дерзнет напасть на медведя. Дориа (Фиеско встречает его у дверей.] Где Графиня?

ЯВЛЕНИЕ VI.

Прежние и Фиеско.

Фиеско. Я посадил ее в карету. (Схватывает руку Джианеттино и прижимает ее к сердцу) Принц, теперь я вдвойне окован вашими узами. Джианеттино повелевает моей головой и Генуей, а ваша прекрасная сестрица моим сердцем.

Ломеллино. Фиеско сделался совершенным Эпикурейцем. Большой свет много потерял в нас.

Фиеско. Но Фиеско ничего не потерял в этом большом свете. Жить значит ; быть мудрым, Ломеллино, значит: мечтать приятно. Гдежь лучшие мечтать, как не на груди страстной женщины? Пусть Джианеттино Дориа владеет Генуей, - Фиеско будет побить.

Джианет. Ломеллино, пора! Скоро полночь. Время летит. Лавагна, благодарим за угощение. Я доволен.

Фиеско. Принц, это венец всех моих желаний.

Джианет. И так доброй ночи. Завтра будет игра у Дориа, куда приглашается и Фиеско. Идем, Прокуратор.

Фиеско. Музыка! свечей!

Джианет. (с гордостию проходя между трех масок) Место имени Герцога!

Одна из 3 масок. (ворчит с неудовольствием) В аду! никогда в Генуе.

Гости. Принц удаляется. Доброй ночи, Лавагна! (удаляются.)

ЯВЛЕНИЕ VII.

Три черные маски и Фиеско (молчание).

Фиеско. Я примечаю здесь гостей, не разделяющих веселии празднества моего.

Маски. Ни один!

Фиеско. Неужели мое доброе расположение оставит хотя одного Генуэзца недовольным? Слуги! скорей! возобновить пиршество, наполнить большие покалы! Я не желал бы видеть, что здесь скучают. Не угодно ли я велю зажечь потешные огни? - Не хотите ли послушать шуток моего арлекина? Может быть вы найдете разсеяние у моих женщин? или, сядем за Фарао и убьем время игрою?

Одна из масок. Мы привыкли вознаграждать его делами.

Фиеско. Ответ мужа и это Веррина.

Веррина. (снимая маску) Фиеско узнает своих друзей и в масках скорее, нежели они Фиеско под его странной замаскировкой.

Фиеско. Я не понимаю этого. Но что значит флер на руке твоей? - Неужели Веррина схоронил кого нибудь и Фиеско ничего не знает?--

. Вести печальные неприличны для веселых пиров Фиески.

Фиеско. Но ежели друг требует? (жмет руку его, с чувством) Друг! кто умер для нас обоих?

Веррина. Для нас обоих! Так! - Но не все сыны грустят о матери своей.

Фиеско. Твоя мать давно уже истлела.

Веррина. (значительно) Я помню, что Фиеско называл меня братом, потому что я был сыном его отчизны.

Фиеско (шутя) А понимаю! это была шутка! Траур по Генуе! и справедливо, Генуя в самом деле находится при последнем издыхании. Эта мысль нова и прекрасна. Наш старик начинает острить.

Калкано. Фиеско, он говорит не шутя.

. Знаю, знаю! Он сказал это таких печальным, таким плаксивым голосом. Шутка теряет всю цену свою если тот, кто шутит, одобряет ее своим собственным смехом. Нет, клянусь! я никогда не воображал, чтоб мрачный, престарелый Веррина был такой проказник!

Сакко. Пойдем, Веррина! он никогда не можешь быть нашим.

Фиеско. Но веселее, земляк. Будем, подражать хитрым наследникам, которые идут за гробом испуская ужасные вопли радостной горести. Конечно за это мы можем я получить злую мачиху. Так что ж, пусть ее щиплет и пресыщается.

Веррина. (в сильном движении) И мы будем смотреть на это сложа руки? - Что стало с тобой Фиеско? Падший сын Республики! Ты будешь виною, если я не дам и полушки за свое безсмертие, когда время можешь сокрушать и самый дух!

Фиеско. Ты вечный брюзга. Пусть он спрячет Геную в карман и продаст Тунисскому корсеру, какое нам до этого дело? Мы пьем нектар Кипрский и целуем прекрасных девушек.

Веррина. (глядит на него пристально) И это твое настоящее, твое истинное мнение?--

Фиеско. Почемужь не так, други мои? Что за радость быть ногою ленивого, многочленного зверя Республики? Поблагодарим того, кто придаст ей крылья и освобождает ноги от их обязанностей. Джианеттино Дориа будет Герцогом. Дела государственные не будут уже украшать голов наших сединами.

Веррино.

Фиеско. Андрей признает племянника сыном и наследником; кто будет столько глуп, чтоб вздумал оспоривать у него наследие ему принадлежащого могущества?--

Веррина. (с величайшим неудовольствием) Идем, Генуэзцы! (поспешно удаляется вместе с Калкано и Сакко.)

Фиеско. Веррина! Веррина! Этот республиканец тверд как булат!

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Фиеско и неизвестная маска.

Маска. Лавагна, не можете ли вы посвятить мне одну минуту?

Фиеско. Вам? - хоть целый час!

Маска. И так неугодноли вам пройтиться со мною за город?

Фиеско. Теперь 50 минут двенадцатого.

Маска. Граф, я прошу вас!

. Я велю заложишь карету.

Маска. Ненужно. Я послал уже туда верховую лошадь, более не надобно, ибо, надеюсь, что из нас воротится только один.

Фиеско. (в изумлении) Как?

Маска. От нас потребуют кровавого отчета за одну слезу.

Фиеско, Эта слеза?

Маска. Графини Лавагна. Мне очень хорошо известна эта дама и я желал бы знать, чем заслужила она быть жертвой женщины коварной, глупой?

Фиеско. Теперь я понимаю вас. Смею ли спросит имя этого странного вызывателя.

Маска. Он тот же самый, кто некогда обожал девицу Цибо и уступил ее счастливцу Фиеско.

Фиеско. Сципио Бургоньино!

Бургоньино. (снимает маску)

Фиеско. (обнимает его, с жаром) Благородный юноша! И так страданиям моей супруги обязан я сим драгоценным знакомством. Чувствую всю прелесть вашего негодования, но драться не стану.

Бургоньино. (отступает назад) Неужели Граф Лавагна так робок, что не смеет противустать первым ударам руки, еще неопытной?--

Фиеско. Бургоньино! я готов стать противу всей силы Франции, только не против тебя! Я уважаю этот прекрасный огнь, пылающий для предмета, еще прекраснейшого. Желание это заслуживает венец лавровый, но самое дело было бы ребячеcтвом.

Бургоньино. (вспыхнув) Ребячество, Граф? - Женщина обиженная может только плакать. - Для чегожь создан мущина?

Фиеско. Прекрасно сказано, но я не стану драться.

Бургоньино. (хочет идти) Я буду презирать нас.

. (с живостию) Юноша! клянусь Богом, ты не сделаешь этого, когда б унизилась и самая добродетель. (Берет его за руку) Ощущали ли вы когда нибудь ко мне то, что называют - как бы мне выразить нам? - почтением?

Бургоньино. Уступил ли бы я человеку, которого не почитал бы первейшим из людей?

Фиеско. И так, друг мой? - человека, который некогда заслуживал мое уважение, я не мог и не решился бы так поспешно обременить моим презрением. Неужели ткань искусного художника непременно, с первого взгляда, должна быть понятна для ученика, еще неопытного. Бургоньино! возвратитесь домой и подумайте от чего Фиеско поступает так, а не иначе. (Бургоньино ходит в молчании) Ступай, благородный юноша! ежели этот пламень возгорится в пользу отечества, о, тогда берегитесь Дории!

ЯВЛЕНИЕ IX.

Фиеско и Арап (входит боязливо, осматриваясь во все стороны).

. (долго смотрит на него пристально) Что тебе надобно и кто ты?

Арап. Раб республики.

Фиеско. Рабство ремесло низкое. (не спуская с него глаз) Чего ты ищешь?

Арап. Государь мой, я честный человек.

Фиеско. Напиши это на лбу своем; это не будет лишним - но что тебе надобно?

Арап. Государь мои, и не мошенник. (Старается приблизиться к Фиеско, но он отступает.)

Фиеско. Не худо если и это прибавить, и - с другой стороны дурно. (Нетерпеливо) Но чего ты ищешь?

Арап. (снова приближаемся к нему) Вы ли Граф Лавагна?

Фиеско. В Генуе и слепые знают мою походку. На что тебе Граф?

Арап. Берегитесь, Лавагна! (подходит к нему очень близко).

Фиеско. (отскакивает от него) Я это и делаю.

Арап. (опят подходит к нему) На вас имеют дурные замыслы.

Фиеско. (отступает) Вижу.

Арап. Берегитесь Дориа.

Фиеско. (подходит к нему с доверенностию) Друг! неужели и ошибся в тебе? Я в самом деле страшусь этого имени.

Арап. Так убегайте того, кто носит его. Умеете ли вы читать?

Фиеско. Забавный вопрос! - Разве у тебя есть что нибудь письменное.

Арап. Ваше имя у бедных грешников. , заносит) --

Фиеско. (вдруг оборачивается и схватывает Арапа за руку). Тише, бестия! - (вырывает кинжал)

Арап. (в ярости топает ногами) Чорт! извините! (хочет бежать).

Фиеско. Стефано! Друдо! Антонио! (схватывает Арапа за горло) Останься, любезный! Адское мошенничество! (слуги) Останься и отвечай! Ты дурно исполнил свое препоручение: от когож станешь теперь требовать награды своей?

Арап. (после многих тщетных усилий освободиться, решительно) Чтож, выше виселицы меня не вздернут.

Фиеско. твоему природному остроумию. Говори, кто нанял тебя?

Арап. Государь мой! вы можете ругать меня мошенником, но прошу не безчестить глупцом.

Фиеско. И это животное заражено еще гордостию? Говори, кто тебя нанял?

Арап. (в раздумьи) Чтож? Не я один останусь в дураках? - Кто меня нанял?. - и только за юо тощих цехинов! - Кто нанял меня? - Принц Джианеттино!

Фиеско. (с досадою ходит взад и вперед) Сто цехинов - и только за голову Фиески! (С злобною усмешкой) Стыдись наследный Принц Генуи! (спешит к шкатулке). Вот 1000, возьми и скажи твоему Господину - что он скупой убийца!

(Арап осматривает его от головы до ног.)

Фиеско. Чтож ты задумался?

Арап. (Берет деньги, кладет их на стол, берет опять и смотрит на него с возрастающим вниманием.)

. Что ты делаешь?

Арап. (бросает деньги на стол, решительно) Я не заслужил этих денег.

Фиеско. Глупец! ты заслужил виселицу. Разъяренный слон попирает людей, а не пресмыкающихся. Я бы велел тебя повесить, ежелиб это стоило мне хотя не много поболее двух слов.

Арап. (кланяясь радостно) Ваше Сиятельство слишком милостивы,

Фиеско. Только не к тебе. Мне приятно, что по прихоти своей я могу сделать из мошенника, подобного тебе, все что мне угодно, и потому ты свободен. Твоя неудача есть предвещание неба, что я предназначен для чего нибудь великого, и потому я милостив, и ты свободен.

Арап. (простодушно) Порукам, Лавагна! Одна честь стоит другой. Если на сем полуострове чье побудь горло покажется вам лишним, прикажите, и я перехвачу его не требуя награды.

Фиеско. Адское творение! ты хочешь отблагодарить мне жизнию других.

Арап. Наше Сиятельство, мы не принимаем подарков. И у нашего брата нет недостатка в чести.

Фиеско. Чести горлорезов.

Арап. Которая вернее честности ваших честных людей; они нарушают клятвы свои пред Богом, а мы свято сохраняем данные дьяволу.

. Ты забавный мошенник.

Арап. Радуюсь, что нравлюсь Вашему Сиятельству. Испытайте меня, и вы увидите человека, который знает свое ремесло как самого себя. - Я могу показать вам свидетельство от каждого мошеннического цеха, начиная от низшого до высшого.

Фиеско. (садится) Следовательно и мошенники имеют свои законы и разряды? Послушаем что ты скажешь о низших.

Арап. О, это презренная ватага длинноруких. Ремесло низкое, не образующее ни одного великого человека; оно награждается плетьми и смирительным домом и доводит только что до виселицы, и то в самом крайнем случае.

Фиеско. Прекрасная цель! Далее.--

Арап. За сими следуют шпионы и лазутчики. Люди значительные, им внемлют и вельможи, для которых они служат источником всезнания. Они, подобно пиявицам, впиваются в душу, высасывают яд из сердца и потом выплевывают куда следует.

Фиеско. Эти мне известны. Далее.--

Арап. Теперь следуют убийцы и отравители, одним словом, все действующие на жизнь тайно, из засады. Большая часть людей сего разряда подлые трусы, но все они без исключения платят долг диаволу своей грешной душою. И правительство изъявляет к ним большее внимание, оно нанизывает их косточки на колеса, а хитрые головы на копья. Это третий цех.

Фиеско.

Арап. Я был во всех. Мой гений заблаговременно созревал для каждого. Вчера я сделал образцовую штуку в третьем, а за час, посрамился в четвертом.

Фиеско. И так четвертый.

Арап. (с жаром) Сюда принадлежат люди, которые отыскивают своего человека, в четырех стенах, которые пролагают дорогу сквозь все опасности идут на него лицем к лицу и с первым приветствием избавляют его от благодарности за второе. Между нами, их называют экстра-почтою ада. Ежели Мефистофель пожелает, одно мгновение и он получает жаркое еще теплым.

Фиеско. Ты закоренелый грешник. Подобного мне давно желалось иметь в своих услугах. Дай руку. Ты остаешся у меня.

Арап. Вы шутите?

Фиеско. Ни мало. Ты будешь ежегодно получать по 1000 цехинов.

Арап. Лавагна, я ваш! к черту жизнь независимая, употребляйте меня ни все. Пусть я буду вашей гончей, борзой, лисицей, змеей, вашим сводчиком и палачом. Препоручайте мне все, кроме честного - ибо в последнем случае я глуп как деревяшка.

Фиеско. Не безпокойся! Ежели я захочу подарить кому нибудь ягненка, то верно не пошлю его с волком. И так завтра же пройди всю Геную и узнай какова погода в городе. Разведай, как думают о правлении, что шепчут о Дориах, что говорят мои сограждане о моей бездейственной жизни, о моем любовном романе. Пои вином до тех пор, пока не выплывут на белый свет их сокровеннейшия мысли. Вот тебе деньги, разсыпай их между шелковыми торговцами.

Арап (смотрит на него в недоумении) Ваше Сиятельство --

. Не бойся. Тут ничего нет честного - Ступай! собери на помощь всю свою шайку. - Завтра я буду слушать твои новости! (Уходит.)

Арап (вслед ему) Положитесь на меня. Теперь четыре часа утра, а завтра в 8 часов вы услышите столько новостей, сколько их взойдет в дважды семдесят ушей. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ X.

Комната в доме Веррины.

Берта (сидит на софе, склонив голову на руку).

Веррина (входит мрачный).

Берта (вскакивает в ужасе) Боже! вот он!

Веррина (останавливается и смотрит на нее в удивлении) Дочь моя пугается отца своего!

Берта. Удалитесь! Позвольте бежать мне! Вы ужасны, батюшка!

Веррина.

Берта (обращает на него горестные взоры) Нет! вы должны иметь еще другую дочь.

Веррина. Неужели тебе тягостна любовь моя?

Берта. Батюшка! она давит меня в могилу!

Веррина. Что это значит? - Прежде, когда я приду домой, моя Берта летит ко мне на встречу, улыбка моей Берты свевала с груди моей горы огорчений. - Приди, дочь моя, обойми отца своего! - Сердце мое, оледеневшее при смертном одре отчизны, снова разогреется на пылающей груди твоей. О дочь моя! сегодня я простился со всеми радостями природы и (с величайшею грустию) только ты одна осталась у меня.

Берта. Нещастный отец!

Веррина (обнимает ее) Берта! единственная дочь моя! Берта! моя последняя надежда - погибла свобода Генуи - Фиеско не существует! (Сильнее прижимает ее к груди своей - сквозь зубы) Да погибнет и твоя невинность!

Берта (вырывается из его объятий) Боже! вы знаете?

Веррина. (Что?

Берта. Моя невинность --

Веррина (с яростию) Как?

Берта. В эту ночь --

Веррина. (в бешенстве) Как?

Берты. Насилие! (упадает на софу).

Веррина (после долгого, ужасного молчания могильным голосом) Еще один вздох, дочь моя и последний! (Глухим, прерывающимся голосом) Кто?

Берта. Горе мне! ужасен этот мертвенно бледный гнев! - Боже! слова замирают на устах его, он дрожит!

Веррина.

Берта. Батюшка, любезный батюшка, успокойтесь!

Веррина. Ради Бога! - Кто? (Хочет упасть пред нею на колени).

Берта. Маска.

Веррина (отступает назад - погружаясь в ужасную думу) Нет! Это не может быть! Не Всевышний вселил в меня мысль эту! (С громким смехом) Седой глупец! неужели весь яд изливается из одной и именно из этой жабы? (Несколько укрепившись обращается к Берте) Ростом с меня, или ниже?

Берта. Выше.

Веррина (быстро) Волосы черные, курчавые?

Берта

Веррина. (отступает от нее с трепетом) Боже! голова моя! голова моя! - Голос?

Берта. Грубый, толстый.

Веррина. (яростно) Какого цвета - Но нет я не хочу ничего слышать! - мантия - цвету?

Берта. Кажется зеленая.

Веррина (закрывает лице руками и в изнеможении упадает на софу). Успокойся, дочь моя. у меня сделалось головокружение. (руки его в безсилии опускаются - лице как мертвое).

Берта. (ломая руки) Боже милосердый! это не отец мой!--

Веррина (после некоторого молчания с горестным смехомвскакивает). Скорей! позови Николо - пороху и пуль - или постой, постой! лучше - подай мечь мой, читай отче наш (Схватываясь за голосу) Но что хочу я предпринять?

Берта. Я трепещу, батюшка!

Веррина. Сядь возле меня. (Значительно.) Берта, разскажи мне - Берта, что сделал тот седовласый Римлянин, когда дочь его - как выразить мне это - когда нашел дочь свою с подобно прекрасном положении? Берта, что сказал Виргиний своей обезчещенной дочери?

Берта. (в трепете) Не знаю.

Веррина. Глупая! - Он ничего вдруг вскакивает и схватывает меч) - он обнажил мечь.--

Берта. (в ужасе бросается к нему в объятия) Боже! что хотите вы делать?

Веррина. (бросает мечь) Нет! есть еще правосудие в Генуе!--

ЯВЛЕНИЕ XI.

Сакко, Калкано и прежние

Калкано. Веррина, скорей! Собирайся. Нынешним днем начинается Избирательная неделя Республики. Мы спешим в Синьорию избирать новых Сенаторов. Улицы наполнены народом. Все дворянство стремится в Сенат. Я думаю, ты пойдешь вместе с нами (насмешливо) наслаждаться торжеством нашей свободы.

Сакко. На полу лежит мечь. Взоры Веррины пылают. Глаза Берты заплаканы.

Калкано. В самом деле, теперь я и сам замечаю это. - Сакко, здесь случилось несчастие.

Веррина Садитесь.

Сакко. Друг, ты ужасаешь нас.

Веррина. В таком положении я никогда не видал тебя. Еслиб Берта не плакала, я спросил бы, не гибнет ли Генуя?

Веррина (ужасно) Гибнет! - Садитесь! (Садятся).

Калкано (в трепете) Веррина, заклинаю тебя!

Веррина. Слушайте!

Калкано. Сакко, какое предчувствие!

Веррина. Генуэзцы - вы оба знаете древность моего рода. Ваши предки носили шлейфы у одежд моих предков. Мои отцы проливали кровь в битвах отечества. Мои матери были примером всех Генуэзок. Честь была нашим единственным достоянием и сыны наследовали ее от отцев своих. Кто усумнится в справедливости слов моих?

Никто!

Калкано. Клянусь небом, никто!--

Веррина. Я последняя отрасль моего рода; жена моя лежит в хладной земле. После нее мне осталась только одна эта дочь. Генуэзцы! вам известно, как я воспитывал ее. Кто дерзнет сказать, что я когда-либо пренебрегал её образованием?--

Калкано. Твоя дочь служит образцом Генуэзок.

Веррина. Друзья! я стар. Лишась этой, я не могу надеяться на другую. Память моя гаснет. (Ужасным голосом) Я потерял ее! посрамлено поколение мое!

Калкано и Сакко (в сильном движении) Избави Боже! (Берта в отчаянии мечется на соф23;).

Веррина. Нет! не отчаивайся, дочь моя! Эти мужи добры и храбры. Если они оплачут тебя, то не миновать кровавого мщения. - Не изумляйтесь, друзья! (протяжно и значительно) Кто угнетает Геную, тот в состоянии обезчестить и невинную девушку.

(вскакивают и опрокидывают стулья) Джианеттино Дорио?

Берта. (вдруг) Низринтесь на меня стены! - Сципио!--

ЯВЛЕНИЕ XII.

Бургоньино и прежние,

Бургоньино. Радуйся, Берта! - Благородный Веррина, я пришел требовать от вас мое блаженство. Давно люблю я дочь вашу, но не смел требовать руки её, потому что все мое имущество плыло на неверных досках из Короманделя. Сей час моя Фортуна бросила якорь в гавани и как говорят, наполнена несчетными сокровищами. Теперь и богат. Вручите мне Берту и я сделаю ее счастливой. (Берта закрывает лице руками - молчание).

Веррина. Молодой человек! естьли у тебя охота бросить свое сердце в лужу?

Бургоньино (хватается за мечь, но останавливается) Это сказал отец.--

Веррина. Это говорит каждый мошенник в Италии. Согласны ли вы довольствоваться объедками других.

Бургоньино. Старик, не взбеси меня!

. Бургоньино, старик говорит правду!

Бургоньино (с яpoсmiю бросается к Берте) Правду говорит он? меня дурачило создание развратное?

Калкано. Бургоньино, Берта невинна!

Бургоньино (останавливается в изумлении) Невинна и обезчещена! - Клянусь Богом! я ничего не понимаю. - Вы взираете друг на друга и безмолвствуете. Какое-то ужасное преступление готово сорваться с трепещущих уст ваших. Заклинаю вас! - не терзайте меня неизвестностию! Она невинна? - Кто сказал что она невинна?

Веррина, Дочь моя невинна.

Бургоньино. И так насилие! (Схватывает мечь, лежавший на полу) Генуэзцы! - Клянусь всеми грехами подлунного света! - Где, где найти мне это чудовище?--

. Там же, где ты должен найти губителя Генуи.--

(Бургоньино стоит с ужасном оцепенении. Веррино, погруженный в размышление, ходит взад и вперед; вдруг он останавливается).

Веррина. О Провидение, если я понимаю таинственные пути Твои, то Ты хочешь спасти Генуио чрез посредство моей Берты! (Подходит к ней, снимает флер с рука своей, торжественно) Пока кровь Дория не смоет с тебя пятна безчестия, до тех пор ни один луч дневной не озарит ланит сих. - До тех пор - (накидывает на нее флер) Ослепни! - (Все смотрят на него в изумлении - молчание).

Веррина (кладет руку на голову Берты, торжественно) Да будет проклят воздух, которым ты дышешь! и сон который освежит тебя! и все что облегчит твое страдание! - Сокройся под мрачные своды моего дома. Стенай, терзайся, останови полет времени своею горестию - (голос его трепещет). Жизнь твоя да будет судоржным усилием умирающого червя - упорной сокрушительной распрей между бытием и разрушением! - Это проклятие да тяготеет над главой твоей до тех пор, пока Джианеттино не изрыгнет адской души своей. Если же мщение не постигнет изверга, то влачи его чрез целую вечность до времени, когда отыщут место, где соединяются концы сего бесконечного кольца.--

(Глубокое молчание.

Бургоньино. Жестокий отец! что сделал ты? Обременишь сим ужасным проклятием дочь невинную!

Веррина. Не правда ли, - мой нежный любовник? это ужасно! - (Значительно) Кто из вас будет теперь проповедывать о хладнокровии и отсрочке. Жребий Генуи пал на мою Берту. Сердце родительское зависит от долга Гражданина. Кто из нас станет медлить освобождением Генуи, зная что трусость его продолжит ужасные страдания этой невинной жертвы? Клянусь Всемогущим! это не пустой набор слов беснующагося. Я поклялся и не пожалею дочери, хотя бы должен был выдумывать все адския мученья! хотя бы должен был разможжить ее в прах! - Вы трепещете - бледные как смерть лица ваши в оцепенении устремлены на меня - Еще раз, Сципио! - она будешь для меня залогом, что мечь твой упьется кровию тирана. Этим узлом я скрепляю твои, мои и ваши обязанности. Деспот падешь, или невинная погибнет в отчаянии. Клятва моя ненарушима.

Бургоньино (упадает к ногам Берты) И он падет, падет за Геную, как вол жертвенный! Клянусь, что этот мечь обручит Джианеттино со смертию, обручит меня с тобою! (Встает.)

Веррина. Первая чета, благословляемая фуриями! Соедините руки ваши. Твои мечь обручит тирана со смертию? Возьми ее -- она твоя!--

Калкано (преклоняя колено) Еще один Генуэзец преклоняет пред тобой колена свои и повергает к ногам невинности лезвее убийственное. Да найдет Калкано дорогу к блаженству также верно, как этот мечь путь к сердцу Дориа. (встает).

Сакко. (встает).

Веррина (с радостию) Друзья, Генуя благодарит вас чрез меня! - Теперь ступай, дочь моя! Радуйся что соделалась великою жертвою отчизны.--

Бургоньино (обнимает ее) Ступай! Надейся на Бога и Бургоньино. В один и тот же день освободятся и Генуя и Берта. --

(Берта уходит.)

ЯВЛЕНИЕ XIII.

Прежние кроме Берты.

Калкано. Генуэзцы! еще одно слово прежде нежели приступим к делу.

Веррина. Я догадываюсь.

Калкано. Достаточно ли будет четырех сынов отечества, чтоб разгромить могущую гидру Деспотизма? - Не возмутить ли чернь? - Не привлечь ли на нашу сторону Дворянство?

Веррина. Понимаю! И так знайте, что я давно нанял живописца, расточающого все свое искуство, чтоб написать падение Аппия Клаудия. Фиеско обожает живопись, воспламеняется при взгляде на предметы возвышенные. Мы велим отнести картину к нему и посмотрим какое она произведет на него впечатление. - Может быть она пробудит павший дух его - может быть --

Бургоньино.