Мария Стюарт. Действие третье

Уголок парка. На авансцене - деревья. На заднем плане открытая местность.

Мария быстро выбегает из-за деревьев. Анна Кеннеди медленно следует за ней.

Вы мчитесь как на крыльях! Подождите!

Мне не поспеть за вами нипочем.

Дай насладиться мне этой свободой!

Будь мне подругой! Я точно дитя.

Пышный ковер уготован природой -

Дай нарезвлюсь, дай набегаюсь я!

Правда ль, что я не в тюрьме безотрадной,

Что надо мною не свод гробовой?

Дай надышаться мне ширью прохладной,

Жадно упиться зефира волной!

Ах, не намного, леди дорогая,

Вот только стен не видно за ветвями

Деревьев и разросшихся кустов.

Спасибо им! Спасибо старым ивам,

Что от меня ограду замка скрыли!

Я позабылась сном счастливым, -

О, дай господь, чтоб нас не разбудили!

Иль свод небес под пышный свой шатер

Не принял нас? И вновь оживший взор

Не потерялся в далях бесконечных?

Вон там, вдали - Шотландии граница

За гранью гор, укутанных в туман,

И облаков прозрачных вереница

Во Францию плывет, за океан.

Легкие тучки, паломницы неба!

С вами к родимым умчаться и мне бы,

Только оков я порвать не могу!

Нежный привет мой далекому краю!

Я только вам свои думы вверяю;

Волен ваш путь сквозь простор синевы:

Дитя мое! Минутная свобода

Вам навевает лживые мечты.

Видишь, рыбак оснащает челнок!

Эта скорлупка меня унесла бы

К верным друзьям! Много ль неводом слабый

Этот старик из пучины извлек?

Я бы улов оплатила с лихвою!

Он этот день не забудет вовек!

Только б старик неприметно со мною

Бурный простор на ладье пересек!

Пустые грезы! Иль не видно вам,

Что издали за нами наблюдают?

К нам жалости людской и состраданью

Запрет суровый преградил дорогу.

Нет, Анна милая! Недаром, верь,

Моей тюрьмы ворота приоткрылись!

Поблажка малая мне возвещает

Мой замок отперт любящей рукой,

Рукою лорда Лейстера могучей.

Мою тюрьму слегка приоткрывают,

Чтоб приучить меня к свободе большей:

День недалек, когда я встречусь с тем,

Кто навсегда с меня оковы снимет.

Мне не понять несообразность эту:

Еще вчера вам возвестили смерть,

А нынче вдруг такое послабленье!

Но, говорят, и с тех снимают цепи,

Кому свободу вечную дарят.

Слышишь ли рог? По лугам и по нивам

Мощно пронесся веселый раскат.

Ах, на коне ускакать бы ретивом!

Сердце в волненье, и щеки горят!

Снова и снова знакомые звуки!

Сколько счастливых проснулось тревог

Помнишь, и я по горам и по долам

Вот под такой же заливистый рог!

Ну! Угодил я вам хоть раз, миледи?

Снискал «спасибо» ваше?

Вы, сэр Эмьяс?

Так, значит, вам обязана я этой

Поблажкой?

Почему бы нет? Я был

В Вестминстере, вручил посланье ваше...

Мое посланье? Вы его вручили?

И та свобода, что я здесь вкушаю,

Плод этого посланья?

Не единый.

И к большему, миледи, приготовьтесь.

Как? К большему? Что вы сказать хотите?

Вам слышен шум охоты?

Сэр! Я в страхе.

И вскорости предстанет перед вами.

Кеннеди (подбегает к Марии, побледневшей и готовой лишиться чувств)

Вы так бледны, миледи! Дурно вам?

Опять не угодил? Беда мне с вами!

Ведь вышло все по-вашему, так в ход

Теперь бы и пустили красноречье,

В котором вам господь не отказал.

Зачем о том мне сразу не сказали?

Я к этой встрече не готова! Нет!

О чем я как о милости просила,

Ужасным, диким кажется мне. Анна!

Веди меня в покои! Дай собраться

Мне с мыслями...

Останьтесь здесь, миледи!

Хоть понимаю, страшно вам предстать

Пред судией державным.

Ах, нет же, нет! Свидетель бог, другое

Меня терзает чувство! Благородный

Мой Шрусбери, вас ниспослал господь!

Нет сил моих! Избавьте же меня

От этой встречи ненавистной!

Духом

Скрепитесь, государыня! Минута

Великого значенья наступила.

Как я ждала ее! Как много лет

Готовилась я к встрече! Все, чем тронуть

Ее хотела, сколько раз твердила

Я про себя в тюремной тишине!

И вдруг - все позабылось, все исчезло,

Все отмерло во мне! Осталось в сердце

Одно лишь чувство жгучее обиды

Да боль неутолимая страданий!

Смертельная вражда владеет мной!

И, гривою змеиной потрясая,

Вокруг меня витают духи ада!

Уймите жар вскипающей крови

И укротите сердце! Мало проку,

Когда с враждою встретится вражда.

И сколько бы ваш дух ни восставал,

Покорствуйте суровой правде мига:

Она сильней, - смириться вы должны.

Смириться? Никогда!

Нельзя иначе!

Почтительно держитесь с королевой,

Взывайте только к милости; о праве

Не заикайтесь - это сгубит вас.

Не встречу вымолила я - погибель!

На горе мне ответили согласьем!..

Нельзя, нельзя нам встретиться с сестрой!

Не быть добру от этого свиданья!

Скорей вода с огнем соединится

И лютый лев облобызает агнца...

Я слишком тяжко ей оскорблена.

Не надо предрешать исход свиданья.

Я видел сам, как залилась слезами

Она при чтенье вашего письма.

Нет, не бесчувственна она. Доверьтесь

Ее душе отзывчивой! Затем

И поспешил сюда я раньше прочих,

Чтоб вас предупредить и успокоить.

Ах, Толбот, вы всегда мне были другом!

О, если б стражем вы моим остались!

Я много претерпела, Шрусбери!

Забудьте все. Подумайте о том,

Как вам смиренно встретить королеву.

И Берли с нею, грозный мой гонитель?

Нет, из вельмож один лишь Лейстер будет.

Лорд Лейстер?

Он вашей казни. По его совету

Монархиня желанье изъявила

Здесь с вами встретиться.

Я это знала!

Королева к нам идет.

Что это за поместье?

Охотничьих моих отправьте в Лондон.

Укроемся в задумчивом саду.

Шрусбери удаляет охотничью свиту. Пристально смотрит на Марию, обращаясь к Полету.

Народ меня чрезмерно обожает

И слишком бурно изъявляет радость!

Так чтут богов, чтить смертных так нельзя.

Мария (которая все это время в полуобмороке лежит в объятиях Кеннеди, поднимается и видит, что Елизавета пристально смотрит на нее; Мария содрогается и снова падает на грудь Кеннеди)

О, боже! Нет души в ее чертах!

Кто эта женщина?

Ты в Фотрингее, государыня.

Кто это все подстроил? Вы, лорд Лейстер?

Так вышло, государыня. Знать, небо

Сюда твои направило стопы,

И да восторжествует милосердье.

Твой благосклонный взор привлечь к несчастной,

Подавленной твоим величьем.

Граф,

Кто говорил мне об убитой горем,

Несчастной грешнице? Гордячку вижу,

Недугом не согбенную!

Пусть так!

Стерплю и это! Сгинь, души высокой

Бессильная гордыня! Позабуду,

Кем родилась и что я претерпела.

Смирюсь душой! Повергнусь ниц пред ней,

Меня толкнувшей в пропасть униженья!

Сестра! Судило небо в вашу пользу,

Победный нимб над вашей головой.

Пред божеством, вознесшим вас, склоняюсь.

Но будьте же теперь великодушны!

Державную свою мне протяните,

Не длите униженья моего!

Лежать во прахе вам пристало, леди!

Не допустил создатель милосердный,

Чтоб я вот так у ваших ног лежала,

Как вы теперь лежите у моих.

Подумайте, как бренно все земное!

Есть божества, казнящие гордыню!

Страшитесь их, шныряющих в ночи!

Они меня к ногам повергли вашим.

Перед лицом свидетелей почтите

Во мне себя! Не оскорбляйте крови

Тюдоров благородных, что течет

В моих и в ваших жилах! Боже правый!

Не стойте предо мной так неприступно,

Как грозная скала, к которой тщетно

Доплыть стремится гибнущий пловец.

От силы слов, от силы слез моих!

Так помогите ж мне растрогать вас!

Вот вы глядите взором леденящим -

И цепенеет сердце, иссякает

Источник слез, мольбам и заклинаньям

Не вырваться из скованной груди.

Что ж вы сказать хотели, леди Стюарт?

Вы встречи жаждали. Пренебрегла

Я чувством оскорбленной королевы,

Чтоб выполнить священный долг сестры

И вас утешить близостью своею.

Сердечный мой порыв, конечно, будет

Поставлен мне в укор: я слишком низко

Спускаюсь с выси трона. Ибо вы

На жизнь мою злодейски посягали.

С чего начать? Как мне свои слова

Расположить умней, чтоб ваше сердце,

Не оскорбив, пронзить правдивой речью?

И жало отними у скорбных уст!

Как говорить мне о себе - и вас

Не осудить, не оскорбить невольно?

Нечестно вы со мною поступили -

Такая ж я монархиня, как вы,

А вы меня держали в заточенье.

Я к вам пришла о помощи просить,

И вот, поправ закон гостеприимства,

Презрев извечные права народов,

Меня в темницу бросили. Друзей

И верных слуг была я лишена,

Унижена позорной нищетою

И, наконец, неправедно судима.

Но смолкни, горечь! Вечное забвенье

Да скроет все, что выстрадала я.

Признаем же судеб определеньем

Все, что свершилось: нет на нас вины,

На вас и мне. Знать, демон встал из ада,

Чтобы разжечь жестокую вражду,

И та вражда росла! Лихие люди

Ее огонь усердно раздували,

Кинжалы и разящие мечи

Влагали нам в неопытные руки.

Таков уж скорбный жребий государей,

Что их вражда на части разрывает

Вселенную и множит сонмы фурий.

Теперь меж нами нет сторонних уст.

(Приближается к Елизавете, доверчиво и ласково.)

Лицом к лицу мы встретились, сестра!

Скажите прямо, в чем я провинилась?

На все отвечу вам чистосердечно.

Ах, если б вы тогда пришли ко мне,

Когда я так искала этой встречи!

Не так бы все сложилось, как теперь,

И не было б в таком печальном месте

Столь горького и тяжкого свиданья.

Звезду свою за то благодарю,

Не судьбы - сердце черное свое

Кляните и безмерное тщеславье!

Вражды меж нами не было, когда

Ваш дядя, гордый пастырь римской церкви.

До власти жадный, до корон охочий

Земных владык, мне объявил войну.

Он вас коварно побудил, присвоив

Мой титул королевский и мой герб,

Вступить в борьбу на жизнь и смерть со мною.

Чего на нас он только не призвал!

Язык попов, народов грозный меч

И темное оружье изуверства;

И даже здесь, в моих пределах мирных,

Сумел разжечь губительный мятеж!

Но за меня господь! Епископ гордый

Не победил. Моей главе удар

Был предназначен, но отрубит вашу!

Я - в руце божьей! Не дерзнете вы

Превысить власть свою таким злодейством...

А что мне помешает? Дядя ваш

Всем показал властителям державным,

Как следует врагов своих щадить, -

Тогда, в Варфоломеевскую ночь.

Что мне родство? Что мне права народов?

Ведь церковь освящает все: измену,

Цареубийство, яд, петлю, кинжал.

Я действую по слову вашей церкви.

Скажите, кто поручится за вас,

Когда я вам прощу деянье ваше?

Каким замком запру я вашу верность,

Чтоб ключ Петра его не отомкнул?

Насилье! Лишь оно моя ограда.

С исчадьем змеев дружбы не веди!

Все это только мнительность слепая!

Всегда во мне вы видели врага

Заклятого! Когда, как подобает,

Наследницей вы нарекли б меня -

Признательность, любовь и уваженье

Меня преобразили б!..

Леди Стюарт!

Друзья у вас за морем, дом ваш - папство,

И брат - монах. Наследницей признать вас?

Наследницей? Какая западня!

Чтоб мой народ вы обольстить успели

При жизни при моей, Армидой^[309] хитрой

Цвет молодежи в сети любострастья

Искусно и коварно залучили?

Чтоб всех британцев новое светило

К себе влекло, а я...

Царите с миром!

Я отреклась от прав на этот трон.

Поникли крылья духа моего!

Величье не влечет меня. Достигли

Вы своего - я только тень Марии.

Сломились в долгом мраке заточенья

Увяла жизнь в измученной груди.

Кончайте же, сестра! Произнесите

То слово, для которого пришли.

Не верю я, что вы затем ко мне

Явились, чтоб над жертвой поглумиться.

Я слова жду. Скажите: «Вы свободны,

Мария! Вы познали мощь мою,

Познайте ж и мое великодушье».

Скажите это, и приму как дар

Из ваших рук и жизнь я и свободу.

Одно лишь слово - и забыто все.

Я жду, не длите это ожиданье!

И горе вам, когда вы промолчите.

Ах, если не уйдете вы отсюда

Как божество, врачующее раны,

Тогда, сестра, ни за какие блага

В подлунном мире не хотела б я

Стоять на вашем месте предо мною!

Не будет новых козней? Нет убийц

В запасе? И не видно удальца,

Готового за вас сразиться с роком?

Да, леди Стюарт, некого прельщать!

Мир поглощен заботами другими.

Да и прельстится ль кто супругом стать

Четвертым вашим? Женихи у вас,

Как и мужья, недолговечны.

Боже!

Сестра! Сестра! Господь, даруй мне кротость!

Елизавета (долго смотрит на нее с гордым презреньем)

Так вот они, те прелести, лорд Лейстер,

Что обольщают каждого мужчину

И не дают с ней женщине сравниться?

Не дорого ж такая слава стоит!

Всеобщего признания нетрудно

Добиться, ставши общею для всех.

Нет сил терпеть!

Свое лицо, а то была личина!

Я ошибалась смолоду не раз!

Власть пагубна. Но я не притворялась

Перед людьми. По-королевски гордо

Я презирала мелкий суд толпы.

Мир знает все, что есть во мне худого!

И лучше я, чем слава обо мне.

Но трепещите, если с ваших дел

Сорвут покров, которым лицемерно

Вы прикрывали тайный пыл страстей!

Иль скромность получили вы в наследство

От матери своей? Не добродетель

На плаху Анну Болейн привела.

О, боже правый, что она сказала!

Так где же ваша сдержанность, миледи,

Смиренье ваше?

Сдержанность? Снесла я

Прочь от меня, безропотность овечья!

Немая боль не смертного удел!

Порви оковы и явись на свет

Из тьмы пещеры, затаенный гнев!

А ты, что наделил мертвящим взором

Отродье василисков, мой язык

Снабди стрелой отравленной!

Она

Безумная! Не слушай, королева!

Не слушай бесноватую, уйдем

От места злополучного свиданья!

Британский трон ублюдком обесчещен,

И благородный исстари народ

Лукавой лицемеркой одурачен!

Цари здесь право, вы теперь лежали б

Во прахе, ибо я ваш государь!

Елизавета поспешно удаляется, лорды следуют за нею в крайнем смущении.

Ах, леди, что вы сделали! Она

Уходит в бешенстве! Все, все пропало!

Да, в бешенстве! И в сердце смерть уносит!

О, как легко мне, Анна! Наконец-то!

За столько лет страданий, униженья -

Желанный миг отмщенья моего.

Как будто я с души свалила гору!

Как будто нож вонзила в грудь врагу...

Несчастная! Вас ярость ослепляет!

Ей этой встречи не забыть вовек!

А ведь в ее руках - перуны смерти.

Так оскорбить ее! И при любимце!

Да! На его глазах! Он был свидетель

Победы упоительной моей!

Он был при том, как я ее сразила!

О сэр! Такой исход...

Я слышал все.

(Дает знак кормилице, чтобы она стала на страже, и приближается к Марии. Весь его вид выражает сильное напряжение страсти.)

Ты победила, в прах ее втоптала!

Она была преступницей, а ты Монархиней!

Я восхищен тобой!

Богиней лучезарной и великой

Ты предо мной предстала в этот миг.

Вы говорили с Лейстером? Вручили

Ему посланье? Не томите, сэр!

Как королевский гнев преобразил

Твое чело и взор твой вдохновенный!

Прекрасней ты всех женщин во вселенной!

Простите, сэр! Надеяться ли мне?

Кто? Этот низкий трус и лицемер?

Предайте недостойного забвенью!

Вас спасти ему, назвать своею?

Пусть только сунется! Ему со мной

На жизнь и смерть сразиться предстоит!

Так вы письма ему не передали?

Тогда - конец!

Трус слишком любит жизнь!

Тебя спасти, с тобой соединиться

К лицу тому, кто смерти не страшится.

Помочь не хочет он?

О нем довольно!

И хочет, да не может. Этот нам,

Поверь, не в помощь. Но управлюсь сам!

Ужели вы

Не видите, как жребий обернулся?

Нет! По тому, как нынче королева

Ушла от вас, горя негодованьем,

Надежды на помилованье нет!

Но с нами бог! Исход решит отвага!

Избавимся мы силой от беды;

Мы вас спасем до утренней звезды!

Как, нынче ночью? Но возможно ль это?

Так ведай же, что порешили мы,

Сойдясь в тиши часовни потаенной

Пред алтарем. Священник отпустил

Нам все грехи: и те, что совершили,

И те, что совершим еще в борьбе,

Тебя освобождая из темницы;

Принявшие предсмертное причастье,

Мы снарядились в свой последний путь.

В твой замок мы проникнем до рассвета.

Ключами я запасся. Умертвив

Всю стражу, увлечем тебя насильно

Из каземата... Всех своей рукой

Прикончим, чтоб никто не разгласил,

Как совершилось это похищенье.

А Полет и его подручный Друри?

Скорей они до капли кровь прольют...

Обоих умерщвлю без сожаленья.

Как? Дядю вашего? Отца второго?

И он погибнет. От моей руки.

Кровавое злодейство!

Все злодейства

Нам прощены. Все совершить я вправе.

И совершу!

Меня господь не призовет к ответу,

Хотя б убить пришлось Елизавету!

Нет, Мортимер! Я не позволю кровь...

Что рядом с ней ты и моя любовь!

Любовь к тебе! Пусть связь миров порвется

И, набежав из бездн, второй потоп

Поглотит все живое на земле -

Мне все равно! Лишь ты моя отрада,

А без тебя и жизни мне не надо!

О, боже! Что за речи, что за взоры!

Сэр! Я боюсь вас.

Разве жизнь не миг

Единый? Но и смерть не больше мига.

Пусть в Тайберн^[310] повезут меня! Пусть рвут

Щипцами раскаленными на части!

Когда б с тобою я изведал счастье...

Безумец, прочь!

К тебе припасть на грудь!

К твоим устам, дышащим страстью нежной...

Побойтесь бога! Дайте мне уйти!

О нет! Клянусь, не я, безумец - тот,

Кто не удержит клад, ему однажды

Дарованный по изволенью бога!

Хотя б на казнь вела меня дорога,

Спасу тебя! Спасу! Но... видит бог,

Спасу затем, чтоб завладеть тобою!

Так сжалься же, всевышний, надо мною!

О жизнь! Ты в тягость мне! Пощады нет,

Как нет конца чреде все новых бед!

Ужель затем я вышла из утробы,

Чтоб разжигать огонь любви и злобы?..

Казнить тебя! Поднять на эту шею,

Такую снежно-белую, топор!

Зачем не посвятишь ты с этих пор

Богам любви назначенное смерти?

Дай прелестью, давно уж не твоей,

Счастливому любовнику упиться!

И нежной прядью шелковых кудрей,

Что ближе к смерти с каждою минутой,

Невольника покорного опутай!

О, что за речи! Постыдитесь, сэр!

Уж если не венчанную главу,

Страданье и печаль мою почтите!

Лишилась ты величия земного,

С чела скатился царственный венец.

Что ж, кликни клич! Не отзовется слово!

Напрасно трубит посланный гонец!

Лишь нежность взгляда сохранила ты

Да силу небывалой красоты;

На бой с врагом, хотя б грозила плаха.

Как мне снести - о, боже! - эту травлю!

За дерзкий подвиг дерзкий счет представлю!

Иль зря пойдет храбрейший под удар?

Жизнь бытия земного высший дар.

Так кто ж ее уступит безвозмездно?

Хочу прильнуть к божественной груди...

От своего ль спасителя людей

Мне звать на помощь?..

Не слыхал я что-то

О строгой добродетели твоей!

Святою мир тебя не называет!

Едва убили Риччио-певца,

Как дерзкий Ботвелл в случай попадает...

Стыдитесь, сэр!

Да, Ботвелл был тираном,

Когда тебя лишь страхом непрестанным

Прельстить возможно, - смерть и ад!..

То предо мной дрожать ты будешь тоже!

Идут! Вооруженными людьми

Наполнен сад!

Я защищу тебя!

О Анна! Как от дерзкого укрыться?

И на какой замкнуться мне запор?

Какому мне святителю молиться?

Насилье здесь, там - плаха и топор!

Устремляется к замку. Кеннеди следует за ней.

Ворота на замок! Поднять мосты!

Что это значит, дядя?

Где убийца?

В надежный каземат ее! Проворней!

Но что случилось, дядя?

Королева!..

Рука папистов! Дьявольская дерзость!..

Убита!

Что? Какая королева?

Британии! На улице столицы!

Здесь кто-то и не крикнул: «Королева

Убита»? Нет, я грежу!.. Жаркий бред

Мне выдает за явь, что в тяжких думах

Я столько раз мечтал осуществить.

Кто это там? О’Келли! Он в смятенье!

Спасайтесь, Мортимер! Все, все пропало!

Как? Все пропало?

Что тут за расспросы!

Спасайтесь же!

Но что случилось?

Сэведж!

Кинжалом... королеву...

Да, да! Бегите!

Так она мертва?

И на престоле Англии Мария?

Мертва? Кто это вам сказал?

Она жива! А мы - добыча смерти!

Лишь мантию пронзил его кинжал.

Убийцу Шрусбери обезоружил.

Жива. А нам не жить на свете!

Но кто же

На то пошел?

Тулонский барнабит.^[311]

Иль позабыли? Он сидел в часовне,

В раздумье погружен, когда монах

Нам толковал анафему, что папа

На голову обрушил королеве.

Кратчайший путь он порешил избрать:

Одним ударом ересь уничтожить

Иль мучеником сделаться господним.

Лишь патеру он сообщил об этом

И в тот же день свой план осуществил.

Судьба тебя преследует жестоко,

Несчастная! Теперь уж нет исхода!

Знать, сам господь конец твой предрешил.

Укроюсь в гуще северных лесов.

Храни вас бог! Бегите! Я останусь.

Быть может, я спасти ее сумею,

А если нет, погибну вместе с нею!

Армида - героиня поэмы «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо, соблазнившая героя Ринальдо.

Тайберн - место публичных казней (до 1783 г.) в окрестностях Лондона.

Автор:	Шиллер Ф. И.
Категория:	Трагедия


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница