Дон Карлос, инфант Испанский (Драматическая поэма). Действие третье. Автор произведения

Спальня короля. На ночном столике горят две свечи. В глубине комнаты несколько пажей дремлют, стоя на коленях. Король полураздетый, стоит у стола, опираясь рукой о кресло, в глубокой задумчивости. Перед ним медальон и какие-то бумаги.

Она была всегда - в том спору нет -

Мечтательницей. Я любви ей не дал.

Но разве замечал я, чтобы это

Печалило ее? Да, несомненно:

Она притворщица!

(Делает движение, которое выводит его из задумчивости. Удивленно озирается.)

Где я витал?

Ужели здесь один король не дремлет?

Иль день уж близок? Свечи догорают.

Вся ночь - без сна! Пусть возместит его

Воображение. Монархам недосуг

Наверстывать потерянные ночи.

Я бодрствую, и, значит, день настал!

(Тушит свечи и отдергивает занавес на окне, делает несколько шагов по комнате и замечает спящих мальчиков; некоторое время молча смотрит на них, потом берется за колокольчик.)

Не свит ли кто-нибудь в приемной?

Ваше

Величество здоровы?

Почему

Светились окна в левом павильоне?

Вы не слыхали шума, граф?

Нет, ваше

Величество.

Иль это мне приснилось?

Такие сны не снятся без причины.

Ведь спальня королевы в том крыле?

Да, государь.

Недобрый сон, недобрый!

На будущее - там удвоить стражу!

Вы слышите? Едва наступит вечер...

Но чтоб никто не видел - в полной тайне!

Простите, государь, у вас глаза

Воспалены и жаждут сна. Позвольте

Напомнить вам о вашей драгоценной

Монаршей жизни, о народах ваших,

Которые смутит тревожный след

Бессонной ночи на лице монарха.

Два кратких часа утреннего сна...

Сна?.. Спать могу я лишь в Эскуриале.

Король, заснув, лишается короны,

Как муж - жены своей. Нет, это ложь!

Не женщина ль мне это нашептала?

Ложь - имя женщины! Я не поверю

В преступное деяние, покуда

Его мужчина мне не подтвердит.

(Пажам, которые тем временем очнулись от сна.)

Позвать мне Альбу!

Пажи уходят.

Подойдите, граф!

О, одно лишь слово -

И тьма исчезнет. Лерма! Это правда?

Клянитесь! Ведь обманут я? Обманут?

Великий, справедливый мои король!

Король, король, в несчетный раз король!

Бессмысленное эхо - ваш ответ!

Я посохом ударил по утесу,

Я ждал воды, но на песок сожженный

Расплавленное золото течет.

Сир, что тревожит вас?

Нет, нет! Пустое!

Оставьте нас, идите!

(Граф хочет удалиться, король снова окликает его.)

Вы женаты?

И дети есть у вас?

Величество.

И вы не побоялись

Пробыть всю ночь близ вашего монарха!

У вас седая голова, а вы,

Вы не стыдитесь верить простодушно

Своей супруге. Граф! Скорей бегите

Домой! Вы там застанете жену

В кровосмесительных объятьях сына!

Вам говорит- король: бегите, граф!

Да что вы так глядите на меня?

Не верите? Не потому ль, что сам я

Уж стал седеть? Опомнитесь, несчастный!

Не может быть порочной королева,

И смерть тому, кто н этом усомнится!

Но кто ж дерзнет? Кто в вашем королевстве

Посмеет ядовитым подозреньем

Небесной добродетели коснуться?

Лучшей?

Все затвердили - лучшей! Да, я вижу:

Заступников искать ей не придется.

Она за это много заплатила...

Я знаю, много больше, чем имеет.

Вы, граф, свободны. Пусть войдет к нам герцог.

Я слышу, он в приемной.

Граф, вы были,

Конечно, правы: голова моя

Пылает от бессонницы. Забудьте

Все, что сказал я. Слышите? Забудьте!

И верьте, государь к вам благосклонен.

Протягивает руку для поцелуя. Лерма, уходя, открывает дверь герцогу Альба.

(Внимательно взглянув на короля, изумленный.)

Сир, вы здоровы?

Король (садится, берет со стола медальон и долго смотрит на герцога, не произнося ни слова)

Значит, это правда?

Нет верного слуги у короля?

Мой государь!

Я оскорблен смертельно,

И это знают все, - а мне ни слова!

Как! Мой король подвергся оскорбленью?

Чей это почерк? Отвечайте!

Король (пристально наблюдает за герцогом; пауза)

Меня пугали честолюбьем принца?

Лишь этого я должен был страшиться?

Но слово «честолюбие» имеет

Широкий, необъятный смысл.

И больно

Вам, герцог, нечего сказать мне?

Альба (сделав паузу, с непроницаемым лицом)

Ваше

Величество доверили страну

Моим заботам. Я пред всей державой

Ответственен за каждый мой поступок.

Но все мои предположенья, мысли

И сведенья должны принадлежать

Мне одному. Такое достоянье

Последний раб, не только что вассал,

От короля таить имеет право.

Не все, что ясно для меня, созрело

Для слуха государя. Если ж он

Желает знать и мысли, пусть об этом

Альба (читает и в испуге смотрит на короля)

Кто безумец, передавший

Монарху этот роковой листок?

Так вам известно для кого он писан?

Принц имени не называет в нем!

Сир! Я хотел...

Так Альбе все известно?

Король велит - мне отступленья нет!

Не стану лгать - кому письмо, я знаю.

О мщенья бог ужасный! Подскажи мне,

Осведомлен настолько, что сомненью

И места нет - любой намек понятен!

Нет! Это слишком! Мог ли я подумать!

Король последний - где? в своей державе! -

Король последний правду узнает!

Я сознаюсь, я виноват безмерно!

О государь! Мне стыдно, что молчать

Повелевал трусливый мой рассудок, -

Молчать, когда мне правда, справедливость,

Монарха честь вопить повелевали.

Где все благоговейно умолкает

Пред силой красоты, там Альба должен,

Да, должен говорить, хотя он знает,

Что значат сына вкрадчивые клятвы

И слезы столь чарующе прекрасной

Супруги.

Монарха. Встаньте! Говорите смело!

Я слушаюсь. Быть может, вспомнит ваше

Величество тот небывалый случай

В саду Аранжуэса... Королеву

Застали вы тогда одну, без дам,

Смущенную, в аллее отдаленной.

Да, что же мы узнаем?

Сир! Маркиза

Де Мондекар изгнанию подверглась

Лишь потому, что, жертвуя собой,

Спасла великодушно королеву.

Потом дознались: Мондекар ушла,

Приказу королевы повинуясь.

Принц Карлос был в беседке...

Был в беседке?

На песке остался след мужчины,

Терявшийся у грота, где нашли мы.

Платок, забытый принцем. А садовник

Видал, как принц поспешно удалился

В то самое мгновение, как ваше

Величество в аллее показались.

Король (опоминаясь от мрачных размышлений)

А ведь она заплакала, как только

Я удивленье выразил! Меня

Заставила краснеть пред всею свитой,

Перед самим собой! Я как преступник

Пред этой добродетелью стоял!

Долгое, глубокое молчание.

Вы правы, герцог, - я бы мог ужасный

Поступок совершить. Оставьте нас

На время.

Мой король, но даже этим

И этим?

Что ж, и другим, и третьим? А такое

Проклятое стеченье обстоятельств?

О, это все ясней, чем день!.. Но, впрочем,

Я это знал давно. Ее измена

Возникла в час, когда из ваших рук

Ее в Мадриде принял я. Доселе

Я помню взгляд испуганный, которым

На седину мою она взглянула.

Так началась фальшивая игра.

Принц Карлос в юной матери утратил

Свою невесту. Оба уж любили,

Взаимным чувством трепетали оба,

А новый сан ее на все надежды

Запретом лег. Уже преодолен

Был страх невольный первого признанья.

Сильней, в манящих образах былого,

Роднил их возраст и единство мыслей,

Сближало возмущение насильем, -

И тем смелей прислушивались оба

К веленьям страсти. Их мечтаньям пылким

Политикой положен был конец.

Так что же, сир, ужель она смирилась,

Признав за государственным советом

Такое полновластье? Жар любовный

Ужель сумела подавить рассудком,

Чтоб выполнить решение совета

И получить взамен любви венец?

Вы, герцог, в этом всем разобрались

Весьма умно, и вашим красноречьем

Я восхищен. Итак, благодарю вас.

Вы правы. Королева провинилась,

Не дав мне прочитать такие письма,

Инфанта в сад. Из ложных побуждений,

По доброте, жестоко провинилась.

Я наказать ее сумею.

Кто в приемной?

Вы, герцог Альба, больше не нужны мне.

Ужель моим усердьем и заботой

Я только рассердил вас, государь?

Позвать Доминго!

Паж уходит.

Я готов простить вам,

Что из-за вас я целых две минуты

Подозревал такое преступленье,

Какого впору разве вам бояться.

Король. Доминго. Король ходит взад и вперед по комнате, собираясь с мыслями.

(появляется через несколько минут после ухода герцога, приближается к королю и некоторое время смотрит на него в торжественном молчании)

Я счастлив, государь, что вы так мудро

Владеете собой и так спокойны.

Вы счастливы?

Благодарю творца

За то, что страх мой вздорным оказался

И есть надежда...

Страх? Чего, скажите,

Могли страшиться вы?

Мой государь,

Не скрою, мне уже известна тайна.

А разве я высказывал желанье

Делиться ею с вами? Кто дерзает,

Вы стали слишком смелы.

Государь!

То место, где доверили мне тайну,

Печать, которой тайну освятили,

С меня снимают это обвиненье.

Ее в исповедальне мне открыли -

С отчаяньем, как тяжкий грех, который

Так совесть бедной грешницы терзает,

Что молит божьей милости она.

Принцесса слишком поздно осознала

Свою ошибку и теперь боится,

Что для ее монархини возникнут

Ужасные последствия.

Какое

Отзывчивое сердце! Вам известно,

Зачем я вас позвал. Благоволите

Мне выход указать из лабиринта,

В который завлекло меня слепое

Скажите без утайки: что мне думать?

По долгу службы говорите правду!

Мой государь! Когда б мой Кроткий сан

И не вменял мне в долг мягкосердечье,

Поверьте, ради вашего покоя

Я б заклинал - да, заклинал бы ваше

Величество при тягостном открытье

Не гневаться и перестать навеки

Стремиться к той разгадке, от которой

Не может быть ни радости, ни пользы.

То, что открыли мне, покуда можно

Простить, - одно лишь слово короля -

И королева больше не виновна.

Монарх дарует волею своей

Не только счастье, но и добродетель,

И лишь одно спокойствие монарха

Пресечь могло б дурные слухи.

О короле? Среди его народа?

Ложь! Только ложь, достойная презренья!

Ручаюсь в том. Но, государь, порою,

Когда народ во что-то крепко верит,

Становится весомей правды ложь.

Оборони господь! Ужели это...

Чем, как не добрым именем своим,

Соперничать возможно королеве

С обыкновенной смертной?

Я надеюсь,

Никто не смеет имя королевы...

(Смотрит с сомнением на Доминго; после непродолжительного молчания.)

Святой отец, прошу вас, не таите!

У вас дурное что-то на уме.

По вашему лицу я сразу понял,

И будь что будет! Не тяните пытку.

Что говорят в народе?

Сир, пустое!

Народ доверчив и поверил сплетне.

Монарх не должен придавать значенье

Нелепым толкам. Но одно уж то,

Что распустить подобный слух посмели...

Да что за слух? Иль эту каплю яда

Вымаливать у вас?!

Народ смущен,

Его волнует то, что государь

Еще недавно был смертельно болен,

И вот, всего чрез двести десять дней,

Известьем о счастливом разрешенье...

Король встает и хватается за колокольчик. Входит герцог

Альба. Доминго поражен.

Толедо!

Вы мой солдат, - у вас прошу защиты

От этого священника!

Доминго (обменивается с герцогом Альба смущенным взглядом; после непродолжительной паузы)

Да, если б

Могли предвидеть мы, что сообщивший

Такую весть бояться должен гнева

Монарха...

Я инфанте - не отец?

Я был смертельно болен, вы сказали,

Когда моя супруга понесла?

Но, если память мне не изменяет,

То было в дни, когда во всех соборах

Вы славили святого Доминика

За то, что чудо он свершил со мной.

Тогда вы мне солгали иль теперь?

Где правда? О, я вижу вас насквозь!

Быть может, если б заговор в то время

Уже созрел, - святой лишился б славы?

Что? Заговор?

Прикажете мне Думать,

Что это беспримерное согласье

В суждениях само собою вышло?

Что вы не сговорились? Вы хотите,

Чтоб я вам верил? Словно я не вижу,

Как на добычу кинулись вы жадно,

С каким вы сладострастием следите,

Нельзя ли невзначай вам поживиться

За счет моей печали или гнева?

Не вижу, как пылает герцог Альба

Надеждою, что перехватит милость,

Которую предназначал я сыну?

Как жаждет этот муж благочестивый

Рукою грозной гнева моего?

Вы думаете, я тот меч, которым

Вы можете разить, кого хотите,

По своему желанью? Нет, я сам

Собой располагаю, и уж если

В ком усомнюсь, то для начала - в вас.

И это все за нашу верность!

Верность!

Хранитель от возможных преступлений -

Вот что такое верность! Только месть

Доносит о содеянном. Скажите,

Какой мне толк в услужливости вашей?

Ведь если верно сказанное вами -

Что, кроме ран разлуки, мне осталось?

Отрада мести горькая? О нет!

Вы хитрецы - вы утверждать боитесь!

Вы, жертву доведя до края бездны,

Умыть хотите руки!

Но возможно ль

Настаивать на том, чего не видел, -

На слухах иль догадках!

Король (после долгой паузы, серьезно и торжественно, обращаясь к Доминго)

Я велю

Призвать на суд всех грандов королевства

И сам возглавлю их. А вы пред всеми

В себе найдете ль мужество открыто

В измене королеву обвинить?

Она умрет - пощады ей не будет,

И с ней инфант, - но знайте оба: если

Она себя сумеет оправдать,

Умрете вы! Ну, что же? Вы согласны

Такою жертвой истину почтить?

Решайтесь! Вы согласны? А! Смутились!

Согласны? Вот усердие лжецов!

Альба (стоявший молча поодаль, холодно и спокойно)

Сир, я согласен.

О, вы смелы, герцог!

А впрочем, что ж! Вы так привыкли жизнью

За меньшее - за погремушку славы

С беспечностью картежника играть!

Что жизнь для вас? Но царственную кровь

Я не отдам на произвол вассала,

Который счастлив, если может с честью

Ничтожное пресечь существованье.

Мне ваша жертва не нужна. Идите!

Идите в зал аудиенций. Там

Моих дальнейших ждите повелений.

Теперь мне нужен человек. О боже,

Ты много дал мне, подари теперь

Мне человека! Ты - лишь ты один -

Всезрящим оком тайное провидишь.

Всеведеньем твоим не обладаю.

Помощники, которых ты мне дал, -

Что мне они? Я оплатил их службу.

Их робкие пороки я направил

К великой цели, ибо цель Филиппа -

Очистить мир, как божия гроза.

Открой мне правду! Ключ ее незримый

В глубоких дебрях лжи и заблуждений

Так трудно обнаружить королю!

Дай друга мне с открытым, чистым сердцем,

С душой высокой, светлыми очами,

Чтоб он помог мне правду опознать.

Дай среди тысяч тех, кто процветает

И греется в лучах моей короны,

Найти хоть одного!

(Открывает шкатулку и берет из нее записную книжку; некоторое время перебирает листки.)

Лишь имена,

Одни лишь имена! И я не вижу

Хотя б упоминанья о заслуге,

Но благодарность не умеет помнить.

А вот листки совсем иные. Эти

Являют длинный перечень проступков.

На что он мне? Ужели память мести

Нуждается в помощнике?

Граф Эгмонт^[165].

Зачем он здесь, когда его вина

Давно затмила блеск его победы

При Сен-Кентене? Пусть отходит к мертвым.

(Вычеркивает его имя и вписывает его на другом листке. Читает дальше.)

Маркиз де Поза. Поза... Поза... Право,

Я с этим человеком не встречался,

Но он подчеркнут дважды, - это значит,

Его для крупных дел предназначал я.

Возможно ли? И этот человек

К монарху не является! Не хочет

Встречаться с венценосным должником!

Единственный во всей моей державе,

Будь он стяжатель или честолюбец,

Он уж давно предстал бы перед троном.

Что ж, испытать его? Тот скажет правду,

Кто короля способен избегать.

Аудиенц-зал. Дон Карлос беседует с принцем Пармским. Герцоги Альба, Фериа и Медина Сидониа. Граф Лерма и другие грандыс бумагами в руках. Все ждут короля. Медина Сидониа, явно избегаемый всеми присутствующими, обращается к герцогу Альба, который расхаживает взад и вперед по комнате, погруженный в мрачное раздумье"

Вы говорили с государем, герцог, -

В каком он настроенье?

В самом худшем

Для вас и вашей вести.

Под огнем

Английских войск мне было много легче,

Чем в этом зале.

Карлос, смотревший на него с безмолвным участием, приближается и пожимает ему руку.

Принц, благодарю вас

За вашу доброту и за участье.

Я обречен погибели.

Надейтесь,

Мой славный друг, на лучшее - на милость

Отцовскую и невиновность вашу.

Я погубил ему великий флот, -

Такого флота не носило море^[166].

Что жизнь моя в сравнении с потерей

Семидесяти мощных галионов!

Но пять сынов, цветущих, принц, как вы, -

Лишь из-за них тяжка мне смерть.

Король входит в парадном облачении. Все снимают шляпы и расступаются, образуя перед королем полукруг. Молчание.

Король (окидывая всех присутствующих беглым взглядом)

Накройтесь!

Дон Карлос и принц Пармский приближаются первыми и целуют королю руку. Он дружелюбно обращается к принцу Пармскому, не глядя на своего сына.

Племянник, ваша мать узнать желает,

^[167].

Пусть

Об этом спросит после первой битвы.

Терпение! Придет и ваш черед,

Когда столпов не станет.

С чем пришли вы?

Мой государь, я возвращаю орден

Великого магистра Калатравы^[168].

Он умер нынче утром.

Король (берет орден и озирает всех грандов)

Кто же будет

Достойным восприемником?

(Подзывает Альбу, который подходит и опускается на колени. Король вешает ему на грудь орден.)

Вы, герцог,

Мой первый полководец, - не стремитесь

Подняться выше, и монарха милость

Вы, мой адмирал?

Медина Сидониа (шатаясь, приближается и, опустив голову, падает перед королем на колени)

Великий государь мой, это все,

Что от испанских юношей осталось

И от армады.

Бог нас не покинет.

Мой флот послал я против войск английских,

Не против бури и морских утесов.

Привет в Мадриде вам!

И благодарность

За то, мой герцог, что в своем лице

Вы верного слугу мне сохранили.

Да, я таким его считаю, гранды,

И вас прошу любить и чтить его.

Ну, что еще?

Благодарю вас, принцы.

Они отходят. Остальные гранды приближаются и, преклоняя колено, подают королю свои бумаги. Он бегло их просматривает и отдает герцогу Альба.

На стол мой положите. Это все?

Никто не отвечает.

А почему средь грандов я не вижу

Маркиза Позы? Мне давно известно,

Что этот кавалер нам служит с честью.

Быть может, нет его в живых? Что значит

Отсутствие маркиза?

Кавалер

Недавно лишь вернулся из поездки

По всей Европе. Он теперь в Мадриде

И только ждет приема, чтоб явиться

И преклонить колено пред монархом.

Маркиз де Поза - доблестный мальтиец^[169].

Он с юных лет сумел пленить молву

Поступком безрассудным, но прекрасным.

Был осажден и рыцари, собравшись

Под знаменем великого магистра,

Готовились к упорной обороне,

Тогда из высшей школы в Алькала

Таинственно исчез один питомец,

Лет восемнадцати. Никем не званный,

Пришел он к ла Валетту. "Этот орден

Купили мне, - сказал он. - Честь такую

Я должен заслужить". Он был в числе

Тех знаменитых сорока героев,

Что при Сент-Эльмо трижды отражали

Жестокий штурм Гассема, Пиали

И Мустафы^[170]. Когда же враг прорвался

И пали все защитники, маркиз

Пробился к морю, смело прыгнул в бездну

И вплавь, один, вернулся к ла Валетту.

Два месяца спустя, как только турок

Прогнали, в Алькала он возвратился,

И, как известно, этот самый Поза

Сумел нащупать заговора нити

И лишь своей отвагой удержал

Важнейшую провинцию за троном.

Не странно ли?.. Что ж он за человек,

Когда свершил столь многое и все же

Среди троих, кто был опрошен мною,

Ни одного завистника не нажил?

Нет, у него характер небывалый.

Иль вовсе нет характера. Я должен

Такое чудо видеть.

После мессы

Придите с ним.

Герцог уходит.

А вы в совете тайном

Мое займите место.

Король сегодня милостив.

Скажите:

Он - бог! Сегодня лицезрел я бога!

Вы заслужили счастье, адмирал!

Примите от меня любовь и дружбу.

Всем сердцем я сочувствовал вам ныне.

Я был волненья полон.

Такой отважный, заслуженный воин!

Король был, честно говоря, не столько

Великодушен, сколько справедлив.

Два слова, герцог, вас обогатили!

Все уходят.

Меня? Он звал меня? Да быть не может!

Вы именем ошиблись. Для чего

Ему я нужен?

Чтоб узнать вас ближе.

Из любопытства?.. О, тогда мне жаль

Потерянного времени, - дни наши

Так коротки!

Я вас препоручаю

Фортуне, - государь к вам благосклонен.

Используйте мгновенье сколько можно,

А если вы упустите его,

Пеняйте на себя.

Вы правы, герцог!

Не надо упустить ее. Вы правы.

Но следует использовать фортуну

Не так, как мыслит этот царедворец,

А так, как мыслю я.

Зачем я здесь?

По своеволью случая слепого?

Зачем лишь я один из миллионов, -

Хоть меньше всех я мог бы ждать того, -

Судьбою вызван в памяти монарха?

Ужель то случай? Или перст господень?

Ведь случай - лишь податливая глина,

Которой скульптор сообщает жизнь.

Нам провиденье посылает случай,

Чтоб человек его направил к цели.

Чего бы ни потребовал король -

Я знаю, что от короля мне нужно.

Лишь семя правды смело бросить в душу

Тирана - и благое провиденье

Мне прихотью, то целесообразным

И мудрым станет. Станет иль не станет -

Не все ль равно! Но с этой верой - в бой!

Снова делает несколько шагов по комнате и, наконец, останавливается в спокойном созерцании перед одной из картин. В смежном зале показывается король, он отдает какие-то приказания; затем он входит, останавливается у двери и, не замеченный маркизом, некоторое время наблюдает за ним.

Король. Маркиз Поза. Увидев короля, маркиз идет ему навстречу и преклоняет колено, затем поднимается и ждет, не выказывая никаких признаков смущения.

Мы уж знакомы?

Моей короне

Вы послужили доблестно, маркиз.

Зачем вы благодарности бежите?

Немало лиц я в памяти храню,

Всех помнит лишь господь. Вам должно было

Предстать пред очи своего монарха.

Но, видимо, маркиз, вы не спешили.

Всего два дня, как прибыл я в столицу.

Быть должником пред слугами своими

Я не привык. Просите же награды.

Я пользуюсь законами державы.

Разбойник ими пользуется также.

Тем более - достойный гражданин.

Мне ничего не нужно.

В каждом слове

Достоинство и смелость! Но, клянусь,

Я этого и ждал. Люблю я смелость

В испанцах и терплю, хотя бы чаша

Переливалась через край. Я слышал,

Вы больше не хотите мне служить.

Ушел, чтоб место лучшему очистить.

Мне очень жаль. Уход подобных вам -

Немалая потеря для державы.

Иль вы боитесь, на придворной службе

Простора нет для ваших дарований?

О нет, я знаю, мудрый сердцевед,

Привыкший править, сразу угадает,

Где был бы я полезен для него.

Я вашему величеству обязан

Глубокой благодарностью за честь.

За похвалы, которых удостоен,

Но...

Что же, вы колеблетесь?

Да, сир.

Я не готов к тому, чтобы словами,

Какие верноподданству приличны,

Украсить мысли гражданина мира.

Ведь, порывая с троном, я не думал,

Открыть причины этого решенья.

Но что ж, причины были так ничтожны

Иль вы их не решаетесь открыть?

О, если государь дает мне время

Их исчерпать - я ставлю жизнь на карту.

Но если он мне в милости откажет,

То правде изменю я. Мне на выбор

Осталась иль немилость ваша, сир,

Или презренье. Я решиться должен.

Так пусть монарх меня считает лучше

Мятежником, но не глупцом.

Я не могу монарху быть слугой.

Король с удивлением смотрит на него.

Я не хочу вводить купца в обман.

Предначертать все действия мои.

Вам нужен только меч мой, да отвага,

Да мой совет. Не честь и справедливость,

Но ваше одобренье - вот мерило

Всех дел моих. Нет, собственную цену

В моих глазах имеет добродетель!

То счастье, что монарх распределял бы

Моей рукой, я мог бы сам посеять

И с радостью остановить свой выбор

На том, что вы вменяете мне в долг.

Иль я не прав? Вы разве уступили б

Другому право на свое творенье?

Рожденный быть ваятелем, могу ли

Унизиться и стать резцом? Люблю я

Все человечество. Служа монарху,

Любить я должен лишь себя.

Похвальны

Такие речи. Вы, маркиз, могли бы

Должно быть безразлично патриоту

И мудрецу. Вы можете себе

Тот пост избрать, который вам позволит

Осуществить высокое стремленье.

Такого нет поста!

Могу ль поверить?

То, что монарх моей рукой вершил бы, -

Да разве в этом счастье для людей!

Такое ль счастье дать желает людям

Высокая любовь моя? О нет!

Пред этим счастьем задрожали б троны!

Монархия изобрела другое:

Она внушает людям жажду благ,

Которыми в избытке обладает,

Которые ей выгодно дарить, -

И эти блага называет счастьем.

И эта правда не опасна тронам.

Все клейма прочие запрещены.

Но разве цели трона совпадают

С моею целью? На убийство братьев

Могу ль направить братскую любовь?

Бесправье мысли назову ли счастьем?

Нет, государь, я не могу дарить

Навязанное вашей волей счастье,

И награждать людей клейменым благом

Меня не заставляйте. Я не стану

Слугой монархов.

Вы не протестант?

Нет, государь, я ваш единоверец.

Пауза.

Но этого-то я и опасался:

Разоблачать решаюсь тайны трона -

Как верить, будто для меня священно

То, что внушать мне перестало страх?

Я возомнил - а значит, стал опасен!

Нет, я не стал опасен, государь!

Мои желанья здесь умрут со мною.

Мне страсть к нововведениям смешна.

Она не может снять с людей оковы

И только тяжесть их усугубляет.

Не этой страстью кровь моя кипит.

Нет, для моих священных идеалов

Наш век еще покуда не созрел.

Я гражданин грядущих поколений.

Но это все рисуют мне мечты, -

А ваш покой смутится ли рисунком?

Один ваш знак - и нет его!

Да, вы первый.

Король (встает, делает несколько шагов по комнате и останавливается перед маркизом; про себя)

Подобный тон с монархом - это ново.

Лесть исчерпалась. Для людей с умом

Несносно подражанье. Испытаем

Обратное. А почему бы нет?

Всегда внезапность - лучший путь к успеху...

Когда у вас такие убежденья -

Согласен! И на новшество иду я!

Опорой трона будет сильный дух.

Увы, я вижу, государь, как мелки,

Как низки в вашем представленье люди!

Прием льстеца ВЫ усмотреть готовы

И в языке свободных убеждений.

Я знаю, кто вам дал на это право!

К несчастью, сами люди! Добровольно

Унизились они по доброй воле.

Км страшно быть на высоте духовной,

Убожество влечет их, и оковы,

У крашенные мудростью трусливой,

Они смиренно носят и смиренье

Считают добродетелью. Таким

Вам этот мир достался, и великий

Отец ваш восприял его таким же.

Как можете вы уважать людей,

Узнав их в этом грустном искаженье!

Да, кое в чем вы правы.

Но, к несчастью,

В орудие свое преобразив

Венец творений божьих - человека,

И над отлитой в новой форме тварью

Себя поставив богом, вы забыли

Лишь то, что вы и сами человек!

Вы чувствуете, мыслите, как смертный,

Нуждаетесь, как все мы, в состраданье.

А перед богом может человек

Лишь трепетать, благоговеть, молиться.

Не это ль извращение природы,

Достойный осуждения подмен!

Когда вы превратили человека

В свою игрушку - с кем же вы хотите

Гармонию создать?

Его слова

Мне проникают в сердце!

Но для вас -

Что стоит эта жертва! Ведь на то вы

Единственны - вне правил, вне законов,

Вы бог - лишь этой страшною ценой!

И горе, сир, когда б вы им не стали,

Когда б напрасной жертвой оказалось

Когда бы уничтоженная вами

Свобода тем единственным была,

Что может ваши увенчать желанья!

Прошу вас отпустить меня. Душа

Моя полна. Я чересчур увлекся.

Но слишком был неодолим соблазн

Излиться пред единственным, кому я

Во всем могу открыться.

Входит граф Лерма и тихо говорит что-то королю. Король делает ему знак удалиться.

Продолжайте!

Маркиз (после непродолжительного молчания)

Я понимаю, государь, всю цену...

Вы мне не все сказали. Продолжайте!

Я Фландрию объехал и Брабант,

Народ великий, сильный и прекрасный.

И думал я: таким народом править -

Божественный удел! Тут я увидел

Обугленные человечьи кости...

(Умолкает, испытующе глядя на короля, последний пытается ответить ему взглядом, но не выдерживает и, смущенный, потупляет глаза.)

Да, вы должны! Но то, что вы сумели,

Такой измыслив долг, его исполнить, -

Приводит в содроганье, государь!

Как жаль, что жертва, плавая в крови,

Воспеть хвалу мучителю не может!

Что только люди, - а не существа

Иного, высшего порядка, - пишут

Историю! Но времена другие

Придут на смену времени Филиппа.

Смягчится век! С величьем королей

В согласье полном будет счастье граждан,

А человечность и необходимость

Пойдут плечо к плечу.

Настал бы этот человечный век,

Не будь жестоким наш? Вы осмотритесь -

Как расцвела Испания моя:

Безоблачный покой и счастье граждан!

Такой же мир я прочу и фламандцам.

Мир кладбища! Вы мните, вам удастся

Остановить всеобщую весну,

Великое омоложенье мира,

Таящееся в новом христианстве?

Вы мните, сир, - один во всей Европе, -

Истории всемирной колесо

Остановить в безудержном вращенье?

О, не надейтесь! Тысячи бегут

Из ваших стран. И те, кто отложился

От вашей веры, среди граждан ваших

Достойнейшими были. Беглецам

Раскрыты материнские объятья

^[171]. Страшно богатеет

Британия, всечасно украшаясь

Творениями "ашего народа.

Покинута морисками, Гранада

Становится пустыней^[172], и Европа

Следит, ликуя, как заклятый враг

Себе наносит гибельные раны.

Король взволнован. Маркиз замечает это и приближается к нему.

Вы насадить хотите то, что вечно,

Но сеете лишь смерть. Дела насилья

Умрут одновременно с их творцом.

Неблагодарность - ваш удел. Напрасно

Вступили вы в жестокий бой с природой;

Свою большую царственную жизнь

Напрасно посвятили разрушенью.

Нет, человек и выше и достойней,

Чем думаете вы. Он разобьет

Оковы слишком длительного сна

А вас осудит наравне с Нероном.

И это грустно, ибо вы добры.

Кто вам внушил уверенность такую?

Да, бог свидетель! Да, я это знаю!

Верните то, что отняли у нас, -

Великодушно, как пристало сильным,

Рассыпьте счастье щедрою рукой,

Даруйте в вашей мировой державе

Свободу человеческому духу,

Верните нам похищенное вами-

И вы король мильонов королей!

(Смело приближается к королю, устремив на него пламенный и бесстрашный взор.)

О, если б красноречье многих тысяч -

Всех, кто не здесь, но все же здесь, со мною, -

Могло в моих устах соединиться,

Чтоб луч, которым взор ват засверкал,

Противное законам естества,

Калечащее нас обожествленье!

Подайте нам пример того, что вечно

И справедливо! Никогда нигде

Никто из смертных не владел столь многим,

Людей не мог бы одарять, как бог.

Все короли венец испанский чтут,

Опередите ж королей Европы!

Лишь росчерк вашей царственной руки -

И обновится мир! О, дайте людям

Свободу мысли!

Король (пораженный, отворачивается, затем снова обращается лицом к маркизу)

Странный вы мечтатель!

Но встаньте... я...

Всмотритесь в жизнь природы.

Ее закон - свобода. Все богатства

Пускает в каплю влаги червяка -

И вот свободной воли проявленье

Мы даже в мертвом царстве тлена зрим.

Но жалок мир, который вы творите!

Владыку христиан пугает шорох,

Его страшит и честь и добродетель.

Чтоб не пресечь насильственной рукой

Роскошное цветение свободы,

Готов зиждитель даже силам зла

Свободу в их пределах предоставить.

И он, художник, он незрим. Он скромно

Таится в предначертанных законах.

А вольнодумец видит только их,

Но не его. "К чему нам бог? - он скажет. -

Мир объяснять должны мы им самим".

И в этом богохульстве вольнодумца

Для божьего величья больше славы,

Чем в той хвале, что набожность твердит.

Хотите повторенным среди смертных

Увидеть в наших землях?

Вы один,

Вы - кто еще? - явить пример могли бы.

Народу, процветанию народа

Отдайте мощь, служившую доныне

Лишь блеску трона. Возвратите людям

Былое первородство. Гражданин

Пускай, как прежде, будет средоточием

Всех попечений трона и блюдет

Один свой долг священный - уваженье

К правам собратьев. Если человек

Вновь человека обретет в себе,

Достоинство вернет и приобщится

К высоким добродетелям свободы

И собственное ваше королевство

Счастливейшим во всей подлунной станет, -

Тогда ваш долг - завоевать весь мир!

Я до конца вам говорить позволил.

Вы мир вообразили не таким,

Каков он есть, и потому не стану

Вас подгонять под общее мерило.

Я первый, перед кем вы так раскрылись.

Я это знаю. И за то, что вы

Таить в себе умели эти мысли,

Скрывали ваши пламенные чувства

До встречи с королем, - за эту скромность

Ума и сердца, молодой мудрец,

Забыть готов я все, что вы сказали.

Но встаньте! Юноше, который слишком

Поторопился, отвечать я буду

Не как монарх, а просто как старик.

Пусть это прихоть короля. Я вижу,

И самый яд в столь благородном сердце

Рождает благородные порывы.

Но бойтесь инквизиции моей!

Меня? Возможно ль это?

Подобных вам людей я не видал.

Нет, нет, маркиз! Вы чересчур суровы.

Я не хочу Нероном быть, и с вами -

Не буду им. Под скипетром Филиппа

Ужель нет места никакому счастью?

О нет, вы сами, у меня на службе,

Должны и впредь остаться человеком.

Сир, а мои сограждане? Да разве

Себя - свое я защищаю дело!

А ваши подданные, сир?

Но если

Вы знаете, что скажут обо мне

Потомки, - дайте на примере вашем

Того, в ком находил он человека.

О, если б справедливейший король

И здесь был справедливым! Меж фламандцев

Есть тысячи достойнейших, чем я.

Но вы - прошу, мой государь, прощенья -

Впервые увидали вы свободу

Не в облике мятежницы.

Довольно

Об этом, шевалье, - ни слова больше!

Когда вы так узнаете людей,

Как я их знаю, верьте, ваши мысли

Изменятся. Мне было б жаль, однако,

Вас больше не увидеть. Чем могу я

Вас привязать к себе?

О, я хотел бы

Когда он также куплен будет вами!

Я гордости такой не потерплю.

Отныне вы на службе у монарха.

Не возражать! Я так решил.

Но что я!

Чего я жаждал? Не одной ли правды?

А здесь я нечто большее увидел.

Итак, вы дали мой портрет на троне;

Ну, а каков же я в моем дому?

Я понял вас. Но пусть я меж отцами

Несчастнейший, - зато, быть может, счастлив

Я как супруг?

О, если обладанья

Достойнейшей супругою иль сыном,

Внушающим великие надежды,

То кто счастливей вас!

Нет, я несчастлив,

И никогда так сильно, как теперь,

Я этого не чувствовал.

(Долго смотрит на маркиза грустными глазами.)

Но принц

По-прежнему и добр и благороден.

О нет, он у меня похитил то,

Чего не возместишь ничем на свете, -

Прекрасную супругу.

Сир! Кто смеет...

Молва! Народ! Я сам! Вот здесь лежат

Свидетельства, в которых нет сомненья.

Бояться худшего. Но как поверить?

Кому? Кто обвинители ее?

Когда она - она! - была способна

Так низко пасть, - не проще ли представить,

Что солгала коварно Эболи?

А разве духовник не ненавидит

И мать и сына? Разве может Альба

Забыть о мщенье? Нет, жену свою

На этих всех Филипп не променяет.

Отрадно слышать, государь. У женщин

Есть то, что безусловное, чем внешность, -

Что женской добродетелью зовется

И не боится клеветы.

Вы правы.

Чтоб на обман решиться, слитком многим

Пожертвовать пришлось бы королеве.

Внушить мне недоверье было легче, -

Маркиз, вы, видно, знаете людей,

А мне давно такой помощник нужен.

К тому ж вы жизнерадостны, добры.

Мой выбор пал на вас!

Сир! На меня?

Вы говорили со своим монархом

Его не попросили. Я впервые

Встречаю независимость такую.

Вы будете, конечно, справедливы,

И страсть не ослепит вас. Постарайтесь

И сердце королевы. Разрешаю

Вам с нею говорить наедине.

Вы можете идти.

Могу ли верить,

Что хоть одна исполнится надежда?

О, если так, то это лучший день

Из всех прожитых мной!

И для себя

Потерянным его я не считаю.

Эгмонт - граф Ламораль, представитель старинной аристократии Нидерландов; в 1557 году сыграл большую роль в победе испано-фламандских войск при Сен-Кентене, а в следующем году разбил французов при Гравелингене, определив этими двумя победами благополучный для Филиппа II исход войны (1556-1559). Это не помешало Филиппу II казнить Эгмонта в 1568 году (время действия «Дон Карлоса»), хотя Эгмонт всячески подчеркивал свою верность королю как своими жестокими расправами с протестантами, так и особой присягой о «неограниченном повиновении» Филиппу II (1567).

Я погубил ему великий флот -// Такого флота не носило море«Непобедимой армаде», посланной против Англии в 1588 году, то есть двадцатью годами позднее действия пьесы.

Племянник, ваша мать узнать желает, // Довольны ли в Мадриде вами. - Филипп II обращается к сыну своей побочной сестры, Маргариты Пармской, правительницы Нидерландов (1559-1567), которую сменил Альба. Впоследствии Александр Фарнезе сам стал правителем Нидерландов (1578-1592).

Мой государь, я возвращаю орден // Великого магистра Калатравы. - главы старинного испанского ордена, учрежденного в середине XII века.

- рыцарь ордена мальтийцев. Император Карл V (который был и королем Сицилии) отдал в 1530 году рыцарям ордена остров Мальту с тем, чтобы они охраняли Средиземное море и его побережье от турок и африканских корсаров.

...Он был в числе // Тех знаменитых сорока героев, // Что при Сент-Эльмо трижды отражали // Жестокий штурм Гассема, Пиали И Мустафы. - Сент-Эльмо - крепость на острове. Мальте (главный город острова Ла Валетта), осажденная (1565) флотом турецкого султана Солимаиа под командованием Мустафы, Пиали и корсара Улуч-али. Гассана (Гассема), сына корсара Барбароссы, не было в числе осаждавших; он явился только после падения Сент-Эльмо.

Покинута морисками, Гранада // Становится пустыней... - Мориски - насильно крещенные мавры. Среди них было много искусных ремесленников и земледельцев. Филипп II изгнал морисков из Испании.

Автор:	Шиллер Ф. И.
Категория:	Драма


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница