Феликс Гольт.
ГЛАВА XVII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Феликс Гольт. ГЛАВА XVII. (старая орфография)

ГЛАВА XVII.

Джермину было очень неприятно, что Гарольду Трансому помешали сделать еще несколько деловых визитов тотчас же после посещения м-ра Лайона, и таким образом заставили его вернуться в контору ранее, чем он предполагал. Он тотчас же догадался, что это было дела Феликса Гольта; последняго, на основании носившейся в Треба молвы, он знал за молодого человека, обладавшого такими ничтожными данными для вступления в свет и для успеха в нем, что ему, особе разсудительной и уважаемой, не представлялось никаких оснований для сближения с подобною личностью.

Гарольду Трансому, с другой стороны, было весьма неприятно вмешательство Феликса в частности, касавшияся выборов. Он чувствовал себя оскорбленным, при виде необходимости оправдываться перед человеком с безпокойным языком. Чувство, испытываемое им было подобно ощущению фабриканта, который затратил капитал на выделку бочек из числе сделанных уже - нашел одну бочку с фальшивым дном. Практический человек должен стремиться к цели только доступным ему путем, т. е. если ему нужно попасть в парламент, то он не должен быть слишком разборчив на средства. Не быть ни дон-Кихотом, ни теоретиком, стремящимся к исправлению нравов вселенной, вообще не считается безчестным; но Гарольд питал отвращение ко всему, что было действительно безчестно, или считалось таким. В таком настроении духа, он не говорил ни слова дорогою, и прямо войдя в контору, в которой Джермин был не один, надменно сказал.

- Возник вопрос об избирательных интригах в Спрокстоне. Можете вы дать теперь же объяснение по этому предмету? Со мной м-р Гольт, который хочет знать как было дело.

- Да, конечно, отвечал Джермин, который, по обыкновению становился тем хладнокровнее и разсудительнее, чем неприятнее было его положение. Он произнес эти слова стоя и когда повернулся лицом к посетителям, то его широкая фигура закрыла собой другого человека, который писал за конторкой.

- Мистер Гольт - и - без сомнения - и - знает как дорого время у делового человека. Вы можете теперь же объясниться. Джентльмен этот... - здесь Джермин сделал легкое движение головою назад - один из наших.

- Я жалуюсь просто на то, сказал Феликс, что один из ваших агентов послан был для подкупа людей в Спрокстоне - цель подкупа вам должна быть лучше известна, чем мне. М-ру Трансому, по видимому, было неизвестно это и он не одобряет такого образа действий.

Пока Феликс говорил, Джермин не спускал с него серьезного и пристального взгляда; в тоже время он вынул из кармана небольшую пачку бумаг и, повернув медленно голову к Гарольду, опустил руку в карман за карандашем.

- Я вовсе этого не одобряю, сказал Гарольд, ненавидевший разсчитанную медленность Джермина и уверенность в своей собственной непроницаемости. - Пожалуйста не делайте этого более.

- Я знаю, что м-р Гольт превосходный либерал, сказал Джермин, отвечая Гарольду наклонением головы, и затем продолжал, непеременно то глядя на Феликса, то делая заметки на вынутых из кармана бумагах; - но он может быть человек неопытный и не знает, что нельзя попасть в члены парламента, не подготовив выборы посредством ловкого и надежного человека, которому нужно предоставить уже полную свободу в действиях. Что же касается до возможности отказаться от подобного образа действий впредь, то это вещь условная. Еслибы вы держали когда-либо возжей в руках, как я в былое время, то знали бы, что не всегда легко остановиться.

- Я имею весьма слабое понятие об уменье держать в руках возжи, отвечал Феликс, - но понял с разу, что подобный образ действий приносит больше вреда, чем пользы. Еслибы дело велось прямодушно, то не зачем было бы прибегать к угощению и заставлять людей толпой делать демонстрацию, которая может кончиться очень худо.

- Конечно можно помешать демонстрации в нашу пользу, сказал улыбаясь Джермин. - Это совершенно справедливо, но если теже люди будут употреблены для демонстрации противной стороной - разве вам будет легче от этого, сэр.

Все время разговора Гольта с Джермином, Гарольд находился в раздраженном состоянии духа. Он предпочитал заставить говорить вместо себя стряпчого, хотя вообще старался всегда избавить себя от его толков.

- Я могу только сказать, отвечал Гольт, что если вы пускаете в дело подобных людей, напоив их пьяными, то вы принимаете на себя большую ответственность. Подкупать толпу рудокопов и заставлять их кричать и шуметь тоже самое, что сгонять в одну кучу быков и ревом их производить демонстрацию в свою пользу.

"подкуп". - Ничего, подобного подкупу, не было в Спрокстоне, за это я отвечаю. Присутствие дюжих молодцов на либеральной стороне послужит к сохранению порядка; потому что нам известно, что члены общества взаимного вспоможения Пичлейского округа будут стоять за Дебари. Поверьте, что джентльмен, руководивший спрокстонским делом опытен в парламентских делах и не вышел бы из границ благоразумия,

- Как вы говорите про Джонсона? спросил Гольт с видом презрения.

Прежде чем Джермин успел ответить, Гарольд поспешил сказать решительным тоном: - одним словом, вот что, м-р Гольт: я желаю и настою, чтобы сделано было все, что может исправить дело. Довольно с вас этого? Вы видите теперь, с какими трудностями должен бороться кандидат, прибавил Гарольд, улыбаясь Гольту самым приятным образом

- Мне следует удовольствоваться вашими словами, отвечал Гольт, не совсем удовлетворенный. - До свидания, господа.

Когда он вышел и запер за собой дверь, Гарольд обернулся и, бросая, вопреки желанию, сердитый взгляд на Джермина, сказал ему:

Джермин заметно побледнел, но он предвидел, что ему не избегнуть неприятностей от Гарольда и потому не удивился. Он спокойно повернулся и только дотронулся до плеча человека, сидевшого за конторкой, который при этом встал.

- Напротив, отвечал Джермин, Джонсон, о котором идет речь, вот этот самый джентельмен - один из самых деятельных моих помощников по выборам. Я сравнительно новичек в этом деле. Но он участвовал вместе с Джемсом Путти в двух весьма трудных выборах, и подобное начало много рекомендует его. Путти один из первых людей в государстве, как агент с либеральной стороны: не так ли, Джонсон? Я думаю, что Мэкинс не совсем пара ему, и не совсем того калибра в отношении тактики и опытности?

- Мэкинс такой же удивительный человек, как Путти, отвечал словоохотливый Джонсон, который рад была, случаю поговорить, хотя выбранная им минута была не совсем благоприятна: - Мэкинс по своим планам, Путти по своему уменью вести дело. Путти знает людей, сэр, продолжал он обращаясь к Гарольду; - как жаль, что вы не воспользовались для своего дела его талантами. Никто так не умеет беречь деньги кандидата - половину дела он делает языком. Путти понимает эти вещи. Он мне сказал: помни, Джонсон, что слушателям можно всегда угодить двумя путями: первый, говорить им о том, чего они не понимают, второй, говорить им то, к чему они привыкли. Я всегда скажу, что я многим обязан Путти. Хорошо, что на мугамских выборах в прошедшем году Путти был не на стороне торийской партии. На его руках были женщины, а нужно сказать вам, сэр, что четвертая доля мущин не участвовали бы в выборах, еслибы не понуждали их к тому жены, из желания добра своим семьям. А что до уменья говорить, так в наших лондонских кружках ходит слух, что Путти пишет постоянно в "Times". Словом, никто не может стать выше его. Я сам кое-что смыслю в этом деле; но когда м-р Джермин предложил мне устроить выборы в северном Ломшире - говоря это Джонсон играл брелоками своих часов и покачивался на носках - первым моим словом было сказать: "на стороне Гарстина находится Путти! ни один виг не устоит против вига, имеющого на своей стороне Путти." Я ни скажу, чтобы вообще при выборах мнения играли большую роль; многое зависит от того, против кого вам нужно вести борьбу и от искусства ваших агентов. Но как радикал и радикал с деньгами, вы находитесь в прекрасном положении; и действуя с умом и осторожностию...

Перебить речь Джонсона до этого времени было бы чрезвычайно невежливо - и потому Гарольд с презрительною покорностию поместился в кресле, снял перчатку и занялся созерцанием своей руки. Но когда Джонсон остановился на последних словах, Гарольд взглянул на небо и перебил его речь.

- Извините, сэр, и вас попрошу взглянуть ближе на это дело. Вы увидите, что в спрокстонской истории нельзя сделать ни шагу назад. Необходимо было расположить в свою пользу жителей Спрокстона; иначе, как мне положительно известно, противная сторона привлекла бы их на свою сторону; теперь же я разстроил партию Гарстина. Они тоже не будут дремать, но я их уже предупредил. Еслиже, по вашему приказанию, я или м-р Джермин, не сдержим обещаний, данных честным молодцам, и оскорбим Тшуба, то дело повернется к нам задом. Тшуб сделает все, чтобы повредить вам; он вооружит против вас своих посетителей; рудокопы будут против вас; и вместо того, чтобы путем добродушной шутки ослабить влияние Дебари и Гарстина, вы его усилите. Я говорю вам чистым английским языком, сэр Трансом, - хотя питаю к вам величайшее уважение как к джентльмену с большими талантами и с знатным положением в свете; - но чтобы судить о подобных вещах, сэр нужно знать английских избирателей и английских трактирщиков. Было бы грустно - при этом голос Джонсона принял выражение и горечи, и торжественности вместе - еслибы подобный вам джентльмен, после всех усилий и хлопот, все таки не попал бы в члены парламента. Не нужно останавливаться на полдороге

Аргументы м-ра Джонсона были из числа довольно убедительных, - Гарольд несколько минут мрачно молчал, смотря в пол, положив одну руку на колени, а другую на шляпу, как бы собираясь уходить.

- Что же касается до того, чтобы отказаться от сделанного уже мною - прибавил Джонсон, то в этом отношении я умываю руки, сэр. Я не могу сознательно действовать против ваших интересов. Надеюсь, что вы не придаете никакого значения молодому человеку, с которым вы пришли. Тшуб, содержатель кабака, ненавидит его. Он поймет в чем дело, и ему нетрудно будет подговорить полдюжины рудокопов, которые могут пожалуй заставить его, ну хоть, нырнуть под воду или проломать по ошибке голову. Я опытный человек, сэр. Надеюсь, что я сказал все, что нужно.

- Разумеется, ваши слова достойны предмета, который вы взялись защищать, ответил с презрением Гарольд, отвращение которого к личности Джонсона усиливалось вследствие причин, понятных Джермину. - Вы затеяли с м-ром Джермином скверное дело. Мне не остается ничего больше вам сказать.

Гарольд знал, что он поступает опрометчиво, и он без сомнения остановился бы, еслибы придавал большее значение настоящему случаю. Но он начинал терять осторожность и самообладание при виде хладнокровия Джермина, в глубоком убеждении, что стряпчий имеет весьма основательный повод бояться его; всякое же действие, враждебное интересам Трансома, только усиливало этот повод. Что же касается до негодяев, подобных Джонсону, то им нужно только платить, а не стараться располагать их в свою пользу. Гарольд умел улыбаться, когда этого требовали обстоятельства, но не желал улыбаться, когда не считал этого ни нужным, ни приятным; он принадлежал к числу тех людей, которые не прочь при случае выказать гнев, ненависть и презрение, хотя они слишком пользуются здоровьем слишком довольны собой, чтобы в них зарождались эти чувства без внешней причины. А в отношении Джермина искушение было слишком сильно.

- И - извините м-р Гарольд, сказал Джермин лишь только вышел Джонсон - но мне очень жаль, что вы - вы - обошлись нелюбезно с человеком, который мог вам оказать большую услугу - от которого многое зависит. Я допускаю, что - что - nemo mortaluim omnibus horis sapit, как мы говорим - и -

- Оставьте лучше про себя ваши латинския пословицы; я не говорю ими и нахожу, что английский язык лучше выражает мое мнение.

- А на чистом английском языке, сэр, - проговорил Джермин, умевший обойтись и без латинских фраз, когда он был задет за живое, - это значит, что кандидат должен пользоваться всем, пока не сделается членом парламента, а Джонсон такого рода человек, что....

я

По уходе Гарольда, красивое лицо Джермина приняло очень неприятное выражение. Он никогда почти не принимал его в присутствии других и редко когда оставался один, потому что он привык верить в свою звезду. Новые обстоятельства могли изменить шансы, и если бы неприятности с Гарольдом приняли слишком угрожающий характер, - то он надеялся найти верное средство избавиться от беды.

- Он думает, что все видит, все знает, в этом нельзя сомневаться, - проговорил про себя Джермин. - Правда, он наследовал чертовскую способность к делу - против этого нельзя спорить. Но я выскажу ему, чем мне обязано его семейство: не знаю, что бы было с ними без меня; и если дело дойдет до кризиса, то я знаю, в какую сторону благодарность перетянет весы. Не то чтобы он мог почувствовать ее - но он может почувствовать что нибудь иное; а если бы вздумал показать мне когти, тогда я сам проучу его. Люди, носящие имя Трансомов, более обязаны мне, чем я им.