Даниэль Деронда.
Часть вторая.
Глава XV.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Даниэль Деронда. Часть вторая. Глава XV. (старая орфография)

ГЛАВА XV.

Таковы события, предшествовавшия тому моменту, с которого начинается наше повествование. Как мы видели, Гвендолина проводила время за-границей в азартной игре, и, против своего желания, вынуждена была, благодаря разорению своей семьи, неожиданно вернуться домой, захватив с собою ожерелье, которое она заложила, а какой-то неизвестный ей господин выкупил.

В то время, как она ехала обратно в Англию, Грандкорт путешествовал по Европе с целью отыскать её след. По своему обыкновению, он не торопился, пробыл довольно долго в Баден-Бадене, уговорился со знакомыми ему русскими туристами совершить несколько экскурсий, от которых, однакоже, вскоре отказался, вспомнив, что ему надо ехать в Лейброн. Грандкорт, вообще не отличался особенной энергией и по натуре был скорее холоден, чем пылок, как и большинство людей не знающих сильной страсти, старательно вывязывающих себе галстухи, безучастно присутствующих на торжественных обедах и даже предлагающих тосты без всякого одушевления. Человек может прилично занимать место на верхних общественных ступенях, знать классические языки, кое-что смыслить в науках, иметь известные политическия убеждения и обладать всеми качествами английского джентльмена при самом незначительном расходе жизненной энергии.

Нельзя сказать, чтоб Грандкорт был вообще недоволен бегством Гвендолины от счастливой будущности, которую он ей предлагал. В этом поступке он видел особую пикантность и месть со стороны молодой девушки за его холодное обращение в Кордельском парке, которое, по здравом обсуждении, он не мог не признать странным. Он вырвал согласие на подразумеваемое предложение и потом, не сделав его, скрылся; такое поведение его, конечно, не могло не взорвать девушку с душой. Но, без сомнения, Гвендолина желала, чтоб он последовал за нею, и он сам на это решился. Однакоже, впродолжении целой недели он не только не собрался в путь, по даже и не спрашивал, куда поехала мисс Гарлет. М-р Луш торжествовал, но его тревожило некоторое сомнение: Грандкорт не говорил ему ни слова о Гвендолине, и нельзя было поручиться, к какому решению придет его медлительный, апатичный ум. Но, так как окончательное решение вопроса отложено было на некоторое время, то Луш мог надеяться, что энергия Грандкорта и на этот раз мало-по-малу улетучится.

Гости в Дипло выражали большее любопытства, чем сам гостеприимный хозяин. Куда девалась мисс Гарлет? Неужели она отказала Грандкорту? Леди Флора Голлис, сгорая любопытством, отправилась с м-с Торингтон в Кветчам, Офендин и пасторский дом, где и узнала, что мисс Гарлет уехала в Лейброн со своими старыми друзьями - бароном и баронессой Ланген. М-с Давило и Гаскойны решили, что лучше всего говорить правду и не скрывать исчезновения Гвендолины, которое, в противном случае, можно было истолковать в дурную сторону. Впрочем, пастор надеялся, что брак только отсрочен, так-как м-с Давило не посмела сообщить ему о твердой решимости Гвендолины не выходить замуж за Грандкорта.

Пастор объяснил себе исчезновение Гвендолины смелым кокетством и только спрашивал себя, не слишком-ли далеко она простирала свою смелость.

Сэр Гюго Малинджер был по натуре очень хороший человек. Но было одно обстоятельство, вследствие которого он не мог смотреть на Грандкорта без особенного чувства неприязни.

Леди Малинджер было уже за сорок лет и, подарив мужу трех дочерей одну за другой, она уже восемь лет не рожала; а сам сэр Гюго, двадцатью годами старше жены, был в тех летах, когда люди перестают питать надежду на получение дальнейшого потомства, хотя в наше время все позднее в моде, начиная от обеда и кончая браком. Поэтому естественно, что один вид Грандкорта, его единственного наследника, был уже неприятен сэру Гюго. Но в тоже время он составил себе план, для осуществления которого обходился с Грандкортом самым любезным и дружеским образом. Дело было в том, что он задумал купить за приличную сумму у Грандкорта его будущия права на Дипло, которое, таким образом, осталось-бы леди Малинджер и её дочерям. Разстроенное положение финасовых дел Грандкорта придавало вероятность его согласию, а сэр Гюго эксплоатацией угольных копей собрал мало-по-малу значительную сумму, так что теперь мог заключить желанную сделку. Конечно, еслиб у сэра Гюго неожиданно родился сын, то эти деньги оказались-бы потраченными даром, но он готов был рисковать этой случайностью. Поэтому он старательно избегал всякой ссоры с Грандкортом, и когда, несколько лет перед тем, ему потребовалось согласие племянника на рубку леса в поместье, то он с удовольствием заметил, что Грандкорт не питает к нему никакой ненависти. С тех пор не произошло между ними никакого повода к ссоре, и они поддерживали друг с другом самые приличные отношения.

Грандкорт, с своей стороны, считал дядю ненужным, излишним предметом на земле, исчезновение которого было-бы как нельзя более желательно. Но он знал через Луша, служившого посредником между ними, о плане баронета и ему улыбалась мысль, что во всякое время он мог получить значительную сумму, а если-б он и не решился на подобную сделку, то, во всяком случае, ему льстила возможность отказать сэру Гюго в его просьбе.

Собрав нужные сведения о мисс Гарлет, леди Флора передала их за обедом Грандкорту и намекнула при этом на то, что его считают отвергнутым женихом. Грандкорт выслушал ее спокойно, но со вниманием, и на другой день приказал Лушу изобрести приличный предлог для удаления через неделю всех гостей из Дипло, так-как он хотел на яхте отправиться в Балтийское море или куда-нибудь в другое место. Луш тотчас понял, что Грандкорт едет в Лейброн, но знал, что он, по своему характеру, мог застрянут в пути. Он желал только, чтоб Грандкорт взял его с собой, и это ему удалось.

Таким образом, Грандкорт прибыл в Лейброн, остановился в отеле Gzarina на пятый день после отъезда Гвендолины в Англию, и нашел там своего дядю сэра Гюго Малинджера с семейством, среди которого находился и Даниель Деронда. Обыкновенно случайная встреча царствующого короля и наследного принца, привлеченых в одно и то-же место - первый подагрой, а второй - капризом, недоставляет большого удовольствия обоим. Сэр Гюго был добродушный, снисходительный челевек, но несогласие с его мнением о семейных поместьях тревожило его более, чем различие в политических или религиозных убеждениях. Грандкорт ни в каком случае не мог быть приятным его сердцу племянником и, как законный наследник всех малинджеровских поместий, служил олицетворением главного горя в жизни баронета - отсутствия родного сына, который мог-бы наследовать земли, находившияся только в его пожизненном владении. Даже Дипло, в котором сэр Гюго жил впродолжении многих лет своей юности и куда его жена и дочери должны былибы удалиться после его смерти, находился в том-же положении. Это особенно встревожило его, когда Луш объяснил ему, что Грандкорт, по всей вероятности, женится на мисс Аропоинт, и тогда наличные деньги потеряют для него особую цену. Поэтому, увидав неожиданно Грандкорта в Лейброне, баронет почувствовал сильное желание узнать, что произошло в Дипло, и решился вести себя как можно любезнее с племянником.

Между Даниелем Деронда и Грандкортом существовали особые отношения, о которых мы скажем впоследствии. Но никто из них, встретившись неожиданно за общим столом, не ощутил какого-нибудь неприятного чувства. После обеда, когда мужчины вышли в большую залу, сэр Гюго обратился к Грандкорту:

- Вы много играли в Бадене?

- Нет; я смотрел, как играли другие, и держал пари с некоторыми русскими.

- Вам везло?

- Не помню; сколько я выиграл, Луш?

- Вы вывезли из Бадена двести фунтов стерлингов, ответил Луш.

- Так вы приехали сюда не для игры? - спросил сэр Гюго.

- Нет, мне надоела игра; это - чортова неволя - сказал Грандкорт, проводя рукою по своим бакенбардам.

- Для вас, мой милый, следовало-бы изобрести машину, которая постоянно меняла-бы удовольствия, - произнес сэр Гюго; - но относительно игры я с вами согласен: это прескучная канитель. Я никогда не любил ее и теперь не могу смотреть равнодушно на игроков. Но где ваша красавица, Деронда? Вы ее видели сегодня?

- Она уехала, - коротко ответил Деронда.

- Удивительная девушка! Совершенная Диана, - продолжал сэр Гюго, обращаясь к Грандкорту; - стоило на ее посмотреть. Я видел, как она выигрывала, и была при этом совершенно спокойна, точно заранее знала о своем счастье. В тот-же день Деронда видел, как она проигрывала с ужасающей быстротой, но она была так-же хладнокровна. Она, вероятно, проиграла все, что имела, или вовремя остановилась. Почему вы знаете, что она уехала?

Известие об отъезде Гвендолины не было новостью для Луша, который тотчас по приезде узнал об этом из списка приезжих, но не сказал ни слова Грандкорту, который теперь, услыхав имя мисс Гарлет, стал прислушиваться внимательнее.

- А вы знаете этих Лангенов? - спросил он после минутного молчания.

- Я их прежде никогда не видал, но после отъезда мисс Гарлет я говорил с ними несколько раз.

- Вам известно, куда она уехала?

- Домой; - ответил резко Деронда, как бы не желая более продолжать разговора; но через минуту он пристально посмотрел на Грандкорта и прибавил: - вы, вероятно, ее знаете: она живет недалеко от Дипло, в Офендине, близ Вансестера.

Во взгляде Даниеля Деронда было всегда столько силы и выражения, что когда, он неожиданно на кого-нибудь взглядывал, то тому невольно казалось, что он обращается к нему с вопросом. Часто слуги инстинктивно спрашивали его: "что прикажете, сэр?" хотя он молчал. В эту минуту и Грандкорт почувствовал внутреннюю злобу к этому молодому человеку, которому, по его мнению, не было причины так испытующе смотреть на него.

- Да, я ее знаю, - ответил он своим обычным, вялым тоном и, отвернувшись, стал смотреть на играющих.

- Кто она? - спросил сэр Гюго у Луша, отходя от игорных столов; - она, должно быть, недавно поселилась в Офендине; там после вдовы жил старый Бленни.

- Он знает ее больше всех её друзей - промолвил Луш и внутренне обрадовался тому, что ему удастся все открыть Малинджеру.

- Боже всемогущий, что вы говорите? - воскликнул Малинджер и вышел с Лушем в корридор.

приданного, а опасна она как порох. Вообще этот брак был-бы большой глупостью. Но, к счастию, она чем-то обиделась и, не предупредив Грандкорта, уехала. Конечно, он явился сюда за нею, но не очень спешил; в виду их взаимных капризов, они вряд-ли когда нибудь сойдутся. Но жаль: он потерял случай жениться на богатой наследнице.

- Какой проклятый вертеп! хуже, чем в Бадене, - сказал Грандкорт, подходя к ним; - я лучше пойду назад в отель.

Луш понял, что господин его окончательно решил уехать отсюда в тот-же день.

Оставшись наедине с Даниелем Деронда, сэр Гюго сказал.

- Интересная история. Эта молодая девушка а de l'mprevu. За нею стоит гоняться. Я полагаю, что её появление во всяком случае увеличило мои шансы на Дипло, независимо от того выйдет-ли она замуж за Грандкорта или нет.

- Что? она и вас пленила? - сказала" сэр Гюго, смотря в лорнет на молодого человека; - и вы хотите бежать за нею?

- Напротив, я готов был-бы бежать от нея.

- Зачем? Вам ничего не стоит восторжествовать над Грандкортом. Девушка с такой энергией, как она, найдет, что вы лучшая партия, чем вялый Грандкорт.

- Я полагаю, что род и богатство - необходимые условия для хорошей партии - заметил Деронда холодно.

être, - сказал баронет, обыкновенно относившийся очень легко к аристическому происхождению, подобно тому, как многие, хорошо пообедав, начинают разсуждать о равномерном распределении богатства на земле.

- И так, вы решительно не последуете за этой красавицей? - спросил сэр Гюго, спуская лорнет.

- Решительно нет.

Этот ответ был вполне искренний, хотя в голове Даниеля Деронда мелькнула мысль, что при других обстоятельствах он может быть, заинтересовался-бы молодой девушкой и постарался-бы узнать ее поближе. Но в эту минуту он уже не считал себя свободным.