Даниэль Деронда.
Часть восьмая. Плоды и семена.
Глава LIX.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Даниэль Деронда. Часть восьмая. Плоды и семена. Глава LIX. (старая орфография)

ГЛАВА LIX.

Сэр-Гюго Малинджер не торопился отъездом в Геную, а Деронда ни в каком случае не хотел выехать оттуда, не повидавшись с баронетом. Не только смерть Грандкорта, но и свидание с матерью делали свидание между ними крайне необходимым, так-как Деронда в письме не мог написать ему всех подробностей. Только на пятый день вечером он отправился встретить сэра Гюго на станцию железной дороги. С улыбкою удовольствия ожидал он встречи со своим старым другом, который, вероятно, находился в самом счастливом настроении, оттого, что за смертью Грандкорта, он мог передать дочерям все свои поместья.

- Ну, Дан, - сказал сэр Гюго, выходя из вагона и горячо пожимая руку молодому человеку.

Он ничего не прибавил к этому лаконическому приветствию; отдав приказание насчет багажа, он предложил Деронде отправиться с ним пешком в отель.

- Я не торопился приездом, - сказал он по дороге; - потому что собирал кое-какие справки. Но прежде всего: как вдова?

- Гораздо спокойнее, чем раньше, - ответил Деронда; - она, кажется, счастливо отделалась от серьезной болезни, которой можно было ожидать, как результата её нервного потрясения. Её дядя и мать приехали два дня тому назад; за нею теперь прекрасный уход.

- Есть-ли надежда на наследника?

- Кажется, нет; по крайней мере, так говорит м-р Гаскойн. По его словам, еще вопрос, получит-ли она даже в пожизненное пользование все поместья Грандкорта.

- Я полагаю, что потеря мужа не слишком огорчила ее... - сказал сэр Гюго, пристально глядя на Деронду.

- Напротив неожиданность смерти Грандкорта была для нея ужасным ударом, - ответил Деронда, ловко отражая нападение баронета.

- Я желал-бы знать, говорил-ли ей Грандкорт о содержании своего завещания? - спросил сэр Гюго.

- А вы разве знаете, что в нем заключается?--снова отпарировал его Деронда.

- Да; поспешно ответил баронет; - если Гвендолина не подарит ему наследника, то все состояние его должно перейти к сыну, которого он имеет от м-с Глашер. Ты, вероятно, совершенно не знаешь об этой истории. Он жил с одной женщиной, как с женою, впродолжении многих лет; у них имеются три дочери и один сын, который теперь примет имя отца, Генлея Малинджера Грандкорта. Этот щенок получит очень хорошее состояние, - особенно когда кончится через четырнадцать лет, над ним опека; а красавица-вдова должна будет довольствоваться несчастными двумя тысячами фунтов стерлингов в год и домом в Гадсмире, где она может преблагополучно провести остальную жизнь в уединении, хотя я не полагаю, чтоб она была в состоянии так поступить. Она жила там в последние годы. Я, конечно, вне себя от негодования, и Грандкорт мне был поэтому просто противен. Я, право, не знаю, почему я должен сочувствовать всем его распоряжениям по той только причине, что он утонул? Впрочем, мне его смерть приносит, огромные выгоды.

- По моему, он очень дурно поступил, женившись на мисс Гарлет, но вполне правильно поступил, оставив свои поместья сыну, - ответил Деронда сухо.

- Я ничего не имею против назначения наследником этого ребенка, - заметил сэр Гюго; - но раз он женился, он обязан был оставить жене приличное состояние, так чтоб она могла жить соответственно её положению в свете. Ей следовало-бы оставить четыре или пять тысяч ф. ст. в год и лондонский дом в пожизненное владение. Вот что я сделал-бы на его месте. Вероятно, её друзья немогли настоять на приличной записи в её пользу в брачном контракте, так-как она не имела ничего своего, и надеялась лишь на его завещание. Но самый умный человек часто пишет глупости в своем завещании; я могу привести в пример своего отца. Очевидно, Грандкорт, хотел, чтоб его смерть послужила какой-то расправой, для его жены, если она не родит сына.

- Но в противном случае, под расправой очутилась-бы ero незаконная семья? - заметил Деронда.

- Что-ж? м-с Глашер получила-бы 2,000 ф. ст. и Гадсмир. Хуже всего, что он меня назначил своим душепршищиком; но он сын моего единственного брата, и я не могу отказаться. Впрочем, я был-бы очень рад, еслиб мне удалось оказать ей какую-нибудь помощь. Луш уверяет, что ей давно известно существование незаконной семьи мужа и духовного завещания. По его словам, она не была очень счастлива с Грандкортом. Но я полагаю, что ты лучше всех знаешь истину о чувствах, м-с Грандкорт, не правда-ли?..

Сэр Гюго задал этот вопрос не своим обычным насмешливым тоном, а очень серьезно и с явным любопытством, и поэтому Деронда почувствовал невозможность уклониться от ответа.

- Она, конечно, не была счастлива, - ответил он тихо; - они не сошлись характерами; что-же касается до наследства, то, насколько я знаю Гвендолину, она будет вполне довольна распоряжениями мужа.

телеграмму, то леди Малинджер тотчас воскликнула: "как странно, что именно Даниель сообщает это известие". В моей жизни был также подобный пример. Я случайно узнал в одном заграничном отеле, что какой-то муж бросил свою жену без гроша и, когда я вызвался помочь ей, то оказалось, что она была старинным предметом моей любви. Но в этот отель я явился совершенно по другому делу, точно так-же, как ты явился в Геную, не для свидания с Грандкортами...

Наступило молчание. Сэр Гюго избрал разговор о Грандкортах, как менее щекотливый для него и для Деронды, но оба они одинаково желали искренне поговорить о том, что касалось их личных взаимных отношений. Деронда чувствовал, что его письмо к сэру Гюго, после свидания с матерью, нисколько не выяснило дела и ждал чтобы сэр Гюго, как старший, первый затронул этот трудный вопрос.

- Ну, Дан, что-же ты ничего не говоришь о главной цели твоей поездки в Геную? - спросил, наконец, баронет, когда они вышли на морской берег, - я надеюсь, что ты не был глубоко опечален всем, что ты узнал. Ведь в твоем положении не произошло, в сущности, никакой перемены. Ты всегда будешь для меня дорог.

- Я, сэр, обязан отвечать на вашу доброту полной откровенностью, произнес Деронда; - многое, что я услышал о прошлом, сильно меня огорчило. Мне больно было видеть мою мать в болезненном состоянии и на веки с нею прощаться... Но известие о моем происхождении нисколько меня не огорчило; напротив, я очень рад, что все мои сомнения окончились. Что-же касается до моей будущности, то одно только никогда не изменится: это - моя благодарность к вам, сэр, за ваши отеческия попечения и любовь ко мне. Но тот факт, что я - еврей, может иметь громадное влияние на всю мою дальнейшую жизнь, хотя теперь, в настоящую минуту, я еще не. могу определить, в чем, именно выразится эта перемена.

Последния слова Деронда произнес с твердой решимостью. Баронет бросил на него испытующий взгляд и, отвернувшись, продолжал идти далее. Потом, подумав немного он серьезно сказал:

Пожалуйста, не истолковывай моих слов в дурную сторону. Я не думаю, чтобы ты сам был сумасшедший, но ты во всякое время готов идти рука об руку с сумасшедшим, особенно, если он нуждается в покровительстве... Ты всегда особенно, сочувствовал, тем людям, в которых бросают грязью. Я их также жалею, но предпочитаю держаться от них подальше... Впрочем, пожалуйста, не стесняйся моими взглядами в беседе со мною. Когда ты решишься на что-нибудь и тебе понадобятся деньги, то знай, что у меня есть твоих 16,000 фунт. стерлингов, которые накопились помимо полученных тобою процентов. Теперь, когда я приехал сюда, ты вероятно, тотчас-же отправишься со мною в Англию?

- Нет; мне надо прежде заехать в Майнц, чтоб получить там шкатулку оставленную моим дедом и повидаться с его старым другом. Я уже и без того потерял здесь много времени после отъезда матери, хотя очень рад, что мог быть полезен м-с Грандкорт.

- Так, так, - ответил сэр Гюго со своей обычной веселостью; - но я надеюсь, что ты мертвому еврею не отдашь предпочтения перед живым христианином?

Деронда вспыхнул, но ничего не ответил. В эту минуту они уже подошли к отелю "Италия".