Даниэль Деронда.
Часть восьмая. Плоды и семена.
Глава LXVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Даниэль Деронда. Часть восьмая. Плоды и семена. Глава LXVI. (старая орфография)

ГЛАВА LXVI.

Узы, связывавшие Эзру и Миру с Дерондой, становились все теснее и теснее.

Старик Лапидус, разставшись с дочерью, думал об одном - о возможности проиграть полученные им деньги. Он не спрашивал себя, обратится-ли он снова к помощи Миры или рискнет-ли свидеться с сыном; фактическое обладание кошельком Миры изгоняло у него всякую, мысль о будущем. Но как ни сильна была в нем страсть к игре, и как ни скромны были требования его желудка, всеже необходимо было ему есть хоть один раз в день, а для этого нужны были деньги. Поэтому, когда в игорном доме Лапидус сперва удвоил и утроил, а потом проиграл все данные ему Мирой тридцать шилингов, он стал разсуждать о том, что было благоразумнее: продать-ли кошелек и поставить снова вырученные деньги на карту, или-же возвратить кошелек Мире и объяснить, что её деньгами он заплатил необходимые долги? Приняв в соображение все, он должен был согласиться, что жизнь с детьми представляла ему наибольшие выгоды; по его мнению, он имел полное право на все, чем пользовались его дети, а, если ему и пришлось-бы вынести некоторое унижение при встрече с Эзрой, то оно вполне искуплялось прелестью безопасного и ленивого существования на чужой счет. К тому же, он мог через дочь и добрых друзей, о которых она говорила, добыть иногда и денег для игры. Все эти разсуждения привели, наконец, к тому, что вечером, на другой день после первого свидания с Мирой, он отправился в Бромптонский сквер в надежде увидеть Миру и найти удобный предлог для входа в дом. Но было уже довольно поздно, и, остановившись под открытым окном, он услыхал её пение.

Мира пела "Herz, mein Herz", а Эзра слушал ее с закрытыми глазами. Вдруг в комнату вошла служанка, м-с Адам, и нерешительным тоном сказала:

- Какой-то господин спрашивает вас, мисс. Он называет себя вашим отцом.

- Я сейчас выйду! - сказала Мира, испуганно глядя на брата.

- Нет, Мира; - сказал Эзра твердо, - попросите его сюда, м-с Адам.

Сердце Миры тревожно забилось; она не сводила глаз с Эзры. Он был очень взволнован, но выражение лица его было строгое и решительное, а брови грозно сведены.

Отворив дверь перед стариком, м-с Адам невольно взглянула прежде на Лапидуса, а потом - на Эзру.

- Да, конечно, это отец! - промолвила она тихо.

Действительно, чертами лица они очень походили друг на друга, хотя выражения у них были совершенно различные.

- Эзра, сын мой! Ты верно меня не узнаешь, после стольких лет разлуки? - сказал Лапидус искуственно-печальным тоном.

- Напротив: я вас знаю слишком хорошо, отец - ответил Эзра с торжественной холодностью.

- А, ты мною недоволен... Неудивительно: наружность обманчива. Находясь в бедности, нельзя поступать так, как хочешь. Я в жизни много выстрадал.

Все это Лапидус произнес поспешно, находя новые силы в звуках своего собственного голоса.

- Вот твой кошелек, голубушка, - прибавил он, обратясь к Мире; - я думал, что ты о нем безпокоишься: тут есть надпись. Ты видишь, я его опорожнил. Я уплатил необходимые долги за квартиру и стол. Я знал, что тебе это будет приятно, а теперь я без гроша и вполне завишу от вас. Вы можете меня прогнать, не прибегая к помощи полиции. Пусть только Мира скажет: "отец, ты мне надоел; ты заботился обо мне и ничего не жалел для меня, когда я не могла существовать без твоей помощи; а теперь ты мне не нужен!" Скажи это - и я тотчас-же исчезну. Я не стану своим присутствием отравлять твоей веселой жизни.

- Вы знаете, что я этого не скажу, - сказала Мира, которую слова отца потрясли до глубины души, хотя она и понимала, что все это была одна комедия.

- Мира, оставь нас одних; - произнес Эзра тоном хозяина.

Она взглянула на брата с пламенной мольбою и, взяв его за руку, промолвила тихим голосом, который, однако вполне мог разслышать Лапидус..

- Помни, Эзра, что ты сам сказал: наша мать его не прогнала-бы...

- Положись на меня, - сказал тихо Эзра.

Мира вышла из комнаты, но, сделав несколько шагов по лестнице, остановилась и села на ближайшую ступеньку. Сердце её тревожно билось при мысли, что после объяснения с Эзрой, отец может их покинуть навсегда.

Лапидус предугадывал, что скажет ему сын, и приготовился хладнокровно выслушать все его проповеди, как бред умирающого человека.

- Мы живем здесь с сестрою, - начал Эзра, - на средства, доставляемые мне добрым, щедрым другом и добываемые Мирой тяжелым трудом. Пока у нас будет дом, мы не выгоним вас из него, не оставим вас на съедение вашим собственным порокам. Вы - наш отец, и, хотя вы порвали с нами все узы родства, но мы признаем свой долг. Вы бежали с деньгами, оставив долги неуплаченными, вы бросили свою жену, отняли у нея ребенка, сделались безсовестным игроком; вы хотели продать мою сестру и даже продали ее, но сделка не состоялась; сестра кое-как сама себя спасла. После этого можете-ли вы пользоваться нашим доверием? Мы дадим вам кров, постель, пишу, одежду, но мы никогда не будем вам доверять. Вы дурной человек, вы погубили нашу мать! Такой отец, как вы - это Божия кара; но, если-б даже человеческое правосудие подвергло вас самому тяжелому поруганию, мы и тогда сказали-бы: это наш отец, позвольте нам его спасти!

скрывал в себе впродолжении многих лет. Руки его дрожали, и он чувствовал, что смерть приближается к нему быстрыми шагами.

Между тем, Мира, услыхав знакомые, хотя уже давно неслышанные всхлипывания, не выдержала и вбежала в комнату. Но, отворив дверь, она увидела, в каком положении находился Эзра, и все её внимание сосредоточилось на нем. Она подошла к нему и взяла его дрожащую руку. Через несколько минут отец, почувствовав её присутствие, поднял голову, вытер платком глаза и произнес жалобным тоном:

- Прощай, Мира; твой отец никогда более тебя не обезпокоит. Он достоин собачьей смерти и околеет на улице! Если-б твоя мать была жива, то она меня простила-бы, и мы прожили-бы вместе нашу старость. Но я этого не заслужил. Прощай!

Он встал с кресла, но Мира схватила его за руку и с испугом воскликнула:

- Так не уходите-же отсюда, отец! Мы будем заботиться о вас, - сказала Мира и, взяв отца за руку, повела его вниз в гостиную. - Это моя комната, а рядом будете жить вы. Представьте себе, что вы вернулись к моей матери, и она вас простила. Она теперь говорить моими устами.

Лапидус только этого и ждал. Вскоре в нем исчезла всякая тень, смущения. Он стал весело говорить с Мирой о её пении, а когда м-с Адам принесла ему ужин, он даже постарался доказать ей, что он настоящий джентльмен, хотя одежда его этого далеко не подтверждало. Ночью он, по обыкновению, долго не засыпал; его мысли сосредоточивались на том, сколько могла иметь денег Мира и какой метод игры в рулетку был самый верный для выигрыша? О своем строгом сыне он вовсе не думал.