Адам Бид.
Книга четвертая.
XXXII. Мистер Пойзер режет правду-матку.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Адам Бид. Книга четвертая. XXXII. Мистер Пойзер режет правду-матку. (старая орфография)

XXXII.
Мистер Пойзер режет правду-матку.

В следующую субботу вечером происходил в гостиннице Донниторнского Герба весьма-жаркий спор относительно события, случившагося в тот же самый день и заключавшагося нисколько не менее, как во втором появлении хвата в сапогах с отворотами. Одни уверяли, что это был просто арендатор, договаривавшийся о Лесной ферме, другие же, что то был будущий управитель; мистер Кассон, который лично был свидетелем посещения незнакомца, презрительно утверждал, что это был ничто иное, как дворецкий, каким до него был Сачелль. Никто и не думал отрицать свидетельство мистера Кассона о том, что он видел незнакомца, несмотря на то, содержатель гостинницы приводил в подтверждение своих слов различные обстоятельства.

-- Я сам видел его, рассказывал он: - я видел, как он ехал по лугу, окруженному дикими яблонями, на лошади с голою мордой. Я только-что хотел выпить пинту - это было утром в половине одиннадцатого, в это время я всегда выпиваю пинту так-же аккуратно, как часы - вот вижу, что Польз едет в своей телеге, и кричу ему: "у вас ныньче будет изрядно ячменя, Польз", говорю: "если только вы позаботитесь о себе". Потом я обошел кругом двора, где ставятся копна, и вышел на треддльстонскую дорогу. В то самое время, как я подходил к большому ясеневому дереву, вдруг вижу, как этот человек в сапогах с отворотами, едет на лошади с голою мордой. Вот не пошевелить мне членом, если это неправда. Я остановился, пока он подъехал, и говорю: "Доброго утра, сэр", говорю. Мне хотелось услышать, каким языком он говорит, чтоб знать из здешняго ли он края. Вот и говорю: "Доброго утра, сэр. Славная погода стоит дли ячменя сегодня! Его можно будет убрать немало, если, Бог даст, простоит так". А он и говорит: "Да, вы, может-быть, и правы; а впрочем, наверное сказать нельзя", говорит. Из его слов я и узнал, продолжал мистер Кассон, подмигивая: - что он не из-за ста миль приехал к нам. Ведь, чай, мой выговор показался ему странным, как всем вам ломшейрцам кажется выговор всякого человека, который говорит настоящим английским языком.

-- Настоящим языком! сказал Бартль-Масси презрительно. - Ваш язык так же походит на настоящий, как писк поросенка на арию, которую играют на рожке с клапанами.

-- Ну, не знаю, отвечал мистер Кассон с гневною улыбкою. - Я думаю, человек, который терся между господами с детства, может знать, что такое настоящий язык, почти так же хорошо, как школьный учитель.

-- Ну, конечно, сказал Бартль тоном саркастического утешения: - вы говорите настоящим языком, но он настоящий язык только для вас. Козел Майка Гольдсворта кричит бэ-э-э, так он и должен кричать, и было бы неестественно, еслиб он издавал другой звук.

Так-как все остальное общество состояло из жителей Ломшейра, то против мистера Кассона поднялся дружный смех и содержатель счел благоразумным возвратиться к прежнему вопросу, который не только не был истощен в один этот вечер, но еще возобновлен на кладбище перед службою на другой день, с новым любопытством, которое сопровождает все новости, когда присутствует при сообщении их новый человек. А новый слушатель был Мартин Пойзер, который как выражалась жена его, "никогда не ходил нализываться с людьми из этой кассоновской шайки, которые только сидят да насасываются, и на вид ни дать-ни-взять треска с красной башкой".

Вероятно, по причине беседы, которую мистрис Пойзер вела с своим мужем, когда они возвращались домой из церкви, касательно этого загадочного незнакомца, эта почтенная женщина немедленно подумала о нем, когда, дня два спустя, стояла на пороге дома с вязаньем в руках, предаваясь досугу с удовольствием, что всегда случалось с ней после того, как все было вычищено после обеда, и увидела старого сквайра, въезжавшого к ним на двор на черном пони, в сопровождении Джона грума. Впоследствии она всегда приводила в пример своего предвидения. в котором действительно заключалось что-то более чем её собственная замечательная проницательность, что в ту самую минуту, как она увидела сквайра, она подумала: "Мне вовсе не покажется удивительным, если он приехал из-за того человека, который берег лесную ферму, и потребует от Пойзера, чтоб он сделал для него что-нибудь так, даром. Но дурак будет Пойзер, если сделает."

Ясно, что предстояло что-то необыкновенное: старый сквайр посещал своих арендаторов редко; и хотя впродолжение последних двенадцати месяцев мистрис Пойзер повторяла в своем уме множество речей, и не таких, которые бы не имели никакого значения, речей, с которыми она решительно намеревалась обратиться к сквайру в следующий же раз, когда он появится на господской мызе, тем на менее речи мистрис Пойзер всегда оставались при ней.

-- Здравствуйте, мистрис Пойзер, сказал старый сквайр, выпучив на нее свои близорукие глаза; такой взгляд его, замечала мисюрис Пойзер, "всегда разстроивал ее, словно вы были насекомое, и он вот хочет убить вас своим ногтем".

Тем не менее она отвечала: "к вашим услугам, сэр", и присела с видом совершенного уважения, приближаясь к нему. Она не была такой женщиной, которая стала бы дурно обращаться с старшими и действовать вопреки катихизису приличий без строгого к нему возбуждения.

-- Ваш муж дома, мистрис Пойзер?

-- Да, сэр, только он на дворе, где копна. Я сию минуту пошлю за ним. Не угодно ли вам сойдти с лошади и войдти в дом?

-- Благодарю вас. Я так и сделаю. Мне хотелось бы посоветоваться с ним об одном дельце; но оно относится и до вас в такой же степени, если только не более. Я хотел бы знать и ваше мнение.

-- Гетти, сбегай за дядей и позови его сюда, сказала мистрис Пойзер, когда они вошли в дом и старый джентльмен низко поклонился в ответ на приветствие Гетти; между - тем как Тотти, зная, что её передник был выпачкан вареньем из крыжовника, стояла, прислонясь лицом к большим часам, и посматривала оттуда только украдкою.

-- Что за прелесть эта старая кухня! сказал мистер Донниторн, осматриваясь кругом с удовольствием Од говорил всегда так же обдуманно, мерно, вежливо, все-равно были ли его слова сладки как сахар, или ядовиты. - И как вы удивительно-чисто содержите ее, мистрис Пойзер! Знаете ли, я люблю ваш дом больше всех других в имении.

-- В таком случае, сэр, если он действительно так нравится вам, то я была бы очень-рада, еслиб вы приказали сделать в нем кой-какие починки. Обшивка в таком положении, что нам от крыс и мышей, просто, житья нет: а в погребе вода будет вам по колено, если вам угодно посмотреть, но, я полагаю, что вы поверите мне и на-слово. Не угодно-ли вам присесть, сэр?

-- Нет еще: я должен видеть вашу сырню. Я не видел её несколько лет, а между-тем все решительно не могут нахвалиться вашим прекрасным сыром и маслом, сказал сквайр, вежливо показывая вид, что не думает, будто мог существовать какой-нибудь вопрос, в котором он и мистрис Пойзер были бы несогласны между собою. - Кажется, я вижу, что дверь отперта вот там. Вы не должны удивляться, если я брошу завистливый взгляд на ваши сливки и масло. Я ужь никак не думаю, чтоб сливки и масло мистрис Сачелль выдержали какое-нибудь сравнение с вашими.

-- Вот это мне нравится! сказал мистер Донниторн, окидывая взором сырой храм опрятности, но оставаясь возле дверей. - Я уверен, что я завтракал бы с большим апетитом, еслиб знал, что сливки и масло, которые подаются мне, из этой сырни. Очень вам благодарен. Право, посмотреть на все это - истинное удовольствие. К несчастию, мое легкое расположение к ревматизму заставляет меня остерегаться сырости: я присяду в вашей уютной кухне... А, Пойзер! как вы поживаете? Все работаете, я вижу, как всегда. Я смотрел превосходную сырню вашей жены, лучшей хозяйки во всем приходе - не так ли?

Мистер Пойзер только-что вошел в комнату, без сюртука и с разстегнутым жилетом; его лицо было немного-краснее обыкновенного, оттого, что он усердно подбрасывал сено. Он стоял румяный, круглый и веселый перед маленьким, жилистым, холодным старым джентльменом, как наливное яблоко рядом с тощим диким яблоком.

-- Не угодно ли вам сесть на это кресло, сэр? сказал он, подвигая несколько вперед покойное кресло своего отца: - вам будет в нем поспокойнее.

-- Нет, благодарю вас, я никогда не сижу в покойном кресле, отвечал старый джентльмен, садясь на небольшой стул недалеко от двери. - Знаете ли, мистрис Пойзер... садитесь, пожалуйста, садитесь и вы, Пойзер... я не доволен с некоторого времени управлением сырнею мистрис Сачелль. Кажется, её метода не так хороша, как ваша.

если хочет, думала она: ужь она то не намерена сесть, словно хочет поддаться такому сладкоречивому льстецу. Мистер же Пойзер, неимевший ни ледяного вида, ни ледяных чувств, сел на свой треногий стул.

-- И теперь, Пойзер, когда Сачелль слег, я намерен передать лесную ферму почтенному арендатору. Я ужь устал иметь ферму на своей шее... в таком случае, как вам известно, хорошого не выйдет ничего. Трудно найти удовлетворительного управителя; и и думаю, что я и вы, Пойзер, и вот ваша отличная жена можем по этой причине войти в известное соглашение, которое всем вам доставит выгоду.

-- О!... произнес мистер Пойзер, с выражением добродушного непонимания, в чем может состоять это соглашение.

-- Если вы желали, чтоб и говорила, сэр, сказала мистрис Пойзер, удостоив мягкость своего мужа взглядом, в котором выражалось сожаление: - вы, конечно, знаете лучше меня; но я решительно не вижу, что нам за дело до лесной фермы. Нам довольно хлопот и с нашей собственной. Не то, чтоб я не была рада, услышав, что в ваш приход явится порядочный человек, были в нашем приходе и такие, при которых нельзя было отозваться в этом смысле.

-- Вы, вероятно, будете считать мистера Тёрлэ превосходным соседом - уверяю вас. Вы непременно будете рады, что согласились на предложение, о котором я намерен сообщить вам. В-особенности же, я надеюсь, потому-что вы найдете его столь же выгодным для себя, как и для него.

их; тем же, которые ждут, пока выгоды придут к ним сами, придется ждать долго.

-- Дело в том, Пойзер, сказал сквайр, не обращая внимания на теорию о светском благоденствии мистрис Пойзер: - при лесной ферме для тои цели, которую имеет Тёрлэ, слишком-много луговой земли и слишком-мало пахотной, и он принимает ферму только на таком условии, чтобы сделать некоторый обмен. Его жена, повидимому, не такая отличная хозяйка по части приготовления сыра и масла, как ваша. Теперь план, который я задумал, состоит в том, чтоб сделать небольшой обмен. Еслиб вы взяли пустотные луга, вы могли бы увеличить ваше сырное производство, а это дело должно быть так выгодно под управлением вашей жены, и я должен просить вас, мистрис Пойзер, чтоб вы снабжали мой дом молоком, сливками и маслом по рыночным ценам. С другой стороны, Пойзер, вы могли бы отдать Тёрлэ верхнюю и нижнюю полосы и, право, в нашем сыром климате вы не были бы от того в убытке. Вы подвергаетесь меньшему риску, владея лугами, нежели владея нивами.

Мистер Пойзер сидел, нагнувшись вперед, держа локти на коленях, склонив голову на сторону и скривив рот. Очевидно, он сосредоточил все свое внимание на том, чтоб кончики пальцев, встречаясь, с совершенною акуратностью представляли остов корабля. Человек он был слишком-тонкий, чтоб не понять, в чем тут было дело и не предвидеть в-точности, с какой точки зрения будет смотреть на этот предмет его жена. Но он не любил давать ответы неприятные, разве только если дело касалось фермерской деятельности; он всегда готов был на уступку, лишь бы только не вступать в спор; наконец, все это дело касалось более его жены, нежели его. Таким-образомь, помолчав несколько минут, он поднял голову и кротко спросил:

-- Что ты скажешь на это?

Мистрис Пойзер все время, пока молчал её муж, не спускала с него глаз, в которых выражалась холодная строгость; но теперь она, покачав, отвернула голову, устремила ледяной взор на противоположную крышу коровьяго хлева и, сколов свое вязанье свободною иглою, крепко сжала его в руках.

через год; но я ни за что не возьму на свою шею еще луговой земли, ни из дружбы, ни за деньги... А ведь тут, сколько я могу видеть, нет ни дружбы, ни денег; тут есть дружба да любовь некоторых людей к самим себе, да деньги, которые перейдут в чужие карманы. Знаю я, что есть люди на свете, которые родились, чтоб владеть землею, а другие, чтоб в поте лица трудиться на ней...

Тут мистрис Пойзер остановилась, чтоб перевести дух.

-- И я знаю, что христианский долг велит людям повиноваться своим старшим, на сколько плоть и кровь в состоянии вынесть. Но никакой помещик в Англии, будь хоть это сам король Георг, не заставит меня сделаться мученицей, работать так, чтоб на мне остались одне лишь кости да кожа и терзаться, словно я масляник, который только годен для вмещения в себе масла.

-- Нет, нет, дорогая мистрис Пойзер, конечно, нет, сказал сквайр, все еще уверенный в своей силе убеждения: - вы не должны мучить себя работой. Но не-уже-ли вы не думаете, что ваша работа скорее уменьшится, а не увеличится в таком случае? В аббатство требуется столько молока, что от увеличения вашей сырни у вас немного прибавится дела по производству сыра и масла. А я думаю: продажею молока вы извлечете наибольшие выгоды из вашей сырни - не так-ли?

-- Конечно, это правда, сказал мистер Пойзер.

-- Ну, не думаю! сказала мистрис Пойзер с горечью, нёхотя поворотив голову к мужу и смотря на пустое кресло. - По-моему, соглашаться с этим могут мужчины, которые сидят в углу у камина и воображают, все-вот на свете так устроено, что может входить одно в другое. Еслиб вы могли сделать пуддинг тем, что думали бы о тесте, то приготовить обед было бы легко. Каким образом знать мне, будет ли молоко требоваться постоянно? Кто поручится мне в том, что через какие-нибудь два-три месяца прислуге в аббатстве не будут выдаваться деньги, а ведь тогда она будет на своем коште, и молоко мое уже не будет требоваться? Ведь тогда мне и ночи придется не спать, а все иметь в своей голове двадцать галенков молока. Дингаль не станет брать масла больше теперешняго; пусть он платит исправно хоть за то, сколько берет теперь. И должны мы будем откармливать свиней, пока будем принуждены умолять на коленях мясника, чтоб он только взял их, да половина их передохнет у нас от угрей. А доставка и переноска молока, которая займет человека и лошадь по-крайней-мере полдня, ведь это, я полагаю, нужно же вычесть из прибыли? Но есть люди, которые станут держать решето под насосом и надеяться, что донесут в нем воду до места.

-- Это затруднение, касательно доставки молока... это затруднение вы не будете иметь, мистрис Пойзер, сказал сквайр, думавший, что этот переход к подробностям указывал на некоторое расположение к мировой сделке со стороны мистрис Пойзер. - К вам будет акуратно приезжать Бетелль с телегою и пони.

-- О, сэр, прошу извинить меня! Я не привыкла, чтоб господские слуги таскались у меня по двору, любезничали с обеими девками за-раз, а те, уставав руки в бока, слушали всякого рода пустую болтовню, когда должны ползать на коленях и подмывать полы. Если ужь мы должны разориться, то, во всяком случае, мы можем разориться иначе, а не тем, чтсб наша кухня превратилась в публичное место.

-- Видите ли, Пойзер, сказал сквайр, изменяя тактику и показывая вид, будто думал, что мистрис Пойзер вдруг удалилась от прений и оставила комнату: - вы можете пустошные луга обратить в пастбища. Я могу довольно-легко устроиться как-нибудь иначе относительно снабжения молоком мсего дома. Я не забуду, с какою готовностью вы ладили с вашим исмещиком и с вашим соседом. Я знаю, вы с радостью возобновите аренду на три года по истечении настоящого срока; иначе скажу вам: Тёрлэ, человек с некоторым капитальцем, с радостью взял бы обе фермы, которые так хорошо могли бы служить подмогой одна другой; но я не хочу разставаться с вами, таким старым арендатором.

оставить старое место, где он родился и вырос (он был уверен, что сквайр был способен на всякое дурное дело), хотел ужь было начать кроткое и увещательное изъяснение того, что он находил неудобным покупать и продавать более скота, и вымолвил:

-- Но, сэр, это, кажется, было бы несколько-жестоко... как вдруг мистрис Пойзер прервала его, отчаянно решившись сказать всю правду с-разу, теперь же, хотя бы затем полил целый дождь отказов и рабочий дом остался для нея единственным приютом.

-- В таком случае, сэр, если я могу говорить... хотя, впрочем, я женщина, а есть люди, которые думают, что женщина довольно-глупа и должна только стоять да смотреть, когда мужчины продают её душу, но я имею право говорить, потому-что приношу четверть дохода и съэкономливаю другую четверть. Так позвольте мне сказать, если мистер Тёрлэ с такою готовностью берет ваши фермы, то было бы только жаль, еслиб он нанял эту. Не знаю, как ему понравится жить в доме, где существуют все казни египетския, где погреб наполнен весь водою и в нем дюжинами скачут по лестницам лягушки и жабы, где полы сгнили, где крысы и мыши грызут всякий кусочек сыру и бегают по головам, когда мы лежим в постели, так-что, того-и-гляди, съедят нас заживо... слава Богу еще, что они не переели наших детей давним-давно. Хотела бы я посмотреть, найдется ли, кроме Пойзера, другой арендатор, который согласится на то, чтоб тут не было произведено никаких починок, пока дом не развалится совершенно... да и тогда пришлось бы ему кланяться и просить и принять на себя половинные издержки... да тут потребовали бы с него большую ренту, которую, дай только Бог, чтоб он получил с земли, тогда-как он затратил ужь прежде все свои деньги на землю. Увидим, найдете ли вы чужого человека, который захотел бы вести здесь такую жизнь: нужно родиться червяком в испорченном сыре, чтоб полюбить ее. Вы можете бежать от моих слов, сэр - продолжала мистрис Повзер, следуя за двери за старым сквайром, который, после первых минут необыкновенного изумления, встал и, грациозно и с улыбкою поклонившись ей рукою, вышел из комнаты, чтоб сесть на пони. Но ему было невозможно уехать немедленно, потому-что Джон водил пони взад и вперед по двору и находился на довольно-большом разстоянии от дверей, когда господин замышлять кликнул его: - вы можете бежать от моих слов, сэр, можете причинить нам под-рукою какой-нибудь вред, потому-что вы дружны с самим дьяволом, хотя и больше ни с кем, но я скажу вам однажды навсегда, мы не безгласные твари, которых могут употреблять во зло и из которых могут добывать деньги люди, имеющие в руках своих конец веревки; ведь мы знаем, как развязать узел. И если я одна только высказываю то, что у меня на душе, то в приходе и в окрестностях его найдется очень-много людей, которые думают таким же образом. Ваше имя не лучше запаха серной спички для носа каждого. Разве только найдется двое-трое стариков, несогласных с ними, потому-что вы, думая сберечь свою душу, даете этим старикам кусок фланели и несколько капель похлебки. И вы имеете полное право считать это самым незначительным сбережением, которое вы когда-либо делали, со всею вашею скаредностью.

В некоторых случаях две служанки и кучер могут быть ужасными слушателями; и когда сквайр удалялся на своем черном пони, то даже его дар близорукости не помешал ему заметить, что Молли, Нанси и Тим скалили зубы неподалеку от него. Может-быть, он имел подозрение, что угрюмый старый Джон также смеялся сзади его, что действительно и было. Между-тем бульдог, черно-рыжая такса, аликова овчарка и гусак, шипевший на безопасном разстоянии от задних ног пони, в трогательном квартете воспроизводили мысли, которые мистрис Пойзер исполнила соло.

Лишь только, однакожь, мистрис Пойзер увидела удаление пони, как повернулась и бросила на обеих смеявшихся девушек взгляд, который заставил их в одну секунду убраться в заднюю кухню, и, выдернув иголку из своей работы, принялась вязать с обычною живостью, когда входила в дом.

-- Да, знаю, что заварила, отвечала мистрис Пойзер: - но я покрайней-мере отвела душу и теперь мне будет легче во всю мою остальную жизнь. Можно ли находить удовольствие в жизни, если вы должны быть всегда закупорены и только тайком по капельке высказывать что у вас на душе, как боченок с течью. Я не стану раскаиваться в том, что сказала, если даже мне придется дожить до таких же лет, до каких дожил старый сквайр. Но это вряд ли случится: кажется, именно те люди, которые ненужны здесь, ненужны и на том свете.

-- Но тебе не захотелось бы оставить старое место, от Михайлова-дня через год, сказал мистер Пойзер: - и переселиться в чужой приход, где ты никого не знаешь. Это было бы тяжело нам обоим, да и батюшке также.

-- Э, что тут горевать! Многое множество может случиться от сегодня до будущого года Михайлова-дня. Кто знает, может, к тому времени и капитан будет здесь господином, отвечала мистрис Пойзер, смотревшая, против своего обыкновения, с точки зрения, полной надежды, на затруднения, которые произошли от её собственных постуиков, а не по вине других.

-- Да я и не говорю, что надо горевать, сказал мистер Пойзер, оставляя свой треногий стул и медленно подходя к двери: - но мне было бы досадно оставить старое место и приход, где я родился и вырос, а также и батюшка. Мне кажется, что мы оставим здесь наши корни и никогда более не вростем ни в какую почву.