В тихом омуте - буря (Мидлмарч). Книга III. В ожидании смерти.
Глава XXVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: В тихом омуте - буря (Мидлмарч). Книга III. В ожидании смерти. Глава XXVI. (старая орфография)

ГЛАВА XXVI.

Но Фред не приехал в Стон-Корт на следующий день, до причинам весьма важным. Вследствие посещений зловонных гундслэйских улиц при поисках за Алмазом, он цриобрел, кроме негодной лошади, еще заразительную болезнь, которая втечении первых двух суток обнаружилась только общей слабостию и сильной головной болью; но, по возвращении от Мэри, Фред почувствовал себя так дурно, что войдя пред обедом в столовую, он упал на диван и на вопрос испуганной матери: что с ним? отвечал чуть слышно: "мне очень худо, я думаю, надо послать за Вренчем."

Вренч приехал, не нашел ничего опасного, сказал, что это легкое разстройство и не обещал даже быть на следующий день. Он очень ценил практику в доме Винци; но, как случается со многими другими искусными докторами, он слегка отупел вследствие рутины и, измучившись от многочисленных утренних визитов, к вечеру ужь валил через пень колоду. М-р Вренч был небольшой, чистенький, жолчный человечек, в тщательно-разчесанном парике; он имел большую практику, характер вспыльчивый и лимфатическую жену с семью человеками детей. В этот день он спешил на консилиум и потому немудрено, что ошибся в болезни Фреда. Если ошибаются великие государственные мужи, то очень простительно ошибиться какому-нибудь не важному врачу. Он не замедлил, однако, прислать известной формы белые пакетики, заключавшие в себе какой-то черный, сильно действующий порошек. Порошки не помогли больному; но, не желая верить тому, что он действительно болен, Фред на следующее утро встал с постели в свой обычный час и спустился вниз с явным намерением позавтракать; но есть он не мог и все время просидел у камина, дрожа от лихорадки. За м-ром Вренчем послали вторично; его не нашли дома и м-с Винци, видя, как быстро изменилось лицо её любимого сына и как он вообще опустился, принялась плакать и объявила, что пошлет за доктором Спрэгом.

-- Пустяки, матушка, это пройдет, говорни Фред, протягивая свою сухую, горячую руку матери. - Я скоро поправлюсь; я верно простудился, когда ездил на эту отвратительную, грязную ярмарку.

-- Мама, произнесла Розамунда, сидевшая в это время у окна (окна столовой в доме Винци выходили на самую аристократическую улицу, называемую Ловик-Гэт) - вот м-р Лейдгат остановился и говорит с кем-то. Я-бы на вашем месте сейчас его пригласила. Он вылечил Эллен Бюльстрод. Говорят, у него очень легкая рука.

М-с Винци в одну минуту бросилась к окну, думая об одном Фреде и забыв об этикете. На разстоянии двух ярдов от нея стоял Лейдгат и разговаривал с кем-то у чугунной решетки сада; услыхав, как щелкнула задвижка окна, он повернул голову прежде, чем м-с Винци успела его окликнуть. Две минуты спустя он уже был в столовой, а Розамунда, оставшись здесь столько времени, сколько требовалось приличием для выражения участия в болезни брата, удалилась в свою комнату.

Лейдгату пришлось выслушать длинное повествование м-с Винци, с совершенно ненужными подробностями о том, сказал-ли м-р Вренч, что он будет или что он не будет. Лейдгат сразу понял, что он поставлен в неловкое положение относительно Вренча; но болезнь приняла такой серьезный характер, что он счел своим долгом не принимать в соображение этого обстоятельства. У Фреда, по его мнению, оказалась тифозная горячка с пятнами и лекарство, принятое им, вредно на него подействовало. Лейдгат приказал уложить немедленно больного в постель, приставить к нему опытную сиделку и соблюдать всевозможные предосторожности; на последний пункт Лейдгат особенно напирал. Бедная м-с Винци пришла в ужас при таком очевидном доказательстве опасного состояния Фреда, и слова её потекли рекой. Она находила, что м-р Вренч очень дурно поступил с ними, между тем как они взяли его в себе домашним врачом вместо м-pa Пикока, хотя м-р Пикок был действительно другом их дома.

-- Не понимаю, говорила она плача, - отчего это м-р Вренч занимается моими детьми менее, чем другими больными; ведь. заботился-же он о детях м-с Ларчер, когда у них была корь - ну, пусть его, я им зла не желаю - но если только что-нибудь случится...

Тут бедная м-с Винци совсем упала духом и, верная своей роли добродушной Ниобеи, горько зарыдала. Эта сцена происходила в зале, вдали от комнаты больного; Розамунда слышала все из гостиной и вышла оттуда к ним с сильной тревогой на лице. Лейдгат начал извинять Вренча, говоря, что симптомы болезни, вероятно, вчера еще не выяснились; что такого рода горячки в начале не имеют определенного характера; он вызвался сам идти к аптекарю, чтобы при себе заставить сделать лекарство и обещал письменно уведомить м-ра Вренча о принятых им мерах.

-- Приезжайте опять, продолжайте лечить моего Фреда! говорила умоляющим голосом м-с Винци. - Я не могу поручить моего мальчика такому доктору, который никогда наверное не скажет, когда будет. Благодаря Бога, я никому зла не желаю, тем более м-ру Вренчу; он спас меня однажды от колотья в боку; но лучше-бы он уморил меня тогда, чем... чем...

-- Я надеюсь, что мы встретимся у вас с м-ром Вренчем, не так-ли? спросил Лейдгат, вполне убежденный, что для Вренча готовится весьма неприятный сюрприз и что он не легко его перенесет.

-- Устройте, пожалуйста, м-р Лейдгат, сами это свидание, произнесла Розамунда, подоспев на выручку матери и подавая ей руку, чтобы увести ее.

Когда м-р Винци вернулся домой, то он также очень разсердился на Вренча и объявил, что он его к себе в дом более не пустит.

-- Что он там ни толкуй, а Лейдгат будет продолжать лечение, горячился чадолюбивый отец. - Дело не шуточное занести горячку в дом. Надо разослать тотчас-же людей с повестками, что у нас в четверг званого обеда не будет. Пусть Притчард не подает к столу вина - водка лучшее средство против заразы. Я сам начну пить водку, объявил он так торжественно, точно полководец, отдающий приказ, что теперь не следует стрелять холостыми зарядами. - Пренесчастный у нас этот мальчик Фред, продолжал он. - Право, не мешало-бы ему получить вознаграждение хоть в будущем, а то что толку, что он старший сын в роде.

-- Не говори этого, Винци, прервала мать, у которой от волнения дрожали губы, - а то Господь, в наказание, отымет его у меня.

-- Ты себя доканаешь, Люси, я это вижу, проговорил с некоторою нежностью м-р Винци. - А Вренчу я покажу, можно-ли так поступать со мной! (У м-ра Винци вертелась в голове смутная мысль, что горячку можно-бы было прервать, еслибы м-р Вренч выказал более внимания к его семейству, семейству мэра). Я менее, чем кто-нибудь, продолжал он, - увлекаюсь новыми докторами и новыми священниками, - будь они сторонники Бюльстрода или нет - мне все равно; но Вренч узнает, что я о нем думаю. Ему не понравится, да мне до этого дела нет.

если к тону примешивается старое нерасположение. В былые времена провинциальные врачи отличались раздражительностию и щекотливостию, а м-р Вренч в этом отношении перещеголял их всех. Он согласился съехаться с Лейдгатом в этот вечер в доме Винци; но ему не дешево обошлось это свидание.

Лишь только он показался, м-с Винци налетела на него.

-- О, м-р Вренч! воскликнула она, - что я вам сделала, за что вы так поступили со мной? Раз побывали и потом глаз не кажете; мой бедный мальчик мог-бы ужь теперь лежать в гробу!

М-р Винци, который целый день суетился, сражаясь против заразы, вследствие чего находился в возбужденном состоянии, встрепенулся, услыхав о приезде Вренча, и явился в залу, чтобы показать доктору, что он о нем думает.

-- Я у вас вот что спрошу, Вренч, произнес мэр, привыкший в последнее время делать замечания официальным тоном, при чем, для пущей важности, он засовывал большие пальцы обеих рук за жилет, - можно-ли было допустить горячку пробраться в такой дом, как мой? Есть вещи, которые надлежало-бы преследовать законом, а между тем, их не преследуют. Таково мое мнение.

иностранными словами, а основательных сведений не имеет. Проглотив молча оскорбление, нанесенное ему в доме Винци, Вренч прислал к ним письмо с отказом лечить Фреда. Он писал, что, не смотря на уважение его к их дому, он не намерен подчиняться чужому взгляду на лечение. Старый доктор разсуждал, что и Лейдгату, по всему вероятию, кто нибудь подставит со временем ногу, а главное, он утешался надеждою, что его неблагородная попытка уронить в глазах публики существовавшую систему продажи лекарств собратами по профессии, рано или поздно, обрушится на его-же голову. Говоря о Лейдгате, Вренч ядовито замечал, что он своими шарлатанскими выходками может приобрести себе ложную славу только во мнении людей легковерных, и что основательные врачи никогда не прибегают в фокусам.

смахивала несколько на известность пророков, предсказывающих погоду. Как-бы то ни было, а Лейдгат сделался домашним врачом у Винци и это событие составило предмет разговоров для всего Мидльмарча. Некоторые утверждали, что это скандал; что м-р Винци грозил Вренчу судом, что м-с Винци обвинила его в отравлении её сына; другие, напротив, были того мнения, что провидение послало Лейдгата к ним в дом очень кстати, что Лейдгат отлично лечить горячки, что Бюльстрод имеет полное право давать ему ход; многие уверяли даже, что появлением в городе Лейдгата жители Мидльмарча обязаны единственно Бюльстроду; наконец, м-с Тафт, вечно считавшая петли своего вязанья и в то-же время собиравшая со всех сторон сплетни, забрала себе в голову, будто Лейдгат побочный сын Бюльстрода, о чем поспешила сообщить м-с Фербротер, которая, в свою очередь, не замедлила передать эту новость своему сыну.

-- От Бюльстрода я всего ожидаю, говорила она; - но мне больно за м-ра Лейдгата...

-- Это почему, матушка? спросил м-р Фербротер, разразившись громким смехом. - Вам давно известно, что Лейдгат происходит от хорошей фамилии севера Англии; он и не слыхивал об имени Бюльстрода, пока сюда не приехал.

-- То, что ты мне говоришь, может быть, справедливо относительно Лейдгата, отвечала старая леди решительным тоном; - чтожь касается Бюльстрода, то очень может быть, что тут, речь идет о каком нибудь другом его сыне.