В тихом омуте - буря (Мидлмарч). Книга IV. Три проблеммы любви.
Глава XXXVIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: В тихом омуте - буря (Мидлмарч). Книга IV. Три проблеммы любви. Глава XXXVIII. (старая орфография)

ГЛАВА XXXVIII.

Сэр Джемсу Читаму не могла быть приятна новая деятельность м-ра Брука; но в этом случае ему оставалось только одно - протестовать на словах. Явившись однажды утром к Кадваладерам к завтраку, без Целии, он сказал:

-- Я не могу говорить с вами так, как-бы следовало, при Целии; она может оскорбиться, а мне этого не хотелось-бы.

-- Знаю, о чем вы намерены говорить - верно о "Пионере"? - выстрелила м-с Кадваладер прежде, чем сэр Джемс успел произнести последнее слово. - Это ужасно! Купили дудку и дудят себе в нее во всеуслышание. По-моему ужь лучше лежать целые дни в постели и играть в домино, как делывал покойный лорд Плэсси.

-- А в "Трубе" повели сильную атаку против нашего приятеля Брука, заметил ректор, откидываясь на спинку кресел и добродушно улыбаясь (он сделал-бы точно тоже, если-бы сам был на месте Брука). - В этой газете осыпают сарказмами одного землевладельца, который живет недалеко от Мидльмарча, получает с своей земли доходы и ничего в нее не кладет.

-- Как-бы я желал, чтобы Брук бросил это дело, сказал сэр Джемс, хмуря с неудовольствием брови.

-- Неужели он добивается попасть в список кандидатов? спросил м-р Кадваладер. - Я видел вчера Фэрбротера; он, как вам известно, виг, поэтому трунит над Бруком и над газетой "Полезное Знание" - это единственный его недостаток; от него я слышал, что Брук подбирает себе сильную партию; Бюльстрод, банкир, во главе её. Завсем тем Фэрбротер предполагает, что Бруку не повезет на выборах.

-- Совершенно верно, ответил сэр Джемс серьезным тоном. - Я никогда не занимался мидльмарчской политикой, меня интересовали только местные дела, но на этот раз я навел самые подробные справки и вот что оказалось: Брук разсчитывает на то, что из списка будет вычеркнут Оливэр, как сторонник Пиля; но Гаулэй уверяет, что если они выберут в депутаты вига, то это будет, по всей вероятности, Вагстэр - один из тех кандидатов, которые сваливаются точно с неба. Этот Вагстэр смертельный враг всех министров и человек опытный в парламентских делах. У Гаулэя дерзкий язык; он забыл, что говорит со мной... "Если, говорит, Бруку непременно хочется быть побитым, то это дешевле ему обойдется где-нибудь в другом месте, чем на выборах,"

-- Я вас всех давно предупреждала, что так будет, воскликнула м-с Кадваладер, разводя руками, - я всегда говорила Гумфри, что Брук шлепнется лицом в грязь. Так оно и выходит.

-- Ужь не затеял-ли он жениться? сказал ректор. - Такая глупость будет поважнее маленького кокетничанья с политикой.

-- Ну, жениться-то он успеет и после, когда наживет себе лихорадку после грязной ванны, подхватила м-с Кадваладер.

-- Меня больше всего озабочивает мысль, чтобы он не уронил своего достоинства, произнес сэр Джемс. - Я хлопочу в этом случае о поддержании чести семьи, а он, как нарочно, выступил вперед и стал на виду у всех, что мне очень не правится. Ведь они там начнут докапываться и чорт знает, что взведут на него,

-- Я полагаю, что убеждать Брука напрасный труд, заметил ректор: - в его характере есть какая-то странная смесь упрямства и непостоянства. Говорили-ли вы с ним об этом?

-- По правде сказать, нет, ответил сэр Джемс, - мне как-то неловко давать ему советы; но я говорил с Владиславом, которого м-р Брук сделал, повидимому, своим фактотумом. Это малый неглупый и способный; мне очень хотелось узнать его мнение. Он положительно против кандидатуры м-ра Брука; вы увидите, что он его отговорит и тот не пойдет баллотироваться.

-- И прекрасно сделает, вмешалась Кадваладер, кивая головой, - тем более, что этот независимый депутат не съумеет даже твердо выучить наизуст свою речь.

-- Но и с этим Владиславом опять, продолжал сэр Джемс, - такая неприятная возня. Мы раза два-три приглашали его к себе обедать - помнится, вы даже встретили его у нас недавно; - мы делали это более для Брука, у которого он гостит и для Казобона, которому он родственник, воображая, что он приехал сюда не надолго; но теперь оказывается, что в Мидльмарче только и толку об нем, как об издателе "Пионера". На его счет ходят целые истории, его называют чужеземным писакой, иностранным эмиссаром, Бог знает еще чем.

-- Казобону, вероятно, это очень неприятно, произнес ректор.

-- А ведь в жилах этого Владислава, действительно, течет чужеземная кровь, продолжал сэр Джемс. - Надеюсь, что он не будет проводить крайних мнений и не увлечет за собой Брука.

-- О, это преопасный юноша! воскликнула м-с Кадваладер, - все распевает итальянския арии, мастерски говорит - настоящий байроновский герой, влюбленный заговорщик; надо думать, и Фома Аквитанский сильно его не долюбливает. Я заметила это еще в тот день, когда показывали картину.

-- Мне бы не хотелось первому заговорить об этом деле с Казобоном, сказал сэр Джемс, - тем более, что оно ближе касается его, чем меня. Вообще, прескверная история! Удивляюсь, как может порядочный человек, у которого приличное знакомство, сделаться издателем газеты. Стоит только взглянуть на Кэкка, издателя "Трубы" - я его встретил недавно у Гаулэя - пишет он мастерски, сколько мне кажется, - но это такая дрянь, что я жалею, зачем он принадлежит к нашей партии.

-- Чего-жь можно ожидать от издателей ничтожных мидльмарчских газет? возразил ректор; - я не думаю, чтобы порядочный человек, за ничтожную плату, взялся писать в них статьи о таких предметах, которые его вовсе не интересуют.

за то, что он принял на себя издательство газеты.

-- А все виноват Фома Аквитанский, сказала м-с Кадваладер; - зачем он не выхлопотал Владиславу места какого-нибудь attaché или не послал его в Индию? Это лучший способ отделываться от безпокойных юношей.

-- Еще неизвестно, чем кончится вся эта история, озабоченно произнес сэр Джемс. - Впрочем, если м-р Казобон молчит, то мне тут ничего не остается делать.

-- О, дорогой сэр Джемс! воскликнул ректор; - не станем делать из мухи слона. Поверьте, что все это разойдется, как дым. Не пройдет двух месяцев - мистер Брук и мистер Владислав надоедят друг другу; Владислав улетучится, Брук продаст "Пионера" - и все пойдет по-прежнему,

-- Одна надежда на то, сказала м-с Кадваладер, - что Брук испугается, когда из него потащат деньги. Если-бы я знала в точности, во что ему могут обойтись выборы, я-бы пугнула его заранее. Мы, люди крепкие на руку, терпеть не можем, когда из нашего кармана начнут по немногу таскать шестипенсовики.

-- Да, пожалуй, что так, ответил сэр Джемс; - но ему еще будет неприятнее, когда примутся выкапывать разные подробности на его счет. Так, например, теперь ужь затронули вопрос о том, каким образом он управляет своим собственным имением. Меня это возмущает; по моему это даже противозаконно; никого из нас нельзя обязать класть капитал на улучшение земли и положения арендаторов, особенно, в нынешния тяжелые времена.

-- Кто знает? может быть, голос "Трубы" разбудит его и в нем произведет благоприятную перемену, заметил ректор. - Что касается меня, то я был-бы этим очень доволен, потому что неприятно слышать, как люди ропщут при взносе десятинного сбора, и я право не знаю, что бы стал делать, еслибы мне не платили жалованье в Типтоне.

-- Я бы очень желал, чтобы Брук нанял дельного управляющого, сказал сэр Джемс. - Не мешало-бы ему вторично пригласить к себе в эту должность Гарта. Он ему отказал 12 лет тому назад, и с тех пор у него все идет вкривь. Я сам намерен поручить Гарту свое имение; он мне сделал неликолеппый план построек, так что моему Левгуду далеко до него по этой части. Только Гарт ни за что не возьмется снова управлять типтонским имением, если Брук не предоставит ему права распоряжаться там самостоятельно.

-- По-моему такое требование Гарта было-бы вполне справедливо, отвечал ректор. - Это человек совершенно независимого характера и хотя большой оригинал, но честен и прямодушен. Раз я попросил его сделать для меня какую-то оценку; тогда он мне без церемонии отрезал, чтобы я положился на него и не совался-бы в это дело, потому, говорит, что священники в такого рода вещах ровно ничего не смыслят - и все это было произнесено так спокойно, даже почтительно, что и оскорбиться-то не представлялось возможности. А под его управлением типтонский приход совершенно-бы изменился. Повторяю еще раз, я-бы очень желал, чтобы при содействии "Трубы" вам удалось обратить Брука на путь истинный.

-- Живи Доротея с ним, шансы были-бы на нашей стороне, сказал сэр Джемс; - она имела на него сильное влияние и всегда оставалась недовольна состоянием типтонского поместья. Удивительно, какой у нея здравый взгляд на вещи! Но теперь Казобон совсем завладел ею и Целия очень жалуется на это; с тех пор, как с её мужем случился припадок, мы на силу можем зазвать ее к себе отобедать.

При этих словах сэр Джемс сделал гримасу отвращения, а м-с Кадваладер пожала плечами, как-бы говоря: дело известное, тут и толковать нечего!

-- Бедный Казобон! произнес ректор; - его страшно перевернул этот припадок. Я видел его в последний раз у архидьякона и нашел, что он очень опустился.

-- Перейдемте лучше опять к Бруку, возразил сэр Джемс, видимо недовольный оборотом, который принял разговор. - Мне кажется, что Брук вовсе не имеет намерения обижать своих арендаторов, а просто боится расходов.

-- Ну, слава Богу! воскликнула м-с Кадваладер, - хоть нашлось за что похвалить. Если человек слаб на убеждения, то, по крайней мере, туг на деньги.

-- Не думаю, чтобы можно было разбогатеть, скупясь на расходы для улучшения имений, сказал сэр Джемс.

-- Но ведь и бережливость, как вообще всякая добродетель, может быть доведена до крайности, объявила м-с Кадваладер, вставая с места, чтобы взглянуть в окно. - Ну, так и есть: когда говоришь о независимом депутате, он тут как тут.

-- Кто? Брук? спросил ректор.

-- Конечно, он. Ты, Гумфри, начни играть ему на "Трубе"; я пристану к нему, как пиявка... а вы, сэр Джемс, что станете делать?

-- При моих отношениях к Бруку, мне неловко подымать этот неприятный вопрос; вообще, я-бы не желал переступать границ приличия, отвечал добродушный баронет.

-- А! вы тут все в сборе! воскликнул м-р Брук, перебегая от одного присутствующого к другому и пожимая руки; - а я было ехал к вам Читам; очень рад, что застал вас здесь. Ну-с, а каково идут дела? Можно сказать, с быстротой изумительной! Недаром сказал Лафитт: господа, со вчерашняго дня мы прожили целое столетие! Понимаете? У них, по ту сторону канала, ужь начался другой век. Ведь это проворнее нашего.

-- Да, да, сказал ректор, взяв со стола газету. - А вот "Труба" обвиняет вас в отсталости. Вы читали?

-- А? Что такое? Нет, не читал, отвечал м-р Брук бросая перчатки в шляпу и торопливо надевая очки.

-- Посмотрите-ка, вот тут целая статья об одном землевладельце, живущем невдалеке от Мидльмарча, очень акуратно получающем доходы с своего имения. Этого землевладельца называют первым ретроградом в околодке. Не вы-ли пустили в ход это слово в своем "Пионере"?

-- О! это все Кэкк! безграмотный неуч, понимаете? Ретроград! выдумал что! Великолепно! Он воображает, что это слово значит разрушитель; им хочется представить меня разрушителем, понимаете? говорил м-р Брук веселым тоном, вполне уверенный в невежестве своего противника.

-- Напротив, возразил ректор, - мне кажется, что он очень хорошо понимает смысл этого слова. Вот, например, два или три самые резкия места: "Если-бы мы захотели изобразить ретрограда в самом гнусном значении этого слова, то нам достаточно было-бы указать на человека, который требует реформ в нашей конституции, тогда как его собственное имение приведено им в страшный упадок; который, под видом филантропии, защищает мошенника, заслужившого виселицу, и в то-же время хладнокровно смотрит, как пять честных фермеров его чуть не умирают от голода; который возстает против развращения правов, а сам облагает тяжелым оброком своих арендаторов; который до хрипоты кричит против гнилости маленьких местечек и не обращает никакого внимания на то, что в каждом поле его ферм стоят гнилые ворота; который готов представит целый список кандидатов, лишь-бы они побольше заплатили, а сам жалеет уменьшить оброк, чтобы дать возможность своему фермеру купить бревно для поправки развалившейся риги, или вынуть на это деньги из своего кармана, или, наконец, принять меры, чтобы его собственный дом не походил на ирландскую лачугу. Впрочем, кому из нас не известно, что такое quasi-филантроп? Это - благодетель, щедрость которого возрастает но мере удаления от него предмета благодеяний" и проч. Далее доказывается, какого рода законодатель может выйдти из подобного филантропа, заключил ректор, бросая газету на стол, закидывая руки за голову и глядя на Брука с спокойной улыбкой.

-- Отлично, нечего сказать! воскликнул м-р Брук, взяв газету и стараясь так-же хладнокровно отнестись к прочитанной статье. Но лицо его невольно вспыхнуло и губы первпо задрожали. - Ну, что он там толкует, будто я кричу до хрипоты против гнилых местечек! Я отроду не произнес ни одной речи на этот счет, а чтобы я кричал до хрипоты и все такое... Да эти люди не понимают, в чем состоит истинная сатира... Сатира, знаете, должна быть правдоподобна до известной степени, - мне помнится, что это было сказано где-то в "Edinbourgh Review", - она должна быть правдоподобна до известной степени...

-- Однако тут очень ясен намек на ворота, сказал сэр Джэмс, приступая со всевозможной осторожностью к такому щекотливому предмету, чтобы не задет самолюбия м-ра Брука. - Дагли жаловался мне на-днях, что в его ферме нет ни одних ворот крепких. Кстати, Гарт изобрел новый способ устройства ворот, не хотите-ли, я вам покажу их рисунок? Только вам придется отпустить на это своего лесу.

"Трубы"; - это наш конек, а на расходы вы не обращаете внимания.

-- По-моему, самый убыточный конек - это желание баллотироваться в парламент, вмешалась м-с Кадваладер: - говорят, будто последний кандидат от Мидльмарча - Джильс что-ли его зовут? - истратил десять тысяч фунтов и - провалился: недостаточно подкупил голосов. Какой грустный и поучительный пример для других!

-- А я слышал, подхватил ректор смеясь, - что в Ист-Ретфорде эти подкупы еще дороже обходятся, чем в Мидльмарче.

-- Совсем нет, возразил м-р Брук, - голоса подкупают только тори Гаулэй и его партия; подкупают обедами, яблочными компотами и разными разностями; поят до-пьяна избирателей и отбирают от них подписи; но им недолго придется вести такой порядок, понимаете? Недолго. Мидльмарч немного отстал, т. е. я хочу сказать, что его граждане поотстали, но мы их воспитаем, мы их совсем переделаем, понимаете? Тамошние лучшие люди все на нашей стороне.

-- А Гаулэй утверждает, будто в вашей партии есть люди, которые готовы идти против вас, заметил сэр Джэмс; - он говорит, что банкир Бюльстрод, например, чрезвычайно повредит вам.

пострадать за свои убеждения от гнилых яиц! Я помню историю об одном господине, которого избиратели, делая вид, что хотят посадить в кресла, опустили нарочно в целую кучу сора.

-- Быть забросанным гнилыми яицами ничего не значит в сравнении с тем, когда начнут раскапывать прорехи в вашей одежде, сказал ректор. - Признаюсь откровенно, я-бы перепугался, если-бы меня вызвали в избирательное собрание с предложением какой-нибудь должности. Чего доброго, эти господа начали-бы перечислять, сколько раз в неделю я ужу рыбу. Честное слово, я считаю, что самый тяжелый камень, пущенный в человека, так сильно не убьет его, как высказанная в глаза правда.

-- Дело в том, заметил сэр Джэмс, - что человек, выступающий на арену общественной деятельности, должен быть готов ни всем случайностям; он должен заранее приучить себя равнодушно переносить всякую клевету.

-- Милый Читам, все это очень хорошо, понимаете? возразил м-р Брук: - а как вы себя застрахуете от клеветы? Почитайте историю, посмотрите, кого осуждали на остракизм, преследования, пытки и все такое? - лучших людей, понимаете? Как это там сказано у Горация? Fiat Justitia, percat... или что-то в этом роде...

-- Именно так, воскликнул сэр Джэмс, слегка разгорячившись; - по моему мнению, застраховать себя от клеветы - значит уметь относиться в ней, как к простому противоречию.

Но замечание её пропало даром: все внимание м-ра Брука сосредоточено было теперь на сэре Джэмсе, который не скрывал уже своей досады.

-- Знаете, Читам, проговорил он, вставая с шляпой в руке и опираясь на трость, - у нас с вами совсем различные системы хозяйства. Вы держитесь правила не жалеть денег на свои фермы; я не стану утверждать, что моя система хороша при всех обстоятельствах, понимаете? при всех обстоятельствах...

-- Я полагаю, что время от времени следует делать переоценку имения, прервал его сэр Джэмс. - Отчетность несомненно полезна, но точная переоценка, по-моему, лучше. Что вы скажете на это, Кадваладер?

-- Я с вами совершенно согласен. Будь я на месте Брука, я как-раз зажал-бы рот "Трубе". Я попросил-бы Гарта сделать переоценку ферм и дал-бы ему carte-blanche исправлять все ворота и постройки. Вот мой политический взгляд, заключил ректор, засовывая пальцы за жилет и весело смотря на Брука.

любого из моих старых фермеров. Я самый сговорчивый человек, должен вам заметить, но у меня есть свои убеждения и я действую согласно с ними, понимаете? А таких людей обыкновенно обвиняют в эксцентричности, в безразсудстве, и все такое. Если-же я когда-нибудь изменю свой образ действий, то не иначе, как по собственному побуждению.

-- Мне не хотелось очень-то нападать на Брука, сказал сэр Дмсэмс: - я вижу, что он попался в сети. Что-ж касается его ссылки на старых фермеров, то, по правде сказать, при нынешних порядках не найдется охотников брать в аренду новые земли.

-- Мне сдается, что мы его обратим на путь истинный, заметил с улыбкой ректор; - только ты, Ленора, промахнулась; ты старалась напугать его лишними расходами, а мы, напротив, втягивали его в расходы. Ему следует приобрести популярность, но прежде надобно, чтобы он понял, что главное препятствие в этом случае заключается в его дурной репутации, как землевладельца. Тут дело вовсе не в "Пионере" и не в Владиславе и не в обращениях Брука к жителям Мидльмарча, а в том, чтобы поправить положение прихожан Типтона.

-- Извини, мне кажется, что вы оба держались ошибочной тактики, возразила м-с Кадваладер: - вам следовало-бы доказать ему, что он терпит убытки от плохого хозяйства, тогда мы могли-бы напасть на него с двух сторон. А если-бы при этом вы коснулись его любимого конька - политики, то можно поручиться, что он не устоял-бы.