Феликс Гольт, радикал.
Глава XVII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Феликс Гольт, радикал. Глава XVII. (старая орфография)

ГЛАВА XVII.

Джермину было несовсем по сердцу, что Гарольду Тренсому не удалось сделать других деловых визитов немедленно после посещения Лайона, и что вследствие этого он возвратился в контору раньше, чем можно было его ожидать. Причину этого несвоевременного возвращения он сразу угадал в Феликсе Гольте, которого он, по слухам, знал за человека, вовсе неспособного руководствоваться общепринятыми человеческими побуждениями, для того чтобы иметь успех в свете, и что стало-быть человеку здравомыслящему и порядочному с ним каши не сварить.

Гарольду Тренсому, с своей стороны, тоже было крайне неприятно вмешательство Феликса в подробности выборов. Все достоинство, вся честность в нем содрогались от необходимости удовлетворить человека с таким неугомонным языком. Как будто ему пришлось выказать негодование по поводу обнаружения одного боченка с фальшивым дном, тогда как в сущности он положил весь свой капитал на завод, где постоянно выделывалось множество подобных боченков. Практический человек должен добиваться хорошей цели всеми возможными средствами; говоря иначе, желая попасть в парламент, не следует пренебрегать ничем. Нет ничего позорного не быть ни Кихотом, ни идеалистом, мечтающим исправить нравственность человечества; но, вместе с тем, Гарольд искренно ненавидел все действительно-безчестное или кажущееся безчестным. В таком-то настроении он безцеремонно прошел во внутренния комнаты Джермина, не дожидаясь доклада и не спрашивая ни у кого ни слова; а когда он увидел, что Джермин был не один, только проговорил быстро и надменно:

-- Мне нужно переговорить с вами насчет Спрокстона. Не можете ли вы уделить времени именно теперь. Вот м. Гольт пришел ко мне по этому делу.

-- Э - да - э - конечно, сказал Джермин, по обыкновению тем более холодный и тем более разсудительный, чем более он был взволнован и раздосадован. Он стоял, и когда обернулся, - широкая фигура его закрыла человека, сидевшого за конторкой. - М. Гольт - э - конечно - э - знает, что деловому человеку время дорого. Вы можете сказать теперь же, в чем дело. Этот джентльмен - тут Джермин слегка мотнул головой назад - один из наших - совершенно синий.

-- Я хотел только заявить, сказал Феликс, что один из ваших агентов предпринял подкупную экспедицию в Спрокстон - с какою целью - вам, сэр, вероятно лучше известно, чем мне. М. Тренсом, как оказывается, не знал ничего, и нисколько не одобряет таких мер.

Джермин, глядя сериозно и пристально на Феликса, пока тот говорил, в то же время вынул небольшую пачку бумаги из бокового кармана и потом, медленно переводя глаза на Гарольда, опустил пальцы в жилетный карман за карандашем.

-- Я нисколько этого не одобряю, сказал Феликс, взбешенный расчитанной медлительностью Джермина. Потрудитесь прекратить это как можно скорее.

-- М. Гольт, я знаю, ревностный либерал, сказал Джермин, сново переводя глаза на Феликса; но ему должно быть неизвестно, что собирание голосов - э - производится людьми способными и хорошо знающими дело - доками, которые - э - требуют полного доверия и невмешательства. Что же касается до возможности приостановления - э - какой бы то ни было меры - э - это зависит... Если вы когда-нибудь держали возжи в руках - э - вы должны знать, что не всегда легко и возможно остановить разом.

-- Насчет возжей я с вами спорить не стану, сказал Феликс; но я знаю только, что в настоящем случае зла наделано столько, что едва ли можно скоро его устранить и загладить. Но я все-таки думаю, что, приложив некоторое старание, можно было бы поправить кое-что, прекратить подчиванье например и не допустить шумных мятежных сборищ, что положительно не приведет к добру.

-- Можно устранить сборища и овации в нашу пользу, сказал Джермин, улыбаясь, - это само собой разумеется. Но если противная сторона станет шуметь и буянить, - что вы с нею поделаете?

Гарольд в волнении ходил по комнате. Он предпочитал предоставить слово адвокату, которого сам чурался невозможности.

-- Я могу только сказать, отвечал Феликс, что если вы пустите в ход чернь, отуманив ее предварительно водкой и пивом, - ответственности вашей нельзя будет позавидовать. Уж вы лучше сгоните на свою сторону стадо быков, да раздразните их до рева: это будет все равно, что подкупать углекопов и ткачей.

-- Адвокат мог бы позавидовать силе вашего красноречия, м. Гольт, сказал Джермин, кладя обратно в карман пачку бумаг и карандаш; но едва ли он остался бы доволен точностью - э - ваших выражений. Вы мне позволите предостеречь вас от слова "подкуп". Сущность подкупа заключается в легальном его доказательстве; бездоказательного подкупа - э - in rerum natura - э - не существует. В Спрокстопе не было ничего похожого на подкуп - я вам за это ручаюсь. Присутствие горсти дюжих молодцов на. - э - либеральной стороне будет только обезпечивать равновесие, порядок, потому что ведь мы знаем, что клуб Взаимной Выгоды из пичлейского округа будет стоять за Дебарри. Господин, взявший на себя собирание голосов в Спрокстоне, очень сведущ и опытен в парламентских делах, и ни в каком случае - э - не превзошел бы мер, предписываемых здравым суждением.

Джермин еще не собрался отвечать, как Гарольд вставил поспешно и решительно: - Дело вот в чем, м. Гольт: я хочу и буду непременно настаивать на возможном исправлении всего, что было сделано. Довольно ли вам этого? Вот вы теперь сами видите одно из затруднений кандидата, сказал Гарольд, улыбаясь самой приятной своей улыбкой. - Надеюсь, что вы пожалеете меня.

-- Конечно, этим можно удовлетвориться пока, сказал Феликс, несовсем довольный. Впрочем прощайте, господа.

Когда он ушел, и дверь за ним затворилась, Гарольд повернулся и, невольно бросая негодующий взгляд на Джермина, сказал:

-- А кто такой этот Джонсон? Так называемый

Джермин заметно побледнел; но в последнее время он так свыкся с мыслью о возможности неприятного столкновения с Гарольдом, что оно не могло быть для него неожиданностью. Он неторопливо обернулся и слегка дотронулся до плеча человека, сидевшого за конторкой, который немедленно встал.

-- Вы ошибаетесь, отвечал Джермин, - Джонсон, о котором идет речь, вот этот джентльмен. Честь имею представить его вам как одного из самых деятельных моих помощников по выборам, - м. Джонсон, с Бедфордской улицы, в Лондоне. Я, сравнительно с ним, новичек - э - в этих делах. Он вместе с Джемсом Путти участвовал в двух весьма рискованных избраниях, и мудрено было бы придумать более удачный способ ведения дела. Путти один из лучших агентов - э - либеральной партии - э - не правда ли, Джонсон? Я думаю, что Мекпайс - э - ему не чета - в подметки ему не годится - э - hand consimili ingenio - э - по тактике - э - опытности?

-- Мекпайс человек удивительный, также как и Путти, сказал уклончивый Джонсон, очень довольный случаем вставить слово, хотя в сущности нравственное его положение было весьма незавидно. - Мекпайс мастер составлять планы, а Путти приводить их в исполнение. Путти знает людей, сэр, продолжал он, обращаясь к Гарольду; очень жаль, сэр, что бы не можете воспользоваться его талантами. Он как никто умеет беречь карман кандидата - он половину дела обделывает языком. Он будет говорить обо всем, что вам угодно. Уж за словом в карман не полезет. Он сказал мне: Джонсон, помни, что есть два способа говорить, которые в одинаковой степени нравятся публике: во-первых, говорить им то, чего они не понимают, во-вторых, говорить им то, что им особенно нравится. Я всегда скажу, что я многим обязан Путти. И слава Богу, что на Мугамеких выборах в прошлом году Путти был не на стороне ториен. Он отлично взялся за дело: он принялся за женщин, и поверьте мне, сэр, четверть мужчин не стала бы подавать голосов, еслиб их не подстрекали жены для блага семейств. А что касается до уменья говорить, то ведь у нас в Лондоне всем известно, что Путти постоянный сотрудник "Тпрру". Он в этом отношении собаку съел; а ведь вал нет надобности говорить, м. Тренсом, что это значит, что он достиг верха искуства - и что выше никто не может забраться. Я сам стоял в рядах оппозиции одно время и понаслышался-таки ораторов на своем веку; но когда м. Джермин в первый раз предложил мне принять участие в выборах северного Ломшайра - тут Джонсон поиграл одной рукой брелоками и покачался на каблуках, - первое, что я ему сказал: а ведь у Гарегина Путти! Вигу, сказал я, низачто не сладить с вигом, за которого стоит Путти: одна надежда для м. Тренсома перейдти в более темный цвет. Вообще, м. Тренсом, многое зависит оттого, кто против вас, и оттого, кто ваши агенты. Но как радикал и радикал с деньгами, вы в завидном положении, сэр; и при благоразумии и осторожности...

Прервать Джонсона раньше было совершенно невозможно, не выходя из пределов вежливости. Джермин был очень рад тому, что он говорил, и даже тому, что он выставлял себя в дурацком свете, потому что это отчасти слагало с него самого ответственность в том, что Гарольду могло особенно не понравиться.

него и прервал его.

-- Ну-с, м. Джонсон, так я покорнейше попрошу вас положить все ваше благоразумие и осторожность на то, чтобы покончить как можно благовиднее спрокстонскую историю; иначе может выдти очень гадкая штука.

-- Позвольте, сэр, я должен просить вас посмотреть на дело поближе и повнимательнее: вы тогда увидите, что невозможно сделать ни одного шага назад в Спрокстоне. Спрокстонцев непременно нужно было взять в руки, иначе я положительно знаю, что их забрала бы противная сторона, а теперь я поддел гарстинцев: они тоже непременно сунутся туда и сделают им пожалуй какое-нибудь скаредное угощенье; но теперь уж будет поздно, я им поломал все весла и оборвал все паруса. Но если, по вашему приказанию, я или м. Джермин нарушим данные обещания и поссоримся с трактирщиком Чебом, что из этого выйдет? Чеб дома своего не пожалеет, чтобы закидать нас каменьями: он на вас поднимет всех своих посетителей. Ткачи и углекопы во всяком случае будут на выборах, но только тогда будет далеко не то, потому что тогда они будут против нас; и вместо того чтобы подзадоривать народ добродушно, шутки ради, к шумным дружеским овациям, и уравновешивать возгласы дебаррийцев, они собьют с толку всех наших избирателей. Вместо того чтобы помочь нам одолеть Гарстина, они помогут ему одолеть нас. Я говорю с вами откровенно, м. Тренсом, и хотя я глубоко уважаю вас, как джентльмена с замечательными способностями и блестящим положением, но, сэр, чтобы судить о подобных вещах, нужно знать английских избирателей и английских трактирщиков. Очень прискорбно было бы в самом деле - тут губы Джонсона приняли выражение и горькое и патетичное в одно и то же время - еслиб джентльмен подобный вам, не говоря уже о благе страны, потратил столько хлопот и денег на выборы только для того, чтобы оказаться в конце концов невыбраным. Поверьте мне, я вижу все это насквозь; умному человеку необходим простор и случай, чтобы сделать что-нибудь путное.

Доводы Джонсона были весьма убедительны, несмотря на вульгарность его выражений. Нужна геройская решимость, чтобы не поддаться фразам, ставящим наши заветнейшия стремления в разряд тех пошлых и неудачных попыток, к которым люди относятся даже без сострадания, только с насмешкой. Гарольд помолчал несколько минут, глядя на пол и положив одну руку на колено, а другою взявшись за шляпу, как будто собираясь встать.

-- Что же касается до того чтобы разделать то, что уже сделано, продолжал Джонсон, то я омываю руки, сэр. Я угадал, что у него на уме: он подбивал углекопов выкупать его в канаве или как-нибудь нечаянно проломить ему голову. Я человек опытный, сэр. Надеюсь, что все это довольно ясно.

-- Конечно, изложение вполне соответствует предмету, сказал Гарольд презрительно. Отвращение к личности Джонсона усиливалось в нем причинами, которые Джермин очень хорошо понимал. - Вы с Джермином затеяли неприятное, гадкое, грязное дело. Вот все, что и могу сказать.

-- В таком случае, сэр, я не намерен навязываться. Позвольте с вами проститься, сказал Джонсон и быстро вышел.

Гарольд знал очень хорошо, что он поступил неблагоразумно, но не более: еслиб он думал, что из этого могло бы выдти что-нибудь сериозное и опасное для него, он непременно удержался бы от этой ребяческой выходки. Но везде, где примешивался Джермин, он утрачивал значительную долю своей осторожности и самообладания, под влиянием возростающого убеждения в том, что у адвоката есть очень сериозные поводы бояться его - поводы, которые еще более усилит всякое действие, враждебное интересам Тренсома. Что же касается до такой бестии, как Джонсон, то порядочные люди платят ему и не заботятся о том, чтобы ему нравиться. Гарольд умел улыбаться кстати, по заказу, но низачто не стал бы улыбаться без особенной надобности. Он был одним из тех добродушных, но энергических людей, которые умеют при случае и сердиться, и ненавидеть, и презирать, на вместе с тем так спокойны и довольны собой, что не поддаются этим чувствам без крайней надобности. Джермина угораздило разбудить в нем эту способность.

-- Э - извините меня, м. Гарольд, сказал Джермин, как только Джонсон вышел из комнаты, - но мне очень жаль - э - что вы отнеслись так неблагосклонно к человеку, который мог быть вам существенно полезным - который, в полном значении слова, держит в руках своих множество нитей. Я допускаю, что - э - nemo mortalium omnibus horis sapit, как мы говорим - э....

-- В таком случае будем говорить на родном языке, сказал Джермин, который становился и толковым и речистым, когда его затрогивали за живое, - кандидату следует воздерживаться от щелчков, пока он еще не член.

-- Ну, я думаю, что Джонсон снесет и щелчок, если вы ему прикажете. Ведь он вероятно у вас в полной зависимости?

-- Конечно, настолько - э - он мой агент в Лондоне. Но он человек дельный и....

-- Я узнаю, кто и что он такое, если в этом окажется надобность, надеюсь. А теперь я сию минуту сажусь в карету и еду к Гаукинсу. Вы со мной не поедете?

как-то, чтобы какая бы ни было игра окончательно повернулась против него. До сих пор ему везло счастие. Новые обстоятельства, может быть, выгородят его и в этом случае; и если даже отношения между ним и Гарольдом дойдут ли последней крайности, он расчитывал все-таки на какой-нибудь рессурс.

-- Он очевидно хочет разсмотреть все с лица и с изнанки, сказал Джермин самому себе. Я уверен, что он уж пронюхал, в чем дело; он наверно подозревает кой-что насчет займа, сделанного на имя Джонсона. У него чертовская способность к делам - этого отрицать нельзя; но мне непременно следует дать ему почувствовать, что нея его семья держалась до сих пор мною. Я право не знаю, что бы с ними было без меня; и если дело дойдет до взвешивания, то я нисколько не сомневаюсь, в которой чашечке перевесит признательность. Я не думаю, чтобы он был способен ощущать эту признательность, - но он может почувствовать кое-что другое; и если он вздумает угрожать мне, я знаю, чем ему зажать рот. Тренсомы обязаны мне гораздо больше, чем я им.

Таким образом Джермин внутренно аппелировал против толкования, которое близкое его знакомство с законом могло бы придать некоторым фактам прошлого.

Я знал людей, не признававших чувства благодарности и вовсе вычеркивавших его из списка добродетелей, но при ближайшем наблюдении оказывалось, что если они никогда не чувствовали признательности, то только за неимением случая, и что они нетолько не презирают благодарность, но смотрят на нее как на добродетель, наиболее обязательную, по отношению к ним самим.