| Автор: | Эмар Г., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
VII
КОГДА НЕ НУЖНО ВЕРИТЬ СВОИМ ГЛАЗАМ
Раз утром, в двенадцатом часу, капитан и граф Оливье после довольно длинной прогулки по деревне вернулись в "Шер-Ликорн" и позавтракали у себя втроем с Гастоном де Лераном, совершенно оправившимся от ушиба.
- Так вас требуют в полк, милый де Леран? - спросил граф.
- Да, - жалобно отвечал молодой человек. - Я, как видно, там понадобился. Меня вызывает письмом один из моих друзей, барон Филипп де Кастельно-Шалосс.
- Эти Кастельно-Шалосс - славное семейство, - сказал капитан.
- Не будет нескромностью спросить, что нового он вам пишет? - спросил граф.
- О, нисколько! Дела, как видно, запутываются. Королевская армия осаждает Сен-Жан-д'Анжели, который защищает де Субиз; город доведен до последней крайности.
- Это неприятно. Впрочем, к счастью, Сен-Жан-д'Анжели не имеет большого военного значения.
- Может быть, но взятие его дурно подействует на наши войска в нравственном отношении.
- А что же герцог де Роган? - спросил капитан,
- Об этом, господа, никто ничего не знает. Одни думают, что он в Ла-Рошели, другие - что он ездит повсюду и набирает партизанов, чтобы внезапно напасть на королевскую армию.
- Ясно одно, - заметил, смеясь, капитан, - что о нем ничего не известно. Не беспокойтесь, господа, он не из тех, кто покоится на лаврах! Уже, наверное, готовит какой-нибудь приятный сюрприз Людовику Тринадцатому и коннетаблю.
- Дай-то Бог, - вздохнул де Леран. - Особенно теперь, когда королевские войска усиленным маршем идут на Монтобан и грозят занять Кастр, где живет герцогиня.
- Ах, черт возьми! - усмехнулся капитан. - Не думаю, чтобы герцогине понравилось, что ее так будут осаждать; вот в каком-нибудь другом отношении - не стану спорить.
- И вы, капитан, дурно говорите о женщинах? - заметил с улыбкой Оливье. - Ведь вы такой ярый поклонник герцогини?
- И остаюсь им, милый граф; мои слова доказывают это. Кроме того, насколько мне известно, герцогиня не имеет претензий на репутацию какой-нибудь Лукреции.
- Ах, злой язык! - рассмеялся Оливье. - Вы, наверное, в молодости были несчастливы в любви и вымещаете это теперь на женщинах.
Граф и не подозревал, как больно кольнул капитана, тот побледнел как смерть, но сейчас же оправился.
- Ошибаетесь, друг, - сказал он, залпом выпив стакан рому, - я был избалован женщинами. Когда вы едете, monsieur де Леран?
- Завтра. А вы долго здесь останетесь, господа?
- Нет, пожалуй, уйдем вместе с вамп, - отвечал дю Люк.
- Увидимся, конечно, до отъезда, - сказал граф.
- О, да!
- Если вы едете до рассвета, так вам и будить нас не придется, - прибавил капитан, - мы еще и спать не будем.
Де Леран ушел.
Оливье и капитан долго сидели молча.
Оливье, по обыкновению, задумался, и капитану никакими шутками не удавалось развеселить его.
- Что вы собираетесь делать сегодня? - спросил граф.
- У меня нет никакого дела; я свободен как воздух, милый мой друг.
- Так я вас завербую.
- Извольте. Верно, какую-нибудь засаду затеяли?
- Может быть. Во всяком случае, захватите понадежнее шпагу. Пойдемте сначала побродить по городу, зайдем в театр Марэ...
- Чтобы повторить так хорошо разыгранную вами там последний раз сцену? - перебил, смеясь, капитан.
- О нет! Тогда я был пьян.
- А сегодня только навеселе, ну, конечно!
- Из театра пойдем в один из трактиров того квартала.
- А! Так у вас там дело?
- Да. Вас это интересует?
- Меня? Нисколько. Я просто иду с вами и помогаю вам, когда это нужно.
- Вы истинный друг, капитан! На вашу дружбу можно положиться. Так идем?
- Идем, - ответил капитан, - но лучше я подожду вас внизу, в общем зале.
- Хорошо. Через пять минут я к вам приду.
- Вижу, вижу, молодец! - проворчал он при этом. - Опять ты задумал какую-нибудь великолепную глупость; но капитан Ваган здесь и сумеет помешать тебе! Уж эта мне молодежь! Если бы и я был молод! Ну, да что об этом думать! Пойду-ка к де Лерану; с ним приятно поговорить.
Но де Лерана не оказалось. Прикинув, что, в сущности, ему нечего было бы и сказать молодому человеку, капитан подумал, что все к лучшему, и сошел вниз.
- Здравствуйте, капитан, - сказала Фаншета, - очень рада, что вы пришли.
- Здравствуйте, милое дитя, - ответил капитан, - как поживаете?
- Довольно плохо, капитан.
- Что так? Не поссорились ли с метром Грипаром?
- Вот еще новости! - кокетливо отвечала она. - Нет, капитан, мне очень, очень грустно.
- О, Фаншета, мне даже страшно стало!
- Вы несносны, капитан; с вами нельзя серьезно говорить; вы смеетесь надо мной.
- Полно, что вы Фаншета! Ведь вы знаете, с каким участием я к вам отношусь.
- Так почему же вы всегда смеетесь?
- Э, как знать, девочка! Может быть, я смеюсь для того, чтобы не плакать. Ну, поведайте же мне ваши горести...
- О, не обо мне речь!..
- А! Значит, о вашем приятеле?
- Конечно. Ах, бедный, дорогой граф! Уже два-три дня он все бродит около улицы Серизэ, а...
- А лучше бы сделал, если бы он не ходил туда?
- Да, гораздо бы лучше... для всех.
- Разве случилось что новое?
- Ну, да ведь вы знаете!
- Да, corbieux! Отлично знаю, но некоторые вещи ускользают от меня.
- Так я вам скажу: он уже несколько дней в Париже...
- А! Так вы знаете?
- Знаю, все знаю, дитя мое!
- Ах, Господи! Господин граф...
- Еще ничего не знает, но о многом догадывается.
- Ах, если он узнает! У него такой странный характер... ему представится невесть что!
- Ну, не тревожьтесь, дружок мой! Я слежу за ним как тень. Ему это, конечно, надоест наконец, но тогда он, по крайней мере, быстрее на что-нибудь решится... Тс! Вот он идет!
- Как вы добры и самоотверженны, капитан!
- Corbieux! Да ведь мне больше и делать нечего, - ответил он, смеясь.
Обменявшись приветливыми словами с Грипаром и его женой, Оливье сделал тихонько знак капитану, и они ушли.
Они отправились в театр Марэ, потом до шести часов просидели в ресторане "Помм-де-Пси". Капитан знал, что графа никогда не надо расспрашивать, если хочешь что-нибудь узнать, и он притворился совершенно равнодушным к делу.
- Славно мы провели день, не правда ли, капитан? - скачал Оливье.
- Да, мой друг; и теперь, после обеда, особенно хорошо посидеть в зелени. Я бы отсюда не вышел.
- О, так вы забыли, значит, что нам предстоит еще дело сегодня вечером?
- Не беспокойтесь, граф; когда будет нужно, я пойду за вами, как бы ни было мне тяжело.
- И вы не спрашиваете, куда я вас поведу!!
- Да, право, мне все равно куда, мой друг.
- Благодарю вас за такое доверие, мой друг, но считаю своим долгом сказать вам, что собираюсь делать.
- Как хотите, милый друг.
- Вы помните, сегодня утром де Леран говорил, что иикому не известно, где герцог де Роган?
- Так что же нам до этого?
- Как что же до этого? Да ведь герцог...
- Конечно, милый капитан, но с условием не вредить другим.
- Каждый волен оградить себя от этого.
- Вот это-то я и хочу сделать,
- А?.. Что такое?
- Я вам все скажу, капитан, потому что я знаю то, этого никто не знает. Monsieur де Роган, - сказал он глухим голосом, - со вчерашнего вечера в Париже...
- Да почему вы знаете?
- Знаю!.. И он приехал к моей жене, - прошептал сдавленным голосом Оливье.
- Клянусь душой, граф, вы совсем о ума сошли! Какой черт нашептал вам подобную галиматью!
- Я уверен в том, что говорю, капитан! Через полчаса я покажу вам герцога, поверите вы мне тогда?
- Может быть, граф. Но помните, друг мой, что часто не надо верить даже собственным глазам; правда бывает тогда просто ложью.
- Вы меня наконец взбесите! - вскричал граф, вставая. - Идете вы со мной?
- Конечно, граф, хотя бы для того, чтобы доказать вам, что вы ошибаетесь.
Они расплатились и вышли из ресторана. Темнело и начинал накрапывать дождь. Приятели поспешно пошли к улице Серпзэ и встали в углублении двери отеля, прямо напротив дома графини.
Не прошло пяти минут, как на площади Рояль показался мужчина в надвинутой на глаза шляпе и плотно закутанный в плащ. Подойдя к дому графини, он два раза постучался.
Дверь сейчас же отворилась, и явился метр Ресту с фонарем в руке.
- Кто вы? И что вам угодно? - спросил он, поднимая фонарь.
Незнакомец немного отбросил плащ.
- Господин герцог де Роган! - вскричал ошеломленный мажордом. - О, монсеньор!
- Тс, не называйте меня, - быстро сказал герцог и вошел. Дверь за ним сейчас же заперлась.
- Ну, убедились? - глухо спросил Оливье капитана.
- О, вы наконец смеетесь надо мной, капитан!
- И не думаю, клянусь вам. Что же мы будем делать?
- Подождем, пока он выйдет, и тогда, клянусь Богом, он со мной страшно сочтется!
- Хорошо, подождем. Это, пожалуй, будет лучше всего; может быть, мы увидим тогда, что нам делать, и вы убедитесь, что ошибались.
готовившейся катастрофы.